***
Ник просыпается на животе, прижатый к кровати весом Луи. Гримшоу жарко, он хочет в туалет, голова болит после вчерашних возлияний, и нет никакого шанса, что он сможет вылезти из постели, не потревожив при этом другого парня. Это утро такое же странное, как и вчерашний вечер. Ник чувствует себя обязанным Томлинсону, ведь вчера он совершил очень благородный, бескорыстный поступок. Но в глубине души Гримшоу боится момента, когда они посмотрят друг другу в глаза после того, что случилось ночью, и, если бы Ник мог избежать его, он с радостью сделал бы это. В конце концов Гримшоу удаётся совершить невозможное и выкатиться из-под Луи, не разбудив его. Младший парень только хмурится во сне и крепче обнимает подушку Ника. Он действительно милый, когда спит... Выглядит слегка недовольным, даже сейчас, но при этом таким домашним и расслабленным, что Нику хочется вытащить телефон и сделать фото на память — чтобы оно напоминало ему о том, что Луи не такой засранец, каким хочет казаться. Ник идёт в туалет, затем принимает душ. У него нет сменной одежды, ведь он не планировал оставаться на ночь — он и уезжать из города-то не планировал, если задуматься. В любом случае, всё, что он может сделать сейчас — это вымыться, снова влезть в пропахшие алкоголем и потом вещи и вернуться в Лондон как можно скорее. Когда он выходит из ванной в обмотанном вокруг талии полотенце, Луи сидит в постели и читает буклет с информацией для постояльцев. — У них нет обслуживания номеров, — сообщает он, потирая кулаком глаза, и Ник хмыкает. Интересно, когда Луи последний раз останавливался в гостинице такого уровня? — Я не удивлён, — он опускается на краешек соседней кровати, которая всё ещё завалена едой, обёртками от печенья, крошками от чипсов и полупустыми бутылками. — Знаешь, что у них есть? Телефон доставки пиццы. На том спасибо, — Луи отбрасывает одеяло и спускает ноги на пол. — Ты готов ехать домой сегодня? Всё в порядке? Ник хочет пошутить о том, что Луи сам приложил руку (в прямом смысле) к тому, чтобы поднять Нику настроение, но решает помалкивать. Ситуация и без того довольно неловкая. — Да, я возвращаюсь, — он проводит рукой по влажным волосам. — У меня ведь работа. Если, конечно, я не лишился её после вчерашнего. — Не лишился. Ты на больничном. Ник непонимающе щурится. Его воспоминания о прошлой ночи довольно смутны, но не настолько, чтобы забыть о том, что он взял больничный. — Я позвонил Мэтту, — Луи закатывает глаза. — Сказал, что ты заболел и взял отгул. — Когда? — Ник не помнит, чтобы Томлинсон звонил кому-либо вчера. — По дороге к тебе. Я решил, раз уж мы собираемся напиваться, ты вряд ли сможешь выйти на работу наутро. — Спасибо, — шелестит Гримшоу, опуская голову. — Без проблем, — Луи нерешительно похлопывает его по плечу и удаляется в сторону ванной комнаты, оставляя Ника в состоянии лёгкого шока. Луи сделал для него так много! Тратил своё личное время, выслушивал его нытьё, а вот теперь ещё, как выяснилось, отпросил его с работы... Ник невольно задумывается о том, что будет с ними там, в реальном мире. Смогут ли они теперь нормально общаться, станут ли друзьями или хотя бы приятелями? В это верится слабо, учитывая, что Ник и Гарри теперь даже не разговаривают. Собравшись с духом, Гримшоу достаёт телефон и включает его, готовясь встретиться с неизбежным. Странно, что мобильный не разрывает от такого количества сообщений и уведомлений, и Ник, пробормотав: «Грёбаная жизнь...», пролистывает весь список, ища что-то важное и игнорируя большую часть. Сообщения «Ты уволен» он так и не обнаруживает, и это, без сомнения, можно считать первой хорошей новостью за утро.Глава 2
27 апреля 2015 г. в 12:49
К тому времени, как ночь за окном окончательно вступает в свои права, Ник уже практически трезвеет. Он лежит на кровати, в который раз перебирая в памяти события сегодняшнего дня, когда матрас вдруг прогибается под весом другого человека и Луи бесцеремонно падает рядом.
— Другая кровать завалена едой, — объясняет он, забираясь под одеяло и выключая прикроватную лампу. — Можешь разобрать её сам, если не хочешь спать со мной.
У Ника нет никакого желания заниматься уборкой, поэтому он просто двигается в сторону, освобождая больше места для Луи.
Они возятся некоторое время, устраиваясь удобнее, после чего одновременно затихают. Ник не может не думать о том, как приятно лежать рядом с Томлинсоном; исходящее от него тепло так и манит подвинуться ближе. Вместо этого Ник переворачивается на бок, лицом к Луи, тщетно стараясь разглядеть его лицо в почти кромешной темноте.
— Эй, — говорит он тихо. — Зачем ты приехал?
Луи требуется некоторое время, чтобы обдумать ответ.
— Знаешь, я ведь тебя не ненавижу... — долгие разговоры и алкоголь сделали его голос хриплым, но он всё равно достаточно высокий и такой... узнаваемый. — Мне не хотелось, чтобы ты сидел неизвестно где, одинокий и депрессивный...
Ник улыбается в темноту.
— Я не депрессивный.
— Ах да. Верно. Тебе просто грустно, так?
— Так, — Нику кажется, что Луи двигается ближе, потому что тепло увеличивается в разы. — Но теперь мне лучше.
— Правда? — дыхание Луи касается подбородка Ника, и волны мурашек тут же устремляются вниз по спине Гримшоу.
Он рассеянно кивает, а маленькая ладонь уже ложится ему на бок, слегка сжимая, отчего с губ Ника срывается непрошеный стон. Впрочем, парень не предпринимает никаких действий, чтобы приблизится к Луи или отдалиться, и просто лежит, размеренно дыша и наслаждаясь моментом.
— Иди сюда, — Томлинсон решает взять инициативу в свои руки и за талию привлекает Ника ближе.
Сердце грохочет внутри, когда он прижимается к Луи вплотную. Их лица сейчас в каких-то миллиметрах друг от друга, Ник чувствует, как поднимается и опускается грудная клетка младшего парня, как учащается его дыхание. И он едва ли раздумывает над этим дольше двух секунд, прежде чем его губы находят губы Луи.
Гримшоу касается его совсем легко и осторожно, но, когда тот издаёт тихий одобрительный звук, Ник начинает действовать смелее.
Луи — первый, кого он поцеловал после Гарри, и контраст между ними просто поражает. Поцелуи Стайлса всегда были похожи на вопросы, на просьбы. Поцелуи Луи — это утверждения, дерзкие заявления, полностью отражающие характер парня.
Пьяное сознание Ника вовсе не считает происходящее чем-то неправильным, и вот он уже переворачивает их, вдавливая Томлинсона в мягкий матрас и прижимаясь к нему всем телом. Их губы двигаются синхронно и слаженно, языки жадно оглаживают друг друга, зубы сталкиваются, изредка царапая кожу... У Томлинсона вкус алкоголя, и Нику кажется, что он снова начинает пьянеть.
— Подожди, — Луи вдруг отстраняется, и Ник застывает. Он хочет больше, много больше, но он не станет давить на Луи, если их желания не совпадают.
Томлинсон касается подбородка Ника и задумчиво проводит пальцами вверх по его щеке. Гримшоу хотел бы видеть сейчас его лицо, чтобы прочесть все эмоции, которые на нём написаны.
— Подожди, — повторяет Луи еле слышно и явно нервничая. — Ты не можешь представлять, что я — это он.
— Я и не собирался, — растерянно отзывается Ник.
Им овладевает смутное чувство вины и тоски. Если бы он хотел трахать кого-то, представляя Гарри, он бы снял парня в клубе. Луи — это Луи. Единственный в своём роде, и Ник никогда не смог бы представить на его месте кого-то другого. Да у него и нет такого желания. Он хочет только Луи. Луи, который лежит сейчас под ним, закусив губу и часто дыша.
— Хорошо, — легко соглашается Томлинсон и тянется за поцелуем.
Теперь его пальцы без опаски начинают поглаживать открытую полоску кожи на спине Ника, заставляя его довольно замычать.
— Сними, — просит Луи, и Гримшоу слушается, стаскивая рубашку через голову и бросая её на пол возле кровати.
— Твоя очередь, — улыбается он и, нащупывая в темноте горловину футболки Луи, дёргает за неё.
Когда тот поспешно избавляется от одежды, Ник понимает, что окружающая темнота раздражает. Ему просто жизненно необходимо разглядеть парня во всех подробностях, увидеть своими глазами, как твердеет член Луи, обласкать взглядом каждый изгиб его соблазнительной фигуры, поэтому он говорит: «Зажмурься!» и, потянувшись к лампе, включает свет.
Луи хнычет и прикрывает глаза рукой.
— Я же сказал тебе зажмуриться!
— Не люблю, когда мной командуют, — Томлинсон на секунду выглядывает из-за собственных пальцев, и Ник использует этот момент, чтобы рассмотреть раскинувшееся на кровати тело.
Всё-таки он правильно сделал, что включил свет — от тела Луи действительно невозможно отвести взгляд.
— Тогда ты командуй, — просто произносит Ник, а его ладонь тем временем начинает свой путь вверх, пересчитывая выступающие рёбра Луи, пока большой палец не задевает сосок. От этой ласки Томлинсон порывисто вздыхает, но всё же успевает выговорить: «Снимай штаны».
Желудок делает кувырок, и Ник отстраняется, чтобы послушно стащить джинсы, замечая, что Луи занят тем же самым.
Всё, что хочет Гримшоу прямо сейчас — это без лишних слов подмять под себя потрясающее тело Луи, трогая его везде, где хочется, расставляя укусы и засосы на его шее и груди. Однако Ник сдерживает себя и ждёт действий Луи. Потому что сейчас он будет вести. И это ещё одна причина, по которой Гримшоу никогда не смог бы притвориться, что перед ним Гарри.
Луи вовлекает его в очередной головокружительный поцелуй, практически укладываясь на Гримшоу сверху. Когда Ник впивается зубами в его нижнюю губу, Луи издаёт протяжный высокий стон, который отдаётся в паху старшего парня, пробуждая желание услышать больше. Томлинсон такой чувственный, открытый, он так погружён в происходящее, что Ника переполняет сладкое предвкушение того, что будет дальше.
Когда Луи просовывает колено Нику между ног, тот не может сдержать громкого стона от неожиданного контакта. Его член стремительно твердеет, и ёрзающий сверху Луи только способствует этому процессу... Ещё несколько секунд подобной пытки, и весь самоконтроль Ника летит в окно. Терпеть становится просто невозможно, и, упираясь пятками в матрас, он вскидывает бёдра вверх, тяжело сглатывая от долгожданной близости к горячему телу.
— Вот так, — ободряюще шепчет Томлинсон и слегка кивает.
Возможно, Ник постеснялся бы тереться, как подросток, о ногу другого парня, но сейчас он не чувствует ни следа смущения или стыда. Эрекция Луи то и дело касается его собственной, кожа в том месте, где их тела соприкасаются друг с другом, покрывается капельками пота, и всё это так возбуждает, что голова идёт кругом.
— Ты чувствуешь себя лучше? — интересуется Луи, ни на секунду не прекращая плавных, размеренных движений. Его колено по-прежнему зажато между ног Ника, а горячий член упирается в бедро старшего парня.
Гримшоу проводит руками по бокам Луи, останавливаясь на тазовых косточках и сжимая их, помогая двигаться и одновременно ускоряя темп его толчков.
— Да, лучше, — он задыхается от удовольствия, когда Луи, наклоняясь, кусает его в плечо. — У тебя очень хорошо получается... поднимать... настроение.
Томлинсон улыбается ему в шею, тут же прикусывая влажную кожу, и Ник рычит от внезапной вспышки боли.
Неожиданно Луи останавливается, и Гримшоу уже готов запротестовать, но уже через пару мгновений Томлинсон садится на него верхом, отчего все слова вылетают у Ника из головы.
— Я могу потрогать? — Луи медленно проводит пальцем по ткани боксеров Гримшоу, оттянутой выпирающим членом, и тот лишь лихорадочно кивает.
Он вновь опускает ладони на красивые бёдра Луи, чувствуя, как сокращаются под кожей мышцы, и заворожённо рассматривая тёмные контуры разнообразных татуировок. Среди них Ник замечает одну, которую он не видел раньше — что вполне естественно, потому что расположена она высоко на бедре и в обычное время закрыта бельём. Сейчас резинка боксеров слегка сползла, и Гримшоу может видеть изображение сердца, перечёркнутое посередине ломаной линией. Разбитое сердце.
Грудь Ника вновь сковывает непонятным, тягостным чувством. Томлинсон приехал к нему бог знает куда, выслушивая и утешая его всю ночь, а Гримшоу даже не задумывался о том, что в это время было на душе у самого Луи. Нику безумно хочется узнать, какая история скрывается за этой татуировкой, как давно она у Луи и что означает.
Он не успевает подумать больше ни о чём, потому что Томлинсон резким движением стягивает с него трусы и берёт его член в руку.
— Впечатляюще, — комментирует он с усмешкой, принимаясь неспешно ласкать горячую плоть. Его другая рука меж тем тянется к собственному возбуждению.
— Можно мне? — просит Ник и, получая утвердительный кивок, начинает осторожно поглаживать Луи через бельё. Вскоре Гримшоу понимает, что этого мало, и тогда он оттягивает эластичную резинку боксеров, намекая тем самым, что именно он собирается сделать.
Луи позволяет избавить себя от последней детали одежды, однако, как только Ник собирается коснуться его впервые кожа к коже, Томлинсон отрицательно мотает головой.
— Давай... Вот так.
Он упирается Гримшоу в плечо, устраиваясь удобнее, и Ник стонет совершенно бесстыдно, когда маленькая ладонь Луи прижимает их члены друг к другу. Его пальцев, конечно, не хватает, чтобы обхватить их полностью, но этого достаточно, чтобы рот Ника распахнулся, когда Луи начинает неторопливые скольжения рукой.
— Тебе хорошо? — уточняет он, затаив дыхание.
И тогда Гримшоу открывает глаза и неверяще смотрит в склонившееся над ним лицо.
Кто мог подумать, что сегодняшний день закончится именно так? Что Ник пройдёт путь от полной безысходности до вечера в отеле, до члена Луи, скользящего вдоль его собственного, до мягких поглаживаний умелых пальцев...
— Да, — Ник за шею притягивает парня к себе. — Да, хорошо. Очень хорошо... — успевает пробормотать он, прежде чем их губы находят друг друга. Они скорее дышат друг другу в рот, чем по-настоящему целуются, но это неважно. Это именно та близость, которая нужна Нику сейчас, пока Луи с каждым движением подводит их всё ближе к пику.
Ник хочет коснуться Луи сам, и, зная, что подобная возможность может ему больше никогда не представиться, он ныряет рукой между их тел и проводит большим пальцем по влажной головке члена Томлинсона. Луи содрогается, тут же сбиваясь с ритма, и выговаривает почти умоляюще: «Блять, возьми его».
Нику не нужно повторять дважды, и они начинают ласкать друг друга, целуясь глубоко, мокро, толкаясь бёдрами навстречу друг другу. Движения руки Луи становятся быстрее и резче, и Нику требуется только несколько секунд, прежде чем он кончает в ладонь Луи, глухо постанывая ему в рот.
Луи не выпускает его до тех пор, пока Ник не начинает шипеть, и только после этого разжимает пальцы, пряча раскрасневшееся лицо в изгибе шеи Гримшоу. Тот в свою очередь не сбавляет темпа своих движений, и уже через минуту дыхание Луи учащается и парень застывает, изливаясь Нику в руку и скороговоркой повторяя слово «Да...».
— Бля, — всхлипывает он, скатываясь с Ника и растягиваясь на постели.
Руки Гримшоу дрожат. Ему всё ещё не верится, что это правда произошло.
— Это было классно, — наконец говорит он, поворачивая голову в сторону лежащего рядом парня.
Луи тоже поворачивается к нему. Его дыхание ещё не пришло в норму.
— Неплохо, — подтверждает он с улыбкой.
Используя какие-то резервные запасы энергии на то, чтобы подняться с постели, Ник идёт в ванную. Он чувствует себя уже менее пьяным, чем до этого, но уверен, что вырубится, стоит ему только прикрыть глаза. Именно это он и сделает, но не раньше, чем смоет сперму со своего живота.
Приняв душ, он берёт мокрое полотенце и возвращается к кровати. Луи лежит в той же позе, в которой Ник его оставил, и Гримшоу невольно задерживает взгляд на его обмягшем члене. Усмехаясь краешком губ, Ник начинает вытирать живот парня полотенцем, пока Луи с сонной улыбкой наблюдает за этим действом из-под ресниц.
— Ленивая задница, — мягко говорит Гримшоу, вытирая его дочиста и натягивая на Луи боксеры. Он не может удержаться от соблазна ущипнуть парня за бедро.
— Это я, — бормочет Томлинсон и снова закрывает глаза.
Фыркнув, Ник швыряет полотенце в направлении раковины, мысленно обещая оставить утром щедрые чаевые на случай, если он что-нибудь испачкает.
— Выключи свет, — падая на постель, просит он, и Луи, кряхтя недовольно, тянется к выключателю на маленькой лампе.
— Эй... Спасибо, — произносит Ник, когда комната погружается во мрак. — В смысле, за всё.
И тут совершенно неожиданно Луи двигается ближе, а его тёплая ладонь ложится Нику на щеку.
— Пожалуйста, — его голос хриплый и усталый, а через секунду Ник чувствует лёгкий поцелуй на своих губах. Это тоже внезапно, но приятно. Нику нравится ощущение, когда он целует младшего парня в ответ.
— Спокойной ночи, — произносит Луи, устраиваясь рядом.
И Ник думает, что в кои-то веки ночь действительно будет спокойной.