***
Римус с улыбкой наблюдал, как Гермиона пикируется с Сириусом за ужином. Несмотря на приближающееся полнолуние, девушка выглядела прекрасно: ни следа обычной бледности или болезненности. Родовая магия полностью приняла их и теперь поддерживала, наделяя не только магической силой. Блэк же откровенно наслаждался острой на язык и эрудированной собеседницей: Римус никогда не любил спорить, предпочитая слушать, и со смертью Джеймса Сириус лишился одного из любимых элементов досуга. Другие оборотни совершенно спокойно восприняли Сириуса как одного из "своих" в стае и не обращали особого внимания на взаимоотношения между вожаком, его волчицей и представителем Рода. Единственный, чье отношение и душевное состояние волновало Римуса, был Ник. С недавних пор он стал меньше общаться с Сириусом, хотя по прежнему относился к нему восторженно. Римус начал подозревать, что волчонок попросту ревнует. И он решил поговорить со своим названным сыном. Дождавшись окончания ужина, Люпин окликнул мальчика: - Ник, останься, мне бы хотелось поговорить с тобой. Мальчик кивнул, чуть удивленно, но покорно дождался, когда все уйдут, оставив их с Люпином наедине. - Я бы хотел кое-что прояснить, если ты не возражаешь, - мягко начал Люпин, - Я заметил, что ты стал меньше общаться с Сириусом. Он тебя чем-то обидел?.. - Нет-нет, что ты, профессор Блэк... он не мог меня обидеть! Он подарил мне метлу! Он вообще... такой... - Он тебе нравится, я вижу, - Люпин улыбнулся, - Не нужно этого стесняться, Сириус много кому нравится. Мне, например, тоже, - Римус внимательно наблюдал за мальчиком, но так и не засек ревности, которую рассчитывал вызвать своими словами, - Тогда в чем причина?.. - Ни в чем, - Ник пожал плечами, - Все в порядке, правда. Римус, я не понимаю... - решив, что Ник станет их названным сыном, Люпин не стал настаивать, чтобы тот звал его отцом, их вполне устраивало обращение по имени. - Ник, - оборотень испытующе посмотрел в глаза мальчику, - Я вижу, что-то происходит. В чем дело?.. Ты постоянно переписываешься с кем-то. Мне это не нравится. То есть не то, чтобы мне не нравилось, что ты переписываешься, - поспешно поправился он, - Мне не нравится, что ты скрываешь это от меня. Кто пишет тебе?.. - Я пока еще сам не понял, - потупился мальчик, - Этот волшебник утверждает, что он - мой магический отец. Он знает обо мне очень много, рассказывает мне про магию, говорит, что сам обладает теми же способностями, и перечисляет их... И, честное слово, все в точку! Я хотел сказать тебе... и Гермионе. Но... Я хотел сначала сам разобраться. - Ник, это может быть очень опасно. Я огорчен, что ты этого не понимаешь, - Люпин покачал головой, - Давай договоримся, что ты мне покажешь следующее письмо?.. Я не стану его читать, только проверю, нет ли на нем каких-либо чар. А потом, по результатам проверки, поговорим. Хорошо?.. - Да, я обещаю, - мальчик понурился. Римус потрепал Ника по волосам на макушке: - Ты же знаешь, что со всеми своими вопросами всегда можешь прийти ко мне или к Гермионе. Да и профессор Блэк никогда не откажет тебе во внимании. Ник? - Да-да, разумеется, Римус. Просто вы в последнее время так заняты... все. Ну я и решил, что сначала узнаю...***
Завтрак проходил в молчании. Геллерт старательно делал вид, что ничего необычного или особенного не произошло этой ночью. Том же то ли тщательно скрывал свои эмоции, то ли на самом деле их не испытывал, однако он явно был погружен в свои мысли, и Грин-де-Вальд не рисковал его беспокоить. В конце концов, услышанное, а точнее, подслушанное Волан-де-Мортом откровение Великого Светлого о том, что он никогда не любил Тома, должно было привести в движение все те струны осколка души Темного Лорда, которые так давно были запрятаны им самим на задворки сознания. Полученное этим утром письмо от Альбуса подтверждало догадку Геллерта, что весь душевный строй его сожителя подчинен его отвергнутому чувству. Альбус просил его обратить особенное внимание на состояние Тома в эти дни. Надо же, похоже, Великий Светлый испытывал чувство вины. К счастью, получение этого письма не сильно заинтересовало Тома на фоне очередного послания от Ника. Волшебник жадно перечитал послание мальчика дважды, проверил чары и просиял: - Мне это удалось! Геллерт, мое последнее заклинание слежки не распозналось защитными чарами мэнора. У меня есть координаты аппарации, Гел! - Прекрасно, - сдержанно кивнул волшбник, - И что же ты намерен делать?.. Насколько я понял, ты хочешь встретиться с Ником. Только вот ведь вопросик вопросиков, Том, что ты собираешься ему сказать?.. Наверняка он попросит тебя рассказать о себе. И?.. Именно эти слова и ввергли Тома в задумчивость, в которой он пребывал в течение всего завтрака. Не выдержав, Геллерт отставил чашку с недопитым кофе и, подойдя, обнял Тома за плечи: - Том, я хочу помочь... - Я знаю, Гел... Ты, разумеется, совершенно прав. Мое иррациональное желание видеть Николаса опасно. Но знаешь, что самое страшное?.. - Том поднял голову и посмотрел прямо в глаза любовнику, - Я совершенно не желаю сопротивляться этому. Я хочу его видеть. При этом мне ведь не обязательно говорить с ним. Сегодня полнолуние. Я знаю, они встречают его всегда в саду возле дома, я просто посмотрю на него издали. - Том, сегодня полнолуние! А ты собираешься наведаться к оборотням! Ты в своем уме?.. - Гел, они все пьют волчьелычное зелье. Именно в полнолуние мне ничего не угрожает! Они не смогут вызвать авроров, пока не произойдет обратная трансформация. Да и нападать на меня вряд ли станут. В любом случае, я успею трансгрессировать. - Я боюсь за тебя, Том, - тихо сказал старший волшебник, и тутже, словно испугавшись, резко отстранился и отошел к окну. Риддл какое-то время смотрел в его спину, после чего произнес ледяным тоном: - Я принял решение. Тебе не удастся манипулировать мной таким примитивным способом, Геллерт. Геллерт резко развернулся и посмотрел на неестественно прямо сидящего Тома. - Если твое решение окончательно, я бы хотел, чтобы ты взял меня с собой. - Хорошо, - ответил Том после некоторой паузы.***
Стоило Римусу рассказать Гермионе и Сириусу о состоявшемся разговоре между ним и Ником, как волшебники, переглянувшись, заговорили хором: - Луни, мы как раз хотели... - Рем, мы как раз хотели... Осознав, что говорят хором, они синхронно замолкли, и Сириус сделал галантный жест в сторону девушки, предоставляя ей право высказаться. - Так вот, Рем, Сириус обнаружил на окраине нашей территории следы Сивого. Мы хотели с тобой обсудить возможность и необходимость приглашения авроров. Сегодня он наверняка появится и может быть опасен. А кроме того, его давно пора поймать. Во время трансформации он не сможет аппарировать. Как считаешь?.. - Я считаю, что вы правы. Я сейчас же свяжусь с Кингсли, - и Люпин отправился в кабинет, к единственному подключенному к Сети камину. Едва за ним закрылась дверь, как Сириус тоже подорвался с места, надеясь поговорить с Ником до трансформации. Гермиона вздохнула и устроилась в кресле с книжкой.***
Когда молодые оборотни веселой гурьбой высыпали из мэнора и разбрелись по лесу, Сириус присоединился к Люпину и Гермионе. - Как поговорили? - спросил Римус, бережно обнимая супругу, которая уютно устроилась с неизменной книгой на диване возле него, опираясь на его бок как на подушку. - Вроде бы, все в порядке... - неуверенно начал Сириус, наливая себе вина, - Но мне не удалось выведать, кто этот его таинственный корреспондент. У меня есть подозрение, что имени своего он Нику не называл. И это меня тревожит. А как дела с Авроратом? - В порядке, Сири, авроры уже оцепили окрестности, - Люпин сверкнул янтарными глазами, - Я сомневаюсь, что найдется самоубийца, решивший сунуться в полнолуние в логово стаи. - Ты намекаешь, что мы можем несколько расслабиться? - улыбнулся Блэк своей особенной улыбкой. - Думаю, не стоит дразнить Снейпа, - заметила Гермиона, отрываясь от чтения. - О, Нюниус в мэноре?! - развеселился Блэк, - Тогда тем более! Ну-ка подвинься, моя дорогая, - Сириус приподнял ноги девушки и устроился на диване, положив их себе на колени. - Он идет, - тихо сказал Люпин, чей обострившийся перед трансформацией слух засек знакомые шаги. Гермиона усмехнулась, покачала головой, словно говоря "мальчишки", и уткнулась в книгу. Распахнувшаяся дверь явила Северуса Снейпа с двумя флаконами зелья. Окинув живописную группу на диване презрительным взглядом, он поставил склянки на стол и молча вышел. - Ну во-от! - протянул Сириус разочарованно. - Хорошо, что хоть кто-то из вас повзрослел, - философски заметила Гермиона.***
Трансгрессировав на лесную поляну, Том отпустил Геллерта из объятий и сразу наложил на него дезлюминационное заклинание, которое тот без палочки не мог снять. Подмигнув любовнику, Том двинулся в сторону мэнора на звук голосов. Ник, не подозревая о коварстве своего отца, довольно подробно в письмах изложил ему, как обычно проходит его ночь полнолуния, и Том надеялся, что мальчик и сегодня не изменит своим привычкам. Выйдя на берег небольшого озерца, Том сразу увидел одинокую хрупкую фигурку. Мальчик сидел у самой воды и бросал в нее мелкие камушки, ожидая восхода полной луны. Волшебник двинулся по краю озера в сторону мальчика. Геллерт шел следом. Ник поднял глаза и наблюдал за приближающимся силуэтом. Страха не было: волчье чутье подсказывало ему, что это и есть его таинственный собеседник. - Добрый вечер, Николас, - спокойно начал Том. - Меня все зовут Ник, - улыбнулся мальчик, - Это ты писал мне письма?.. - Я. - Почему ты пришел не один? - спросил маленький оборотень и Том запоздало сообразил, что мальчик просто чувствует запах и слышит Геллерта. - Мой друг побоялся, что я натворю глупостей, и пожелал пойти со мной, - усмехнулся Риддл, - Я хотел тебя увидеть, Никол... Ник. Можно я побуду с тобой?.. - Не знаю. Наверное, можно. Я не чувствую опасности, ты не угрожаешь мне, - пожал плечами мальчик, - Но для тебя это может быть опасно. Я чувствую запах своего бывшего вожака. Сомневаюсь, что он принимал волчье противоядие. Когда выйдет луна, тебе нужно быстро уходить. - Хорошо, Ник, я уйду, - кивнул Том, не подозревая, что край луны уже показался из-за облака. Они помолчали. Том жадно рассматривал Ника, пытаясь осознать, что именно он чувствует, как вдруг мальчик резко вздернул глаза к небу и прохрипел: - Вот и все, уходи, отец! Ребенка скрутила судорога трансформации, он закричал от боли. Том неосознанно бросился к нему, замерев возле бьющегося в конвульсиях мальчика, как вдруг из темноты показался уже полностью трансформировавшийся взрослый крупный оборотень. Риддл узнал Сивого. Выхватив палочку, он запустил в оборотня первым пришедшим на ум проклятьем - авадой, разумеется. Сивый увернулся от луча и прыгнул вперед, сокращая расстояние между собой и волшебником. В этот момент на берегу озера стали один за одним появляться авроры. Приоритетной целью их был Сивый: Темного лорда они попросту не узнали. - Уходим, Том, - рука Геллерта легла на плечо волшебника, - Уходим, пока они не опомнились. Ну же! Трансформация Ника наконец завершилась и небольшой волчонок, поскуливая, лежал на песке, приходя в себя. Сердце Тома сжалось от нахлынувших чувств. Он сделал шаг в сторону Ника. В этот момент Сивый как-то умудрился вырваться из державших его магических пут, и один из авроров, совсем молодой, вчерашний студент, не выдержав, запустил-таки в него аваду. Сивый снова увернулся, и зеленый луч - Геллерт увидел это словно в замедленной съемке - стал стремительно приближаться к Тому. Волшебник рванул его за руку на себя, и заклятие пролетело бы мимо, но Ник, увидев этот луч, принял свое решение. Не придумав ничего лучше, он прыгнул, закрывая собой Тома, и на песок безжизненным телом упал совсем не тот оборотень, которому предназначалось непростительное проклятье. Геллерт выхватил палочку из ватных рук Тома и, крепко схватив его поперек туловища, аппарировал прочь.