How are you, Ангел?

Мы снова одни в пустом помещении. Я стою у двери, скрестив руки на груди. Ты за столом быстро пишешь в блокноте. Воздух горячий, и я чувствую, что вот-вот упаду в обморок от аномальной жары. Спиной прислоняюсь к косяку, прикрываю глаза, словно надеюсь избавиться от наваждения. Всё тело дрожит, хотя и намёка на сквозняк здесь нет, и кожа покрывается мурашками. Я уже не могу контролировать ни собственные мысли, ни собственные пальцы, которые с силой цепляются за рукава блузки. Ты всё так же тихо сидишь за столом. Открывая глаза, я тяжело выдыхаю. На лбу выступает испарина, и я прячу лицо в ладонях. По вискам ударяет сумасшедшая тишина, хочется забиться в угол и, смотря в него, громко читать наизусть классику. Я шаркаю ногой по полу, чтобы привлечь твоё внимание. Ты проводишь рукой по волосам, оглядываешься. На твоих губах появляется едва заметная улыбка, словно дежурная. Ты смотришь на меня пронзительным зелёным взглядом, и я начинаю думать, что воздух нагрелся ещё больше. Ты привстаёшь со стула и чуть шагаешь мне навстречу. Нос ловит приятный аромат твоих духов: они похожи на мои, но голова от них всё равно идёт кругом. Ты чуть спускаешь вниз по запястью золотую нить браслета, а потом как бы невзначай зарываешь пальцы в волосы, взлохмачивая их. Мне кажется, что ты кокетничаешь. Может, даже играешься. - Что-то случилось? — осторожным тоном интересуешься ты. Звуки твоего голоса проникают в мою голову, перетряхивают воспоминания, наводя бардак, и делают выстрел изнутри. Я понимаю, что мозг вынесен окончательно. - Я за книгой, — сглатывая, выдавливаю, — пришла, — я крепко держусь за косяк и молюсь на его поддержку. Ноги совсем ватные, жара давит на макушку, и я чувствую себя варёной. - Ах, да, книга, — широко улыбаешься и поворачиваешься к столу, чтобы, надеюсь, отыскать мою книгу, которую я дала тебе ещё неделю назад. Будь я в здравом уме, то, наверное, никогда не сделала бы этого. Потому что чёртово ожидание похоже на место на пороховой бочке: не знаешь, когда бахнет. Я всю неделю боялась, что вот в эту самую секунду ты захочешь мне вернуть мою вещь, а я, не готовая к такому, прямо при тебе рухну в обморок. А когда ты назвала определённый день, я просто не спала всю ночь. Представляла, как это будет. Ты наклоняешься к столу, перебирая листы, папки, книги. Сердце проскакивает в пятки, и я почти падаю, но вовремя хватаюсь за стену. Сглатываю с трудом, стараясь не смотреть в твою сторону. Возможно, я никогда не пойму, почему именно от тебя мне вышибает все мысли и паралирует тело. Возможно, я никогда не избавлюсь от этого рефлекса. Но я безумно хочу, чтобы ты знала о том, что я чувствую к тебе и из-за тебя. Это не просто банальная любовь, это чистое восхищение, безобразная зависимость и явная страсть. И я думаю о тебе постоянно. Думаю о том, что ты полностью сбиваешь во мне все настройки. Всегда. О том, что я не представляю себя без твоих глаз, твоего голоса, твоих духов. У меня всё внутри переворачивается, когда ты рядом. И, если ты не найдёшь чёртову книгу как можно быстрее, я точно лишусь рассудка. Мне нужно потерпеть всего пару мгновений: пока ты достанешь её из-под сотни листов, скажешь своё «спасибо», отдашь её мне. Но и это мгновения — вечность, когда мысленно сглатываешь желание поцеловать самую прекрасную в мире женщину. Я замечаю белый корешок своей книги под твоими пальцами. Ты отодвигаешь кипу бумаг и достаёшь её. Улыбаешься сама себе, в который раз разглядывая обложку. Мне сводит внутренности, я закрываю глаза, находя спиной опору всё в той же стене. Дыхание поверхностное, губы высохли от чрезмерной духоты, и дико хочется пить. По телу проходит незначительный разряд тока. Я разлепляю глаза, когда слышу шаги, двигающиеся ко мне. Ты с прежней улыбкой протягиваешь мне книгу. - Спасибо большое. Мне очень она понравилась: мысли, язык, оформление на высоте, — говоришь ты восторженное, и каждое твоё слово отдаётся внутри меня непонятной тяжестью. Я лишь киваю в знак благодарности, беря из твоих рук книгу. В затылке бьётся мысль, что пора бежать со всех ног, но они не слушаются. Хочется что-нибудь тебе сказать, улыбнуться. А я только беспомощно поджимаю губы, надеясь, что вот уже сейчас мозг подаст онемевшему телу нужный сигнал. Внезапно твоё лицо становится чуть более серьёзным, и глаза опускаются ниже уровня моих глаз. - Питер? — спрашиваешь ты, держа в ладони мои часы, которые висят на длинной цепочке на шее. Металлическая крышка украшена гравюрой дождливого города, в котором я была прошедшим летом. Ты внимательно рассматриваешь часы, потом щёлкаешь на кнопку, и механизм открывает циферблат. Глаза твои светятся. - Да, Питер, — неуверенно подтверждаю я. Уже совсем не пользуюсь функциями лёгких, а ты дико близко, и мне слышен каждый твой вдох-выдох. Я боюсь нарушить такую интимную обстановку лишними действиями. В какой-то момент ты опускаешь мои часы, предварительно их закрыв, возвращаешь свой взгляд на моё лицо. Я пытаюсь прислушиваться к своим ощущениям и не включать мозг, который именно сейчас может всё испортить. Не спорю, у меня есть возможность натворить кучу глупостей, но я на них согласна. Мне болезненнее будет думать, что я их не совершила тогда, когда могла. Вряд ли я вообще когда-нибудь пожалею о любом решении, связанном с самой прекрасной женщиной. Поэтому, за отсутствием какого-либо смысла в моих поступках, я могу утешать себя тем, что я хотя бы попробовала. Ты поднимаешь свою ладонь на уровень моей щеки, наклоняешься к моему лицу и, заправив мне за ухо прядь, шёпотом проговариваешь: - Не забудь вдохнуть. Мир перед глазами взрывается салютом, и я начинаю улыбаться, как глупая.