How are you, Ангел?

Медленно вбираю в себя отравляющий лёгкие дух знакомых улиц и выплёвываю его в самое сердце безликого города – любителя дождей и слёз – вперемешку с хорошим настроением, которое отмахивается и скоро улетучивается под холодным осенним ветром. Коричневые бусины тротуарной грязи скользят под ногами бесконечным ковром и слоем разводов оседают на вычищенные кеды. Желание закурить становится настолько острым, что я, похлопывая руками по карманам в поисках сигарет, совсем забываю, что их у меня не имеется и вообще я не курю. По водной глади спокойно плывёт серое отражение низкого на сегодня неба, оповещая снующих вокруг людей о том, что непогода норовит отступить, но с большим нежеланием и досадой от непокорности величественного города, который в глубине моей души остаётся самым плохим воспоминанием. Эти улицы впитали в меня слишком много негатива, и теперь нет выбора: либо мои мысли разорвутся от ненависти ко всему, близкому по духу, и я сбегу отсюда, либо они прекратят огрызаться и найдут в себе силы на утешение, поддержку, заботу и прочее, не знакомое им ни из книг, ни от местных жителей. Со всем, что смог подарить мне город с выключенной функцией милосердия, сейчас меня разделяет двадцать восемь шагов вдоль набережной и толстые стены офиса, где мой Ангел в эту секунду пьёт ароматный жасминовый чай и отсчитывает минуты до окончания рабочего дня. Если бы не она, то, наверное, я давно утонула бы в здешней рутине, задохнулась бы от недостатка живой энергии или бросилась бы под колёса из-за вскипающего внутри равнодушия. Мне сложно понять, как столько лет, ежедневно впутываясь в искусственную паутину людей и дорог, она могла беречь свой добрый огонёк, укрывать его от проливных дождей и, в конечном итоге, под шквал аплодисментов выйти перед миром не тем победителем, которым грезили сделать её родители, а таковым, что вызывает восхищение лишь у меня, сентиментальной студентки журфака. Провожая следы, оставляемые запачканными носами моей обуви, я не замечаю надвигающегося на меня мужчину и впечатываюсь в мокрую ткань чужой куртки лбом. Он мерит меня суровым взглядом, потом встречает рассеянность в глазах и спешно скрывается за углом. Запоздало выдыхаю, откидывая лёгким взмахом головы упавшие на лицо пряди спутавшихся волос, и быстро примеряю в мыслях несколько ругательств в адрес незнакомца и противной погоды. Белые контуры стрелок на экране телефона и скрывающиеся за горизонтом дождевые тучи неустанно твердят, что близится встреча, которая занимала меня всю ночь и не позволила выспаться. Последний раз моего Ангела я видела в конце прошлой недели, когда в назначенное время я не дождалась её на набережной и ринулась к тем толстым стенам офиса, плохо представляя, на какую сторону выходят окна именно её кабинета. Как раз в тот день удача пусть и сопротивлялась, но всё же была вынуждена таскаться за мной по пятам и, подобно доброй волшебнице, опускать на моём пути привычные для меня барьеры слов и поступков. Моя прекрасная блондинка корпела над документами, забравшись на стул с ногами и изящно склонившись над разметавшимися по столу разноцветными листами. Я заворожённо смотрела на неё с двадцать минут и совершенно не волновалась, что меня могут заметить, потому что одновременно и по-глупому гипнотически, и нереально успокаивающе на меня действовало её присутствие. Тогда моё наслаждение прервал телефонный звонок, выдернувший милого Ангела в неизвестном направлении и затерявший её в лабиринтах офиса на неопределённое время. В свою комнату я возвращалась в приподнятом настроении, словно из меня вытрясли обшарпанную душу, отбросили её в дальний угол и подарили мне новую, которая ничего, кроме бесконечной любви к зеленоглазому чуду, не способна чувствовать. И всё время, что мне приходилось существовать в отдалении от моей блондинки, при включении телевизора я надеялась услышать прогноз погоды с жутким дождём на завтра в этом странном городе. Но, будто издеваясь надо мной, тучи проплывали мимо и сохраняли живительную влагу при себе, не соглашаясь поить меня и улицы безграничным ощущением счастья. А вчера, когда несколько заветных слов дошли до моего слуха, меня прошибло током, и я забыла, как дышать. Постоянно стоявший перед глазами образ Ангела становился всё чётче, и сквозь секунды я думала, что мои плечи изнывают от удовольствия чувствовать на себе её тепло, а сердце, грубо бьющее по рёбрам, обмякает в ласке её голоса и запаха, сладкого, тягучего, подобно ненавистному мною мёду. Я теряла себя, туманила рассудок, но била по вискам всего одной мыслью – завтра я увижу моего Ангела. Уже завтра. Закусываю губы, чтобы не позволить довольной улыбке растянуть их от приятных воспоминаний, и не дать этому городу ещё один шанс на его изощрённую пытку надо мной. Он не должен знать, насколько мне хорошо. Мимо ползут прячущие головы в высокие воротники пальто тела, недовольно бурча и греша на дождливый день, способствовавший сегодняшним неудачам. А моего Ангела в этой серой толпе всё ещё не наблюдается, и меня начинает бить мелкая дрожь, но ни уйти, ни двинуться навстречу ей я не могу – есть место, где мы встретимся, ведь она обещала. И, зная точно, что мне она никогда не соврёт, продолжаю покорно ждать. Её рабочий день закончится через десять, девять, восемь... секунд. Темноволосые мальчишки-близнецы, весело щебеча маме о полученных сегодня пятёрках, швыряют маленькие камушки через чёрные перила прямиком в мутную воду реки, в которой когда-то утонули мои надежды на беспроблемную жизнь в доме, противоположном набережной. Как же несмешно, бывает, шутит жизнь – сначала отдаёт в личное пользование самый большой кусочек счастья, усыпляет бдительность и потом больно его вырывает, а ещё зло ухмыляется и не разрешает заживить раны, которые беспокоят не только тело, но и душу. Нет, на всей планете едва ли найдётся человек, такой же счастливый, как и я, поэтому нерезонно сейчас жаловаться. Но ведь я точно знаю, что она не позволит мне всегда быть рядом с моим Ангелом, и от этого страшно. Я не смогу пережить отсутствие пронзительного взгляда любимых зелёных глаз и в их поисках буду похожа на наркомана со стажем, готовым отдать всё за одну дозу. Но к чему эти мысли на данный момент? Я же трепетно жду встречи с моей прекрасной блондинкой. И тут меня обдаёт волной холодного потока осеннего ветра, который перебивает тёплая энергия Ангела. Стройная фигура медленно вышагивает в моём направлении, а я стою ни жива, ни мертва – сегодня она сносяще голову красива. На ней чёрные обтягивающие брюки, заправленные в высокие сапоги на плоской подошве, а из-под застёгнутого на две пуговицы пальто выглядывает уголок пиджака насыщенного красного цвета, и всю эту разворачивающуюся на глазах влюблённой девочки картину дополняют растрёпанные светлые локоны, собранные справа заколкой с маленькой бабочкой, что дарила я несколько встреч назад. Наверное, сейчас я смотрюсь неимоверно странно, откровенно пялясь на плывущего по тротуарному камню Ангела, и срочно нуждаюсь в том, кто сможет подобрать мою челюсть. - Привет, – до моих ушей доносится ровный голос, и я ловлю нежную улыбку на себе. Смотрю прямо ей в глаза и легко киваю в ответ, чтобы не прослыть в её сознании невежей. – Ты сегодня такая воздушная. Поделишься хорошим настроением? – стоя спиной к противному городу, она медленно проводит рукой по перилу, собирая с чёрной краски дождевые капли в тёплую ладонь, и несмело прикасается к моей руке, наблюдая, как по моему лицу предательски скользит смущение. Потом я чувствую, как её мягкая ладонь сильнее обхватывает мои ледяные пальцы, и на душе воцаряется спокойствие. - Просто погода сегодня... интересная, – я облизываю пересохшие губы и до отказа набиваю лёгкие так необходимым сейчас кислородом, что чуть не закашливаюсь от переизбытка смеси внутри меня. Ангел без колебаний понимает мой намёк, не отпуская из своей руки мою и подаётся ко мне ближе. А я уже еле удерживаюсь на ватных ногах. - Верно, – кивает она с пристальным взглядом в мою сторону. Город вокруг по одному приказу перестаёт существовать и оказывается неспособным втиснуться между нами, разорвав такую тонкую, но дорогую связь рук и мыслей. Что-то внутри меня хочет больше прикосновений, чище слов и чаще дыханий, но я уверяю всех восставших, что так упорно скандируемые ими действия ничего не значат, когда она стоит рядом. Мои губы шевелятся в каком-то бредовом высказывании, а она смешно хмурит бледный лоб и обнажает в милой улыбке ровные зубы. Воздуха! Мне катастрофически не хватает воздуха. Если ещё минуты назад меня заботил внезапно возникший на пути мужчина в мокрой куртке и малый запас ругательств в моей голове, то сейчас я, ослеплённая непризнанной влюблённостью, готова раствориться в улицах её любимого города только потому, что когда-то своей изящной походкой она пересекала старые бульвары с просыпанными на них жухлыми листьями и небрежно пролитыми с неба осенними каплями, бродила вдоль витрин в винном магазине в поисках своего любимого красного вина, встречала рассветы и провожала закаты в этой самой точке на многолюдной набережной, становящейся пустой во время слияния со стихией природы. Мне не понять общего восторга от сонного набора домов и мостов, но я могу почувствовать всё то, что закрадывается в душе моего Ангела от созерцания не поддающихся описанию картин. И пусть не такая я умная, чтобы ценить прекрасное и черпать из него вдохновение, но я научусь любить это только для неё. - Встретимся после дождя, – нежно лепечет она, прерывая поток моих мыслей, и её тонкие пальцы осторожно покидают сначала мою руку, а затем и холодные перила набережной. Знакомый стройный силуэт медленно отдаляется от точки столкновения дыханий, и я уже, кажется, начинаю любить этот город под дождливым небом. А на завтра в прогнозе – дождь.