Эпизоды из жизни

Сколь бы ни были увлечены ученые новыми идеями – спать надо даже самым упорным фанатам науки. Поэтому ближе к полуночи по земному времени лаборатория базы на Плутоне пустела, физики, инженеры и прочие разбредались по жилым блокам, порой продолжая что-то обсуждать прямо на ходу. По большей части разбредались. Некоторые, особенно упрямые и упорные, засиживались и заполночь. Ната потерла уставшие глаза, решительно сохранила сделанные за день (и, похоже, по-прежнему безрезультатные) расчеты к будущим чертежам и нервным движением нажала на выключение рабочего компьютера. Что там, несколько месяцев назад всем казалось – вот, есть формула абсолютного топлива, физики быстро из неё сделают нечто реально и ощутимое. А инженеры ещё быстрее спроектируют двигатели для этого топлива… Реальность оказалась далеко не такой радужной. И физики не рисковали такое сложное и, что греха таить, опасное вещество получать сразу, без промежуточных результатов и предварительных опытов – ещё не хватало по недомыслию или трагической случайности превратить Плутон (вместе с базой) в рой астероидов. И для инженеров работы тут, как она и предсказала в сердцах, не на один год… Женщина устало шла по общему проходу инженерной лаборатории, сердито нахохлившись и сунув ладони в карманы комбинезона. Большое помещение было разгорожено легкими переносными блоками – с одной стороны, каждый как бы в своем пространстве, с другой, можно легко позвать соседа при необходимости. Сейчас все блоки были пустыми, темными, горело только неяркое ночное освещение над центральным проходом. А, нет. Вот и ещё один полуночник. Ната почти невольно замедлила шаг, заглянула внутрь – в крайнем блоке не было яркого света, только экран горел, четко обрисовывая знакомый горбоносый профиль. Ким Янсон, конечно, кто же ещё. Второй капитан сидел, сгорбившись, опираясь подбородком о сцепленные в «замок» ладони. Ната вовсе остановилась. Поза была очень уж… привычная. Она сама, когда сложная задача очень долго не решалась или из-за чего-то неисправимо портилось настроение, сидела почти в такой же позе. И это поразило её больше всего. Признаться честно, до этого момента ведущий инженер Ната Ольхович считала Второго капитана эдаким человеком-скалой, незнакомым со словом «нервы». Вспомнить хоть их первую встречу… - Через год?! – маленькая хрупкая Ната, совсем непохожая на воительницу-амазонку, тем не менее, почти загнала в угол не ожидавшего такого напора командующего Дальним Флотом Земли. Главный земной космолетчик нервно косился на разбушевавшуюся женщину и потихоньку отступал. – Вы хоть сами понимаете, о чем говорите?! Абсолютно новый вид энергии! Незнакомая конструкция двигателей! Год… десять лет не хотите?! – она разъяренно потрясла свернутыми в рулон листами: - Покажите мне того недоумка, который хотя бы общие выкладки по двигателям не притащил! - Ну, я тот недоумок, – недовольно сообщили откуда-то из-за спины Наты. Ната воинственно развернулась на пятках… и едва не уткнулась носом в грудь ещё одному космонавту. Ярко-синяя форма Дальнего Флота Земли, капитанские нашивки, шесть золотых, высших экспедиционных звезд… женщина подняла голову. Капитан Дальнего Флота смотрел на неё очень сердитыми светло-голубыми глазами. Ната, хоть и не встречалась лично ни разу, Второго сразу узнала. Ну, как-то совсем стыдно работать инженером в Космофлоте и не знать знаменитую тройку… Правда, выглядел капитан Янсон, откровенно говоря, неважно: нездорово-бледный и слишком уж худой, осунувшийся. Ната, сама родившаяся на дальней исследовательской станции и всю жизнь проработавшая в космосе и около, примерно представляла, что надо сделать с сильным, выносливым и тренированным человеком, чтобы довести его до такого состояния. Поэтому ругаться и скандалить ей резко расхотелось. Ким, явно не ожидавший столкнуться с хрупкой женщиной, не достающей ему до плеча, тоже заметно смутился. - Вот теперь именно вы, - выдала от неожиданности Ната, - и будете мне ассистировать! - Да не вопрос, - Ким пожал плечами. …И ведь стал же. Правда, непонятно, что именно сейчас его так расстроило. То, что ничего не получается? Так никто уже и не ждал, что всё настолько быстро получится. Что друзья опять далеко? Но ведь Первому надо всё-таки с Венерой закончить, дождаться её вывода на окончательную орбиту, убедиться, что всё штатно. А Третий на Фиксе, до сих пор лечится… Ната была женщиной очень честной и очень прямолинейной, из-за чего иногда страдала. В общем-то, в свои тридцать с хвостиком она и одинокой оставалось именно по причине излишней прямолинейности, а ведь был шанс… ну да что о нем теперь-то вспоминать. А тогда, в начале строительства базы, ей стало неимоверно стыдно, когда она узнала подробности произошедшего с этими галактиевыми двигателями, да каким чудом хотя бы формулу спасли, да когда увидела, в какую бледную тень Третий капитан превратился… а ведь он ещё и шутить пытался перед отлетом на Фикс, улыбаться силы находил… Вот так, налетела, не разобравшись, не узнав до конца обстоятельств, а вышло, что проехалась хорошим людям по самому больному. Пришлось извиняться. Ким, который с той памятной встречи в коридоре на Нату посматривал недружелюбно, сразу смягчился, оценил. А когда стали работать вместе, так даже зауважал. Поэтому сейчас, стоя в полутьме посреди лаборатории, она не прошла тихонько мимо, а вздохнула поглубже и вошла ко Второму капитану в закуток. Ким вскинулся и удивленно посмотрел на женщину – то ли не ожидал, что здесь кто-то ещё остался, то ли удивился, что Нате от него на ночь глядя надо. - Не переживайте так, - решительно произнесла Ната, подошла почти вплотную и положила ладонь Киму на плечо. – Всё будет. И топливо нам сделают. И двигатели мы построим. Потому никогда никакое зло победить не может, мы сильнее! Сказала и испугалась – а ну как рассердится или засмеется? Но нет, Ким смотрел на неё через плечо очень серьезно. Наконец, слабо улыбнулся и накрыл её пальцы своими, а ладонь у него была большая и крепкая: - Спасибо, добрая душа. Конечно, всё у нас будет. - Надо же, хоть кто-то кошмаром не зовёт, - она сама засмеялась, от облечения. Потом опять посерьезнела, и, проклиная мысленно свою настойчивость, спросила: - Что у вас случилось? Что-то плохое, я права? Капитан поколебался, развернулся на стуле – не выпуская при этом руки Наты, хотя она, было, попыталась высвободить. Помолчал и опять невесело усмехнулся: - Не думал, что это кто-то заметит… кроме моих, так нет их тут. - Обычно по вам точно ничего не поймешь, - не удержалась Ната, – человек-скала, нервы – нет, не слышал такого слова. Но сейчас-то… видно же. - Вот-вот, – проворчал капитан. Сжал зубы так, что скулы резко обозначились, и признался: – Друг у меня болен. - Который? – тихо спросила женщина. – И… насколько тяжело? - Норн. Третий наш. Похоже, что безнадежно. И неожиданно для Наты начал говорить. Очень ровным и спокойным голосом. Как об обыденном рассказывал о страшном. О том, как при падении в ловушку не удержался на ногах и стукнулся головой о край переборки, сутки пролежал без сознания. Что чудом сработавшая автоматика заклинила люк «Синей чайки», иначе формулу и самого Кима ничего не спасло бы. Как потом, шатаясь, дополз до пульта, а Третий уже не отвечал, и что выходить в таком состоянии из корабля – всё равно что сдаться добровольно в руки пиратам. Как четыре года сидел в корабле, ждал помощи и винил себя в смерти друга – не унес сразу на свой корабль, не вышел позже. Не спас... как потом узнал, что друг всё это время был жив, но жизнь эта была стократ хуже смерти. Как Норн умирал на руках спасателей и выжил только чудом. Как выяснилось, что Третий, похоже, на всю жизнь калекой по шестому чувству останется… - Ты не виноват, - Ната смотрела на капитана огромными глазами, в которых светилось сострадание. – Не можешь быть виноват. Просто так обстоятельства сложились. Ну чем бы ты ему помог, если бы в бою погиб, а формула досталась… этим?.. - Знаю, – Ким дернул плечом, тоже забываясь и сбиваясь на «ты». – Мозгами я всё понимаю. А совесть грызет. Спасибо, что выслушала… и забудь, что я тут наговорил, незачем этими проблемами голову забивать. - Вот ещё, - возмутилась инженер. – И что мне теперь, зная, что моему... кхм, коллеге плохо, просто мимо ходить, как будто ничего не случилось?! Капитан посмотрел на собеседницу почти весело: - И что вы сделаете? - Хотя бы прослежу, чтобы вы спать сейчас ушли. А не сидели тут в мрачных мыслях, зарабатывая красноглазость! - Ну-с, тогда, любезная Наталья Андреевна, позвольте и вас проводить, дабы ваши прекрасные глаза так же не поменяли цвет. Ната от такой речи поперхнулась. Она не представляла, что Ким Янсон, оказывается, ещё и так может. От растерянности только и смогла ответить: - Я не Наталья, я просто Ната. - Тоже ребенок колоний? – Ким понимающе улыбнулся. - Не совсем. Биостанция системы Ориона. Которую потом местные жители эвакуировали, - она дернула плечом, не осознав, что повторяет жест Кима, и замолчала. Не хотелось этот эпизод своей биографии вспоминать, тем более там и помнить нечего почти. Нате тогда было едва-едва три с половиной года. От самой станции в памяти остались только светлые неширокие коридоры, да общие залы, вроде этой лаборатории. Свой жилой блок она вообще не помнила, только яркую тряпичную игрушку-куколку. Одна эта куколка ей и осталась от погибшей базы и давнего прошлого… Ким что-то понял, расспрашивать не стал. Шагать с ним под руку оказалось необыкновенно удобно, хотя Нату в юности вечно укоряли в том, что походка у неё совершенно неженская. Потом это стало совершенно неважно. Какая разница, какая походка у одного из лучших земных инженеров по космическим двигателям, а на личной жизни она решительно поставила крест. И сейчас, в темных коридорах спящей базы, поняла, что начинает об этом жалеть. Миг откровенности и доверия в полутемном закутке расшевелил что-то давно забытое, к тому же, глубочайшей неправдой было бы сказать, что Ким ей не нравился. Впрочем, глупости. Второй капитан большинству женщин нравился. Самый завидный жених в Дальнем Флоте, прославленный герой, что он, поинтереснее и покрасивее кого-нибудь не найдет?..