Эпизоды из жизни

Алиса осторожно провела рукой по пострадавшим ребрам Норна. Капитан смотрел на жену, с этого дня полностью и окончательно законную, сквозь приоткрытые веки. Кости срослись надежно и совсем не болели, но хочет убедиться – пусть проверяет. Тем более так приятно, когда по совсем недавно больному месту скользит теплая ладонь, а слияние отзывается щемящей нежностью и заботой. И мягкий, родной свет фиксианского солнца, просеянный сквозь легкие облака, скользит по ее обнаженному плечу, превращает волосы в сияющий ореол, и вся Алиса кажется золотистой статуэткой древней земной богини. - Не болит, правда, - полусонно бормочет он. – И руки тоже не болят. Девушка тихо засмеялась и погладила верхнюю – от локтя к плечу. Подтянулась повыше и с интересом изучила лицо Норна: - У тебя сейчас глаза такие яркие. Как будто свет внутри дробится. Норн сморгнул несколько раз и открыл глаза полностью, раз ей так нравится смотреть. Вот только… откуда эта холодная тень? Алиса ойкнула и смущенно уткнулась ему в грудь: - Прости… - О чем ты сейчас подумала? В томной и расслабленной полуденной тишине повеяло болью, страхом и темнотой. Норн напрягся, он готов был сделать… да не важно, что угодно – лишь бы тень ушла. Но, похоже, тень была связана с ним и сидела в нем. - Не молчи, прошу тебя. Скажи, пусть не копится. Алиса судорожно выдохнула и через силу призналась: - Вспомнила, как они у тебя черными были… там. Тишина уже иная – хрупкая и испуганная. Норн молча оплел ее руками, устроил голову на плече, пытаясь защитить. Да как защитишь – от собственной памяти, от боли, от того, что отзывается страхом в их общем сердце? Правда, Алиса боялась больше абстрактно, с самым плохим она удачно разминулась. А вот Норн знал, чего надо было бояться, Алисе – в особенности. Хорошо, что бояться больше некого. А с воспоминаниями они как-нибудь справятся. - Если хочешь, спрашивай, - тихо разрешил он. – Плохое лучше проговаривать вслух, иначе оно так и останется занозой в душе. - Хорошо, - так же негромко согласилась девушка. – За что ты его так ненавидел? За сестру и плен? Да? - Да. И нет, - Норн прикрыл глаза, крепче прижал к себе жену, защищаясь от собственной памяти. – Точнее сказать, что не только за это, – погладил ее по волосам и принялся отстраненно рассказывать то, о чем предпочитал не вспоминать и тем более с посторонними не делиться. Но половинка души, разве она посторонняя? - Когда мы решили, что борьба с пиратами – наше дело, то я принялся выяснять, кто же напал на «Комету» и мог уйти оттуда живым… и охотиться начал именно за остатками той банды. Упорство всегда вознаграждается, только не всегда даже мы, три капитана, успевали вовремя. Капитан окончательно сомкнул веки, но слезы сдержать все-таки не смог – накопились, поползли солеными дорожками вниз. Он никак не мог успеть. И все же винил себя, что не успел. Всегда. * * * - Всех запер? – дотошный Всеволод кивнул на «невежливо» посаженный пиратский корабль. Корабль выглядел… уныло. И очень потрепанно, еще бы, если зажимают в треугольник три корабля-разведчика, очень легко преображающиеся в боевые. А капитаны (особенно один) очень злые и не склонные к переговорам. Разве что в ключе «сдаваться немедленно». - Всех, всех, - ворчливо подтвердил Ким. – С искателем прошел по всем коридорам. Только похоже на то, что в бою кто-то оттуда на челноке удрал. - Потом записи проверим, - Норн сухо кивнул и тяжелым взглядом окинул базу: - Это не основная, слишком маленькая и без ремонтных доков. Так что удирать… было куда. Наверняка. - Пошли, проверим, остался ли тут кто-то живой, - Сева пошел первым, вперед. – И лучше втроем, вдруг этот «кто-то» решит подраться. Ким еще раз оглянулся на пустой, покинутый пиратский корабль, поморщился, но согласно кивнул и пошел следом. Пираты заперты надежно, открытие дверей во всех трех кораблях в боевых условиях вообще настраивается на генетический код капитана, а Севка прав. На базе могли оставаться дурные головы, по недомыслию до сих пор соединенные с плечами. Норн шел между друзей и тихо скрипел зубами. Эмофон базы… неподготовленного фиксианца стошнило бы, не до ходя до силового поля. Норн успел повидать многое и терпел, отсекать окружающее от себя он умел хорошо. - Стойте! – Третий замер, тяжело дыша. Ким, едва не сбивший друга с ног, так резко фиксианец остановился, проглотил ругательство и мрачно спросил: - Что там? Такого пакостного? – уточнил вторым вопросом, когда увидел, как стремительно бледнеет Норн. - Не знаю, идем, - Третий резко свернул в поперечный коридор и почти побежал по нему, совсем не думая о том, что его из-за угла подстрелить могут. К счастью, два других капитана об этом подумали и его прикрыли. …Но на них никто не покусился. База была пуста. - Здесь! – Норн с силой впечатал ладонь в сенсор открытия двери. Та не шелохнулась. Ким оттер друга плечом: - Погоди, дай поколдую… так… угу… - какое-то время он копался в замке, даже снял панель и исследовал провода в стене, потом попросил: - Сева, а снеси эту хреновину, там код и взрывчатки нет. Первый капитан молча дождался, пока другие отступят на два шага, и выстрелил. Посыпались искры, зашипел плавящийся металл и сгорающий пластик. Норн прикрыл верхней рукой нос, и первый шагнул сквозь вонючую дымовую завесу. Он не опасался встретить врага, он только чувствовал чужую боль и смертный, запредельный ужас там, за дверью. Еще свежие, но оседающие, как будто некому больше было из поддерживать… …А друзья все же думали, что Норн бежал на помощь к кому-то страдающему, но – живому, и не поняли, почему он так уверенно прошагал в угол. И почему упал на колени, как подстреленный. Но, когда разглядели… Ким четко и внятно выругался. Такими словами, которые на Земле и на Марсе уже забывать начали. Сева молчал, но его молчание было куда страшнее. Норн втягивал воздух сквозь сжатые зубы, словно всхлипывал. Или не словно. - Что ее… убило? – Сева медленно опустился на колени рядом с другом. Рядом с очень хрупкой и совсем холодной, неподвижной девушкой. Мертвой девушкой. Фиксианкой. Норн не ответил, и Первый продолжил через силу: - Она не ранена, крови нет, кости целые… яд? Но зачем?! – человек с ужасом смотрел на вроде бы целое тело, на котором только и виднелись, что кровоподтеки и ссадины. Нехорошие, но не смертельные, она должна была выжить, эта девочка… - Не яд, - Норн раскачивался в полутрансе. – Не яд… психоэмпатический шок. - Но это же… - начал Всеволод и осекся. Смертельный психоэмпатический шок фиксианцы получают в очень немногих случаях. Чуткие эмпаты, они неизбежно выработали и защиту, и контроль, и достаточно гибкую психику, чтобы выживать со своим шестым чувством. И один из этих страшных, единичных случаев – насилие. Эмпата нельзя принуждать к сексу. Это известно всей цивилизованной Галактике, да никому в цивилизованной Галактике и в голову не придет, что ЭТО вообще можно получить насильно. Подобная мерзость для большинства давно стала страшной небывальщиной про темное и недоброе время, давно минувшее. И, тем не менее, всем известно, что случается, если найдется сволочь, пренебрегшая незыблемым законом. Слезет эта сволочь уже с трупа. Значит, кто-то знал и… Сева прикусил до боли щеку, чтобы хоть так разогнать кровавую пелену перед глазами. Норн медленно, как в дурном сне, дотянулся и закрыл глаза мертвой девушке. Задержал руку на ее лице. От его щек отхлынула последняя кровь, и Первый капитан сначала не понял, почему его друг выгибается назад, как в судороге, и только когда Норн отчаянно и жутко закричал, до человека дошло. Всеволод подскочил и буквально оттащил Третьего от девушки. Фиксианец со стоном обмяк и, как показалось Первому, потерял сознание. Откуда-то из-за их спин вышел Ким, резкими, рваными движениями расстелил на полу белую ткань. То ли простынь, то ли просто большой отрез, где только найти умудрился. Бережно, как будто неловкое движение могло ей повредить, поднял фиксианку на руки, перенес на расстеленную ткань, уложил и начал осторожно заворачивать. Белое постепенно скрывало ее всю – испятнанный синяками живот, исцарапанные руки, плечи с двумя рваными ссадинами, отрешенное лицо, обрамленное прямыми черными волосами. Норн встрепенулся и сел. Лицо мертвой девушки выглядело странно-спокойным, а вот ее сородича перекосило в жуткой гримасе. Самым жутким были бездонные черные глаза. Чернее самой тьмы. Чернее беззвездного пустого пространства. - Я его запомнил, - медленно, с растяжкой процедил Третий. – Я эту тварь запомнил. - Придурок! – не выдержав, заорал Всеволод. – Ты остатки фона считывал?! А если бы самого накрыло, подумал?! Чтобы мы с ДВУМЯ трупами делали?! Норн промолчал, дернул головой и тихо повторил: - Я его запомнил. * * * - А Крыса не оказалось среди пленных? – Алису саму трясло в ознобе. - Конечно же нет, - так же без эмоций подтвердил Норн. – Иначе не было бы ни Медузы, ничего. Я бы его убил, и меня бы не осудил ни один галактический трибунал. Мы имеем право казнить на месте за насилие над сородичем. И мы никогда не ошибаемся. - Никогда… - Именно за это нас не любят метаморфы, - Норн неожиданно зло рассмеялся. – Потому что фиксианца невозможно обмануть. Какой бы облик метаморф не принял, мы всегда его узнаем, по эмофону. И Крыс меня ненавидел, за это в том числе. Я его узнал, я его вычислил, и охотился за ним очень долго… Жалко, что он успевал сбежать из заключения до того, как Фикс посылал запрос. Чуял, что от нас живым не уйдет. - А как же… - Алиса искренне удивилась, нахмурилась, вспоминая давние события. – Его же Всеволод ловил. И тогда, в Медузе… - Тогда в Медузе я сам от мертвого был на полшага. А Ким и Сева… все-таки не фиксианцы, хоть и признаны некровными братьями. На Фиксе бы поняли. Но не на других планетах. - Ничего. Теперь уже все, - Алиса прижалась щекой к груди своего капитана и тихо погладила по плечу: - Теперь все закончилось навсегда. И этот… получил по заслугам. Теперь все будет хорошо. - Конечно, будет, - Норн извернулся и зарылся носом в теплые золотистые волосы. Из окна лился теплый свет, и в нем таяли страшные темные воспоминания. Окончательно уйти в прошлое вслед за их причиной они, к сожалению, не могли…