О бедном тиране замолвите слово...

Палпатин негодовал, выслушивая сбивчивый доклад офицера. Бедолага, видимо, чувствовал, какие страсти бушуют в этом, на вид дряхлом, теле старика, поэтому заикался и постоянно вытирал вспотевшие руки о штанины. Но императора беспокоил не столько сам доклад и перепуганный офицер, сколько то, что он пережил, когда самоуверенный, как и все выскочки, Таркин посмел уничтожить целую планету. И не подумал посоветоваться с кем-то вышестоящим. И Вейдер не подумал приструнить зарвавшегося гранд-моффа, чем неприятно поразил учителя. Неужели Темный Лорд не почувствовал это возмущение в Силе? Сам Палпатин едва не свалился без чувств прямо в своем кабинете. Миллионы жертв ради того, чтобы продемонстрировать малолетней принцессе собственное превосходство. Полнейшая глупость. А если прибавить ко всему еще и подорванный авторитет императора, то можно было бы смело, без всякого трибунала высечь Таркина на главной площади. Причем, принародно. Однако мофф был редким счастливчиком: он умудрился погибнуть раньше, чем император его наказал. И как красиво отошел: на своей излюбленной станции, в зените славы. Прямо мученик, право слово. Не вовремя вспомнилось, как сам император чуть не отдал концы, свалившись с сенатской платформы во время боя с Йодой. Палпатин чувствовал себя неудовлетворенным. И это мягко говоря. - Вот и что прикажешь мне делать с оставшимися в живых альдераанцами, которые осаждают императорский дворец с утра? Разместить по императорским покоям и пообещать беззаботную старость? – спросил он у офицера, который находился на грани нервного приступа. Разумеется, тот молчал. Глядя на взмокшего от волнения офицера, император вздохнул. Возможно, он действительно перегибал палку. В подчиненных он чувствовал по отношению к себе две эмоции: страх и отвращение. И если на вторую императору было наплевать, то на первую - совсем даже нет. Он не был сторонником чисто ситхского понимания, что власть должна строиться исключительно на страхе. Самый трусливый зверь, загнанный в угол, будет защищать свою жизнь настолько отчаянно, что у него это может и получиться. Разумная строгость – вот что нужно, чтобы снискать уважение подданных. Слепая любовь так же неправильна, как и глубокая ненависть. Палпатин избегал крайностей. Выпроводив офицера, император задумчиво посмотрел в окно. Толпа альдераанцев все нарастала. Радовало, что они довольно мирно собрались возле дворца, а не побежали к повстанцам. Вера в императора еще жила в их сердцах, нужно только подогреть ее жалостью, пониманием. Палпатин мысленно поаплодировал Альянсу, одержавшему такую значительную победу. Подумать только: кучка необразованных детишек, разбавленная имперскими дезертирами и бывшими сенаторами-идеалистами, смогли поразить императора, который давно перестал удивляться чему-либо. Это достойно уважения. Палпатин уважал врагов, хоть и боролся с ними не всегда честными средствами. Но на честности далеко не уедешь, да и не единственный он такой был, кто предпочитал лишний раз «подмаслить» вышестоящий чин кредитами, а не ублажать сладкими словами. Да, повстанцы напомнили старую истину - нельзя недооценивать врагов. «Урок усвоен» Через несколько минут он уже стоял на балконе, разглядывая толпу. Альдераанцы прекратили пересуды и подняли глаза на Палпатина. Император сделал скорбное лицо и потер глаза, создавая впечатление глубокой печали. - Прежде всего хочу выразить соболезнования всем, кто потерял свой дом. Такая мирная и процветающая планета, как Альдераан, не заслужила этой участи. Инженерные недоработки, которые выявились в ходе испытаний «Звезды Смерти», стали фатальными. Не знаю, утешит ли это кого-нибудь из вас, мои дорогие, но я должен это сказать. Те, кто конструировал станцию, или погибли вместе с ней, или будут наказаны в кратчайшие сроки. Император сделал паузу, попутно наблюдая за реакцией толпы. - Но как бы то ни было, вся вина лежит на мне - на императоре, - он состроил страдальческую мину. – Это моя идея создать устройство столь могущественное, чтобы ни один враг не смел угрожать нашей безопасности. Если бы я хоть на секунду предположил подобный исход событий, поверьте, проект был бы свернут в тот же день. Палпатин вновь замолчал, с удовольствием вслушиваясь в редкие разрозненные крики, доносящиеся от альдераанцев. «- Не Вы виноваты, Ваше величество… - О нас же думали, когда строили ее. - Виновные наказаны» Палпатин поднял руку, призывая к тишине. - Грустно, грустно мне, что не смог уберечь Альдераан. Печально видеть столько людей, потерявших родину. А что я могу дать взамен? Ничего и близко похожего на то, чего вы лишились. И это тяготит меня. Но я должен, даже обязан сделать вам предложение. Планета Бисс. Все желающие могут отправиться туда в резиденцию императора и спокойно жить, не думая о будущем. Моя основная задача теперь – максимально облегчить вам жизнь, ограждая от забот и неприятных воспоминаний. Император с удовольствием смотрел, как меняются выражения на лицах людей: от недоверия до восторга. Большинство разумных существ в Галактике считало, что эта планета - рай, где нет проблем и неприятностей. Поэтому Бисс была выбрана тронной планетой императора. Альдераанцы еще выкрикивали что-то восторженное, когда Палпатин покинул балкон. - Вели приготовить шаттл. Хочу нанести личный визит Лорду Вейдеру, - приказал он Пестажу. *** Лея внимательно слушала трансляцию императора и едва сдерживала слезы. Боль от потери, которая чуть отступила в связи с недавними радостными событиями, опять вернулась и с удвоенной силой рвала сердце молодой принцессы. Хотя какая она теперь принцесса… Королева без королевства. Палпатин назвал инженерной ошибкой уничтожение Альдераана. Органа искренне надеялась, что он действительно так думает. Что он не такой лицемерный подлец, как о нем говорил отец. Возможности разрыдаться ее лишал Хан Соло, любовно поглаживающий ящик с кредитами. Он еще и врученный орден хотел продать, чтобы повысить свое благосостояние. И, вероятно, желая позлить, начал торги именно с Леи. - Тебя интересует хоть что-то, кроме этих проклятых кредитов? – спросила она, незаметно вытирая глаза. Хан задумался. Разумеется, у него были и другие интересы, из-за которых он не мог так долго вернуть долг Джаббе. Каждый раз, когда он честно собирался отнести деньги, на его пути вставали такие провокационные вещи, как кантины, выпивка и сабаак. «Если бы ты предпочитал шахматы картам, то не находился бы в такой глубокой и беспросветной заднице, старик. Долгов у тебя было бы куда меньше». А кредиты за спасение принцессы он все же потребовал. А как иначе? Работа сделана – извольте отблагодарить. И это они еще издержки не выплатили, жадины! - Знаете, ваше милейшество, какая у меня мечта? – спросил он Лею, передавая ящичек с кредитами Чуи. – Чтобы ни одной мысли в голове не было. - А тебе не кажется, что твоя мечта уже сбылась? – отозвалась девушка, обрадовано наблюдая за приближением Люка. - Зря ты так, милая. Разве ты не хочешь, чтобы тебя ничего не беспокоило? Ни одна мелочь? – Хан улыбнулся Люку, который присел рядом с ним. - Нет, я привыкла считать себя мыслящей личностью, - Лея посмотрела в смеющиеся глаза Хана. - Ладно. Если в твоих мыслях промелькнет желание увидеть меня голым – я на «Соколе». Понаблюдав несколько секунд за нарастающим на лице Леи румянцем, Хан зашагал к кораблю. - Что тебя беспокоит, Люк? – спросила она, старательно изгоняя образ наглого корелианина. - Вейдер. Я чувствую, нет - знаю, что он не погиб, - Люк вздрогнул, вспомнив закованного в черные доспехи императорского палача. – Бен сказал, что он виноват в смерти моего отца. Это так странно – я бежал с вами, хотя больше всего на свете мечтал встретиться с ним. - Он опасен. Такая встреча не закончилась бы хорошо, - тело еще болело, напоминая об изощренных пытках Темного Лорда. - В следующий раз я буду готов к встрече, - вслух пообещал сам себе Люк. Лея погладила нового друга по плечу. Ян Додона издали наблюдал за новым героем повстанцев. Фамилия мальчишки была знакома ему – она гремела во время Войн Клонов. Один из джедайских генералов, обласканный верховным канцлером, тоже был Скайуокером. Додона с интересом прикидывал, могли ли быть как-то связаны тот джедай и этот удачливый юнец. Насколько он помнил, джедайский Кодекс не одобрял брак, а соответственно, маловероятно, что парнишка мог быть ребенком того рыцаря, сгинувшего во мраке войны. Но и в случайные совпадения старый генерал не верил. Оставалось надеяться, что Палпатин пропустит фамилию пилота, уничтожившего его станцию, мимо ушей. Это было маловероятно – император был крайне любознателен. А если еще учесть это «совпадение» в именах… (Додона для упрощения ситуации решил считать совпадением то, что он уже не в первый раз слышит фамилию мальчишки). А еще что-то внутри подсказывало, что Палпатин, который смотрел сквозь пальцы на восстание, теперь всерьез займется Альянсом. И, возможно, даже примет личное участие. Додоне очень этого не хотелось, так как о мощи императора ходили очень неприятные для повстанцев слухи. Бейл Органа однажды сказал, что принародное хождение с тростью – это не более, чем спектакль. Палпатин довольно быстро и безболезненно вышагивал и без нее. Вероятно, просто хотел ослабить внимание врагов к своей персоне, заставить их себя недооценивать. Мол, ну что может сделать этот милейший старикан: израненный, обезображенный, с трудом передвигающийся – если и сделал что-то нехорошее, то это не со зла, а от усталости. Простите, если сможете. Еще и сочувствие граждан зашкаливало. «- Император хоть и стар, а не уходит на покой, потому что бросать нас не хочет. - За каждого из нас переживает». Додона похвалил императора за этот ход – просто и разумно. Если бы некоторое время назад КОМПОНП не внес его в список «сомнительных элементов» и не попытался бы убить, Ян дальше бы служил императору. И, скорее всего, даже с удовольствием бы служил. Жаль, что император слишком сильно полагался на мнения новых, подведомственных ему, структур и редко пытался выяснить лично, так ли уж эти самые структуры бесстрастны и объективны в своих оценках. Возможно, Додона вызывал личный негатив у кого-нибудь из верхушки этой организации, а император так легко поверил своим соратникам и одобрял уничтожение предлагаемых элементов. Это была та черта Палпатина, которая не нравилась Додоне. И будучи канцлером, и ныне императором он мыслил и действовал масштабно, не задумываясь о мелочах. В результате эти «мелочи» собрались в одном месте, объявив о готовности сражаться против тирании императора. А могло бы быть иначе… Вновь посмотрев на Люка, Додона ощутил страх. Его присутствие нужно потщательней скрывать, ибо император, чрезвычайно любящий яркие таланты, непременно заинтересуется таким способным мальчишкой. И всеми силами будет пытаться завербовать, убивая двух бант сразу. Он и приобретет неординарного юнца, и выведает некоторые тайны Альянса, к которым Скайуокер успел приобщиться. *** Палпатин медленно двигался к покоям Вейдера в замке Баст. Ослабленные легкие Вейдера были неспособны нормально функционировать, поэтому для него тут были созданы все условия, позволяющие Темному Лорду отдохнуть от дыхательной маски. Уровень кислорода в замке был предельно низким, что для обычного человека было неприятно. Не смертельно, разумеется, но проклятая слабость и легкое головокружение были вечными спутниками личной охраны Вейдера. Палпатину тоже было некомфортно в этом замке. Разумеется, можно было воспользоваться джедайской методикой по остановке дыхания (император не брезговал опытом врагов), но это продемонстрировало бы Вейдеру некоторую слабость. Палпатин не хотел, чтобы Вейдер чувствовал хоть малейшее превосходство, даже в такой нелепости. Приходилось терпеть хрип недовольных местной атмосферой легких и медленно идти, чтобы лишний раз не терроризировать их участившимся дыханием. Без маски Вейдер выглядел не лучше, чем император без глубокого капюшона. Даже хуже. Мертвецки-белая кожа, усталые - когда-то голубые, а нынче желтые - глаза и упрямо сжатые тонкие губы – ничего не говорило о том, что когда-то это был красивейший молодой человек с робкой улыбкой. - Владыка Вейдер, очень рад, что вы сумели спастись, - торжественно начал Палпатин. – Я захотел лично убедиться в вашей безопасности, но при этом не захотел отрывать от отдыха. - Благодарю, повелитель, - не искаженный и не усиленный маской голос был довольно тихим. - Я думаю, вам стоит объяснить ваши действия на «Звезде Смерти». Почему вы позволили Таркину уничтожить планету? Почему не выдали его намерений мне? Неужели вы не слышали крики этих несчастных альдераанцев? Я не взываю к вашей жалости, Вейдер, я сам искоренил в вас это чувство, я взываю к здравому смыслу. Или вопли такого количества умирающих прошли бесследно сквозь вас? В таком случае, должен предупредить: вы теряете чувствительность к Силе, а соответственно, и значимость для Империи. Вейдер молчал. Деликатный Палпатин никогда не порицал его действия принародно, но наедине очень часто позволял себе и унизить ученика, и оскорбить, и напомнить о его месте. - Это было необходимым актом, Повелитель. И хорошей демонстрации силы Империи, в которой, стоит заметить, стали очень сомневаться. Не вы ли учили меня, что лучше пожертвовать малым и сохранить большее, чем терять систему за системой, - отозвался Вейдер. Палпатину захотелось топнуть ногой, а затем стукнуть тростью ученика несколько раз. Желательно по голове. - Не суйтесь в те дела, в которых не смыслите, Лорд Вейдер, - предостерег его Палпатин. – Вы - главнокомандующий армией, а не император. Любая подобная инициатива может исходить только от меня. Запомните это на будущее. Уничтожение целой планеты – это крайность. Если бы я не был милосерден, и вы бы не представляли такой ценности, я отдал бы вас военному трибуналу. А лучше кинул бы на растерзание выживших альдераанцев. Вейдер молча проглотил издевку. - Далее, вы сумели допустить уничтожение звезды смерти неким Скайуокером. Не желаете мне объяснить, откуда взялся этот юнец? Не вы ли говорили, что у Анакина Скайуокера нет детей? - Я был убежден в этом, - Вейдер нерешительно посмотрел на императора. – И это вы мне сказали, что Анакин убил сенатора Амидалу, находящуюся на сносях. - Да, верно, - император спокойно посмотрел в глаза ученику. – Видимо, этого ребенка сумели спасти и скрыть от меня. От нас, - добавил он, ловя напряженный взгляд Вейдера. - Что я должен делать, Повелитель? – спросил Темный лорд. - Вы должны привести его ко мне. Желательно, не нанося ему сильных повреждений, - император окинул взглядом Вейдера. – И не уничтожайте планеты, на которых его не окажется. Вейдер кивнул, жалея, что он не в маске и за выражением лица приходится следить. Император хочет превратить сына Скайуокера в свою игрушку. «Моего сына» Нет, если Вейдер и найдет мальчишку, то от императора будет держать подальше. Палпатин чувствовал недоверие Вейдера. Темный Лорд с недавних пор стал слишком сильно сомневаться в своем повелителе, а появление сына и вовсе может разрушить в нем те убеждения, которые Палпатин старательно в него закладывал. А так и до искупления недалеко. Император улыбнулся своим мыслям. Он знал только одну историю, герой которой смог покинуть темную сторону. Но возможно, что это красивая джедайская сказка. Тех, кто пересматривал свое мировоззрение после смерти, император в пример не брал. А Вейдер, при всех его талантах, мало чем напоминал старого ситхо-джедайского героя, спасшего Старую Республику.