***
И кровать была удобной, и одеяло было тёплым, и подушка — мягкой. И спать хотелось так, что казалось — не дойдёт она до комнаты, вырубится по дороге. А как только голова коснулась подушки, сон как рукой сняло. Васса крутилась и то скидывала одеяло, то закручивалась в него плотным коконом. Наконец, после мантры сна, ей удалось ненадолго задремать. Сны ей всегда снились яркие, запоминающиеся. Вот и сейчас она очутилась в своём любимом месте — на пустынном берегу тихого моря. Вдалеке виднелись вышки клана, отслеживающие пути миграций морских обитателей. Солнце только вставало и по утреннему свежий бриз освежал и даже заставлял ежиться. Она входит в прохладную прозрачную воду и, глубоко вдохнув, ныряет. Вода обнимает со всех сторон, давая ощущение покоя и безопасности. Мелкие рыбки мягко касаются кожи, под ней пробегают несколько крабиков, угрожающе выставив крошечные клешни. Так хорошо и тепло. Вынырнув, можно лечь на воду и закрыть глаза. Лёгкие покачивания волн и тёплое солнце дают мощный энергетический заряд — даже здесь, во сне. Она чувствует, как что-то задевает плечо и поворачивает голову. Острые плавники в форме паруса рассекают воду вокруг неё — верные спутники людей в воде, дельфо-деи. Умные, общающиеся с людьми на всемирном языке, эти рыбы-млекопитающие не раз спасали людей с тонущих кораблей. По шкале интеллекта они чуть-чуть не дотягивали до уровня среднего детского сада. — Васса, пора вставать. — дельфо-дей с огромными серыми глазами толкнул её в плечо.— Пора вставать. Она удивилась — откуда он знает ее имя? И подскочила, роняя подушку на пол. — Прости, что разбудила чуть раньше. — Тавифа выглядит виноватой. — Но мне надо сменить Голана. — Да-да! Я уже встаю — Васса потерла слезящиеся глаза и потрясла головой, вытряхая остатки сна. — Тавифа, извини, но у тебя случайно не найдётся что-нибудь из одежды? Ходить в халате, да еще перед ним… — Посмотри в этом шкафу. — Тавифа подмигнула. — Мастер был готов к тому, что ты задержишься у нас на какое-то время. Она вышла, а Васса подошла к шкафу, открыла дверцу, перебрала плечики с одеждой. Да уж. Мастер и впрямь был готов. Все, что она любит — рубашки, футболки, широкие свободные штаны. Все неяркое, незаметное. Выбрав одежду, она быстро оделась и вышла из комнаты. Заглянула к Клодии, которая что-то увлеченно читала, делая пометки в большой тетради. Увидев мать, девочка помахала рукой, но подбегать не стала. Снова уткнулась в книгу. Перед дверью в медкомнату Васса остановилась и сделала несколько глубоких вдохов. Входить не хотелось, но против воли Пантеона не пойдешь. И не поспоришь. Для чего-то надо было, чтобы именно она лечила и учила своего заклятого врага. — У него полезла температура. — Тавифа сосредоточенно что-то записывала на переносном мониторе. — Ну, это нормально. После таких ранений его сейчас будет здорово лихорадить. — Васса подошла к ученому. Лоб Найта был покрыт испариной, кожа посерела. Пальцы судорожно сжимали простынь, а дыхание судорожно вырывалось из груди. — Ничего. Он выкарабкается. — Васса села обратно в кресло и достала припасенную книжку. — Ты так уверена… — Да. Потому что иначе быть не может. — Васса спокойно посмотрела на Тавифу и улыбнулась. — Не для того нас всех здесь свела судьба, чтобы я вытащила его с той стороны — и чтобы он погиб. Тавифа посмотрела на бессознательного Найта. Пожала плечами и ушла.***
Щелк-щелк-щелк. Гудение кондиционера. И тишина. И непрошенные мысли, заглушаемые чтением. Йен застонал и заметался, сбивая простыни и срывая датчики. Тревожно запищал монитор, показывая немыслимую температуру. Васса отбросила книгу, бросившись к аппаратуре. Быстро поправила электроды и положила ладонь на лоб Йена. Обжигающая липкая кожа пронзила нервные окончания. Васса закрыла глаза, подкачивая Найта энергией. А заодно получила порцию очередных воспоминаний Найта. Здание старого колледжа и группы студентов от восьми до восемнадцати лет. Кто-то валяется на газоне, кто-то играет в мяч. Одинаковые мантии и разные лица. И в отдалении от всех, возле старого неработающего фонтана сидит одинокая фигурка двенадцатилетнего мальчика. В руках книга, но он не читает, а следит за остальными, тоскливым взглядом. Сзади подходит суровый старик, знаком приказывает подняться и следовать за ним. Васса чертыхнулась, поправляя очередной датчик. И снова — ладонь на лбу, и снова — энергия, подпитывающая человека. Выпускной класс, торжество вручения дипломов. Все радостные, обнимаются и смеются. Вверх взмывают шестиугольные шапочки. И серьезный, неулыбчивый Йен. Получает свой диплом, жмет руку декану — и сразу с помоста его уводит тот самый старик, прямо в длинный лимузин с символом Арахны. Странно, она уже столько энергии вкачала в него, что хватило бы примерно на роту. Почему же никак не спадет температура? Или это — последствия инициации? Первый день официальной работы в лаборатории отца. И сразу же — выезд по тревоге в больницу. Вызов поступил в полдень, и к часу они уже были на месте. Дверь распахнулась — родовая палата. И два мага — муж и жена. И новорожденная девочка на руках матери… Васса закричала. — НЕТ! НЕЕЕТ!!! Яркая вспышка — и преграда пала. Воспоминания хлынули водопадом… Ярко-освещенная родовая палата. Несколько врачей в масках и отец Клодии — один из магов группы Мастера Отто. Высокий, темноволосый, ироничный. Карие глаза и жесткие черные волосы, отличные боевые навыки. Его звали Дэниэл. Схватки начались ночью, когда она спала. Когда отошли воды, Дэниэл вдруг запаниковал и, несмотря на уговоры Вассы, повез ее в больницу. И сейчас, сквозь боль учащающихся схваток, она еще и ухитрялась успокаивать мужа. — Все в порядке, Дэнни, не волнуйся так! Лучше свяжись с Отто, пусть он заберет меня отсюда! Мне здесь неуютно. Дэниэл не успел связаться с Мастером. Все произошло в тот момент, когда после одной из самых сильных схваток, Васса потеряла над собой контроль и чуть не спалила палату. Кто-то из медперсонала вызвал сотрудников Арахны. Неонатолог осмотрел новорожденную девочку, обтер ее, взвесил и завернул в теплую байковую пеленку. Васса лежала на кушетке — обессиленная, заплаканная и совершенно счастливая. Дэниэл сидел рядом, держа ее за руку и поглаживая растрепавшиеся волосы — тогда у нее была длинная коса, ниже пояса. Неонатолог положил девочку Вассе на грудь. — Красавица, и вся в папочку. Васса слабо улыбнулась и сжала руку мужа. — Вот, милый. Наша Клодиа. Кло. Дэниэл не мог говорить, только смаргивал слезы, улыбаясь и, не отрываясь, смотрел то на дочь, то на жену. Дверь распахнулась и на пороге появилось трое Ищеек. А позади них — Закария Найт и его сын — подающий надежды тестировщик Йен Найт. — Бурные аплодисменты юной магичке, а также ее мамочке. — Закария склонил голову к плечу. — Отличные экземпляры, сын. Так что, будет тебе материал для твоей профессорской ступени. Что было дальше, она и сейчас помнит смутно. *** Ищейки, набросившиеся на Дэниэла. Он бешено сопротивляется, почти выпрыгивает в окно — и его настигает очередь шок-пуль. Он даже не успевает в последний раз посмотреть на Вассу. И на Клодию. *** Отчаянно кричащая медсестричка, которую задело несколькими пулями. Она сползает по стене, оставляя на белой краске багровые потеки. *** Закария, тянущий руки к Клодии. *** И огненная стена. Чтобы защитить себя и дочь, Васса спалила тогда около пяти невинных людей — врача, неонатолога и медсестер. Мастер Отто не успел спасти Дэниэла и людей. Но успел перехватить полубезумную Вассу. Прямо под пылающими окнами больницы… На крик Вассы прибежал Голан, попытался ее оттащить от кушетки, но не смог. Эти двое сейчас были связаны единым потоком. Голан, чертыхаясь, попытался отключить медицинскую систему, но его с такой силой ударило током, что даже онемели пальцы. Он метался вокруг застывшей Вассы, так и не оторвавшей ладони от лба выгнувшегося ученого. Темнота — не полная. Звездная — то тут, то там вспыхивали мерцающие звезды, мимо проносились кометы. Время текло широкой вязкой массой, такой приятной на ощупь. Открыть глаза и насладиться тишиной. Только странная боль в руке. Она перевела взгляд на руку и увидела чужие пальцы, сжимающие ее ладонь. Поднять глаза и увидеть — кого? — Кто ты? — Кто ты? — эхом из сгустка энергии. — Кто ты? Кто я? Кто мы? Синие глаза, внимательные, теплые. Она вздрогнула, выпуская пальцы — и время подхватило и понесло. Синие глаза и умоляюще протянутая рука стремительно удалялись. — Не уходи… Не уход… Голан едва успел подхватить Вассу, оседающую на пол. — Не уходи… — Йен открыл глаза, смотря в потолок. — Не уход… Монитор в последний раз пропищал что-то паническое и заткнулся.