***
Прошло еще пару дней. Они для Анит текли тягостно и монотонно. Рядом с ней круглосуточно находились то старик Орион, то молчаливый Марс. Иногда до девушки доносились голоса Микрана и Гимеля, которые больше не решались беспокоить ее. Все же влияние Ориона в этом месте было беспрекословным. Никто не посмел больше тревожить Анит. Девушка тяжело вздохнула, перевернувшись на другой бок. Сегодня ей было как никогда одиноко и грустно. Тишина, царившая в комнате, неприятно давила на мозг, и Анит сейчас бы не отказалась от компании живых, а, главное, разговорчивых людей. Все же человек — существо социальное. И Анит на собственном примере осознала, как важно для нее общение с другими людьми. В тот день Марс так и не заступил на свой пост после ухода Ориона, оставив Анит в одиночестве. Захотелось поскорее встать и уйти куда-нибудь подальше от этого тихого места. Анит перевернулась обратно, вспомнив слова Марса. Парень в самом начале предупредил девушку, что не потерпит самодеятельности. Выживший боялся, что тело Анит еще не достаточно оправилось от пережитого, и опасался выпускать ее из больничной койки. Анит сердито фыркнула. Последнее время Марс стал вести себя как-то странно, что очень волновало девушку. Каждое его движение или же невольно брошенный взгляд источал пугающее напряжение, словно бы парень чего-то боялся и был постоянно готов отразить атаку. Он старался не приближаться к Анит, отвечал на ее вопросы неохотно и скупо, из-за чего девушка поначалу сильно обижалась на него. Она внимательно прислушалась, прикрыв глаза. Все тихо. Коридор пуст и там явно никого пока нет. Анит коварно усмехнулась, вылезая из-под одеяла. Она устала лежать мертвым грузом на койке и уже давно раздумывала совершить небольшую вылазку и исследовать то место, где она жила все это время. Анит спустила ноги с кровати, пробуя встать. Холод бетона тут же огнем прожег нервные окончания залежалых ног. Девушка засмеялась. Ощущение было приятным и многообещающим. Не тратя времени даром, она встала, попытавшись выравняться на подкашивающихся ногах. Анит пришлось спешно искать третью точку опоры, чтобы не свалиться на пол. Все же ее еще очень плохо слушались ноги: сказался долгий постельный режим. Анит устало выдохнула, оперевшись о стену. Другие предметы интерьера в комнате очень плохо походили на роль опоры. Девушка медленно побрела к выходу, цепляясь и опираясь о стены. Анит сполна успела вкусить сладость победы, когда добралась до выхода из комнаты и осторожно приоткрыла дверь. Как она и ожидала: коридор пустовал, утопая во мраке. Только в самом конце Анит, приглядевшись, увидела тоненькую струйку света. По позвоночнику пробежал холодок. Мрак, наполняющий собою коридор, напомнил Анит о мрачном воинстве первого уровня, в тот момент, когда ее оставили на баррикадах. Девушка зло стиснула зубы, выйдя вперед. Как бы сильно она ни боялась темноты, ей не хотелось сдаваться и возвращаться в свою комнату. Анит неуверенно ступила на холодный бетонный пол коридора, сглотнув неприятный ком, застрявший в горле. Ноги не слушались, неуверенно подрагивая и грозя в любой момент уронить свою хозяйку. Руки вспотели от напряжения. Анит остановилась, затравленно оглядываясь по сторонам. Девушка и не подозревала, что ей будет так тяжело идти. Она уже была готова развернуться и пойти обратно, но ее остановил звук голосов, донесшихся до ее ушей из-за приоткрытой двери. — Сколько еще мы будем тут протирать штаны, Марс! — грозно шептал незнакомый Анит бас. Девушка скривилась. Этот громкий и низкий голос, в котором проскакивали нотки истерики, ей сразу не понравился. — Когда уже эта оклемается? — Эта? — переспросил Марс. — Поосторожнее с выражениями, Акитек! Ты же знаешь, что я не терплю хамства в своем присутствии! За дверью воцарилась гнетущая тишина. Кажется, тот, кого назвали Акитеком, решил промолчать, правильно оценив свои возможности и возможности Марса. Анит же глубоко вздохнула, плотнее вжавшись в стену. Ей было неприятно, что кто-то из ее спасителей говорит о ней в такой пренебрежительной манере. Она тут же передумала возвращаться и пошла дальше. — Друзья, перестаньте! — заговорил Орион. — Уже очень скоро Анит окончательно поправиться и мы решим, что делать дальше. — Зачем нам ждать? — тут же возразил Акитек. — Мы уже решили, куда пойдем! Так почему мы медлим?! Скоро начнется зима, и тогда мы точно не доберемся до Восточного Города! Анит удивленно остановилась. Если пару минут назад она совсем не понимала, почему выжившие бездействуют, сидя тут, вместо того, чтобы восстанавливать Город, то теперь все стало на свои места. Они просто решили уйти отсюда. Они решили покинуть Город. Анит помнила, что где-то на Востоке находился Город людей, который по преданиям был колыбелью человечества. Девушка схватилась за грудь, согнувшись. Что-то защемило под ребрами. Это чувство нельзя было назвать болезненным, но почему-то оно заставило выступить слезы. В тот момент перед ее глазами встал образ из ее сна. Команда Лилит и та странная монолитная стена… — Анит еще слишком слаба для перехода! — раздался звонкий голос Марса. — Именно поэтому мы не ушли сразу, а остались тут! Анит со всей силы пихнула дверь, совершив свой последний бросок. Она просто не могла слушать, вложив последние силы в этот толчок. Дверь с легкостью поддалась, и Анит испуганно влетела внутрь, выпустив ручку двери. Яркий свет на какое-то мгновение больно резанул по глазам, заставив зажмуриться. Все же сегодня Анит было суждено упасть. И получилось это весьма эффектно. Заседавшие в комнате явно не ожидали ее появления, поэтому испуганно повскакивали со своих мест. — Больно! — недовольно вынесла свой вердикт Анит, растянувшись на полу. Краем глаза она заметила удовлетворенно кивающего Ориона и сердитого Марса. Девушке стало неловко под его рассерженным взглядом. Она успела пожалеть о том, что решилась на эту партизанскую вылазку. — Так это и есть ваша Анит? — нарушил тишину угрюмый мужчина — обладатель уже знакомого Анит баса. — Как по мне, она уже вполне оправилась! — Я все равно против. Она не достаточно окрепла, — возразил Марс, приподнимая растерянную девушку. — Я уже все решил. Мы выступим через три-четыре дня. — Стойте! — тут же тихо отозвалась Анит, оглядывая собравшихся. Ее голос предательски дрогнул. — Вы ведь собираетесь покинуть наш город, да? — Да. Стены пали, здания разрушены, люди погибли. Тут больше нет жизни. Мы должны идти на Восток, — грустно кивнул Микран, оглянувшись на брата. Эти двое тоже присутствовали на заседании. — Легенды гласят, что на Востоке находится край мира и Древний Город богов! Мы до сих пор не пришли к окончательному решению, куда именно следует податься… — Но от других городов не было вестей уже более пятидесяти лет, поэтому вряд ли они будут рады нам, если сами еще живы, -отозвался Гимель, подхватив мысль брата. Девушка медленно опустилась на небольшой скрипучий диванчик, заплесневевший от сырости и влаги. Ей резко поплохело. Взгляд затуманился, а тело стало непослушным, словно бы налившись свинцом. Разговоры о Востоке и легендах вновь пробудили у Анит ту странную силу, заставляющую девушку полностью «отключаться» от реальности, погружая в полудрему. На этот раз образ, возникший у Анит в подсознании, в корне отличался от предыдущих. Она увидела гигантские горы, равных которым по величине и грандиозности она даже не представляла. Огромные заснеженные пики уходили высоко в небо, царапая края небосвода. Прогибы же этих пиков тонули в молочно-белой воздушной пелене облаков, которые так же опутывали основания этих монументальных вершин. Анит завороженно смотрела ввысь, пытаясь усмотреть, чем же заканчиваются эти вершины. Но горы не собирались открывать ей всех своих тайн, оставляя Анит в неведении. Девушка разочаровано отвела взор от ослепительных вершин, очнувшись на старом поскрипывающем диване. Девушка вновь огляделась. Ей было очень жаль, что это видение так быстро закончилось. Вместе с сожалением к девушке пришло и странное озарение. Анит заговорила: — Город на Востоке не выдумка. Это место существует, но добраться туда будет нелегко. Вход туда охраняет дюжина гигантских стражей, и сама земля будет противостоять нам в этом путешествии. Однако тот, кто не убоится идти на смерть за свою мечту, получит желаемое и обретет великое знание… Анит затихла. Необычайное возбуждение прошло бесследно, оставив одну усталую и морально истощенную девушку. Анит облокотилась о спинку дивана, закрыв глаза. Ей захотелось спать. — Марс, что это только что было? — тихо прошептал Орион, опасливо поглядывая на затихшую девушку. — О чем это она говорила? — Понятия не имею, но думаю, это как-то связанно с последними событиями… — задумчиво ответил Марс, аккуратно приподнимая задремавшую девушку. — Я думаю, мы выбрали правильный курс, решив отправиться именно туда. — Интересно, о каких это она стражах говорила? — отозвался присмиревший Микран. Он все еще находился под сильным впечатлением от странных слов Анит. — Скоро узнаем, — ответил Марс, перекидывая обмякшее тело девушки через плечо. — Отнесу ее обратно. Выживший тихо вышел, оставив компанию союзников наедине. Мужчины молчали. У них накопилось много вопросов, на которые хотелось бы получить ответ. Но сегодня они понимали, что придется потерпеть и подождать, когда Анит окончательно оправиться и будет в состоянии отвечать.***
Джан негодовал. Он мог по пальцам пересчитать ситуации, в которых он терпел поражение. Теперь же их ему явно не хватало. — Выжившие… Как я мог не предусмотреть это?! — убивался Джан, пропуская очередной стакан с виски. Мужчина с грохотом опустил пустую склянку на стол, уставившись на полупустую бутылку. В голове было непривычно пусто и тяжело. Градоправитель нечасто прибегал к таким радикальным способам успокоения. Впрочем, алкоголь не смог расслабить взвинченные нервы мужчины, сделав Джана еще более злым и раздражительным. — Да найдем мы их, никуда они не денутся! — тут же с готовностью отозвался Лайс, глядя на Джана с плохо прикрытым сочувствием. Преемник градоправителя уже давно наблюдал за поведением Джана. В отличие от него, Лайс, наоборот, стал пить меньше, уделяя больше внимания общению с выжившими людьми. Он все больше начал убеждаться, что слабохарактерный правитель не может долго удерживать власть. Лайс оказался разочарован в Джане. Стоило только уничтожить Город и ту систему, на которой держался градоправитель, как тут же «сломался» и Джан. И мужчина все больше начал задумываться о том, что порою невозможно построить что-то новое, не искоренив при этом старое. — Прошло уже несколько дней! А мы до сих пор не нашли их! — заорал Джан, резко вскакивая со своего места. Мужчина был в ярости и еле сдерживал подступающие приступы гнева, принявшись носиться по комнате подобно загнанному тигру. Наверное, в таком состоянии он бы с удовольствием сразился с парочкой выживших. Усугубляло положение то, что пар выпускать было уже не на чем. Джан слишком поторопился, отправив доктора Фраста к праотцам. — Ну, тише-тише, разве так подобает вести себя великому и ужасному Джану? — тихо рассмеялся Лайс. Мужчина медленно приподнялся, приобняв застывшего рядом градоправителя. Он уже давно сделал свой выбор и принял решение. Оставалось только набраться решительности, чтобы воплотить этот замысел в жизнь. Впрочем, Лайс никогда не мог упрекнуть себя в нерешительности. Джан застыл, настороженно наблюдая за своим прихвостнем. Он тут же оттолкнул Лайса, опустившись на диван. Джану очень не понравилось то странное выражение глаз его приверженца. Впрочем, он не придал своим подсознательным страхам значения, приняв их за последствия алкогольного отравления. — Ты прав… — покачал головой градоправитель, прикрыв глаза. Мужчине нужно было срочно успокоиться и разработать план дальнейших действий. Он с ненавистью оттолкнул от себя стакан, подумав о том, как глупо вел себя последнее время. Положительно в этом вина вторжения. Прежний Джан никогда не позволил бы девчонке убежать… — Тебе надо успокоиться, — улыбнувшись, ответил Лайс, подойдя к покрасневшему градоправителю. Глаза мужчины недобро сверкнули в свете зажженной свечи. — Выпей, дружище! Сразу полегчает! — в руке у Лайса появился стакан с виски. Джан недоверчиво посмотрел на своего заместителя. Он колебался. Даже в состоянии опьянения он смог почувствовать неладное. Мужчина отвернулся и отошел. Теперь-то у него точно не осталось сомнений. И впервые за долгое время он испытал страх, настоящий, сводящий человека с ума. — Спасибо. Я уже напился, — шепотом отказался он, внутренне приготовившись отражать любую атаку. В руке у него сверкнуло лезвие кинжала. Лайс побледнел, закусив губу. Он не предусмотрел такой ответ, понадеявшись, что Джан окончательно опьянел. И тем более он не рассчитывал, что градоправитель запасется холодным оружием. И все же Лайс решил не отступать от задуманного. — Вот значит как… — задумчиво прошептал он, заходя Джану за спину. Лайс понимал, что работу нужно провести «чисто», чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Именно на этот случай у него и был припасен один жуткий подарочек — наследие Древнего Мира. Джан не успел обернуться, чтобы предотвратить катастрофу. Лайс оказался быстрее. Кинжал, ярко блеснув в свете горящей свечи, с глухим стуком упал на ковер. Одним точным касанием своего пальца к шее градоправителя * он повалил того на пол. Джан затравленно пискнул. Это легкое касание к одному из нервных узлов, расположенных на шее, полностью лишило его возможности контролировать собственное тело. Руки и ноги градоправителя отнялись, безжизненными тряпками повиснув вдоль туловища. Лайс не стал тратить время зря, аккуратно устроившись у Джана на груди. — Тварь! — захрипел Джан, предпринимая отчаянные попытки встать и спастись. Его широко распахнутые глаза с ненавистью вперились в лицо склонившегося над ним мужчины. Лайс же, не обращая внимания на старания Джана вырваться, продолжил свое дело, легко пробежав пальцами рук по оголенной шее градоправителя. Руки Лайса предательски дрогнули. Он уже давно практиковал это умение, но еще никогда не убивал таким образом. Мужчина почувствовал, что и сам начнет паниковать. Именно поэтому он решил вначале просто отравить подвыпившего и сослаться на какое-нибудь отравление или же выдуманную болезнь. Но теперь, сидя на беспомощно трепыхающемся градоправителе, Лайсу захотелось сделать это собственными руками и познать, каково это, чувствовать себя убийцей. Пальцы Лайса замерли на подрагивающем кадыке Джана. Градоправитель отчаянно задергался, чувствуя, что снова начинает чувствовать свои онемевшие конечности. Убийца понял: медлить больше нельзя. Либо все, либо ничего. Его пальцы ловко скользнули вниз к ключицам, попеременно касаясь каких-то точек, хаотично разбросанных по коже. Он понимал: одно неверное движение, и все его покушение может провалиться. Но, видимо, в тот момент удача была на стороне Лайса. Джан захрипел, его тело непроизвольно выгнулось дугой, а глаза выскочили из орбит. Прошло еще пару напряженных секунд, и обмякшее тело Джана тяжело опустилось вниз. Лайс устало перевел дух, коснувшись рукой сонной артерии градоправителя. Пульс отсутствовал, дыхания не было. Мужчина встал, подхватив безжизненное тело. Оглянувшись, он осторожно опустил мертвого в кресло, вложив ему в руку пустой стакан из-под виски. Еще раз осмотрев комнату, Лайс неторопливо направился к двери. Его руки все еще подрагивали, до конца не восстановившись после сильного нервного потрясения. Впрочем, сейчас это было даже на руку убийце. Он знал, что может списать это на волнение, вызванное скоропостижной кончиной градоправителя. Мужчина знал, что после падения Города у Джана практически не осталось приспешников. Люди разуверились в безграничной власти градоправителя, поэтому Лайс не боялся наказания. Они уже поделили роли, и, увы, места в новой системе Джану не нашлось… Лайс усмехнулся. Старикашка все же что-то предчувствовал и всеми силами пытался предотвратить свою смерть. Правда, кое в чем он ошибся. Он ожидал удара, но не от своего единственного преемника и сына. Слишком сильна была уверенность в том, что кровные узы окажутся крепче жажды власти. Эта уверенность и погубила Джана. — Ты прав, папа. Я — тварь! — зло прошептал Лайс, коснувшись холодной металлической обивки, в последний раз взглянув на труп Джана. — Но разве мог такой человек, как ты, породить что-то лучшее, чем тварь? Город погиб, а вместе с ним и его владыка! Теперь же начнется новая эра в истории человечества, и именно я стану тем, кто поведет людей в будущее! — наверное, кто-то бы на его месте ужаснулся подобному поступку, но Лайс чувствовал только сладостное удовлетворение. Он упивался чувством убийства, смаковал его, как самый вкусный запретный плод. Лайс не спеша открыл дверь. Его выражение лица начало стремительно меняться: торжествующая ухмылка спала, а на покрасневших глазах выступили слезы. — Помогите, кто-нибудь! — закричал мужчина, выбегая в коридор. — Скорее же! Градоправитель… там… Замысел Лайса имел успех: ни стража, ни выжившие в бункере люди не стали долго ломать головы и разбираться со смертью Джана. Сразу же нашлись свидетели, утверждавшие, что Джан уже давно был смертельно болен и скрывал это от своих сторонников. Они так же обмолвились, что в последние месяцы неизвестная болезнь обострилась. После подобных откровений люди закрыли вопрос о смерти Джана, списав её на сердечный приступ. Лайс выбрал удобный момент для убийства. Выживших в тот момент не интересовали вопросы справедливости и наказания. Они ждали сильного вожака, способного сплотить их и дать надежду на лучшую жизнь. И многие на подсознательном уровне чувствовали, что человеческому «стаду» нужен новый, молодой «пастух». Смерть Джана развязала Лайсу руки, и вскоре вслед за градоправителем ушли и его последние приверженцы, которые еще пытались докопаться до истины. Остальные же беспрекословно приняли сторону Лайса. Именно тогда отцеубийца смог по-настоящему узурпировать власть. Может ли убийца стать хорошим правителем? Может ли его правление искупить ту цену, которую пришлось заплатить за власть? Правда ли, что чтобы построить что-то новое, нужно разрушить старое? На эти вопросы не существует однозначного ответа. Как и не существует пока точной оценки властвования нового градоправителя.