***
«Вот как знал, Мерлин его нагни, что что-то, да случится!» - негодовал Северус, мчась в Гриффиндорское общежитие вместе с Авророй. Спросив у Ориона про местонахождение мальчиков и змеи, он вбежал в спальню и... обнаружил Гарри с Драко, вокруг которых кольцами обернулась огромная змея, положив голову на колени Поттера. Оба первокурсника были неестественно бледны, словно пережили масштабный природный катаклизм. В спальню зашли Рон и Гермиона. Зельевар же подлетел к мальчикам и взял лицо Гарри в ладони. — Гарри, что случилось? — обеспокоено спросил Снейп, видя, что дело не в змее. Если бы Поттер боялся змею, он бы не гладил так спокойно её чешуйчатую голову, лежащую на его коленке. Не добившись внятного ответа, Северус переключился на Малфоя. — Драко, ответь, что случилось? — Гарри... Змея... Отец... Снейп побледнел сам. Чудо, что не начал седеть. Неужели они поняли, кто отец Гарри? — Драко... Вы узнали, кто отец Гарри? Мальчики вздрогнули. — Д-да, — ответил сам Поттер. — Хм... И это...? — все же решил удостовериться в правильности их догадок Снейп. — Волдеморт, — ответил Гарри, смотря куда-то сквозь Зельевара. Стоящие рядом Гермиона и Рон вздрогнули, широко открыв глаза в неверии. — Вы правы, мальчики... — сокрушенно согласился Зельевар. — Том... Чтоб его... Я, конечно, понимаю, он не ожидал, что партнёр его сына появится так рано, но... Нагайна, — обратился он к змее на простом английском. Нагайна была невероятно умной. — Ты здесь из-за меток, так? В ответ змея, чуть приподняв голову с колена мальчика, кивнула. — Значит, они уже появились, — утвердительно кивнул сам себе Снейп. — Да, крестный, я хотел прийти к тебе с этим. Я не могу определить, что это за цветок. Видимо, он не магический, — сказал Драко. Он уже немного начал отходить от изумляющей воображение новости. — То есть, это все же цветок... — задумчиво произнёс Северус. — О чем ты, крестный? — У родителей Гарри тоже меткой был цветок. Да и у… кхм, не важно. Драко, ты же должен знать, что метки могут быть какими угодно. Все, что связано с природой, может быть меткой. Будь то флора или фауна, — пояснил Северус, невольно потирая шею. — Да, знаю... Но, крестный, все же, что это за растение? — Это?.. Хм... Это плюмерия, — немного удивленно вскинул брови профессор, разглядывая метку на боку крестника, поднявшего одежды. — Что? — не понял Драко. — Плюмерия, или франжипани, это цветок, родиной которого являются Гавайские острова. У майя он считался символом эротики, страсти и вожделения, — начал рассказывать Зельевар. Все находящиеся в комнате, за исключением самого Снейпа, покраснели. — В буддийских странах его сажают на околохрамовых территориях, так как там этот цветок считается символом бессмертия, и называют его "Храмовым деревом". В Индии плюмерия зовется «Древом Жизни». Там его считают любимым цветком Кришны. А вот у мусульман этот цветок высаживают на кладбищах, как напоминание о вечности души. Растёт плюмерия на деревце с раскидистой кроной. Интересный факт: во Вьетнаме эти цветы используются как лечебное средство. Можно, конечно, ещё долго рассказывать об этих цветах, но я, пожалуй, остановлюсь на этом. Если Вам станет любопытно узнать ещё что-либо об этом цветке, обратитесь ко мне или найдите литературу по теме. — Но зачем нам все это знать?.. — робко спросил Гарри, опять начав поглаживать Нагайну по голове. — Чтобы знать, что означает ваша метка. Любая метка принимает свою форму не просто так. То, что она изображает — это описание пары. Описание отношений партнеров, — пояснил Северус. — О, — удивленно приподнял брови зеленоглазый. — И что же тогда обозначает наша? — Гарри, ты меня слушал? — Да. — Ох, если слушал, то приди к выводу сам. Хотя нет, не так. Придите к нему оба, — Зельевар указал рукой на Драко. — Вместе.***
Вскоре Снейп в сопровождении Уизли и Грэйнджер спустился в гостиную, где его ждали Блэки и остальные гриффиндорцы. Мельком Северус с удивлением отметил, что больше в помещении никого не было. — Профессор Снейп, — позвала Аврора. — Что будем с ними делать? Мы с Ори пришли к тому, что нужен Непреложный обет. — Хм? — Зельевар приподнял бровь. — Расскажите ход ваших мыслей. — Ну, просто, если только стереть их воспоминания, может повториться то же самое. Я не о змее, а о том, что они могут вывести из себя Гарри, а он в свою очередь будет иметь шансы кого-нибудь покалечить, если нас не окажется рядом. — Согласен, — кивнул Мастер Зелий. — Но Непреложный обет — это не шутки. Нарушившего его волшебника ждёт неминуемая смерть. Гриффиндорцы вздрогнули, с ужасом смотря на Снейпа. Никому не хотелось умирать. — Опасно заключать Непреложный обет с такими детьми. Любая небрежность в этом вопросе может привести к гибели. Тем более, если они проговорятся об обете родителям… — Но ведь одним из обязательств можно сделать «Никому не рассказывать любым способом, устно или письменно, об обете». — Здесь тоже есть опасность, Аври, — подал голос Орион. — Вдруг им нужно будет рассказать о том, что на них Непреложный обет, но они не смогут из-за этого? — И что же это за ситуация такая, что им нужно будет рассказывать о нем? — спросила брата Аврора. — Например... Например, если их будут пытать? — Ха-а-а... — у Блэк лицо словно орало одну единственную фразу: «Ты это серьёзно?» — А не думаешь ли ты, Ори, что даже если бы они и могли сказать про обет, то тому, кто их пытал, было бы глубоко плевать на то, умрут они или нет? И вообще, смысл их пытать? — Не знаю... Вдруг кто-то узнает, что они знают секрет Гарри и Драко, и захочет это выведать... Пока Блэки говорили, гриффиндорцев все сильнее окутывало пеленой ужаса. Их сердца стучали так сильно, что грозились проломить им грудные клетки. — Орион, Аврора, прекращайте, — остановил рассуждения Зельевар. — Вы доведёте этих студентов до смерти и без обета одними своими рассуждениями, — заметил он, указывая на пошатывающихся на грани сознания гриффиндорцев. — Ой, — моргнула Аври, разглядывая однокурсников. — Сколько же от вас проблем, — Зельевар потёр виски, раздраженно оглядывая детей. — Я с ваших родителей спрошу плату за то, как я с вами ношусь, — обратился он уже к Блэкам. — Ч-чувствую, им придётся сильно раскошелиться, — напряжённо проговорил Орион, бровь которого начала подрагивать. — Очень сильно, — поддержала брата такая же напряженная Аврора. — И все же, профессор, что делать с мальчиками? — Хм, именно поэтому сейчас моя голова просто разрывается. Я не уверен в том, что Непреложный обет будет правильным решением проблемы... — Тогда, может быть, устроим им испытательный срок? — предложил Ори. — А? — недопоняла Ориона сестра. — Ну, первый вариант. Будем надеяться на их благоразумие. — Как-то это рискованно, — недоверчиво покосилась на брата Аврора, представляя, во что может вылиться такое решение. — Ребята, — обратился Орион к гриффиндорцам. Те, вздрогнув, подняли на Блэка свои очумелые глаза. — Д-да? — подал голос Дин. — Чтобы не накладывать на вас Непреложный обет... Скажите, вы можете сохранить все в тайне и не распространяться об этом нигде и никому? — Д-да, конечно! — мгновенно закивали головами гриффиндорцы. — Ладно, — недоверчиво поджал губы Северус. — Можно оставить и так, но... — казалось, воздух сгустился возле Мастера Зелий. Он угрожающе навис над учениками львиного факультета. — Если вы вдруг проболтаетесь о том, что здесь увидели или услышали, если хоть одна душа узнает об этом, я постараюсь доходчиво вбить в ваши головы, как живётся в вечном кошмаре. Его уж я вам обеспечить сумею, — прошипел Снейп, едва не плюясь ядом. Гриффиндорцы вздрогнули, сжимаясь под напором профессора. Северус понимал, что угрозы - метод весьма не педагогичный, но ничего не мог с собой поделать. *** Что же творится? Эти дети... Сколько же от них проблем... Хотя, почему я виню детей? Виноваты их родители, а не они сами. Правда, злиться на одного этого весьма выдающегося РОДИТЕЛЯ сил моих уже не хватает. Том... Сколько нелепых проблем он ещё успел насоздавать? Сколько ещё раз мне надо будет ломать голову, пытаясь придумать правильный выход из ситуации? Что происходит сейчас? Сейчас я собираюсь поддаться решению Ориона и поплыть по течению, полагаясь на честность гриффиндорцев... А если посмотреть с другой стороны? Наложили бы на них Непреложный обет. Что из этого бы вышло? Во-первых, до сих пор неясно, как повели и, в общем-то, поведут себя эти ученики. Можно ли положиться на таких детей?.. С моими-то я смирился... Стоп, с «моими»? Ого, многодетная мать-одиночка Северус Снейп. Как я докатился до жизни такой! И все же... Можно ещё о многом размышлять, но факт остаётся фактом — лучше не стоит. Эх, к Мерлину здравомыслие. Обещание, держащееся на соплях — все, чего можно добиться сейчас. Но… если я и оставлю этим мальчишкам способность все это разболтать, то возможность директору или кому бы то ни было другому узнать об этом неприятном эпизоде из их мыслей я не допущу. Хоть что-то Том сделал во благо человечества. Спасибо изобретательности Темного Лорда за его чары и поделки! Ох-ох-ох... Как мне не хватает сейчас Лили и Джеймса... Они бы точно сообразили, как все сделать правильно... Два вечных оптимиста…***
Порешили на том, что у гриффиндорцев есть мозг, и они смогут не наделать глупостей, распустив язык. По крайней мере, понадеялись на это. Однако, сверх этого Северус наложил на них странные чары, своеобразный блок на память, чтобы никто не смог насильно прочитать воспоминания о произошедших событиях. В повседневной жизни мальчиков-первокурсников красно-жёлтого факультета появились некие новшества. Например, сокрытие в спальне огромной змеи, что говорит с Гарри Поттером, который является змееустом, или же общество Драко Малфоя, забегающего к гриффиндорцам время от времени.***
— Вставай~... — услышал Гарри, видя десятый сон. — Тётя Петуния, ещё две минуточки... — Меня зовут Нагайна, но если ты так хочешь, можешь звать меня Петунией, Гарольд. Поттер резко открыл глаза и уставился на загадочное шипевшее пятно. Надев очки, мальчик окончательно убедился, что его разбудили не глюки, а змея, имеющая наглость возлежать поверх его одеяла. — Нагайна! — зашипел мальчик на парселтанге. — Нельзя же так людей пугать... — Но ты как бы не совсем человек... — Это мелочи. Вообще так пугать не надо. А если бы я закричал от неожиданности? И, кстати, сколько сейчас времени?.. — Около шести часов утра. — Всего шесть?! Почему ты меня разбудила так рано? — Я хочу с тобой поговорить, Гарольд. — Ладно... — смирился с тем, что дальше спать не удастся, Гарри. — О чем ты хочешь со мной поговорить? — О вечном, — пошутила змея. — Я могу сейчас ответить на твои вопросы. Ты ведь хочешь спросить у меня что-нибудь? Лжегриффиндорец призадумался. Наверно да, он точно желал расспросить Нагайну. — Ну... Как давно ты знаешь моего отца, Нагайна? — Ох, он нашёл меня за несколько лет до твоего рождения. Кстати, я не только фамильяр этого идиота, но ещё и один из крестражей. — Крестражей? Что это? — нахмурился Гарри в непонимании. — Ох, Гарольд, тебе ещё рано знать об этом. Это тёмная магия. Не думай, что, если убеждения и цели твоего отца переврали до непонятно чего, это значит, что он безгрешен. Он Темный Лорд. И часто совершал отнюдь не хорошие вещи. — А?.. — Поттер широко распахнул глаза, недоуменно смотря на змею. Что она имеет ввиду? — Гарольд, пойми правильно, тёмная магия не зря считается таковой. Я не буду тебе врать. Твой отец бывает очень жесток и высокомерен. Те люди и нелюди, с кем он ведёт себя, как безобидный дурак — редчайшие исключения. Мало кто видел его любящую и добрую сторону. Знаешь, Гарольд, нет абсолютно добрых и абсолютно злых. Каждый человек имеет две эти стороны. Одна из них может быть намного сильнее, и потому часто другой стороны не видно. — Я понимаю... — Я рада, что ты понимаешь. Знай, пусть твой отец и бывает холоден и ужасен, как кровавый айсберг, он способен и на иные чувства. Да и стоит только увидеть причины его жестокости, так можно посмотреть на него совершенно другими глазами. Знаешь, Гарольд, я все время незримо наблюдала за тобой, а значит, наблюдал и твой отец. Ты не видел и не ощущал моего присутствия, потому как я была далеко. Способность видеть тебя, находясь не рядом с тобой — тоже возможность, данная мне Томом. Он так тебя любит. — Подожди, Нагайна, что подразумеваешь под «значит, наблюдал и твой отец»? — остановил змею Поттер. — Ты можешь узнать об этом позже... — попыталась увильнуть от ответа Нагайна. — Но, Нагайна! — Эх, ты от меня не отстанешь, да, Гарольд? — обреченно прошипела змея. — Угу, — согласно кивнул Гарри. — Только не рассказывай об этом, — предупредила змея. — Это такая тёмная магия, что многих приводит в ужас. Крестраж. Я являюсь одним из крестражей твоего отца. Что же это означает? Это значит, что во мне находится часть его души. — Часть... души?.. — ошарашенно проговорил зеленоглазый, не совсем понимая, как такое возможно. — Создание крестражей — грязное занятие. Чтоб создать крестраж нужна жизнь человека. — Жизнь человека?.. — Убийство. — Ч-что?.. — Гарри изумленно уставился на Нагайну. — Чтобы создать крестраж, нужна жертва. Человеческая жертва. Чтобы даровать себе вторую жизнь, нужно её у кого-то отнять. Это ритуал со своими тонкостями, в которые я не буду вдаваться. Единственное, что ты должен знать — при создании крестражей человек грехом убийства разделяет душу на части. Одна часть остаётся в маге, а другая заключается этим магом в какой-нибудь предмет или существо. И так душу можно уродовать до бесконечности, пока она не превратится в отвратительное нечто, не знающее ничего хорошего. — З-значит, отец... Отец все же убивал? — Я же говорила тебе, Гарольд, не считай своего отца святым и не повинным ни в каких грехах. — А сколько... у отца... Сколько у него крестражей?.. — Пять. — Он... Он убил пятерых человек, — горло мальчика пересохло. — Да. И не только их. Слушай внимательно, Гарольд. Я уже говорила тебе. Твоего отца можно сравнить с айсбергом, политым кровью. — Зачем он?.. — Не знаю. Вот в этом он весьма непонятен всем, Гарольд. Что поделать, иногда он и правда идиот.