Слизеринские заговорщики (18+)

      Еще некоторое время Люциус, Нарцисса, а также Северус рассказывали о случаях из их школьной жизни. Зельевар не забывал вставлять в рассказы Малфоев едкие комментарии, а его собственные будто бы состояли исключительно из искрометного мрачного юмора.       — Скажите, а вы ничего не знаете о жизни отца до того, как он встретил папу? — спросил Гарри сразу у трех взрозлых.       — Если Том и рассказывал что-то о своей жизни, так точно не нам, а Джеймсу, — ответил Снейп.       — Насколько я знаю, у Тома была женщина. Не очень долго. И не то, чтобы он любил ее, — тихо сказала Нарцисса. Поттер насторожился. Северус и Люциус удивленно посмотрели на блондинку, — Том – потомок Слизерина. Его мать была из этого древнего рода. Ее звали Меропа Мракс. Очень мало людей знает, что Том — полукровка: у него чистокровная мать, но отец — Том Реддл Старший — маггл.       Студенты изумленно пялились на леди Малфой.       — Ну, то есть большинство тех, кто знает, думает, что он маггл. На самом деле так случилось, что семья Реддлов – это род волшебников, которые последние пятьсот лет рождались сквибами. Никто точно не знает почему, но, кажется, это из-за проклятья какой-то древней ведьмы. Том не вдавался в подробности, когда рассказывал.       — Нарси, а когда он успел все это рассказать тебе? Я ничего подобного не помню! — озадаченно поинтересовался лорд Малфой.       — Я тоже… — не менее озадаченно произнес Мастер Зелий.       — Если бы вы, мои дорогие, меньше шныряли по всякого рода кабакам, напиваясь в хлам, празднуя мою беременность Драко, то знали бы, что Том и Джеймс заходили к нам в мэнор, — произнесла Нарцисса так, что невольно вызвала угрызения совести у мужа и их общего мрачного друга. — Так вот, о чем я. Очень скоро и сами Реддлы забыли, что их предки когда-то были волшебниками. Также об этом забыл и весь магический мир, а упоминаний в письменной форме об этом роде было немного, и найти их было той еще заморочкой. Том как-то раз нашел, но это было уже тогда, когда вся его семья была мертва.       — Тетя Нарцисса, а можете рассказать побольше о семье дедушки и бабушки? — попросил Гарри.       — Конечно, Гарри. Том многое тогда рассказал. Я не совсем уверена, что тебе можно узнать это сейчас, но, так и быть, расскажу. Своего отца и своих бабушку с дедушкой, всех Реддлов, убил сам Том.       Гарри вздрогнул и шокировано уставился на женщину. Все остальные юные волшебники неверяще замерли.       — Позволь объяснить. Отец твоей бабушки Меропы — Марволо — был ярым почитателем чистоты крови. Их семья была бедна, а старый Марволо сходил с ума в убогой лачуге, так как Мраксы растратили все свое состояние еще до его рождения. Он отчаянно цеплялся за принадлежность к роду Слизерин, дорожил семейными реликвиями — медальоном Салазара Слизерина и кольцом Кадма Певерелла — и был тем еще высокомерным скрягой. У Меропы еще был старший брат — Морфин Мракс, которого отец любил намного больше, чем ее, ведь у Меропы не было особых талантов. Естественно, семейные реликвии были дороже для Марволо, чем родные дети. Знаешь, Гарри, чтобы сохранить чистоту крови, Мраксы часто заключали браки с близкими родственниками. Если делать так слишком часто, в семье начинают рождаться дети… с дефектами. Ненормальные, не такие, как обычные люди. В семье Мраксов начали появляться неуравновешенные и агрессивные потомки. Да и с внешностью произошли какие-то мутации. Насколько помню из рассказов Тома, у него были широкие плечи и очень длинные руки, в общем и целом он напоминал мощную обезьяну. Да и дети его не могли похвастать красотой, если о том зашла речь.       Люциус слушал жену и все больше и больше поражался. Как он умудрился все это пропустить? В какой из вечеров он так безалаберно сумел уйти в кабак от такой тучи информации?       Нарцисса тем временем продолжала:       — К чему я веду, Гарри. Марволо часто поднимал руку на дочь, все время насмехался и гнобил ее. Что, ты думаешь, произошло, когда Меропа влюбилась в маггла? Ее помешанный на чистокровности отец рассвирепел настолько, что начал душить ее! Морфин, такой же дурной агрессор, как и отец, решился напасть на Реддла-старшего, чем привлек внимание Отдела Магического Правопорядка. Марволо и Морфин устроили их представителю не очень теплый прием, из-за которого даже вызвали авроров. И отцу, и сыну дали сроки в Азкабане, правда, разные. Меропа осталась в доме одна и вышла замуж за Тома Реддла Старшего, которого опоила любовным зельем. Они сбежали из дома и жили какое-то время вместе. Забеременевшая Меропа, видимо, захотела настоящей любви — хотя, мало ли что ей двигало — и перестала давать Тому Амортенцию. Вы еще не проходили это зелье, так что поясню — это сильнейшее любовное зелье из всех существующих. Не знаю точно, когда вы будете его проходить… Северус?       — Амортенция — это расширенный курс зельеварения. Его будут изучать только те, кто выберет зельеварение как предмет для сдачи ЖАБА и будет учиться на положительные оценки. Это шестой курс.       — Спасибо, Северус. Итак, Меропа перестала поить Реддла-старшего, полагая, что из-за ее положения и, конечно, будущего ребенка, он не оставит ее. В конце концов, все вышло не так, как она хотела. Этот мужчина бросил Меропу. И более благородный человек не простил бы того, что с ним играли, словно с куклой, украв его волю. Реддл-старший не чувствовал себя обязанным кому-либо за свои действия, совершенные под влиянием зелья, и ни разу в будущем даже не задумался о невинном ребенке, что носила Меропа.       — То есть… Он бросил отца, когда тот еще даже не родился? — уточнил Гарри.       — Да, дорогой. Он оставил беременную Меропу на произвол судьбы, вернувшись в родительский дом. Меропа была сломлена уходом любимого, перестала заниматься волшебством, умения в котором улучшила после уведения родственников в Азкабан, она потеряла смысл жизни. Единственная цель, не дававшая ей умереть — рождение ребенка. У нее не было средств к существованию, и Меропа продала медальон Слизерина в Горбин и Бэркс. Этот бесценный артефакт принес ей лишь десять галеонов. Тридцать первого декабря тысяча девятьсот двадцать шестого года Меропа родила сына, еле добравшись до маггловского приюта. Роды приняли сестры милосердия. Последним желанием Меропы было то, чтобы сын был похож на отца. Меропа успела дать имя мальчику: «Том» — в честь отца и «Марволо» — в честь деда. Тому дали фамилию «Реддл», так как он был рожден в законном браке. Несмотря на неказистую внешность матери — у нее были бледные, безжизненные волосы, грубые черты лица и темные глаза, которые косили в разные стороны так же как и у Морфина — Том родился красавцем, настоящей копией отца, как того и хотела Меропа. Мать Тома скончалась в тот же час.       — Если Меропа родила отца в маггловском приюте, значит… он рос там, так? — поделился догадкой Поттер.       — Верно, Гарри.       — Милая, сколько же вечеров я пропустил? Не мог же Том рассказать все это за один визит! — горячо воскликнул Люциус, прижимая ладонь в перчатке ко лбу.       — Ты прав, милый. Они приходили около пяти раз. И в каждый их визит ты отсутствовал. Могу даже напомнить, как ты объяснял свое отсутствие. «Нарси, мы с Северусом пойдем в Косую Аллею за ингредиентами и зельями» — уточню, что первым вы закусывали второе. В Косой Аллее. Только не в аптеке и не травяной лавке, а в пабе, что находится через дорогу от них. И я не спорю, что огневиски — это нечто волшебное, и отшибает оно память не менее волшебно, но это ни в коем случае не зелье. «Милая, сегодня у Ноттов бал. Ты знаешь, какая это рутина, тебе не стоит волноваться. Я знаю, что тебе не хочется идти, поэтому я только зайду ненадолго к Нотту и вернусь» — тут хочу уточнить, что путь от «ненадолго зайду» до «вернусь» занимал у тебя, Люци, около пяти часов. И возвращался ты почему-то вися на плече Северуса. Ах, чуть не забыла это чудесное «Цисси, вернусь поздно. Меня Том вызывает, помощь нужна. Нет, не волнуйся, ничего серьезного» — и ровно через полчаса появляется тот самый нуждающийся в помощи Том с улыбающимся Джеймсом, который стоит на пороге с перевешивающим его тортом. Сам Том ничего не знает о какой-то там помощи, но ты! Возвратился в три ночи и почему-то опять на плече Северуса, кожа которого была какого-то кислотно-желтого оттенка, а волосами его будто поиграла орава двухлетних детей! Огромные были колтуны! Еще две отговорки напомнить?       Лорд Малфой с каждой секундой приобретал все более и более неаристокатичный цвет кожи, переходящий из оттенка благородного мрамора в пародию на цветение воды в реке.       Северус со стороны был более спокоен и лишь выстукивал каблуком какую-то незамысловатую мелодию.       Люциус открыл рот, и голос предательски дал петуха:       — М-милая, все не так, как ты думаешь…