***
Ремус сидел на своей кухне, бессмысленно пялясь в пространство, он был где-то далеко, глубоко в своем прошлом. На столе стояла чашка с остывающим чаем. Первое ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Сириус быстро одевался, ярость застилала его глаза. — Я знаю, где этот Мордредов ублюдок! — с рыком произнес он. — Сириус, не надо… — Что «не надо», Ремус? Этот предатель! Он выдал Джеймса и Лили! И дело даже не в том, что он верен хозяину! Мы считали его другом! Как он мог предать собственных друзей?! Паршивая лживая крыса! Трусливый грызун! — Я беспокоюсь за тебя, Сириус! У меня плохое предчувствие, я не хочу тебя отпускать! — Люпин весь сжался от безысходности. Он знал, что, если его муж что-то решил, никто не сможет отговорить его. Даже он. Блэк стремительно подошел к любимому и, крепко поцеловав того в губы, выбежал из дома на Гриммо двенадцать. Ремус замер в опустевшей спальне, где вслед за мужем, казалось, ушли со стен и полов все краски, а пронесшийся порыв ветра, кроме Сириуса, забрал еще и тепло родного дома.***
Ремус не выдержал и получаса. Проверив спящих детей, он трансгрессировал к Блэку. Вокруг творился кошмар. Фигуры магглов были раскиданы по тротуару и дороге. Некоторые из них будто бы смотрели в душу Люпина своими стеклянными мертвыми глазами. Сириус на коленях стоял посреди всего этого ада, из горла его вырывался дикий крик. Ремус подбежал к мужу и сгреб его в объятия. И только тогда он заметил лежащий перед Блэком отрезанный палец. — Сириус! Что произошло?! Мужчина перевел безумный взгляд на оборотня. — Питер убил их всех! Он сбежал! Отрезал себе палец и скрылся! Он оглушил меня чем-то… — Сириус замолчал, резко мотнул головой, прислушиваясь, и оттолкнул от себя Ремуса. — Беги! Трансгрессируй! Авроры здесь! — Но ты, Сири…! — БЕГОМ! — рявкнул Блэк, и оборотень скрылся из вида за домами, чтобы трансгрессировать подальше от места преступления. Тогда в голове у него была всего одна мысль: «Почему Сириус тоже не бежал?» Только потом, когда Ремус услышал приговор Блэка в суде, он задумался о другом: «Почему не было обвинения в смерти магглов, но с тех пор он не возвращался домой?» Ремус вздрогнул и вынырнул из прошлого от хлопка трансгрессии. Он изумленно таращился на возникшего на его кухне Критчера и Фенрира, что бережно держал на руках черноволосого мужчину. На доме стояла защита. Никто, кроме членов рода Блэк, не мог трансгрессировать сюда. А если этих личностей сюда переместил Критчер, то… — Регулус?! — воскликнул Люпин, изумленно таращась на нежданных гостей. Ослабленный, но уже восстанавливающийся маг устало повернул к нему голову и слабым голосом сказал: — Вечерочка, Ремус. Как детишки?***
На волшебной полянке появился домовой эльф Малфоев. Перед собой он левитировал огромный многоэтажный зеленый торт с серебристыми узорами. На вершине торта летал белый шоколадный дракончик. Он кружил над надписью «С днем рождения, Драко!» — Ура, еда! — тихо восхитился Рон, в животе его предательски заурчало. Ори поддержал друга энергичными кивками. Люциус и Нарцисса встали по обе стороны от парящей сладости. — Сын, в этом году, в этот самый день тебе исполняется двенадцать лет. Ты уже поступил в Хогвартс и делаешь успехи в учебе. Как и любой достойный предок рода Малфой, мы с твоей матерью не сомневаемся, что ты станешь сильным и умным волшебником. Ты окружил себя абсолютно разными людьми, научился доверять им. Цени их. Искренние отношения между людьми — великая ценность, которую не купить ни деньгами, ни властью. Я знаю, что повторял тебе это сотни раз, но все же, пойми меня, Драко. Я поздно это осознал и не желаю, чтобы ты совершал те же ошибки, что и я в своей далекой юности. Мы с матерью старались дать тебе правильное воспитание, и, как видно, наши усилия не прошли прахом. Доказательство этому — твои друзья. Ты обрел магического партнера. Поверь, это великое счастье. Береги его. Я верю, что ты сможешь сделать это. Я не часто говорю тебе это, но я горжусь тобой, Драко. С днем рождения тебя, сын! Драко слушал все это, румянясь от накатывающего смущения и счастья. Отец так редко хвалил его! Нарцисса ободряюще улыбнулась мальчику. — С праздником, сынок, — кратко сказала леди Малфой. Все, что нужно, сказал за нее супруг. Малфой-младший подошел к родителям и сказал: — Спасибо вам! Он обнял мать, а она в ответ поцеловала его в щеку. Драко замялся, смотря снизу вверх на отца, не решаясь обнять и его. Люциус, видя сомнения сына, сам сгреб его в кольцо своих рук, прижимая ближе. Мальчик расслабленно выдохнул и соединил руки на шее присевшего на корточки родителя. Ребята улыбались, наблюдая за Малфоями, а Снейп ухмылялся. Он взмахнул палочкой и наколдовал длинный стол и стулья немного в стороне от беседки. Туда домовой сразу же отлевитировал огромный торт, поставив на середину стола. Ученики вопросительно посмотрели на профессора. — То есть вы хотели трапезничать прямо из золотых чаш дорогостоящего и единственного в своем роде артефакта? Флаг вам в руки, но чинить его или себя самих от неизвестных побочных эффектов такой посуды вы будете сами, — ехидничая, ответил Северус на взгляды детей. Кассиопея быстро слетела со своего места и подбежала к брату, который только-только отпустил Люциуса. — С днем рождения, братик! — девочка расставила руки в стороны, как бы намекая, что с ней обняться бессовестно забыли. У Малфоя-младшего вырвался смешок, но он тут же склонился к сестре, что была немного ниже него, и заключил в объятия. Гарри как-то по-Снейповски хмыкнул и, выйдя из беседки следом за Кассиопеей, встал напротив Драко. — Ну, тогда уж и меня обними, именинник! — сказал Поттер и, изображая сестру любимого, раскинул руки. Блондин не выдержал и захохотал. Он отпустил сестру, чмокнув ее в симпатичную округлую щечку, и подошел к Гарри. — А поздравить? За «просто так» не обнимаю, — усмехнулся Слизеринский принц. — А давай обнимашки в аванс? Я тебя позже как следует поздравлю, когда доберусь до своего подарка. Я не сообразил взять его с собой, — шепнул ему Поттер, тряхнув в ожидании руками. — В прошлой жизни ты точно был каким-то торгашом. — Торгаш-Поттер ожидает, — улыбнулся зеленоглазый. Драко закатил глаза, но с удовольствием поднырнул к Гарри, крепко-крепко прижимая его к себе. В это время остальные ученики Хогвартса подкрались к парочке и следом накинулись на них, сооружая живую кучу. — Задавите, ироды-ы-ы, — провыл Малфой-младший, отчего Блэйз заржал, а Орион чуть ли не хрюкнул и откатился в сторонку. Аврора злостно захихикала и с усердием жадного гоблина снова накинулась на парочку, как представитель этого низкорослого народца на огромный бриллиант. Гермиона, улыбаясь, пыталась оттащить вошедшую во вкус подругу, а Теодор теснил Рона, пока маленький прототип противного кота не взбеленился и не начал пулять во всех живых разными нехорошими заклинаниями. — Потопали к торту! — сказал голодный рыжик, и ребята пошагали в сторону стола, оставив парочку в покое. Тогда Драко убедился, что на них никто не смотрит, и родители с крестным и Кассиопеей подходят к столу. Мгновением позже он поцеловал партнера в губы. Гарри счастливо улыбнулся и потащил блондина ко всем остальным. Там на торт уже были выставлены двенадцать свечек. Взмахом палочки Нарцисса зажгла их и повернулась к сыну. — Драко, иди сюда скорее! Пришло время загадывать желание. Мальчик подошел и, заворожено вглядываясь в мерцающие маленькие огоньки, загадал желание. Набрав в легкие побольше воздуха, он задул свечки. Дети, сидящие за столом, зааплодировали. Проворный домовик в белоснежной наволочке с вышитым на спине гербом Малфоев тут же спросил: — Хозяйка Нарцисса, можно резать торт? — Подожди немного, Типпи. Люциус, где колдокамера? — Акцио колдокамера Люциуса Малфоя! — проговорил мужчина, делая пассы палочкой. Из-за беседки выплыла искомая вещица, что была положена туда еще тогда, когда родители провожали сюда сына. — Типпи, сколдографируй нас, — обратилась к эльфу леди Малфой. — Как пожелаете, хозяйка. Щелк! Колдокамера запечатлела множество счастливых двигающихся волшебников. Позже на проявленном снимке можно будет увидеть, как Гарри внезапно клюет Драко в щеку, а тот от неожиданности отворачивается к партнеру с комично расширенными глазами. Как одной рукой Люциус прижимает к себе Нарциссу, а другой резко взлохмачивает Зельевару его волосы. Как в ответ успел опасно стрельнуть глазами в сторону белобрысого Северус, тут же едва заметным движением палочки меняя цвет шевелюры Малфоя на радужный. Как Нагайна ловит парящего над тортом дракона. Как Аврора обнимает брата, а Тео, сидящий рядом с ней, поправляет ей рукой ниспадающие до спины локоны. Как Гермиона улыбается, но тут же сердито смотрит на Рона, что жадно пожирает глазами торт. Как Уизли вздрагивает от нападения змеи на шоколадную фигурку. Как Блэйз, посмеиваясь, плетет не замечающей того Грэйнджер слабую косичку из части распущенных волос. И как веселится Кассиопея, разглядывая окружающих ее людей.***
Вечером, когда изрядно уставшие за день дети уже почти валились с ног, старший Малфой и Снейп начали трансгрессировать их домой. Когда все, кроме Гарри и близнецов, отбыли домой, Люциус сказал Блэкам держаться за него и тут же перенесся в дом Ремуса. Из спальни оборотня доносился шум разговора. Малфой насторожился и прислушался. Там явно кто-то на кого-то кричал, если, конечно, Люпин окончательно не свихнулся и не начал проклинать мебель. Аристократ поднял палочку и двинулся к двери в комнату, ведя близнецов за собой. — Вы могли хоть как-нибудь дать знать! Мы имели права знать, что ты очнулся! Что ты жив до сих пор! — яростно вопил голос, который, без сомнения, принадлежал Ремусу. — Рем, не ори ты так! И себе горло сорвешь, и нас оглушишь! — простонал еще один голос, который показался Люциусу смутно знакомым. — И вообще, что бы тебе дало это знание, Ремус? — прорычал следующий голос, и Малфой замер, не веря своим ушам. Он прислушался сильнее. — Только лишнее беспокойство. Мы и так планировали заглянуть, проведать тебя и волчат. — Но, Фенрир! — устало пытался возразить Люпин, но был остановлен звуком открывающейся двери. Люциус не ошибся. Сивый. — Доброго вам вечера, господа. Добрый нянь привел ваших чад, — со сладкой улыбочкой на губах проговорил блондин, натягивая на лицо маску бессовестного безэмоционального лорда Малфоя. — О, Люци-и-и, — проблеяло нечто со стороны кровати. Там, уткнувшись в подушку, валялся Регулус, вяло махая старому знакомому рукой. — Рег? Правда? — Малфой окинул взглядом двух оборотней. — Нет, серьезно? Это Регулус? Н-да. Орион, Аврора, знакомьтесь, это, — вывел из-за спины детей Люциус, рукой указывая на фигуру на кровати, — ваш дядя, Регулус Блэк. Близнецы пялились на родственника, как на восьмое чудо света. — О, Авро-ора, Орио-он, — протянул мужчина, приподнимаясь. — Кажется, оклемался. Он встал с кровати, покачнулся, так как в глазах резко потемнело, а в голове прошелестел какой-то гул, и, как только морок сошел, двинулся в сторону застывших на месте детей. Они были растеряны и не понимали, как реагировать на объявившегося родственника. — Регулус Арктурус Блэк, — представился им лично мужчина. Аврора первой взяла себя в руки и тоже представилась. Орион проделал то же самое следом за сестрой. — Аврора Юфимия Блэк. — Орион Сириус Блэк. — Хех, Юфимия, значит? — Регулус посмотрел на Ремуса. — Это имя мы дали Авроре в честь матери Джеймса. Эта женщина очень часто помогала Сириусу во время учебы в Хогвартсе и, можно с уверенностью сказать, заменила ему мать, с которой он, не прекращая, скандалил. Блэк понимающе хмыкнул. Он сам невольно становился свидетелем десятков таких баталий между братом и матерью. — Представляю вам своего спутника, Фенрира Сивого, — обратился к детям Регулус. У близнецов чуть не отвисли челюсти, когда оборотень вышел на свет. До этого он находился в тени, что не давало в должной мере оценить его внушающую мускулатуру в общем и торс, который не скрывала какая-либо одежда, в частности. На Фенрире были надеты лишь штаны из грубой темной ткани, что идеально подходили для путешествий по лесам, да тяжелые ботинки. Его болотно-зеленая футболка, явно приобретенная где-то у магглов, валялась кучкой на кровати в компании фляги и кучи сумок, что оборотень снял с себя по прибытии. «Врали», — поняли близнецы, разглядывая лицо Сивого. В народе всегда говорили, если уж заходила тема, что Фенрир был уродливой смесью человека и волка. Ничего подобного! Сейчас перед ними возвышался огромный, внушающий ужас своими габаритами мужчина, но он точно выглядел, как человек. На его вполне симпатичном лице блестели темные глаза, а волосы собирались на затылке в короткий хвостик, что был перевязан какой-то потертой зеленоватой лентой. — Хм, — задумчиво изрек Люциус, разглядывающий Регулуса. — И все же с длинными волосами тебе идет больше, чем с короткими. И действительно: за время пребывания в коматозном состоянии, когда на протяжении многих лет лишь Фенрир заботился о нем, доставая нужные зелья и снадобья, его волосы заметно так отросли и доставали до поясницы. — Завидуешь, Люциус? — хмыкнул Блэк. — Они явно длиннее твоих. — Не завидую. Мои всего-то слегка короче. И вообще, как можно завидовать таким темным непослушным волосам? Они ж так сильно вьются, что скоро сделают тебя обладателем той самой африканской прически, что топорщится во все стороны шаром. — Так значит, да? — усмехнулся Регулус, а в глазах его зажегся недобрый огонек. Он быстро достал палочку и, быстро прошептав заклинание, направил ее на Малфоя. Сначала никто ничего не понял, но через миг лицо блондина искривила гримаса ужаса. Светлая прядь, лежащая на плече, начала темнеть, делая блондина реальным брюнетом. Вслед за изменением цвета пошла следующая стадия заклинания. Волосы начали бешено виться. Теперь Люциус стал обладателем точно такой же прически, как и у Блэка, разве что зализанной назад и слегка короче. Под конец и брови Малфоя окрасились под цвет всей остальной шевелюры. — Второй раз за день страдают мои волосы… За что… — лишь уныло проговорил Люциус, скривившись.***
Вскоре сиятельный лорд покинул дом друга, перемещаясь обратно к полянке. Пройдя через укрытый лианами вход, Люциус, с достоинством индюка и невозмутимостью льва, летящей походкой пересек половину поляны, остановившись около жены. Внезапно Гарри и Драко переглянулись и начали безостановочно смеяться. Они просто ухахатывались в голос, а в глазах подозрительно блестели слезы. Касси тоже заливисто звонко смеялась, смотря на папу во все глаза. — Да, очень смешно, молодые люди, — недовольно фыркнул Люциус и оглянулся в поисках поддержки на жену и Северуса. Попытки были тщетны. Нарцисса прикрывала лицо ладонями и явно старалась не дышать, чтобы не захохотать в голос, но ее состояние выдавали задорно блестевшие глаза. Зельевар же стоял к нему спиной, но по дрожащим плечам было видно, что Снейп сотрясается от беззвучного смеха. — И ты, Сев… — удрученно протянул Люциус, подзывая домовика. — Достань огневиски. И покрепче. Домовик исчез, а униженный и оскорбленный лорд Малфой уселся за стол, отрезал себе еще один кусок торта и, уныло пожевывая его, начал думать о вечном. О несправедливости.***
— Пхаха, Драко-о-о, что ты мне там заливал про то, что твоему отцу далеко до моих шикарных кудрей? — отсмеявшись, уточнил Гарри. — Все-все, кхм… Грешен, каюсь. Был неправ! — Драко продолжал беззвучно хихикать, держась за живот.***
Люциус, наливая себе третий стакан огневиски, вдруг подумал: «А чего это они ржут, а я страдаю?» Исподтишка достав палочку, он направил ее на Северуса, прошептав заклинание. Мантия зельевара тут же стала отливать всеми цветами радуги — это сиятельный лорд так мстил за испорченный колдоснимок — а следом по ней полетели бабочки. На голове Мастера Зелий возник конусообразный высокий колпак такой же расцветки. Строгие черные туфли зельевара преобразились в остроконечные мокасины ярко-желтого цвета. Люциус придирчиво оглядел творение палочки своей и, видимо, испытав какую-то неудовлетворенность незаконченностью образа, ткнул палочкой в сторону колпака, приделывая на кончик пушистый голубой бубон, а следом приделал по такому же, только маленькому, на нос каждого мокасина. Все, его шедевр закончен, посчитал Люциус и одобрительно улыбнулся, призывая колдокамеру. Северус повернулся к шутнику, смотря на него взглядом профессора Зелий, за которым обычно шла тирада а-ля «Лонгботтом, Вы идиот». В этот миг Малфой понял, как он ошибался! Как он мог так поступить со своим дорогим Северусом! Он надел на него все это и… забыл эти замечательные очки-половинки! Взмах палочки, и позорная оплошность была исправлена, а на внушительный нос Слизеринского декана опустились очки. Щелчок колдокамеры, и Северус Снейп был опозорен навечно. Теперь оставалось лишь уповать, что Люциус уничтожит колдофото — что вряд ли, спрячет в надежное место — что может быть; шантаж — штука полезная, а может, и вовсе отдаст позорный снимок Снейпу — что еще маловероятней. Если только копию. Но был еще один замечательный вариант — выкрасть колдофото из Малфой-мэнора. Вряд ли удастся, но что мешает просто попробовать?.. — Ваше остроумие убивает меня, мистер Малфой, — издевательски протягивая слоги, мрачно прогнусавил Северус так, как обычно делал на своих уроках. Он попытался снять заклинание, но у него ничего не вышло. — Предлагаю Вам перейти в Орден Феникса. Там как раз не хватает таких талантливых шутов, в то время как у Лорда их несколько, включая Вас и мистера Блэка, — еще более мрачно, плюясь ядом, закончил Зельевар.***
Гарри и Драко смотрели на своего профессора большими глазами, забыв как дышать от шока. — Да е-мае, Мордредова осла через коромысло! — витиевато ругнулся Малфой-младший. — Как ты там говорил? «Ему до таких кудрей, как… крестному до дурацкого образа Дамблдора», если не ошибаюсь? — язвительно заметил Поттер, в чьих зеленых глазах сейчас будто сам дьявол плясал канкан. — Вот ты ехидна, а! — возмущению Драко не было предела. Посмеиваясь, Гарри обнял блондина сзади за шею. — Ну, какой есть. Ты же любишь ехидн? — Спешу разочаровать: нет. Только одну, которая нагло вынюхивает что-то у меня в волосах. А ну перестань! Гарри-и-и, — посмеиваясь от щекочущих ощущений в области головы, Драко пытался отодрать от себя новоиспеченного нюхлера.***
Аврора с Орионом ушли спать к себе в комнату. К ним еще заходил Люпин, чтобы пожелать спокойной ночи и поцеловать обоих в лоб. Ремус прикрыл дверь и пошел на кухню, где за столом разместились Регулус и Фенрир. Зная своих любопытных детей, Люпин сразу же наложил Заглушающее, чтоб внезапно проснувшиеся среди ночи сорванцы не смогли подслушать разговор, что не предназначался для их ушей. — Итак, рассказывайте, — сказал Ремус Регулусу, садясь на стул. — Когда Белла пырнула меня отравленным ножичком, я свалился как подкошенный. Не помню, что со мной было и как я добрался дотуда, докуда добрался… В общем, все было бы плачевно, если бы меня не нашел Фенрир, унюхавший, что это был за яд, и принесший противоядие. К сожалению, я впал в беспробудный сон. Я много лет пролежал в постели, борясь со смертью. У меня перед глазами проносилось столько всего… Я даже встретился со Смертью. Это была… высокая фигура в черном балахоне, но она не показала мне своего лица. Сказала, что лишь Избранный ею сможет сделать это. И все время, пока мое сознание бродило то тут, то там, моя бренная тушка чуть ли не разлагалась на кровати. И это непременно произошло бы, если Фенрир не втирал мне в кожу зелья. Исход длительного нахождения в лежачем положении ясен: мышцы атрофируются за такой срок полностью. Поэтому этими растираниями Фенрир, можно сказать, спас мое тело. Иначе бы я еще очень долго восстанавливался. Лечение мое было длительным, но в итоге, как видишь, я тут, жив-здоров. Когда я проснулся, Фенрир сказал, какой на тот момент был год. Я просто не поверил ему. То есть, как я мог проваляться так долго? В конце концов, я смирился с правдой. Палочка была при мне, но я не использовал ее для трансгрессии. Сначала был слишком слаб и нестабилен после пробуждения — меня могло расщепить по пути и раскидать по всем частям света. Когда мой организм и магия пришли в норму… Я все равно не трансгрессировал. В Министерстве отслеживаются все перемещения. Я не хотел быть замеченным. Я очень удачно ушел из Магического Мира. Растворился. — О, да. Еще как растворился. Сириус сильно волновался о тебе, не спал два дня и ходил мрачнее тучи, — проворчал Ремус. — Не без этого, — согласился Блэк. — Но это были мои мысли на момент пробуждения. Я не по собственной воле отправился в страну грез, — справедливости ради заметил он, разводя руками. — Когда я возвратил себе былую координацию движений, можно сказать, научился ходить по горизонтальной поверхности заново, мы с Фенриром отправились в путь. Мы бродили по лесам в поисках оборотней. Стаи разбежались и затаились на опушках, окруженных густыми чащами. И вот совершенно недавно, не больше года назад, к нам прилетела весточка от Тома. Мол, вот вам адрес, звездуйте дотуда и найдите мой крестраж. Потом еще мы обнаружили приписку, где говорилось сделать подделку. Я тогда прям призадумался: наверное, у каждого второго волшебника есть копия великого медальона Слизерина! Это ж, едрить Мордредову мать, совсем не редкость! Конечно, все это было сарказмом. С горем пополам нам удалось изготовить подделку, но на это ушло несколько месяцев. Я еще подумал — Том совсем магическое ебобо. Крестражами такие артефакты делать! Не мог взять чего попроще? Блюдце из сервиза матушки Вальбурги там, не знаю, или просто кулон какой-нибудь. Так бы и надежней было в случае чего, и менее мозгодробительно. В итоге Рири заставил меня вызвать Критчера, он перенес нас в Хрустальную пещеру, там мы достали медальон и оставили подделку. Это было сложно, очень страшно и утомительно. Что было дальше, ты сам знаешь. — То есть медальон теперь у вас? — решил уточнить Люпин. Регулус вытащил из сумки названный артефакт и положил на стол. — У меня все было немного проще. Мне не нужно было касаться кольца Кадмуса Певерелла. На нем наложено проклятье. Том научил меня нужному заклинанию и дал специальный сосуд для части души, заключенной в крестраже. Еще одна часть души была уничтожена, когда Тома выбросило из тела Квиррелла, в котором он поселился. — Ты уверен? — странно посмотрел на оборотня Регулус и неуверенным голосом задал вопрос. — В чем именно? — В том, что эта часть души погибла. Насколько мне стало известно, когда Том отдал часть души за Джеймса и Лили, он превратился в подобие лича и, когда его сын пошел в Хогвартс, вселился в этого вашего профессора. Может, выбравшись из тела, он снова стал обычным личем? Вдруг его просто отбросило? — Все может быть… все может быть…