***
Мелисса вернулась в школу расстроенной. Ее и без того бледная тощая фигурка казалась еще более хрупкой и безжизненной. Весь ее вид выражал крайнее угнетение чем-то. Ребята обеспокоились этим и спросили девушку, что с ней случилось. Розье посмотрела на них больными глазами и тихим, срывающимся голосом поведала, что навещала на праздниках бабушку во Франции. Оказалось, что женщина выглядела больной и часто кашляла, пускай и пыталась изо всех сил скрыть свое состояние от Мелиссы. Драко в поддерживающем жесте обнял родственницу, похлопывая по спине. Как-никак, Друэлла Блэк была и его бабушкой. Пускай он и редко ее видел, но впечатление о себе женщина оставила в его памяти крайне положительное. Малфой даже мог сказать, что был привязан к ней.***
Время шло, минул месяц. Слухи о профессоре Локхарте начинали утихать, но делали они это настолько медленно, что этого можно было не заметить. — Слушай, Герми, я вот что думаю, — протянула как-то вечером Аврора, сидя на своей постели напротив Гермионы. — Может, нам записать эти слухи? Они же такие… смешные! И мы обязательно их забудем через несколько лет! Да о чем я, и года не пройдет, как больше половины из памяти выветрится! Все смешное быстро забывается, я заметила. — Это глупо, — фыркнула Грэйнджер. — Слухи появляются и исчезают каждый день. Через год, думаю, ты даже не вспомнишь, что сейчас происходит. — А вот в этом ты не права, Герми, — надула губы Блэк, обнимая свою подушку. — У меня отличная память. Я помню даже то, что было в моем младенчестве. Пускай и обрывками. Так что не недооценивай меня! — Уговорила, — закатила глаза Гермиона, сдаваясь. — Только сама все это пиши. Меня не впутывай. Я тебе подсказывать могу, но к перу не притронусь. — Договорились! — широко улыбнулась Аврора и рыбкой нырнула под одеяло. — Спокойной ночи! Грэйнджер в ответ весело фыркнула и покачала головой на такое поведение подруги.***
Со следующего дня Аврора словно срослась с пергаментом и пером в комплекте с чернильницей. Она носила их всюду и записывала новые слухи, как только ее чуткое ухо слышало их в коридорах. Друзья интересовались, что она замышляла, но девочка в ответ только цыкала на них и сосредоточенно утыкалась носом в пергамент, выводя буквы. На листе уже поместилось пятьдесят вариантов случившегося. Кто знает, сколько еще их будет? В общем и целом, ребята потеряли Блэк надолго.***
Теперь на выходных лжегриффиндорцы и трое слизеринцев исправно спускались в Тайную комнату, чтобы проводить там свои собрания. В первый такой «еженедельный спуск» ребята взяли с собой непреклонного Снейпа, вооруженного чемоданом склянок разнообразных форм и размеров. Познакомившись с Салазаром и Эшей, он получил от обоих разрешение на сбор ингредиентов и, счастливый до невозможности, полетел резать сброшенную чешую василиска. Зельевар был в экстазе все выходные. Драко, излучая поистине дьявольскую ауру, издевался над Роном. Самому рыжику казалось, что слизеринец пытается выбить из него душу под пытками. Малфой всерьез занялся обучением Уизли сложной науке Зельеварения. Рон пытался сопротивляться, но его жалкие потуги были задавлены в корне. Ему ничего не оставалось, кроме предпринятия попытки с новой стороны взглянуть на нелюбимый предмет. Салазар, как только узнал о затее юного Малфоя, многозначительно похмыкал и решил «вспомнить молодость», когда преподавал Зелья будучи деканом своего факультета. Потому вскоре у Уизли персональных профессоров было с избытком — целых два. Сравнивая их между собой, рыжик пришел к неутешительному выводу, что Драко был мягче и использовал более щадящие методы обучения. Гарри с Авророй и Гермионой часто пропадал в библиотеке Тайной комнаты, чтобы доставать девочкам книги. Он был бы рад присоединиться к ним за чтением, если бы Хогвартс перестал впиваться в него и высасывать магию с помощью кафедры при каждом удобном случае. Но, так как чуда ждать не приходилось, Поттер просто брел в уже знакомые покои и отсыпался. Драко в такие моменты душераздирающе зевал, но старался не поддаваться на провокации коварной связи, продолжая читать Рону лекции. Блэйз, конечно, был великолепным, талантливым зельеваром и все схватывал на лету, однако принимать участие в обучении не пожелал. Он то запирался в лаборатории Салазара, смешивая одному ему известные составы, то присоединялся к Ориону и Теодору в Дуэльном зале. Мальчишки кидались друг в друга заклинаниями, не жалея сил, но не использовали ничего особо опасного, чтобы сильно не повредить друг другу. Как-никак, им очень не хотелось объясняться перед мадам Помфри, почему, мол, у одного сломана нога, а у другого выбита половина зубов и нос странно смещен вбок. Так что мальчики использовали щадящие методы ведения дуэли. Время текло своим чередом, пролетали недели, месяцы, и вскоре, не успели ребята это осознать, как началась пора экзаменов, а на небе палило яркое солнце да колосилась на просторах территории школы зеленая трава. Прошло много учебных дней, промчались стрелой матчи по квиддичу, да и давно след простыл от Пасхальных каникул. Год окончился, не огорошив Гарри новыми испытаниями от директора, — на протяжении года он вообще был предельно тих — чему мальчик был безгранично счастлив. Счастливее его сделали только весьма неплохие оценки за экзамены и сияющие лица друзей, наслаждавшихся постепенно вступающим в права летом. Даже Драко, обычно язвительный и немного скептичный, радовался теплой погоде, словно наступил праздник. Поттер подумывал, что у его возлюбленного был и другой повод для радости — совсем скоро пятое июня. До его дня рождения остались считанные дни. Единственным другом Гарри, не пропитавшимся легкой атмосферой приближающегося июня была Мелисса. Она часто ходила мрачная, ни на что не обращая внимания. Казалось, она стала меньше спать, из-за чего под ее глазами залегли глубокие тени, а жесты стали дерганными, что разительно поменяло ее образ благородной леди. Девушка была очень сильно обеспокоена состоянием своей любимой бабушки. Это не могло вылететь из ее головы с зимнего посещения родного поместья во Франции.***
Все студенты Хогвартса собрались в Большом зале на торжественный ужин в честь окончания года. И снова счастью Гарри не было предела: он был рад, что конец года перестал ассоциироваться у него с Больничным крылом, ведь на прошлое подобное торжество он пришел как раз оттуда. В этом году директор не давал дополнительных баллов «команде героя» и кому бы то ни было еще, а потому борьба за первенство факультета была предельно честной. Несмотря на то, что победа эта казалась чудом, Гриффиндор занял лидирующее место по количеству баллов. Слизерин отставал от факультета львов всего на десяток баллов, что делало досаду его студентов еще более горькой.***
— Вот увидите, в следующем году победа не достанется вам так просто! — фыркнул Драко, усаживаясь в купе поезда. — Да-да, мы так и поняли. Остынь, Дрэйк, — протянул Орион, заходя в купе следом за другом. — Ты мне явно не веришь, — нехорошо сощурился Малфой. — Барсик, хватит прожигать бедняжку Ори своими чудесными глазками, — просюсюкал Блэйз, проходя мимо Блэка и присаживаясь у окна напротив блондина. — Забини, хватит называть меня этой позорной кличкой, — в тон ему ответил Драко. — Где там Гарри застрял? — спросил он уже у Ориона. — А, он долго прощался с отцом, а потому на станцию прибыл чуть ли не последним. Будь к нему снисходителен, Дрэйк. Дядя Том на все каникулы останется у нашего зельевара. — Да чего я? — комично моргнул Малфой. — Я и не против вовсе, что ты из меня величайшее зло малюешь? Я к тому, что… только бы он не опоздал на поезд, — устало выдохнул слизеринец, глядя в окно. Это было словно проведение свыше: как раз в том месте, куда он посмотрел, мгновенно появился запыхавшийся лжегриффиндорец, таща в руках клетку с Хэдвиг. Все громоздкие чемоданы студентов отвозились из Хогвартса к экспрессу на тележках грузчиками и, скорее всего, в этой доставке не последнюю роль играли школьные домовики. В изучение всех систем обслуживания Хогвартса его студенты особо не вдавались, а потому выводы могли делать лишь по тому, что видели. Все сводилось к тому, что в руках от школы студенты несли лишь своих любимых питомцев-фамильяров и своеобразную «ручную кладь», коли та была: сумки, рюкзаки, мешки — разнообразные емкости, в которые можно положить то, чем студент планировал пользоваться в поезде. Через несколько минут семеро друзей, уже по своему обычаю, расположившиеся в расширенном Авророй купе, и вслушивались в шаги за дверью. — Наконец-то ты тут, — протянул Драко и не смог удержаться от улыбки, разглядывая разгоряченного Гарри. Он весь порозовел, отросшие чуть ниже ключиц волосы, не стянутые в хвост, были еще в большем беспорядке, чем обычно, а грудь сильно вздымалась от шумного дыхания. Хэдвиг странно косилась на своего хозяина из клетки, наклонив голову. — Гарри, ты Нагайну не потерял? — спросила Гермиона, осматривая друга. Гарри сначала недоуменно уставился на нее, а потом его глаза расширились. Он лишь на мгновение поддался панике, а мысли его медленно приводились в порядок после длительной пробежки до Хогвартс-экспесса. Мальчик суматошно покрутился вокруг себя, похлопал себя по одежде и выдохнул: змея не потерялась. Нагайна обхватила его торс и спокойно дремала, как делала это и раньше. — Она со мной, — кивнул Поттер и решил-таки сесть, потому что ноги гудели и почти приросли к месту, где волшебник остановился. — Ори, можно?.. Орион, сидящий рядом с Драко, поспешно подвинулся, освобождая место другу. — Не вопрос, — лучезарно улыбаясь, добродушно пролаял Блэк, расслабленно болтая в воздухе ногами и слегка пихая своим плечом плечо примостившегося рядом Поттера. — Гарри, тебе разве не жарко? Давай волосы приберу, — предложил Малфой, даже по связи улавливающий отголоски духоты, от которой страдал его партнер. Гарри молча кивнул. Дыхание начало приходить в норму. Драко достал из внутреннего кармана своей мантии изумрудную ленту, которую порой носил на шее, попросил Поттера сесть вполоборота и сам повторил его позу. Слизеринец достал палочку, положил ленту на столик и произнеся нужное заклинание вкупе с несколькими сложносочиненными пассами, трансфигурировал ее в аккуратный гребешок для волос. Расчесав Гарри, Драко собрал его волосы в низкий короткий хвост и, превратив гребень обратно в ленту, перевязал ей темные вьющиеся локоны. Стоило ему в последний раз дернуть ленту, закрепляя, как поезд огласил гудок, оповещающий об отбытии Хогвартс-экспресса в Лондон.***
На платформе, как и происходит из года в год, было очень шумно и многолюдно. Счастливые дети воссоединялись с родными и уходили с ними домой, по пути рассказывая то, о чем не успели поведать родственникам в письмах. Рон, попрощавшись с друзьями и встретив по пути Джинни с Луной, отправился к своему семейству. Фрэд и Джордж уже стояли подле матери с хитрым видом перебрасываясь фразами. Перси, явно очень рассерженный, уже подходил к братьям, прорываясь сквозь возбужденную толпу. Теперь наблюдающим со стороны ребятам были понятны причины такого хитрого вида близнецов: точно же успели набедокурить что-то, что разгребать пришлось старшему брату! Гермиона, долго-долго обнимаясь со скулящей о несправедливости судьбы Авророй, тоже была готова идти к родителям. Напоследок потрепав чуть ли не плачущую девочку по волосам, Грэйнджер попрощалась со всеми и ушла к своей семье. Блэк проводила ее долгим взглядом брошенного щенка и горестным вздохом. Гарри и Орион с двух сторон поддерживающе похлопали ее по плечам, отчего девочка издала какой-то непечатный звук, вероятно означающий смирение. Малфои-старшие и Петуния стояли рядом. Казалось, они уже какое-то время ожидали прибытия поезда вместе и вели тихую неспешную беседу. Нарцисса прикрывала губы изящной ладонью, отвечая робко улыбающейся женщине на какой-то вопрос, а на холодном лице Люциуса скользила привычная скользкая ухмылка, что будто бы приросла к его маске. В некотором отдалении от этой колоритной компании можно было заметить Натаниэля Нотта, ведущего не менее гармоничную беседу с Розабеллой Забини, слегка обмахивающейся черным веером. С виду эту ситуацию можно было бы охарактеризовать как разговор солидного мудрого аристократа в самом рассвете сил и ослепительно великолепной куртизанки, подобной дикой тигровой лилии. Лорд Нотт, несмотря на свои отнюдь не юные годы, выглядел словно тридцатипятилетний лучащийся силой и здоровьем маг, однако некая аура, окружающая его, не давала назвать Натаниэля юнцом. В его темных волосах внимательный зритель может различить едва заметные, редкие седые пряди, возникшие в прическе после смерти любимой супруги. Темно-синий фрак, явно сшитый на заказ, идеально подчеркивал подтянутую фигуру мужчины. Леди Забини же, одетая в роскошное платье с юбкой в шелковых складках цвета молочного шоколада и коньячного цвета лифом, декольте которого открывало вид на волнующие воображение ключицы и тонкую шею, была похожа на девушку лет двадцати семи. Лицо ее имело несколько хищное выражение, но оно смягчалось проблескивающим в мимике кокетством и тонкой улыбкой на пухлых губах. Черные волосы Розабеллы, крупными кольцами спадающие на спину и в меру округлые плечи, как нельзя лучше сочетались с ее смуглой кожей. Да, можно было смело сказать, что Блэйз пошел в мать. В его внешности можно было найти множество ее черт. И многие из них, наверняка, раскроются с возрастом и помогут слизеринцу расцвети. Попрощавшись с друзьями, Забини и Нотт отправились к родителям, причем Блэйз не упустил возможность последний раз подоставать друга, пока родственники еще не заметили их. Он, прикрываясь давлением толпы, несколько раз чуть ли не падал на Теодора, толкал его в плечо и незаметно тыкал пальцами в разные части тела, до которых только дотягивался, опять же, скидывая вину на толпу. Аврора, Орион, Драко и Гарри тихо посмеивались над творящимся безобразием, а потом все вместе двинулись к своим родственникам. Аврору и Ориона должны были забрать Малфои, чтобы потом переправить их к Регулусу и Фенриру. Ремус задержался в Хогвартсе. У него, как у профессора, было несколько незавершенных дел после окончания суматошного учебного года. — Тетя Петуния! — радостно воскликнул Гарри, ставя на пол клетку с Хэдвиг и свой чемодан. Все же в системе провозки багажа были некоторые существенные недочеты. — Здравствуй, мой хороший, — мягко улыбнулась мальчику женщина, стиснув его в нежных объятиях. — Мы с Диди скучали по тебе. Молодец, что в этом году писал нам почаще. Гарри смущенно потупил взгляд. Он был счастлив встретиться с тетей, ведь сам не меньше скучал по ней. Петуния, видимо, была в особо хорошем расположении духа. Поттер задумался, а не случилось ли в его отсутсвие что-то больно хорошее? Может, не только его возвращение так осчастливливало тетю? Единственное, что он боялся увидеть, придя домой — какого-то неизвестного мужика, ставшего новым мужем тети, о котором его, Гарри, в известность решили не ставить. Все же, как бы Гарри не храбрился и не пытался убедить себя, что ужасы детства остались для него в далеком прошлом, но это было не совсем так. От одной мысли, что у него появится новый «дядя», мальчику становилось дурно. Почему-то казалось, что любой, кто им станет, обязательно будет точной копией Вернона Дурсля. Поттер понимал, что его страхи необоснованны и полностью лишены здравого смысла, но абсолютно ничего с этим поделать не мог. — Здравствуйте, дядя Люциус, тетя Нарцисса, — поздоровался Гарри, в очередной раз пронаблюдав, как дернулся от этого обращения Малфой-старший. — И тебе здравствуй, Гарри, — ответила Нарцисса. Люциус сдержанно кивнул. — Мам, так что же случилось? Почему Касси не с вами? — спросил Драко. — Она в мэноре под присмотром Добби и остальных эльфов. Она сама захотела остаться. Нет, сынок, почему — секрет, — лукаво блеснув глазами, сказала леди Малфой. — Драко, ты не видел Мелиссу? Она задерживается. Не успел мальчик ответить, как в толпе показалась темная макушка рэвейнкловки. — Простите, пожалуйста, меня задержали! — извинилась Розье перед Малфоями-старшими. — Ох, не переживай, Мелисса. Остальные тоже недавно подошли. — успокоила девушку Нарцисса и повернулась к Петунии. — Что ж, приятно было с Вами побеседовать, Петуния. До встречи, Гарри. Мы пойдем. Драко, Аврора, Орион, Мелисса, попрощайтесь с Гарри и мисс Эванс. — Пока, Гарри! — обгоняя всех, кинулась на Поттера Аврора, сжимая в объятьях. — Обязательно пиши нам! Надеюсь, скоро встретимся! — девочка широко улыбнулась так, как умела только она одна. Однако за улыбкой своей Блэк пыталась скрыть свою грусть и нежелание отпускать друга. За такой долгий промежуток времени, каким являлось обучение в Хогвартсе, жить так, вместе, бок о бок со всеми, стало настолько привычно, что расставание давалось тяжело. А уж Аврора, с ее тягой к Гарри, проявившейся еще в раннем-раннем детстве, пусть и не часто вела с ним задушевные диалоги с глазу на глаз и занималась чем-либо только с ним, но привязана к мальчику была сильно. Одно его присутствие рядом давало ей полностью окунуться в атмосферу уюта и безмятежности. Он был для нее словно незаменимый брат. В сердце Авроры Гарри и Орион расположились практически на одной и той же высокой нише, носившей гордое название «Семья». — Конечно, обещаю, — не смог не улыбнуться подруге в ответ Поттер. — Да, не забывай про нас, друг! — хмыкнул Орион, слегка толкая Гарри кулаком в плечо. — А то мы как напомним! Поттер в ответ хихикнул, представив воплощение угрозы Блэка в красках, и уверенно кивнул мальчику. Последним, выждав некую живую очередь, пришел прощаться Драко. — Еще увидимся, Потти, — ухмыльнулся он. — Жду не дождусь момента, когда смогу заплетать тебе косички. — Конечно, — мило улыбнулся Гарри, искря игривой зеленью глаз. Фыркнув, Драко все же подался вперед, заключая мальчика в крепкие объятия. Поттер в ответ положил руки тому на спину. Ни с друзьями, ни с, тем более, любимым Драко расставаться не хотелось. Гарри так же, как и Аврора, и остальные ребята, привык к постоянному присутствию товарищей. А против долгих разлук с Малфоем, казалось, сама магия была против, притягивая мальчиков друг к другу. Сбросив наваждение, Гарри отстранился и прошептал. — Я буду писать тебе. Приходи к нам, будем ждать. Я буду. В ответ Драко кивнул и, повернувшись к родителям, приготовился к отбытию в Малфой-мэнор. — Пока, Гарри, еще увидимся, — робко подняла уголки губ Мелисса и помахала ему ладонью. — Береги себя, — сказал ей Поттер, повторяя ее жест. Отойдя в менее людный угол, большая компания переместилась с порт-ключом. Петуния, в одну руку взяв чемодан племянника, а другой приобняв того за плечи, пошла с ним к выходу с магической платформы. Хэдвиг тихо сидела в клетке, снова с интересом поглядывая на маленького хозяина.***
Вдохнув аромат, что был присущ лишь его дому, Гарри почувствовал, как грусть от разлуки отходит на второй план. К двери быстро протопал Дадли, чтобы поприветствовать кузена. Поттер был рад его видеть. Он любил большого Ди, пускай домик их отношений строился не сразу и состоял из мелких, но крепких кирпичиков. Важным моментом их сближения было то, за что Гарри вечно будет благодарен ему. Именно Дадли, с его прямотой и непосредственностью, был тем, кто показал ему лучик света во тьме и смог разрушить толстую скорлупу, в которую спрятал себя Поттер в попытках отдалиться от окружающих тогда, три-четыре года назад, когда их маленькая семья переехала в новый дом. Благодаря Дадли у Гарри появились первые хорошие знакомые-магглы, что смогло приоткрыть для замкнутого мальчика завесу, сотканную из одиночества и страха, чтобы увидеть за ней красочный мир, наполненный смехом, улыбками и дружелюбным общением. — Гарри! — воскликнул Дадли, и Гарри, поспешил подойти ближе, чтобы потонуть в медвежьих объятиях рослого Дадли. «Давно я столько не обнимался за один день», — промелькнуло в голове Поттера. Вторя его мыслям, под одежкой зашевелилась Нагайна, шипя нечто про то, что больше не в силах терпеть эту давку.