***
Пока Теодор ломал голову в попытках разобраться, что из себя представляет Блэйз, сам Забини подобным не утруждался. Они сидели на соседних постелях в номере гостиницы, где остановились вместе с родителями. Решили взять три номера: для Розабеллы, для Натаниэля и общий для двоих юных слизеринцев. Теодор незаинтересованно копался в своем чемодане, разбираясь в вещах. Блэйз улеглся на свою кровать, облокотившись затылком на спинку. Он лениво думал о том, что зря его мать и отец Нотта так потратились на комнаты: шанс, что ночевать они будут в одной рос в геометрической прогрессии с каждым часом. Единственное, что вводило Забини в недоумение, это Теодор, а точнее, его существование. Никогда раньше мать не клала глаз на кого-либо, кто уже имел детей, тем более, несовершеннолетних. На кой же ей сдался Натаниэль Нотт? Вдруг юноша вспомнил про найденный гриб. «Что же из него можно сделать?» — подумалось ему. Гриб был странный, но от того более интересный. Он решил, что просто найти информацию о нем в книгах было бы слишком просто. А с учетом поездки, одна мысль о которой навевала скуку и головную боль, можно было бы заняться исследованиями. Блэйз решил самостоятельно выяснить свойства этого гриба. Благо, у него с собой было переносное оборудование. А вот ингредиенты… Кажется, чего-то не хватало. — Тео, а, Тео? — протянул Забини, лениво оглядываясь на товарища. — Что? — невозмутимо отозвался Нотт, решив ни взглядом, ни голосом не выдавать своих тревожных мыслей. — Не хочешь пойти прогуляться? — Я бы ответил согласием, если бы мог понять причины этого вопроса. — Не будь занудой, Тео. Ты же умный мальчик, и сам понимаешь, чем навеян мой вопрос! — состроив негодующую гримасу, воскликнул Блэйз. Молчаливую паузу никто не стремился нарушать. Теодор дернул бровью, что означало невысказанный вопрос. — Да мне просто скучно! Что мы будем делать в этом номере столько времени? До обеда еще часа три-четыре! Пойдем обследуем окрестности! — Ладно. Предупредим родителей и сходим, если отпустят, — покладисто согласился Нотт. — Я пойду с тобой, потому что за тобой глаз да глаз нужен. — Ой, да сдались мы им! Никаких планов на нас в этой поездке они не строили, — проворчал Блэйз. — А вот то, что мой суженный так печется обо мне, греет мое сердечко! — растянул губы в тонкой масленой улыбке юноша и, захлопнув крышку чемодана однокурсника, быстрым шагом удалился из номера. Теодор, глубоко вздохнув, поплелся следом.***
Гостиница находилась на магической улочке Венеции. Испещренная каналами, как и в маггловской части города, она вилась вдаль, полная бродивших вдоль и поперек волшебников. Получив от матушки добро, Блэйз вылетел из здания гостиницы. Теодор мрачно шел за ним, размышляя, что действительно тому понадобилось за пределами их номера. — Тео, не будь таким угрюмым, — шепнул юноше Забини, поравнявшись с ним. — Ты распугаешь народ своим злым лицом. — Оно не злое, а обычное. Я с таким родился. — Если ты родился с такой складкой меж бровей, то, думаю, твои родители жуть, как испугались, — протянул Забини, невесомо тыкнув пальцем в переносицу друга. — Если тебе не нравится мое лицо, то это твои проблемы. Ты можешь просто на него не смотреть, — пожал плечами Нотт, отвернувшись в сторону и разглядывая витрины, мимо которых они проходили. — Те-ео, душка, как мне может не нравится твой прекрасный лик, — шепотом начал вздыхать Блэйз с лукавой ухмылкой. — Ты же мой дорогой супруг. Я в тебе души не чаю! А теперь пойдем быстрее вперед. Будешь разглядывать витрины, споткнешься и грохнешься. Забини резко ускорился и резвым шагом запружинил дальше. Теодору только и оставалось поспешить за ним следом. Блэйз отыскал взглядом здание с вывеской «Травы старухи Орнеллы» спустя десять минут их блужданий. — Тео, подождешь меня или сходишь со мной? — О чем ты? Куда собрался? — Мне нужно в травяную лавку. Ты со мной или постоишь снаружи? — С тобой, — после недолгой паузы ответил Нотт. — Постою внутри у входа. Здесь ветрено. Изнутри помещение было заставлено стеллажами, делая его похожим на мрачный лабиринт, что освещался тусклыми лампами. Звякнул наддверный колокольчик, приветствуя перезвоном посетителей. Теодор остановился рядом с входной дверью. Блэйз прошел дальше, лавируя меж возвышающимися чуть ли не до потолка полками. Нотт от скуки разглядывал товары на ближайших к нему стеллажах, потеряв за этим занятием счет времени. Потому он крайне удивился, услышав недовольные возгласы и шипение с другого конца лавки. — Почему нет, сеньор? — послышался голос Забини. — Вы еще не совершеннолетний, я не могу продать это Вам! — ответил ему протестующе лавочник. — С каких пор на такие товары вводится возрастное ограничение? — возмущенно зашипел Блэйз. — Это печень мараббекки! На нее всегда распространялось такое разрешение! Это же крайне опасный ингредиент! — А если так? — раздался голос юноши. Теодор удивился, насколько спокоен и холоден был его тон. Послышалось шуршание одежды. Кажется, Блэйз что-то достал. — Борджиа? — пораженно спросил продавец, его голос едва не дал петуха. — Ох, это меняет дело. Секунду, сеньор, сейчас принесу. Теодор озадаченно поднял бровь. Что произошло? Кажется, мать Блэйза принадлежала к семье Борджиа. Но неужели родство с этой семьей, эта фамилия дают какие-то привилегии? — Благодарю за покупку, сеньор, хорошего дня, — с дружелюбной интонацией сказал лавочник, после чего послышался скрип половиц. Блэйз показался из-за стеллажей. — Ну что, Тео, пошли? — ухмыльнулся он и вышел, придержав дверь другу.***
Юноши шли обратно в гостиницу. Им оставалось преодолеть примерно половину пути, когда Теодор, внезапно даже для себя, решил завести разговор. — Что ты купил? — М? — Блэйз, словно очнувшись ото сна, удивленно посмотрел на друга и тут же разулыбался. — Тебе интересно, Тео, дорогуша? Ингредиенты для зелий, конечно же! Я же нашел такой замечательный гриб! Его надо изучить. — Я видел твой багаж, там куча разных ингредиентов. — Куча, но не все на свете же. Кое-что кончилось… — А что там с печенью мараббекки? — прервал стрекотание Забини Нотт. Блэйз замолчал, обиженно выпятив губу. — Ты и это слышал... Но я ведь не мог упустить такой шанс. Мы ведь приехали сюда, в среду обитания этой нечисти. Грех не приобрести! Те-ео, ну чего ты снова хмуришься? — Не хочу, чтоб ты нас убил одним куском этой печени, попавшей в котел. Печень мараббекки взрывоопасна, — процедил Теодор. — Те-ео, я не Финниган, чтобы подрывать котлы. Не недооценивай меня. У меня ничего не взорвется, — Забини легко толкнул плечом плечо друга и замолчал, однако ненадолго. — Конечно, кроме сердечка, ведь оно так часто бьется при виде тебя, любимый! Теодор невольно закатил глаза. Все же, несмотря ни на что, поведение Блэйза пока что оставалось таким же, как и на протяжении всей истории их знакомства. Он фыркнул и помотал головой, ничего не ответив товарищу. Нотт решил не продолжать этот разговор. В конце концов, он в скором времени, скорее всего, узнает сам, для чего Забини эти ингредиенты.***
Ужинали в ресторанчике неподалеку от гостиницы. Теодор незаметно поглядывал на сидящего напротив друга. Тот был необычно молчалив и немногословен. Словно приклеил к лицу маску отчужденного сноба. Блэйз сидел со взглядом, опущенным в тарелку, и чинно пережевывал кусочки пищи, не обращая внимание на происходящее вокруг. Теодор дернул бровью. Снова это выражение. Снова эти глаза дохлой рыбы. Сердце вновь пронзило режущей болью, заставив юношу подавиться воздухом. Когда он разберется, в конце концов, что здесь в самом деле происходит?***
За весь этот день Блэйз ни разу не прикоснулся к котлу, чему Теодор был несказанно рад. По возвращении в номер он лишь разложил приобретенные ингредиенты по местам и закрыл сундук, в котором обычно и носил все нужное для Зельеварения. Вернувшись с ужина Забини также не стал заниматься изготовлением зелий. Он расслабленно откинулся на спинку кровати с какой-то книжкой и вскоре стал в ней что-то писать. Теодор не вдавался не особо интересовался, чем он занимался. Главным для него было то, что этот незнакомый ему в последние месяцы, чужой Блэйз не отравит его испарениями из котла, будь то случайно или намеренно. Оставив возможность злокозненных действий юноши, нужно сказать, что Нотта волновал и другой аспект вопроса. Не то, чтобы он не доверял реально существующим навыкам Забини на зельеварческом поприще, но он предпочитал, чтобы не случалось каких-либо незапланированных им лично чрезвычайных ситуаций. Единственной чертой характера Блэйза, в которой Теодор до сих пор был четко уверен, была его любовь к экспериментам. И зачастую это не заканчивалось ничем хорошим. В более ранние годы любопытство Забини приводило к сложно исправляемым последствиям: то всю комнату завалит едким дымом, то зелье в котле прожжет каменный пол, то на милю от здания будет заметно невиданное никем ранее световое представление. Теодор сел за письменный стол, что стоял рядом с окном. Он прихватил с собой задание от репетитора по основам магической экономики. Не сказать, что юноше шибко нравился этот предмет, а уж тем более его преподаватель, однако он понимал его полезность. Ему бы пригодилось это в будущем, и это являлось единственной причиной, по которой Нотт терпел нудный процесс обучения. Ближе к одиннадцати часам ночи Блэйз с приглушенным хлопком закрыл книжку и уложил в свой чемодан. Он прошествовал в ванную комнату, чтобы почистить зубы и умыться. Теодор проводил его взглядом и вернулся к своему заданию: оставалось дописать два предложения. Когда он закончил и встал из-за стола, Забини уже вернулся. — Сладких снов, Тео, — протянул в своей обычной шутливой манере Блэйз. — Пусть тебе приснюсь я, твоя чудесная женушка. — Спокойной ночи, — кратко ответил Нотт, кивнув головой. Он убрал письменные принадлежности и сам удалился в ванную. По возвращении он застал Блэйза мирно сопящим лицом к стене. Теодор тихо открыл свой чемодан и задумчиво осмотрел содержимое. Он оглянулся за спину, поглядывая на товарища. Не решив, правда ли Забини заснул, или же он притворяется, юноша подошел к его постели и заглянул в лицо, наклонившись вперед. По щекам Блэйза легко трепетали ресницы, а под смуглыми веками неспокойно мельтешили глаза, видимо, просматривая очень активный сон. Под глазами Теодор увидел тени чуть отличного от кожи оттенка, более темного. Странно, подумал он, ведь днем он их совсем не замечал. Из губ Забини с коротким тонким свистом вырвалась струйка воздуха, и мальчик плотнее укутался в одеяло. Это заставило Нотта отмереть и вернуться к своей кровати. Поразмыслив считанные мгновения, он смело залез рукой в глубины чемодана, выудив оттуда одну маленькую вещицу и пижаму. Быстро сменив одежду, Теодор забрался под одеяло и не смог удержать довольного выдоха, когда все его тело охватила прохлада ткани, что быстро нагреется под влиянием теплой кожи. Все существо юноши охватила истома, и веки его стали тяжелы. Мальчик опустил взгляд на свою руку. Ладонь лежала рядом с подушкой. Слегка пошевелив пальцами, Теодор надел маленькую вещицу на большой палец и спрятал руку под одеяло. Его глаза закрылись, и юноша немедля погрузился в сон. В последние осознанные секунды он чувствовал, как фалангу согревает вязанное золотисто-желтое колечко.