Слизеринские заговорщики (18+)

      Вечером во вторник, в тот день, когда у третьего курса прошло первое занятие по Основам Теории Ритуалистики — или же, как сокращали студенты, по Ритуалистике или ОТР — Гермиона и Аврора не надолго задержались в общей гостиной. Так и не найдя книги в нужной ей редакции, девушка разочарованно отложила каталог в сторону и удалилась в спальни. Блэк, отвлекшись от своих записей через несколько минут и не увидев поблизости подруги, удалилась туда следом. Гермиона сидела за столом. Изначально его, кстати, в спальне не было, но на втором курсе Грэйнджер как-то упросила декана позволить ей иметь стол в этой комнате, так как Гермиона очень любила учиться, а в гостиной Гриффиндора для этого было постоянно очень шумно.       Гермиона делала домашние работы. Аврора немного понаблюдала, как она изредка потирает глаза и сдерживает зевки, продолжая с пробивным усердием строчить эссе, и попыталась заговорить с ней. К сожалению, Грэйнджер не обратила внимания на подругу, словно и не слыша ее вовсе — настолько она была сосредоточена на работе. Аврора взяла учебник по Трансфигурации и уселась у спинки своей постели, оперевшись поясницей на подушку. Подтянув ноги к себе, она сверху положила учебник и на него наложила пергамент, продолжая писать в нем. Блэк писала историю о Гилдерое Локхарте, основанную на слухах, которые она тщательно собирала в течение прошлого учебного года. Свиток с этими слухами девочка продолжала носить с собой, регулярно используя для творческого процесса. Все нелепые теории об облысении Локхарта, о наследнике Слизерина — все это тщательно перерабатывалось ей в цельный сюжет.       Что касается самого Локхарта, к слову. Он готовился к выпуску новой книженции под феерическим названием «Незабвенный Я и Гималаи», о чем не забыли упомянуть в паре листовок на витрине «Флориш и Блоттс» мелким шрифтом.       К сожалению, вдохновение покинуло Аврору после мыслей о несчастной зевающей Гермионе, и она вскоре отложила перо на тумбу к чернильнице. Покосившись на свой свиток слухов, под рваный скрип пера Гермионы она окунулась в размышления о слухах в целом. Так как разгадки о том, кто же является наследником Слизерина, никто в Хогвартсе, помимо их компании, не получил, невероятные теории продолжали бродить по коридорам. Аврора видела, что некоторые до сих пор стараются держаться подальше от Гарри, когда тот проходит мимо — они все еще боялись его дара змееуста. По этой же причине Гарри Поттер был претендентом номер один на два звания: наследник Слизерина и новый Темный Лорд двадцатого века. Большинство магглорожденных не совсем понимали, чего так опасаются Поттера их более привычные к магическим реалиям друзья. Однако, следуя их примеру, они также старались лишний раз не контактировать с Гарри. Редкий студент решался проявить инициативу и вступить в какое-либо взаимодействие с ним, предпочитая наблюдать издалека. Впрочем, сам Поттер, скорее всего, даже не замечал этого. Он привык, что ему уделяется излишнее внимание и научился как-то игнорировать его. Сам он общества вероятных новых знакомых не искал, ему хватало его друзей и однокурсников-гриффиндорцев. Эти парни, которым довелось столкнуться со здоровенной змеей в спальне и научиться с ней уживаться, уже давно привыкли к странностям Поттера и более-менее приняли его. Все же, они фактически жили в одной комнате большую часть года и видели, что Гарри — неплохой парень, такой же, как и они. В их глазах Поттер никак уже не походил на Темного Лорда, хотя такие мысли проскакивали у них в первые месяцы после появления Нагайны. Девчонки-гриффиндорки с их курса тоже особо не избегали Гарри. Они и раньше не водили с ним близкой дружбы, но не видели в нем чего-то ужасного. То, что Гарри общался с близнецами Уизли и находил общий язык с их братом Перси, строгим префектом, уже поднимало его в глазах остальных гриффиндорцев. Все же, какими бы бунтарями и нарушителями не были бы близнецы, они были отличными квиддичными игроками и главными заводилами на факультете. Перси же был чопорным занудой, от которого сложно добиться абсолютно положительного и даже дружелюбного отношения, но и тут Гарри преуспел, умудряясь иногда вести с ним беседы о каких-то учебных моментах, дополнительной литературе или расспрашивать о реалиях магов. Перси нравились вежливые, любознательные люди, а еще больше ему нравилось чувствовать себя наставником, к которому обращаются за помощью. По этой же причине, а также из-за тяги к соблюдению правил, он был счастлив получить свою должность школьного префекта. И Перси, как бы его не не любили завсегдатаи в нарушении школьных правил вроде его собственных братьев или Ли Джордана, оставался некоторым словом закона на факультете, приближенным к декану.       Что касается квиддича — это тоже приносило баллов в копилку доверия к Гарри со стороны софакультетников. Все же, он был отличным ловцом, на ловле снитча которого команда стала каждый год получать Кубок Хогвартса по квиддичу и баллы для факультета.       В общем, мало кто на Гриффиндоре в особенном порядке сторонился Поттера. Со Слизерином была такая же ситуация, но по иным причинам. Как говорили Драко, Теодор и Блэйз, на их факультете лишь уважают магов, знающих парселтанг. А уж если бы они точно знали, что Поттер — наследник Слизерина, и это не только беспочвенные догадки студентов, Гарри бы слизеринцы практически на руках носили. Все же, представители этого факультета очень уважали своего основателя.       Аврора раздумывала, что можно было бы сделать со всеми слухами, окружающими Гарри. Все же, она понимала, что могут найтись борцы за добро, свет и справедливость, которые решат избавиться от гипотетического будущего вселенского зла в лице Поттера. Ей не хотелось бы, чтобы в какой-нибудь момент ее близкого друга начали обзывать, не давать ему прохода издевками или порчей вещей. Не говоря уже о чем-то похуже, вроде причинения физического и магического ущерба. Блэк очень хотелось бы думать, что никто не додумается, а Хогвартс — не допустит принесения в школу опасного артефакта, вредящего людям. Аврора не хотела выглядеть параноиком-истеричкой, думая о подобном, но она искренне волновалась о Гарри и его благе.

***

      Гарри открыл глаза и недоуменно огляделся. Он лежал на диване в покоях Снейпа. «А был ли здесь раньше диван?...» — не к месту подумалось Гарри, но через миг память была восстановлена и он вспомнил, что сидел на нем вместе с Северусом при разговоре с отцом в конце прошлого курса, значит диван существовал в помещении и раньше. Голова Поттера лежала на коленях Драко. Рядом стоял Снейп с палочкой в руке. В стороне от них, в креслах, сидели Рон и Орион в мантии на голый торс с перебинтованным плечом, держа в руках какую-то ткань — кажется, собственную рубашку.       — Чт… Что произошло? — задал вопрос Гарри и тут же замер: воспоминания стали возвращаться к нему.       «Они хотят уничтожить мое гнездо. Они не видят во мне своего главного. Они унижают партнера и старшего в гнезде. Они враги. Их нужно уничтожить», — слова проносились в мыслях Поттера шипящим раъяренным голосом. Перед глазами промелькнули образы Финч-Флетчли и Макмиллана, Рона и Ориона, даже Хартмена и, наконец, Драко. Воспоминания прыгают с одного на другое, зачастую с нарушением хронологии, пока сознание не цепляется за одно: окровавленная ладонь выставлена вперед человеком, который что-то кричит ему. «Я твой друг!» - кричит образ голосом Ориона, после чего Гарри видит следующее воспоминание. Орион отскакивает от летящих в него когтей и хватается за плечо. Кровь. На когтях кровь. Кровь Ориона. И по одежде Блэка расползается красное пятно, плохо проглядывающееся на темной ткани мантии. Однако в месте, куда был нанесен удар, мантия, как и белая рубашка под ней, были вспороты когтями, что дало обзор на рваные алые края ткани и раны.       Гарри в ужасе вскидывает голову и смотрит на Ориона.       — Ори, я… я тебя?… Я ранил тебя?.. — дрожащим голосом сипит Поттер. — Как твое плечо?..       Орион криво усмехается и хохочет, что с ним все отлично, а на плече — всего лишь царапина. Гарри не верит. Он видел. Он четко видел кровь в своих воспоминаниях и когти… Поттер посмотрел на свою руку, и у него не осталось сомнений: на уже вполне человеческих пальцах засохли мелкие дорожки крови. Гарри встает и подходит к Ориону, кладя руку на здоровое плечо друга. И он видит это. То, что словно ломает его изнутри: Блэка охватывает невольная дрожь от его касания. Он почти шарахается от Гарри в сторону. Лишь силой, наверное, заставляя себя остаться на месте и не завалиться вместе с креслом назад.       Гарри почувствовал подступающую к горлу тошноту. В сознании засела паника, солнечное сплетение сдавило, скрутило до боли. Юношу охватил тремор от понимания, какое он чудовище и как теперь Орион, его друг, боится его. Поттер ощущал себя так, будто бы попал в кошмар. Он… Он мог убить. Он мог лишить Ориона жизни. Ему помешали каких-то дюймов десять*! Они не дали ему перерезать другу горло!       Гарри покачнулся, стал пятиться назад и плюхнулся на диван, расширенными от осознания происходящего глазами пялясь на посеревшего Ориона. Сердце сдавило, на глазах начали щипать слезы, отчего Поттер быстро отвернулся и тут же угодил в руки Драко. Малфой притянул его голову к себе, и спрятал лицо партнера у своей шеи. Драко чувствовал весь вихрь эмоций, подхвативший Гарри, и ему самому стало настолько тошно, что хотелось рыдать. От переживаний и снедающего чувства вины у Поттера мучительно заболела голова. В висках будто били набатом:       «Гарри Поттер, ты чудовище. Ты был в шаге от убийства друга!»       «Я не хотел, я честно не хотел!»       «Ты не контролировал себя и напал на Ориона, который доверял тебе и не хотел тебе вредить!»       «Я не знал, что так выйдет!»       «Но так уже вышло. Орион истекал кровью по твоей вине. Ты монстр, ты разодрал его плечо. Ты помнишь об этом. Ты знаешь, что рана под его бинтами так глубока, что чудом не доходит до кости!»       «Это все дракон, а не я!»       «Ты и есть дракон, вы — одно целое. Виня дракона, ты все равно признаешь виновным себя и знаешь об этом!»       «Я ужасен, но я правда никогда бы не причинил зла другу!»       «Ты ужасен, потому что ты и правда причинил ему зло!»       «Я...»       «Как ты теперь будешь смотреть в глаза Ориону? А остальным? Что они о тебе теперь подумают? Что ты сам теперь будешь о себе думать? Чудовище! Убийца!»       «Я не убивал!»       «Но ты хотел убить! И ты мог убить! Ты убийца по природе!»       — ...арри! Гарри! — дошел до Поттера голос профессора, держащего в руках флакон с зельем. — Это Умиротворяющий бальзам, выпей.       Трясущимися руками Гарри потянулся к зелью, но Снейп, видя это, не стал доверять конечностям паникующего Поттера, поднося сосуд к его губам и помогая отпить.       Через пару минут Гарри более-менее пришел в себя и старался не возвращаться к самоуничтожающим мыслям.       — Скоро ужин, — оповестил ребят Северус. — Предпочтете отужинать здесь или пойдете в Большой зал?       — Я, наверное, останусь у Вас, профессор, — протянул Орион. — Все же, мне пока больновато двигать плечом, это могут заметить. Не хочу привлекать внимание.       — Хорошо, — согласился с доводами Блэка зельевар. — а вы?       — Я мог бы составить компанию Ориону? — предложил Рон.       — Ориону будет более комфортно, если ты останешься с ним, Рон, — согласился Снейп. — Я вызову эльфа, заказав на вас порции.       — А я, пожалуй, схожу в Большой зал, — сказал Поттер и получил поддержку от Драко, собравшегося пойти вместе с ним. Мысленно Гарри обозвал свое решение побегом. Он бежал от взгляда Ориона и белоснежной перевязки на его плече. Чувство вины, даже притупленное действием зелья, сдавливало Поттеру внутренности, заставляя бежать прочь.       — О, Гарри, не знаешь где Ори и Рон? Мы не видели вас после занятий. Где пропадали? — прощебетала Аврора, сидящая напротив Гарри за гриффиндорским столом. Вина навалилась на юношу с удвоенной силой. Вот чего он не учел, убегая от Ориона: у него была сестра-близнец, смотрящая сейчас на Гарри такими же синими глазами. Гарри в последнее время перестал замечать, насколько схожи лица Авроры и Ориона, несмотря на их разные пола. Но сейчас это обстоятельство само обратило на себя его внимание. На лицо Аврора была практически копией брата, как и тот — был почти точной копией сестры. Попытавшись ответить что-то более-менее внятное на ее вопрос, он уперся взглядом в тарелку, куда наложил какой-то еды, и понял, что не может впихнуть в себя и кусочка. Вид еды был противен для него в этот момент. Кусок не лез в горло, тем более под внимательным взглядом обеспокоенной Авроры.       Гарри так и не поел, встал из-за стола и попытался удалиться в Гриффиндорскую башню, чтобы наконец-таки попытаться забыться тревожным сном. Но не тут то было, ведь на выходе из Большого зала его ловко перехватил Драко, который наблюдал за ним в зале.       — Голодным я тебя спать не отпущу. Ты за день-то съел всего ничего. Весь день за твоими ужимками за столом наблюдаю. Что с тобой сегодня?..       Продолжая ворчать, Малфой потащил партнера обратно в покои Мастера Зелий. На все попытки Гарри отбиться он не обращал ровно никакого внимания, продолжая тащить парня к цели с упорством мула.       В итоге Гарри поужинал вместе ребятами и профессором. Это у него получилось лишь потому, что сам Орион накладывал ему еду в тарелку и говорил съесть.       — Профессор, а где отец? — спросил Гарри, начав немного думать о посторонних вещах помимо своего поведения этим вечером.       — В моей спальне. Я оставил его там, чтобы его случайно никто не увидел, если б решил заглянуть мои апартаменты. Как, впрочем, сегодня и поступил профессор Хартмен. Хочешь поговорить с ним?       — Я… нет, не сегодня, — покачал головой Гарри. — Я не смогу сейчас… об этом всем. Я зайду для этого к Вам попозже. Можно?       — Конечно, можно, Гарри, — ответил Северус, смотря на поникшего юношу, и не удержался от того, чтобы погладить Гарри по макушке. Снейп отметил, что волосы Гарри, волнами струящиеся за спину, уже отросли по лопатки, если не чуть ниже, и отлично собирались в хвост. Поттер все еще был верен идее отрастить волосы длины как у Люциуса, чтобы Драко мог копаться в его шевелюре и восхищаться ей так, как он уже делает сейчас, если не сильнее.       — Скоро отбой, — заметил Малфой.       — Верно, — подтвердил Мастер Зелий. — Гарри, я дам тебе зелье Сна без сновидений на случай, если не сможешь уснуть. Кому-нибудь еще нужно? Орион?       — Нет, сэр, мне Умиротворяющего бальзама хватило, засну спокойно, — отрапортовал Блэк. После ужина зельевар таки влил в Блэка успокаивающее, понимая, что переживания о случившемся у парня гораздо глубже, чем он хочет показать.

***

      Мальчишки в спальне третьего курса Гриффиндора давно уже уснули. Гарри же оставалось слушать их разное по степени шумности дыхание и ворочаться с бока на бок. Он так и не мог уснуть. Фиал с зельем стоял на тумбе около кровати, так и не тронутый Поттером. Он просто не мог заставить себя принять зелье и спокойно заснуть после того, что натворил. Он уже считал, что просто-напросто недостоин спать. Вина и страх снова усиленно загрызли Гарри. В какой-то момент Поттер понял, что он… он даже не извинился перед Орионом. Осознав это, юноша сел на постели и посмотрел в сторону кровати Блэка.       «Он наверняка уже заснул. Мало ты сегодня дел наворотил, да, Поттер? Хочешь еще и спать ему помешать?» — ядовитой лозой проползло в мысли Гарри. Отогнав от себя эти писки подсознания, он встал, ногами нашаривая тапочки. Как можно тише подойдя к постели Ориона, он, не зная как подойти к решению вопроса, тронул друга за руку. Блэк подскочил, словно ошпаренный, с ужасом смотря в зеленые глаза Поттера, сверкающие в темноте, разбавленной светом луны из окна.       — Г… Гарри, это ты? — прошептал Блэк, немного успокаиваясь. — Ты чего?       — Я… Я, Ори, — прошептал так же тихо Поттер. — Прости меня. Прости, пожалуйста. Я, честно, не хотел тебе навредить. Никогда даже в мыслях не было. Ты мне почти как брат. Я бы не посмел…       — Стой, стой, успокойся, — прервал его Орион. — Я понимаю, что ты не хотел. Мы ведь друзья, да и я чувствую, что ты не такой человек, чтобы нож в спину беззащитному воткнуть. Не смотри, что я такой… дерганный. Это пройдет. Не переживай из-за меня. Это всего-лишь царапина. Ладно-ладно, не сверкай так глазами. Это всего лишь шрам. На месте… порезов? Появятся шрамики. Ну и что с того? На себя посмотри, у самого молния лоб расчерчивает. Чем я хуже? Почему бы и мне не стать таким Избранным? — насмешливо прошептал Блэк и хлопнул друга по предплечью. — Давай, ложись спать и не накручивай себя почем зря. Тебе ведь Снейп дал зелье Сна без сновидений. Почему ты его еще не употребил по назначению? Давай-давай, я слежу за тобой. Иди и пей. Спокойной ночи, Гарри.       Поттер улыбнулся, чувствуя, как груз вины приподнимается с его плеч, уменьшая давление. Теперь он мог позволить себе выпить зелье и уснуть.       — Спокойной ночи, Ори.