***
— Приветствую всех вас на первом занятии по дисциплине Дуэлинг и Боевые Магические Искусства. Меня зовут Ашиль Готье-Леруа. Для вас — профессор Готье-Леруа. Сейчас я отмечу, кто сегодня пришел на занятие, и мы начнем. Профессор познакомился со студентами, отметив присутствующих, и на этом воспоминания о занятии для Драко закончились. Он и под страхом смерти не вспомнил бы, что конкретно и сколько раз они успели сделать за то сравнительно ничтожное время, которое отводится на занятие. Юноша столько не двигался, казалось бы, за весь год, сколько телодвижений ему пришлось сделать всего за какой-то академический час. — Я не подозревал что в моем теле столько мышц, и что они могут так болеть, — тяжело дыша, промямлил Малфой, вываливаясь из аудитории, вися на Теодоре. Гарри пытался поднять с пола Рона, у которого отказывали ноги, в чем ему помогал Орион. Гермиона в полуобмороке распласталась на стоящей рядом Авроре — излишняя учебная нагрузка сказывалась и на том, что физически девушка была очень слаба от усталости и недостатка сна. Блэйз, тяжело ступая по другую сторону от Драко, фыркнул на его высказывание. — Лучше тебе пока даже не думать о том, что будет с тобой завтра, Драко. Как и со всеми нами, — сказал Нотт. — Этот Готье-Леруа… Реально Ашиль так Ашиль, Моргану, мать его, так разэтак! — горестно проворчал Забини. — Что ты имеешь в виду? — спросил Малфой. — Не зря имя Ашиль означает «причиняющий боль»! — фыркнул юноша. — Действительно, настоящий Ашиль, — на удивление синхронно выдохнули Драко и Теодор. — А ты откуда это знаешь, Забини? Про значение, — поинтересовался Малфой. — Коллекционирую в памяти имена с идиотскими значениями, очень увлекательное занятие, — усмехнулся Блэйз. — Выбрал бы бурундуку одно из этих имен и не мучился бы столько времени, гадая, как его назвать, — тихо пробормотал Нотт. — Так я и выбрал! Твое имя, Те-ео, там под первым пунктом записано с примечанием «имя с идиотским владельцем, слабо соответствующим значению»! — едко заметил Забини, щурясь. — Нарываешься, Забини? — сузил глаза Теодор. — А тебе так кажется, Тео? — ощерился Блэйз. Драко, находясь между ними, почувствовал себя в центре поля сражения, где скоро полетят головы. — Парни, спокойно, донесите меня до гостиной сначала, а то сейчас все силы друг на друга угрохаете и рухнете здесь на месте, — взял слово Малфой, опираясь второй рукой на Забини и чуть ли не держа обоих юношей за шеи локтями. — Я вижу, у вас полно сил, чтобы справиться с моей просьбой, побудьте друзьями, подсобите. Теодор и Блэйз демонстративно отвернулись друг от друга и понесли Драко вперед, изредка перебрасываясь фразами. Драко, находясь в центре этого хаоса, не знал, чего хотел больше: заткнуть этих двух идиотов и развести их по разным комнатам или дать им подраться, чтобы они наконец угомонились. — Драко, ты такой замечательный друг! — воодушевленно вещал Блэйз.— А человек какой потрясающий! И ты столько говоришь! Знаешь, умение говорить очень ценится в обществе, поэтому ты явно не пропадешь. Ты ведь умеешь этого делать, да еще и правильно! Складно так получается! Не всем это дано, знаешь ли. Вот, вбок посмотри, живой пример увидишь. — Ты на что-то намекаешь, Забини? — отозвался живой пример с холодком в голосе. — У меня, по-твоему, получается не складно? — Что ты, душенька! Ты неправильно меня понял! Знаешь, не может что-то получаться складно или не складно, если оно не получается в принципе! — Если ты хочешь мне что-то сказать, то говори сразу, не ерничая, — оскалился Нотт. — Знаешь, Драко-о, Тео у нас такой странный человек! Ты знал? Знал? Он, кажется, глухой на одно ухо. Это только мои догадки, так что не говори ему! Просто, понимаешь, он слышит то, что ему говорят, но как-то на половину. Ах, а может проблема в памяти? Бедняжка Тео, быть может, быстро забывает то, что услышал? — Знаешь, Драко, а у нашего общего знакомца по фамилии Забини, кажется, проблемы душевные. У него так часто меняется настроение, будто у него внутри живет несколько истеричных дам, которые руководят его эмоциями, — подхватил манеру Забини юноша, начав вести с ним диалог через Малфоя. Драко слушал весь этот детсадовский вздор с лицом лица и даже не собирался вмешиваться в этот разговор. Сил на такой никому не нужный подвиг у него все равно не было. — А может быть, Забини собирается стать уличным шутом? Или играть в опереттах? Он тебе случайно ничего не говорил о своих планах на будущее? — Драко-о, а ты знаешь, наш Тео, кажется, совсем не силен в эмпатии и плохо читает лица. Полная противоположность твоего чудесного партнера, который однозначно от такого не страдает! Поттер ведь такой понимающий и чуткий, в отличие от этого чурбана. А главное — он тоже умеет говорить. Вы, действительно, нашли друг друга, — притворно утирая выступившую слезу, вещал Блэйз. — Знаешь, кажется Забини меня недооценивает и сомневается в моих способностях. Не думаешь? — Тебе не кажется, что у Теодора завышенная самооценка и он много о себе думает?Может, он думает, что ему все должны? Что все должны понимать выверты его сознания без слов и выполнять его желания? — Может быть, Забини отравился? Кажется, он не совсем адекватно воспринимает реальность. — Знаешь, Драко, характер Тео совершенно испортился с возрастом! Он был таким милым мрачным ребенком! А теперь он агрессивный и всех во всем обвиняет без разбора, суда и следствия. Такие трагичные перемены! — Никогда еще дорога до подземелий не была такой длинной, — выдохнул Драко.***
Несколько часов подряд Малфой пролежал ничком на постели, пребывая в дреме, но потом все же чуть взбодрился и заставил себя встать. В теле все еще чувствовалась усталость, но у Драко были планы: он хотел сходить в библиотеку и все же удостовериться, есть ли там нужная ему литература. В библиотеке он кое-что обнаружил, но это были не книги. За читальным столиком сидела Гермиона, положив голову на руки. Она спала, понял юноша, когда подошел ближе. Он хотел разбудить ее и отправить в ее общежитие, но, вспомнив ее утомленный вид на протяжении всей недели, остановил этот порыв. Столик стоял как раз у тех рядов, где должны были находиться нужные Драко книги (если они в принципе здесь хранились). Поэтому Малфой стал ходить вдоль стеллажа, читая названия на корешках фолиантов. Через несколько минут Драко с досадой заключил, что был прав: в школьной библиотеке подобной информации не хранилось. Вероятно, ее изъяли по приказу Дамблдора или, может быть, она была перенесена в Запретную секцию. Уж последнее предположение Малфой проверять не собирался. Поняв, что больше ему здесь делать нечего, слизеринец хотел бы уйти, но не знал, стоит ли оставлять в библиотеке Гермиону в таком состоянии. Все таки скоро должен быть отбой. Проблема разрешилась сама собой с приходом Авроры. — О, Дрэйк, и ты тут! —улыбнулась Блэк. — Как ты? Профессор Готье-Леруа просто монстр, — поежилась она, потирая поясницу. — Кажется, я умудрилась потянуть спину. — Устал, но сейчас кажется стало получше, — ответил Малфой. — Аври, есть минутка? — М? Что-то нужно? До отбоя время есть, так что не тороплюсь. Я за Герми пришла, как чувствовала, что обратно до башни она в одиночку не дойдет. — Да, я хотел бы поговорить с тобой. Есть одна тема… я подумал, может, из-за того, что ты девушка, ты лучше разбираешься… Или смотришь как-то иначе на это… — Заинтриговал. Давай сядем, — Аврора указала подбородком на столик, где спала подруга, — Герми все равно должна проснуться, так что бояться ее разбудить не будем. — Я хочу поговорить о чувствах, — тихо начал Драко, стоило им устроиться за столом. — Ты не знаешь, как можно определить, настоящие они или поддельные, вызванные магией? Я имею в виду любовь. — Какой странный вопрос, — подняла брови Блэк. — Неожиданно такое от тебя слышать. Ну, магия не способна вызвать любовь, — пожала плечами девушка. — Это простая истина. Любовные зелья используют, чтобы человек «влюбился». Но… это не настоящая любовь, это обман. Понятно, что это чувство идет не от сердца, а от затуманенного разума. Это… О! Как жидкое внушение. Выпил и уверился в чем-то. Вот! Насильный самообман! Не понимаю тех дурочек, которые подливают понравившимся мальчишкам такие зелья и думают, что те по-настоящему начнут любить их в ответ! — Молодые люди, скоро отбой, вам пора отправиться в свои гостиные, — словно из ниоткуда возникла перед столиком мадам Пинс. Ребята вздрогнули от неожиданности. Аврора стала будить Гермиону. Они вышли из библиотеки втроем. Грэйнджер была совсем сонная и держалась за руку подруги как за спасательный круг. — Аври… Тогда, если любовь, вызванная магией, не является истинной, как это понять? Как понять, что это подделка? Чем она будет отличаться от настоящей? — по пути до общежитий спросил Драко. — И все же странные вопросы ты сегодня задаешь, — шевельнула бровями Блэк. — Случилось что-то? Или ты какое-то исследование проводишь? — Считай, что исследование, вызванное личным интересом к тематике. — Ладно, — смиренно пожала плечами девушка. — То чувство, которое вызывается зельями… оно неправильное. Я не знаю, как себя ощущает человек, которого опоили таким составом, но если судить по тому, что я видела, и тому, что прочитала в книгах… Чувства, вызванные магией, или очень слабы, или переходят в манию, но кратковременную. Человек на некоторое время может так зациклиться на том, к кому его должно было привязать зелье, что перестанет заботиться обо всем, что было важно ему в жизни, и пустит все силы на то, чтобы угодить тому волшебнику, или покрасоваться перед ним. Он резко станет как одержимый, но, в зависимости от силы зелья, в течении нескольких часов, дней или недель человек очнется и придет в норму. И «чувств» как не бывало. — Проще говоря, любовные зелья вызывают или обычную симпатию, или влечение, но в обоих случаях эффект не долгосрочен. Настоящую любовь никакая магия создать не может, — с закрытыми глазами пробормотала Гермиона, мечтающая поскорее дойти до постели и рухнуть в нее, чтобы проспать до утра. — Чтобы эффект был продлен, нужно опоить жертву снова. — А что насчет магической партнерской связи? Не думаете ли вы, при таких выводах, что и она — ложна? Может, это все воздействие Матери Магии, которая регулярно осыпает пару чарами? — начал щупать почву Малфой, подключая к разговору Грэйнджер. Они дошли до развилки. Отсюда им нужно было идти в разные стороны. Гермиона, повернувшись к юноше, ответила: — Драко, — девушка разлепила глаза и тяжелым взглядом посмотрела в лицо друга. — На Земле живет пять с половиной миллиардов человек*, не считая волшебников. Вряд ли магглы учитывают чистокровок и полукровок, рожденных в магическом мире, при составлении статистики. А еще — магических существ. Если верить легенде, то раньше партнерской связью были соединены даже магглы и все волшебники. Не думаешь ли ты, что Магия просто устала бы воздействовать на каждую такую парочку? Какой ей резон удерживать рядом друг с другом двух человек, которые самостоятельно, без ее внимания, не могут друг с другом ужиться? Бред же. Если магические партнеры — это две части одной души, или родственные души — как угодно скажи, суть не поменяется… В таком случае, они просто изначально должны были быть вместе друг с другом. И они сами, без влияния магии, смогут полюбить друг друга. Может, магия их столкнет друг с другом, чтобы они вообще пересеклись и обратили внимание на своего будущего партнера. Но все остальное — это уже их дело, а не магии. — Тем более, ты же сам видишь, что магическое партнерство не делает из людей увлеченных идиотов, теряющих свое «я», — подхватила монолог подруги Аврора. — Даже глядя на тебя самого я могу сказать, что ты остался все тем же Дрэйком, которого я знаю с раннего детства. Ты растешь и в чем-то меняешься, это нормально, и не выглядит так, будто тебя похитили кентавры и принесли в жертву Марсу, отчего ты за ночь стал совершенно другим человеком. Ты и Гарри не стали одним человеком или что-то в этом роде. И мои родители тоже вполне адекватные люди, как и дяди, — намекающе поднимая брови, сказала Блэк. — Подумай об этом. — Спасибо вам. Спокойной ночи, — кивнул Малфой, уходя в сторону подземелий. — Как думаешь, у них с Гарри что-то случилось? — спросила Аврора. — Определенно, — выдохнула Гермиона.***
Директор задумчиво крутил в руке перо, размышляя о том, что ему довелось заметить за несколько прошедших дней. А не давало ему покоя то, что Малфой перестал липнуть к Поттеру, и эти двое больше времени стали проводить порознь, чем уподобляясь попугаям-неразлучникам. «Неужели, поссорились? Это было бы прекрасно. Это как нельзя кстати пришлось бы к моим планам», — строя догадки, раздумывал старый маг. — «Девчонка уже готова, осталось лишь закрепить достигнутый результат. С Поттером нужно решать что-то быстро, пока Малфой не решил снова поиграть с ним в дружбу. Вроде бы мои усилия пока не дали плодов». Директор не переставал досадовать на то, что в последние годы его стало подводить собственное зрение, не давая различать магические потоки. Если бы тело не подводило, насколько проще была бы жизнь! Скольких полезностей лишил его этот выверт стареющего организма! Казалось бы, мужчине всего-ничего за сотню лет, а уже такая напасть приключилась! Он маг или кто? Но за колдомедицинской помощью директор, конечно же, обращаться не собирался. Нечего всяким, даже знакомым, колдомедикам копаться в результатах его диагностики. Мало ли чего лишнего углядят, так ведь и проблем не оберешься. «Малфой и его семейка будут отрицательно влиять на Поттера. Раньше я не предпринимал активных действий, чтобы исправить ситуацию, так как считал, что долго их дружба не продлится. Все же, сынок Малфоев и Поттер росли слишком в разных условиях, у них должно было появиться множество поводов для межличностных трений. Зря я положился на мысль, что все сможет пойти по моему плану и без моего вмешательства. Что-то сейчас действительно стало зерном раздора для этих двоих. Я, пожалуй, постараюсь прорастить это зерно, чтобы оно выросло в необъятное дерево», — подумал старый маг, покручивая между крючковатыми пальцами маленький пузырек с зельем. — Пигли! — произнес он, и в помещении появился домовой эльф. — Незаметно налей половину в напиток мистера Поттера, а вторую половину — в напиток мисс Уизли во время сегодняшнего обеда. Директор отдал емкость в лапки домовика, и последний исчез из кабинета. В закрытом ящике стола ждали своего часа еще несколько таких же пузырьков.***
Гарри не знал, что ему и думать: за весь день они с Драко разве что перебросились несколькими словами. Малфой был отчужденный, практически не смотрел на него и всячески избегал, будучи глубоко погруженным в себя. В чем же было дело? Поттер действительно не понимал, чем было спровацировано такое поведение его партнера. «А может… он все же разглядел, какое я на самом деле чудовище? Все же понял, что не может быть со мной рядом? Что лучше быть одному, но без меня, чем с в паре с таким монстром? Он же видел… Драко видел меня в виде этого полуящера. Он всегда это видит. Каждый раз, стоит мне сорваться из-за своей вспыльчивости… он оказывается рядом. Именно ему приходится успокаивать меня и возвращать мне рассудок. Я чувствовал по связи его непонимание, его растерянность, задумчивость, страх, решимость — весь этот поток эмоций пронесся мимо за один лишь завтрак. И обед был не лучше. Что уж говорить про ужин?! Что происходит с Драко? Почему он ничего мне не говорит, почему переживает такую кучу всего в одиночку?» — размышлял Гарри, комкая в руках одеяло. Все легли спать, один он никак не мог последовать всеобщему примеру и лежал без сна, перебирая в голове причины того, что Драко отдалился от него. Настроение давно пробило дно и обосновалось на новом уровне, где царили тревожность, страхи, уныние и ощущение безысходности. Не в силах уснуть, Поттер взял мантию-невидимку и карту Мародеров. Он еще не пользовался ей с тех самых пор, как близнецы Уизли вручили ее ему летом. Бессонная ночь — чем не лучшее время для проверки способностей карты? — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!***
Суббота пролетела мимо Драко, что закопался в книги: он доделывал некоторые домашние работы и читал то, что очень быстро смогли собрать и прислать ему родители из мэнора. Он не преминул сходить к Северусу и спросить его про интересующую литературу. Как он и думал, на подобную тематику декан книг у себя не хранил. Единственное издание, в котором в принципе упоминались партнерские связи, относилось к Зельеварению и описывало влияние составов на имеющих партнерские узы волшебников. Снейп, скептически окинув Малфоя взглядом, вручил ему эту книгу. Том, наблюдая за этим с каминной полки, задумчиво нахмурился бы, коли ему позволило бы подобное его глиняное несуразное тело. — Интересно, с чего вдруг Драко захотел покопаться в теме магического партнерства, — протянул Реддл. — Даже знать не хочу, если честно, — выдохнул Северус, садясь проверять домашние работы, заданные студентам на лето. — Буду надеяться, что на почве этого интереса Драко не случится какого-либо несчастного случая, который мне придется разгребать, — холодно заметил профессор, на что в ответ услышал веселый и даже несколько издевательский смешок от Волдеморта. — И, пускай моя надежда зыбкая и слабая, я продолжу за нее цепляться, — на грани слышимости пробормотал Снейп, принимаясь за работу.***
— Я вчера ходила на консультацию Литературного клуба, — делилась впечатлениями Аврора за обедом. Клюющий носом в тарелку Гарри, сидящий рядом, ее не радовал, но и не сбивал с мысли, что позволяло ей одновременно рассказывать о том, как ей понравилось на консультации, и примеряться как именно можно вывести друга из коматозного состояния да понять, что с ним происходит. Что происходит с ними обоими — и с Гарри, и с Драко. Один прячет от нее глаза с вечера среды, второй внезапно задает странные вопросы. Да еще и собственный брат добавляет вопросов своим поведением — то вздрагивает рядом с Гарри, то как-то бережет руку или кривится, если напрягает ее. «Парни все в этом возрасте становятся такими странными, или это только мне так с этими повезло?» — раздраженно порой выпрыгивала в сознании Блэк мысль. — Гарри, не спи! Знаешь, кого я там встретила? Колина Криви! — А? Колина? В Литературном клубе? — переспросил Гарри, тяжело моргая: казалось, его веки весили по килограмму, и поднять их было подвигом. Поттер прогулял под мантией-невидимкой по школе всю ночь, после чего наконец смог заснуть — из-за этого он проспал завтрак. Однако он все равно не выспался и уже через час-полтора после завтрака был разбужен Роном. — Именно! Берегись, остерегайся. Если раньше он тебя только колдографировал из-за угла, то теперь еще отточит навык да начнет клепать про тебя целые статьи, — шаловливо подвигала бровями Аврора. — Так что вы с Дрэйком поосторожнее. Не обжимайтесь в людных коридорах, а то об этом в деталях узнает весь Хогвартс. — Эх, будто захочет он со мной… «обжиматься», — уронил голову Поттер. — А почему нет? — склонив голову на бок, спросила Блэк. «Кажется, сейчас я могу узнать, что происходит, не так ли?» — мелькнуло в ее мыслях. — Кажется, он меня избегает. Может, он решил, что лучше ему не быть со мной? Он меня боится? — Гарри, ты такой милый парень, за что тебя бояться? Что ты придумал? — Ты… Ты помнишь как я… каким я был, когда впал в ярость на первом курсе? — облизнув пересохшие от волнения губы, спросил Гарри. — Помню. — Разве ты все еще думаешь, что меня можно назвать милым парнем и вовсе не бояться? Я же чудовище. — Гарри, как я и сказала, я помню, что тогда было и каким ты был. И сейчас, помня все это, я сказала тебе, что ты милый парень. Понимаешь? Тем более, ладно я. Может быть, мне и стоило бы бояться, чего я, в общем-то, делать не собираюсь. Но Дрэйк? С чего бы ему тебя страшиться? Он единственный, кто может бесстрашно подойти в том обличье и остановить тебя. Он буквально контролирует тебя! Как дрессировщик — тигра! Ты сам-то понял, что сказал? С чего бы ему тебя бояться? Ты видел страх на его лице, когда он прибежал к тебе тогда? Боязнь тебя? Вряд ли. Думаю, даже если бы ты решил захватить мир и устроить геноцид, Дрэйк все равно бесстрашно стоял бы рядом с тобой и щедро давал оплеухи за глупости, пришедшие в твою голову. — Аври… — Что? — Я, наверное, не часто это говорю… но спасибо тебе, что ты моя подруга. Не знаю, что бы я без тебя делал. Аврора покраснела и спрятала запылавшие щеки за длинными волнистыми волосами. — Да не за что, — пробормотала она, пытаясь справиться со смущением. Оставив Гарри в покое, Аврора переключилась на сидящую по другую ее руку Гермиону. Грэйнджер читала один из учебников и вид имела весьма затюканный. Это, подумалось Блэк, тоже являлось одной из загадок, которые ей было действительно важно разгадать: от чего настолько сильно устает подруга и как она успевает ходить на все дисциплины, что находятся у нее в расписании. Аврора действительно переживала за ее здоровье и хотела знать, чем помочь ей.***
Остаток субботы Гарри провел в обществе Рона и Ориона. Уизли рассказывал о последнем матче, в котором принимали участие Пушки Педдл, Блэк ворчал, что лучше бы они всей командой просто сразу сломали свои метлы и ушли домой, чем тратили и свое время, и время зрителей. Поттер задумался о квиддичных тренировках в этом году и о том, сколько времени они у него отнимают. Все же, учитывая появившиеся занятия по дисциплине профессора Готье-Леруа и занятия с Салазаром, которые тот заставит возобновить, как только ребята спустятся в Тайную комнату, нагрузка Гарри ожидала колоссальная. А, учитывая, что Драко играл за Слизеринскую команду, его поджидало то же самое. — Рон, Ори, как думаете… может быть, мне стоит… уйти из команды? — Какой команды? — хлопнул глазами Рон, когда Гарри оборвал их с Орионом перепалку этой фразой. — Из команды по квиддичу. Нет, Рон, послушай сначала! Я не сошел с ума! — заранее возразил Поттер, видя, как багровеет в возмущении лицо рыжика. — Поддерживаю, этими словами ты подтвердил, что ты вернулся в ум! — закивал Блэк. — Гарри, дружище, я тебя поддерживаю в этом начинании. Вперед, только вперед! — Не смей, Гарри! — запротестовал Рон. — Как ты можешь уйти?! Ты же такой классный ловец! Где они найдут другого такого ловца тебе на замену?! Они ж все игры сезона продуют! — Ты недооцениваешь остальных членов команды, Рон, — заметил Гарри. — Они как-то играли до моего поступления в Хогвартс, смогут и дальше играть. Я...эм… Я не уверен, что справлюсь с такой нагрузкой. Вспомните вчерашнее занятие с профессором Готье-Леруа. Если честно, у меня до сих пор болят многие мышцы, не знаю как у вас. Я еле хожу. И вспомните, что когда мы спустимся к Салазару, он тоже будет гонять меня по залу. Он обещал взяться за мои тренировки вплотную. Он хотел научить меня полностью контролировать свою драконью суть, разному другому… Не думаю, что при такой физической активности, я буду способен еще и играть в квиддич. За два года я прочувствовал, насколько тираничным может быть Оливер, когда дело касается тренировок. Рон… ты хочешь, чтобы я умер? Рон ничего не ответил, слушая откровения друга и смотря на него большими круглыми глазами. Орион согласно покивал на все слова Гарри и фыркнул, обратив внимание на комичное лицо рыжика. — В общем, я еще подумаю об этом… но, наверное, уйду из команды.***
Воскресенье стало днем, когда пузырь из недопониманий, странностей, молчания, интриг и страхов лопнул. На завтраке Гарри обратил внимание на Джинни. Она приковывала его взгляд и вызывала у него в душе… вопросы. Вопросы вызывала даже не сама Джинни, а гамма эмоций, отражавшихся на ее лице. Поттер тут же вспомнил летние сборы за столом семейства Уизли, где девочка краснела, бледнела и старалась убежать от него как можно быстрее. — Гарри, поможешь мне с книгами в библиотеке? — попросила Гермиона, когда они заканчивали завтракать. — Вдвоем мы найдем их быстрее. — Да, конечно, — отозвался Гарри, который уже стоял на ногах в проходе между столами. Послышалось чье-то тихое ойканье и что-то со стола улетело на пол совсем рядом с Поттером. Гарри почти не обратил на это внимание, но вскоре со своего места встала Джинни и так стремительно, как только могла, пошла к выходу из зала. К сожалению, она поскользнулась. Сердце девочки ушло в пятки, она приготовилась к скорой встрече с полом, но та так и не состоялась. Гарри быстро подхватил ее, прижимая к себе. Уизли, оценив ситуацию, в которую угодила, покраснела настолько что, казалось бы, от нее должен был повалить пар. Джинни увидела хмурое лицо Ориона, сидящего совсем рядом за столом. Его взгляд, направленный на них с Гарри, заставил ее сердце сжаться. Гриффиндорка пискнула что-то невразумительное и отскочила от Поттера. Она не могла и двух слов связать, то озираясь по сторонам, откуда на нее откровенно пялились другие студенты, то смотря на Гарри и Ориона. Не выдержав такого пристального внимания, стыда от произошедшей глупости, бури чувств, направленных на Гарри и Ориона, Джинни почувствовала, как на ее глаза навернулись слезы. Беспомощно схватившись за ткань своей мантии возле груди, она в последний раз бросила взгляд на Блэка и Поттера, и убежала прочь из Большого зала. Гарри рассеянно оглянулся, будто бы не понимая, куда испарилась Джинни, поймал взгляд Ориона, пришел в себя и рванул к выходу вслед за девочкой. Блэк не отставал, и, стоило другу скрыться за поворотом, как тот тоже последовал за ним.