Слизеринские заговорщики (18+)

      На следующих выходных слизеринцы и лжегриффиндоры собрались в туалете Плаксы Миртл с намерением посетить Тайную комнату впервые в новом учебном году.       Неделя до этого была напряженной для некоторых студентов Хогвартса. Например, Панси явно закрылась, мысленно ведя борьбу с самой собой и размышляя, что ей делать дальше. Блэйз и Теодор продолжали делать вид, что между ними все отлично, как было в прошлом году, но в то же время с холодком на сердце периодически поглядывали в сторону друг друга выжидая, кто сделает первый шаг к решению их скрытого конфликта. Аврора с нарастающим каждый день беспокойством следила за состоянием Гермионы, тонущей в учебе. Кажется, ее нагрузка немного снизилась — она отказалась посещать некоторые предметы вроде Прорицания. Но девушка все равно выглядела истощенной и уставшей. Чудилось, что она продолжает двигаться и шагать на занятия на одном лишь упрямстве и силе воли.       Орион всю неделю витал в облаках и, видимо, строил планы, что будет делать вместе с Джинни вечером субботы. Он как раз планировал прогуляться с ней после посещения Тайной комнаты. Драко порой едва заметно его подкалывал, намекая на то, что Блэк настолько высоко витает в облаках, окрыленный любовью, словно Джинни лично позвала его под венец, а не он, Орион, пригласил ее прогуляться по территории школы.       В ответ Блэк лишь беззлобно фыркал и советовал Малфою больше внимания обращать на его партнера, с которым отношения блондина продвинулись вперед — это было заметно даже Ориону, погруженному в мечтания. И это было правдой. Стоило Драко и Гарри поговорить об истинности партнерских уз, как они будто сильнее сблизились, хотя, казалось бы, куда еще больше. Поттер же, выслушав мнение подруг насчет его драконьей сущности, смог побороть в себе тревожность от мыслей, что Малфой боится его. Он понял всю несостоятельность своих страхов на этот счет, что дало ему почувствовать себя свободнее. Теперь он не замирал, думая, следует ли приблизиться к слизеринцу, следует ли поддаться желанию коснуться его, или же лучше воздержаться, чтобы не навредить собой и не напугать. С его плеч словно свалился груз, и юноша задышал свободнее.       Теперь эти двое в разы чаще ныкались по темным незаметным углам и заброшенным аудиториям, урывая друг у друга поцелуи. Друзья, замечавшие их маневры, лишь фыркали, закатывая глаза и давя смешки. «Эти двое снова за свое», — думали они, при этом замечая, что к ним возвращается ощущение покоя. Такая константа, как милующиеся Гарри и Драко, незримо стала для них знаком стабильности и счастья — именно тогда, когда эти двое так поддавались своим чувствам, было ясно, что в данный момент никакие проблемы не нависали над ними и их друзьями, ничто не угрожало их безопасности и никакие печали не терзали их души.       Рон подозрительно косился на Ориона, Гарри и Драко с тех самых пор, как они впервые увиделись после инцидента с Джинни. Особой чести, конечно же, по обычаю, удостоился Блэк. Можно сказать, по привычке. Уизли не знал, что он задумался и отчего расплывался порой в дебильной улыбке, но ответа ему на этот вопрос никто не собирался давать. Орион лишь вредничал и забалтывал рыжика, а Джинни, с которой он пытался поговорить, не стала ничего рассказывать о том, что случилось за дверями Большого зала, лишь успокаивая брата тем, что с ней теперь все хорошо.       Северус, позабыв про тихий спокойный выходной, и правда сварил состав, способный определить наличие зелья в крови и показать его классификацию.       — Вам обоим подливали любовное зелье. Вероятно, делали это на протяжении длительного срока; это касается Вас, мисс Уизли. Мистера Поттера опаивали гораздо более короткий срок. Это видно по результатам, — Снейп указал рукой на фиалы, в которых плескалась смесь из определителя и крови. Один состав был более насыщенного, чем другой, розового цвета. — Могу судить, что это было не очень мощное зелье, и его подливали вам обоим не один раз. Если бы это было не так — хватило бы одного приема сильного зелья, чтобы человек стал вести себя подобно безмозглому идиоту. И это было бы заметно. По крайней мере, в вашем, мисс Уизли, случае. Вы же находили в себе силы задумываться о том, что в Ваших чувствах есть какая-то неправильность.       — Так и есть, сэр. Я стала чувствовать это еще летом… может даже раньше… это было так страшно, — кивнула Джинни, закусывая побледневшую губу. Девочка была в шоке от осознания, что кто-то намеренно пытался опоить ее, что подтверждала ее собственная кровь в опознающем зелье. — Но кто мог так поступить?       — Мисс Уизли, так как подливали его вам регулярно и, вероятнее всего, у вас дома, то соизвольте сказать, кто посещал Нору этим летом, — складывая руки на груди, произнес Северус, внимательным взглядом черных глаз впиваясь в девочку. Он, конечно же, практически не сомневался, что эта чертовщина имела истоки в кое-чьей седой бороде.       — У нас дома были только… члены моей семьи, Гарри, Драко, Орион, Аврора, Гермиона, мистер Люпин, Вы… профессор Дамблдор, — перечисляла задумчиво Уизли.       — Мисс Уизли, настоятельно рекомендую Вам отныне быть внимательней к тому, что вы едите и пьете, — когда молчание девочки затянулось, посоветовал Северус, отвлекая ее от поиска виновника своих бед. На то у Снейпа были свои мотивы: ни к чему ставить девчонку перед фактом, что ее отравил приворотным директор ее школы. — Лучше всего обзавестись артефактом, распознающим зелья.       Тогда о приобретении такого артефакта задумалась не только Джинни. Гарри подобная мысль также не обошла стороной.       — Не думал я, что этот старый манипулятор опустится до опаивания этих детей, — раздраженно протянул Том, когда все посетители покинули покои Мастера Зелий. — За всеми этими проблемами мы все, видимо, забыли, какими методами он пользовался раньше. Как он пытался влиять на Лили и Джеймса.       — Мы виноваты, что потеряли бдительность, — поджал губы Северус. — Наверное, мы все еще считали всех этих ребят всего-лишь детьми, и это стало нашей ошибкой. Мы не думали, что кто-то уже сейчас захочет поиграть на их возможном романтическом интересе к кому-то.       Если бы Реддл был в человеческом теле, он бы тяжко вздохнул, признавая правоту товарища. Он верно говорил, они все, взрослые, воспринимали Гарри и его друзей лишь как детей. Даже наличие у Гарри и Драко партнерства никак не навело их на мысль, что у ребят в их возрасте действительно все чаще появляются романтические интересы, и на этом может сыграть некто с недобрыми намерениями. Сейчас уже не будет смотреться чем-то из ряда вон выдающимся обычная влюбленность — это встречается всюду среди девочек и мальчиков Хогвартса. Третий курс, а тем более четвертый и далее — пестрели краснеющими щеками девицами и юношами, в которых начал просыпаться недюжинный интерес к противоположному — или к своему — полу.       — У нас нет времени сокрушаться по этому поводу, Северус, — собравшись, одернул друга от самобичевания Том. — Отныне нам нужно просто-напросто обеспечить им всем подобающую безопасность. Напиши Люциусу. Я не видел на Драко нужных артефактов, спроси, чем это обоснованно. Распорядись, чтобы он под видом подарков по какому-либо случаю преподнес защитные артефакты всей этой дружной компании. Без вмешательства со стороны его нескромной персоны Дамблдор не позволит ребятам повесить на себя ограничивающие его действия цацки.       — Конечно, — кивнул Снейп. Приняв спокойный хладнокровный вид, он отправился к столу, чтобы исполнить порученное.

***

      — Кто-нибудь, продолбите в эту комнату нормальную дверь, в которую можно войти из замка, — ворчал Орион, посматривая на свою не самую чистую от поездки по трубе мантию.       — Какой ты сегодня привередливый, — прыснула Аврора. — Не переживай, существование Очищающих чар спасет твой пострадавший зад от грязи.       — Ты как всегда необычайно мила в своих попытках в утешение, сестренка, — хмыкнул парень под гогот сестры.       Они все наконец прибыли в Тайную комнату, перед этим мило побеседовав с Миртл, что успела соскучиться по их шумному обществу за лето.       — В этом году в школу нагрянет столько чужаков! — морщилось приведение, сердито летая по туалету. — Я слышала об этом летом от профессоров! Это же кошмар! Какие-то чужаки будут бродить по школе! А если они станут задирать меня? Кто знает, какие они, эти чужаки!       Ребята заинтересовались словами Уоррен и попросили ее рассказать об этом побольше потом, когда они наконец сходят в Тайную комнату.

***

      Двери распахнулись, на противоположном конце зала все также возвышалась статная фигура огромной статуи Слизерина. Салазар же, собственной персоной, радостно улыбался, встречая знакомых ребятишек.       — Мать-Магия, как вы подросли за лето! Вас прямо-таки не узнать!       — Здравствуй, дедушка, — улыбнулся в ответ Гарри, и все вторили ему, приветствуя призрака.       — Пройдемте же скорее, — поманил их за собой Слизерин, направляясь ко входу в апартаменты, что так сильно напоминали Слизеринскую гостиную. — У вас есть, что рассказать мне, молодые люди? Поделитесь, как провели каникулы?       — Конечно, сэр, — солнечно улыбнулась Гермиона, но из-за темных пятен под глазами, эта улыбка приобрела несколько измученный оттенок.       — Дитя, ты изменилась сильнее всего с нашей последней встречи, — серьезно заметил Салазар, внимательно смотря на Грэйнджер. Студенты наконец вошли в апартаменты и расположились на диванах. Салазар парил между ними.       — Правда? — спросила Гермиона.       — Правда, — кивнул Слизерин сплетая пальцы на опущенных руках в замок перед собой. — И я бы не сказал, что эти изменения меня радуют. Ты выглядишь не очень здоровой, Гермиона. Откуда в тебе столько усталости? Все остальные не выглядят настолько же… — Слизерин не стал договаривать, сочтя слово «ужасно» не совсем корректным — все же, по его мнению, говорить такое молодой девушке было не очень вежливо, — настолько же замучено, — в итоге выдал призрак после недолгой паузы.       — Сейчас у нас начался третий курс. В нашей учебной программе появились новые предметы, на которые можно записаться по желанию. Я, будучи магглорожденной, действительно понятия не имела, да и сейчас имею весьма смутное, что из себя представляют все эти дисциплины, к каким из них у меня действительно есть способности или какие из них заинтересуют меня, принесут пользу в будущем. Поэтому я записалась на все. Это сложно, и у меня, возможно, не хватает… времени… или сил, чтобы поспевать по всем предметам. Но, думаю, так будет не долго. Я постепенно вычеркиваю из своего расписания некоторые занятия, — объяснила лжегриффиндорка, с трудом признавшись при Салазаре и друзьях в том, что она, возможно, не способна вынести темп и объем работы, которые она себе задала.       Слизерин мрачно молчал, хмурясь с каждым сказанным ей словом. Стоило ей закончить рассказ, как он посмотрел на друзей девочки. Они смотрели на нее со смесью жалости, желания помочь и не менее сильного желания понять, как подруга смогла загнать себя в подобную ситуацию. Видимо, решил Салазар, никто не смог отговорить Грэйнджер от идеи упахаться вусмерть подобно лошади, а сама Гермиона не раскрывала им секрета, каким образом ей удалось взять на себя такую нагрузку.       Невесело ухмыльнувшись уголком губ и борясь с желанием прям здесь и сейчас разразиться бранью, чтобы выплеснуть негативную энергию, начавшую скапливаться внутри, призрак отозвал Гермиону в сторону. Попросил остальных третьекурсников подождать их здесь, и увел девушку за собой по уже знакомым лжегриффндорке коридорам в одну из комнат. Это был зал для дуэлей.       — Что такое? — спросила Гермиона, прикрывая за собой дверь.       — Дитя, я не стал ничего говорить там, при твоих друзьях, ибо вижу, они не ведают, что ты творишь. Мне и самому это доподлинно не ведомо. Но догадка у этого древнего опытного мага имеется, — высказался Салазар, с намеком во взгляде смотря в глаза девушки.       — Вы… о чем Вы? — хлопнула глазами Гермиона. — Вы… знаете? Об этом…       — Насколько мне известно, все занятия в Хогвартсе проходят по определенному расписанию определенное количество часов. Дорогая, в сутках не имеется стольких часов, сколько тратишь ты на изучение дисциплин. Кто дал тебе маховик времени?       — Профессор, — ответила Гермиона, не отпираясь, но отводя глаза в сторону. — Это было единственной возможностью составить мое расписание так, чтобы вместить все выбранные мной занятия.       — Как только мог кто-то из профессоров Хогвартса быть столь бесчеловечным! — взвился Салазар, наконец выплескивая темную негативную энергию с эмоциями. Грэйнджер вздрогнула от его голоса. — Гермиона, представляешь ли ты, какой нагрузке подвергаешь… нет, не свой разум. О, нет, Мать-Магия! Не так напряжен твой разум, как твое тело. Ты медленно убиваешь себя! Ты проживаешь каждый миг за двоих! Посмотри сюда! — Салазар указал рукой на одну из стен зала. Вся она была подобна зеркалу, отражающему реальность на своей поверхности. Гермиона подошла ближе и взглянула. — Вглядись, дитя. Позволь пелене спасть с твоих очей. Огляди себя. Так ли ты выглядела, когда приехала учиться в этом году? В таком ли виде была твоя кожа? В такой ли длины имела ты волосы? Той ли толщины были твои запястья?       Гермиона всмотрелась в зеркальную поверхность и отшатнулась. Нет, это было чем-то невозможным. С ее глаз действительно будто только что, в этот самый миг, упала темная повязка, до сего момента закрывающая ей взор. Она увидела. Себя.       Ее лицо осунулось, стали более очерчены скулы и острый подбородок, кожа под глазами превратилась в две тучи, зловеще заполонившие небосвод. Схватив рукой локон волос, она проследила его длину, дивясь ей: ее волосы были короче минимум на дюйм — это она заметила несмотря на всю их кудрявость. Следом за этим ее взгляд упал на собственную руку. Пальцы, сжимающие локон, резко выпустили его. Пальцы исхудали и стали бледнее — по крайней мере, так ей казалось. Гермиона задрала рукав повыше, чтобы проследить взглядом путь от пальцев и почти до локтя. Косточка на запястье была явственно видна и сама рука смотрелась необычайно тонко. Грэйнджер в страхе смотрела на свою конечность, думая, что она может переломиться в любой момент от легкого прикосновения — настолько ее ужаснула эта тонкость. Девушка поглядела на свои ноги, одетые в высокие гольфы, и даже это вызвало в ней некий ступор. Ей… ей захотелось подтянуть гольфы повыше — ведь они должны были сидеть выше на ее ноге, так ведь? Но нет — попытки придать вещам ту же посадку, которая была до начала учебы, у лжегриффиндорки не получилось. Или гольфы уменьшились на полдюйма, или она сама выросла за несчастные — сколько? — полмесяца в Хогвартсе.       — Что… — пискнула она и осознала, что не может произнести чего-то более: она растерянно осматривала себя и поглядывала на Салазара.       — Гермиона, ты увидела, не правда ли? Себя. Это все — то, что дало тебе использование маховика. Ты находишься в Хогвартсе вторую неделю, верно? Но сколько же ты здесь по-настоящему? Сколько раз маховик времени отматывал время вокруг тебя назад? Сколько раз ты сама проживала часы заново? Ты ведь понимаешь это, верно, дитя? Маховик менял лишь то, что окружало тебя. Но твое время тебе никто не вернет. Ты оставалась собой и двигалась по своему жизненному пути лишь вперед, в то время как реальность вокруг тебя представлялась то прошлым, то настоящим. Гермиона, по твоему собственному времени прошло многим больше двух недель. Ты, настоящая ты, не скованная линией временного потока, находишься в Хогвартсе около месяца, если не более. Тебе об этом известно более моего, ведь ты сама задавала обороты на маховике.       — Профессор предупреждала, что нельзя отматывать время больше, чем на пять часов — это запрещено законом. Она говорила, что это может отразиться вредом для времени или путешественника во времени. Поэтому я не нарушала этого правила, — произнесла Гермиона, все еще неверяще разглядывая свои тонкие руки и, как оказалось, ноги.       — Мне не ведомо, кто ныне создавал эти законы, кто писал их и на что при этом опирался, — задумчиво протянул Салазар. — Однако, дитя, насколько я понимаю, каждый час, что ты отматывала, ты посвящала учебе. Подумай только, девочка, насколько тяжелы для тебя были все эти прошедшие дни! Ты тратила свою энергию, свою магию — все это — в двойном объеме! Неужели, думается тебе, твой организм был способен все это восполнить в нужном тебе количестве? Думаю, ты заметила, что у тебя усилился голод, не так ли? И высыпаться стало в разы труднее, я прав?       — Так и есть, — сжала губы в линию Грэйнджер.       — Может быть, за эти пять отмотанных в прошлое часов тебе и не был бы нанесен вред. Однако в твоем случаем существуют два «но»! Во-первых, это были не праздные прогулки за булочками по улочкам Косого переулка. Ты очень напряженно и ответственно работала над заданиями, не давая себе продыху. Успев немного узнать тебя за предыдущий семестр, я могу смело это утверждать. Во-вторых, Гермиона, ты все еще юная дева. Дитя, тебе ведь всего лишь.. сколько? Тринадцать-четырнадцать лет!       — Почти четырнадцать, сэр, — согласно кивнула Гермиона, думая, что скоро действительно наступит девятнадцатое сентября, ее день рождения.       — Именно, дитя. Ты еще так юна. Ты уже не ребенок, но еще не стала взрослой женщиной. Твой организм взрослеет, растет, ему нужно много сил, чтобы создать тебя ладной и здоровой молодой женщиной. Но что же ты сейчас делаешь? Ты истощаешь себя, Гермиона. Погляди, насколько ты исхудала, как бледна твоя кожа. Куда пропал блеск из твоих глаз? Ты продолжаешь расти, но становишься хрупкой, словно стекло.       Девушка почувствовала, как защипало в носу. На глаза Гермионы невольно навернулись слезы. Слова Слизерина пробудили в ней такую волну эмоций, что он захлебнулась в отчаянии и чувстве вины за то, что сотворила.       — Что же мне делать, Салазар? Помогите, пожалуйста…       — Я помогу тебе, дитя. Но не только я. Расскажи все своим друзьям. Они переживают за тебя. Если у тебя есть тревоги — поговори с ними, они всегда выслушают тебя. В конце концов, многие из них выросли в магическом мире. Они помогут тебе решить проблему с выбором нужных тебе дисциплин. Да и сама ты за этот срок, я так понимаю, успела побывать на каждой из них, поняв немного, что они из себя представляют.       — Я так боялась что-то потерять… что-то упустить… что довела себя до этого, — всхлипнула Грэйнджер, пряча лицо в руках. Внутри нее все переворачивалось, ее мутило от собственных противоположенных мыслей и чувств.       — Гермиона, — тихо позвал ее Салазар, подлетая ближе. — Знай, что ты ничего не теряешь. Не имея — потерять невозможно. Оставленные в прошлом шансы, возможности, случаи — они не потеряны, они просто ушли, чтобы на их место пришли другие. Если твоя жизнь отвергла что-то в прошлом, это не конец света. Если это что-то тебя действительно будет нужно — оно появится на твоем пути вновь. Позже. Когда действительно понадобится.       Лжегриффиндорка постаралась утереть слезы и с благодарностью посмотрела на призрака.       — Спасибо большое за Ваши слова, — произнесла она, растягивая губы в робкой улыбке.

***

      — Зачем они отошли, интересно, — проговорила под нос Аврора, смотря вслед скрывшимся в недрах коридоров Салазару и Гермионе.       — Наверное, Салазар захотел поговорить с ней об учебе, — пожал плечами Блэйз, приваливаясь корпусом к диванному подлокотнику. — И увел, чтобы мы не слышали о ее секретных методах всеохватывающего обучения. Тайны, загадки, — хмыкнул он под конец, щуря глаза.       — Говоря о тайнах и загадках, не одна Гермиона ими грешит, друг мой, — вздернув бровь, с милейшей улыбочкой бросила Блэк в его сторону.       — Не понимаю о чем Вы, миледи, — пропел Забини, с сонным, расслабленным, сильным и независимым видом распластываясь по дивану еще сильнее.       — И Тео, наверное, тоже не понимает о чем я, не так ли, милорд? — в тон ему протянула девушка.       Теодор счел нужным промолчать.       — А я тебе говорил, — подвигал бровями Драко, кидая взгляды на Нотта и намекая на тот их разговор полумесячной давности. «Гриффиндорцы нетерпеливы и упорны, даже если они липовые», — эту истину тогда пытался донести до друга Малфой. Теодор вздохнул и все же решил подать голос:       — Я понимаю, Аврора. И в то же время я искренне убежден, что это наше с ним личное дело, и мы в силах с ним разобраться самостоятельно.       — Тео, вы пытаетесь разобраться самостоятельно уже более полумесяца — я уверена, что эти ваши шуры-муры начались задолго до того, как вы сели в Хогвартс-экспресс, — выдохнула Аврора, откидываясь на спинку дивана. — Не то, чтобы я… чтобы мы думали, что вы не сможете сами уладить свой конфликт. Однако, думается, с нашей помощью вы сможете прийти к согласию быстрее. Ребята, вдумайтесь, вы не можете нормально поговорить больше двух недель, постоянно находясь в едином замкнутом пространстве. Это ж уметь так надо!       — Кажется, нахождение в едином замкнутом пространстве всегда влияет на нас отрицательно, — ухмыльнулся краешком губ Нотт.       — Тебя послушать, так нам жить на одной планете нельзя, так как это влияет на нас отрицательно, — скривился Блэйз.       — Кто знает, — элегантно пожал плечами Теодор, после чего не очень элегантно скрестил руки на груди и бухнулся спиной на спинку дивана.       — Только сейчас не ссорьтесь, — умоляюще выдохнул Гарри.       — Вот видите, Гарри дело говорит, — подхватила Аврора. — Вы постоянно, пытаясь заговорить друг с другом, ссоритесь! Все ваши разговоры перерастают в это! Если честно, это выглядит по-детски глупо. Что такого страшного успело случиться, что вы теперь излучаете столько агрессии в отношении друг друга?       — Я вообще не агрессивен, — проворчал Забини.       — Поддерживаю, я тоже, — поддержал Нотт.       — Ну хоть в чем-то вы согласны, — фыркнул Рон, наблюдавший эту пантомиму молча вместе с Орионом.       — И все же это только наше с Забини дело. Это очень личное, — попытался подвести черту в этом неудобном разговоре Теодор.       — Была бы здесь Гермиона, она сказала бы, что вам нужно сходить к психологу – это такой человек, который помогает людям понять себя и друг друга, — протянул Поттер. — Но так как Гермионы сейчас нет, это скажу я. Теодор, Блэйз… давайте вы уйдете куда-нибудь вместе с Аври, и расскажете ей про вашу ситуацию. А она поможет вам ее разрешить.       — Ты мне звание психолога присвоил, что ли? — выразительно моргнула Аврора, повернув голову в сторону Гарри.       — Именно так. За время нашего знакомства ты столько раз вправляла мне мозги, что, я считаю, это звание тобой заслужено, — жизнеутверждающе заключил юноша, для пущего эффекта кивнув.       Забини и Нотт переглянулись, немного задумавшись над высказанной Поттером идеей. Соглашаться они, конечно же, не собирались. По крайней мере, на тот момент.

***

      Гермиона вернулась в гостиную Тайной комнаты в сопровождении Салазара, застав друзей в том же положении, в котором они были перед их уходом. Развалившись на диванах, они что-то оживленно обсуждали.       — Гермиона! — воскликнула Аврора, первой заметив ее присутствие. — Что… случилось? — растерянно спросила она, смотря на красные глаза подруги. «Почему… Почему она плакала?» — тревожно отозвалась в сердце Блэк мысль.       — Ничего страшного, Аври. Не волнуйся, — как-то вымученно улыбнулась Грэйнджер, заставляя сердце Авроры болеть. — Салазар… мне очень помог кое-что понять. Он дал советы по дальнейшей учебе. Все хорошо. Я с этим справлюсь. Правда, я хочу посоветоваться с вами чуть позже кое о чем. Вы не против?       Салазар на мгновение скосил на нее взгляд, но ничего не сказал. Как и сама девушка. Она не стала рассказывать про маховик сейчас. Расскажет ли потом? Слизерин не хотел бы, чтобы она оставила это в тайне, но, все же, заставлять ее он не будет. Призрак желал, чтобы Гермиона сама решилась открыть товарищам свой секрет.       «Это было бы хорошим наглядным уроком для остальных, почему нельзя пользоваться маховиком времени. Особенно на постоянной основе», — мрачно размышлял он. — «Эти дети переживали за нее и не зря: еще несколько недель в таком изнурительном темпе и беспокоиться уже было бы не о ком».       — Конечно, мы поможем, чем сможем. Что за вопросы, Гермиона? — как само собой разумеющееся сказал Драко, приподнимая брови.       — Обращайся, если нужна будет помощь. Если буду знать, обязательно подскажу, — кивнул Теодор в тон другу.       — Мне такие вопросы можешь даже не задавать, я и так всегда готова помочь тебе со всем, чем угодно! — пламенно заверила подругу Аврора.       — Если тебе нужны советы касающиеся магического мира, я вряд ли смогу сильно помочь, но мы сможем поискать ответы на твои вопросы вместе, — улыбнулся девушке Гарри.       — Ну, если я смогу, то тоже помогу, — пожал плечом Рон, хлопая ресницами.       — У меня тоже можешь спрашивать. Особенно про зелья. Лучше про зелья, там я вряд ли ошибусь, — ухмыльнулся Блэйз.       — Герми, если тебе не хватит всех этих помощников, то и у меня можешь о чем-то спросить! За точность и надежность информации не ручаюсь, если дело не касается истории! — весело хохотнул Орион.       Гермиона стояла перед друзьями, молча слушая их ответы на ее робкий вопрос. Ее горло и нос щипало острое чувство, пронзившее ее в этот миг. Она была так благодарна судьбе за то, что у нее появились такие друзья.