***
Вечером Гермиону ждал еще один сюрприз. Кассиопея рассказала Драко, как попасть на кухню Хогвартса – это знание досталось ей из-за принадлежности к Хаффлпаффу, обитавшему рядом с кухней, - благодаря чему он в сопровождении Гарри проник туда и поговорил с домовыми эльфами. Мальчишки упросили эльфов изготовить маленький торт. Попутно Поттер, будто в самый последний момент ему пришла гениальная идея, рванул в общежитие Гриффиндора. Как он пояснил Драко – чтобы взять кое-что важное. Орион, Рон, Теодор и Блэйз в это время были в Тайной комнате, рассказывая Салазару новости и празднично украшая апартаменты. Они развесили вдоль одной стены гирлянду из флажков, на каждом из которых было по букве, из которых складывалось «С днем рождения!». Аврора, в это время проводящая время с самой именинницей, заранее отдала друзьям моток ниток и пачку с воздушными шарами, которую летом попросила купить папу в маггловском магазине. Поэтому следующим шагом после развешивания гирлянды стало надувание разноцветных шариков. Гарри, как наиболее знакомый с этой «иноземной технологией», показал, как это делается, заранее, пока они не разделились. Когда около двух десятков шариков было надуто, юноши разбросали их близко ко входу в апартаменты. Некоторые из них они умудрились подвесить над входом, закрепив на рельефе, опоясывающем проем. Когда Гарри и Драко наконец добрались до Тайной комнаты, аккуратно неся торт, словно тот был хрустальным, Орион вставил в него свечки, также приобретенные по просьбе Авроры летом. — Я считаю, мы совершили подвиг, Потти, — заключил Драко, отсутствующим взглядом смотря на утыканный четырнадцатью свечками торт. Благо, он был не настолько маленький, чтобы выглядеть как восковой ежик. — И не говори, — фыркнул Гарри. — Спуститься с этим тортом по трубе и не разломать его – то еще приключение. Как хорошо, что эльфы дали для него коробку. — Вы и правда молодцы, но мы тут тоже не отдыхали, — крякнул Орион, развалившись на диване. — Пока мы надули все эти шары… — У меня так быстро закружилась голова, — кивнул Рон, сидящий на соседнем диване. — Казалось, что я умираю… — Магглы такие затейники, придумали же, — пробормотал Блэйз, опускаясь рядом с Уизли. — Несмотря ни на что у нас, кажется, все получилось. И весьма неплохо, да? — заключил Теодор, обводя взглядом комнату. — Надо будет не забыть зажечь свечки, — напомнил Гарри. — Благо, для этого есть магия, — протянул Драко.***
В оговоренный час Аврора подговорила Гермиону спуститься в Тайную комнату. — Мне нужно обсудить кое-что с Салазаром, сходи со мной, пожалуйста! — в молитвенном жесте сложив ладони, упрашивала Блэк подругу. На ее счастье, это сработало. Когда они, воспользовавшись очищающими и высушивающими чарами, вошли в зал со статуей, Слизерин уже ждал их там. Благо, Аврора запомнила, что шипел Гарри, чтобы пройти через дверь со змеями, и смогла это воспроизвести. — Добрый вечер, юные леди, — будничным тоном поприветствовал их призрак, ничем не выдавая того, что в его апартаментах уже больше часа копошатся мальчишки. — Пройдемте? — Салазар указал ладонью на статую и прошипел на парселтанге пароль для открытия прохода. Он влетел внутрь первым. Следом за ним, взяв Гермиону за руку, пошла Аврора. Грэйнджер показалось странным, что Салазар ни о чем не спросил с порога. Ведь это не было частным явлением, чтоб их компания приходила «по частям». Однако подруга не дала ей времени начать сильнее развивать эту мысль, оперативно потянув в апартаменты. На выходе из проема она пораженно застыла, не зная, как реагировать. Сжимающая ее ладонь Аврора остановилась рядом, поглядывая на ее лицо. — С днем рождения, Гермиона! — хором воскликнули мальчишки, которые, видимо, репетировали это несколько раз. Грэйнджер разулыбалась и, высвободив свою руку, накрыла ладонями лицо. Она смотрела блестящими глазами на откуда-то взявшиеся разноцветные воздушные шарики, на надпись, висящую на стене, на друзей, держащих в руках шоколадный торт с кучей зажжённых свечек. Смотрела и не могла сдержать искреннюю волну счастья, зарождающуюся у нее в груди. Гермиона еле удерживала слезы, готовые политься из глаз. Она в очередной раз так остро почувствовала, как рада тому, что все эти ребята стали ее друзьями.***
Гарри, стоящий посередине между друзьями и являющийся основным держателем торта, неожиданно выступил вперед. — Гермиона, тебе нужно задуть свечи раньше, чем они полностью растают, — улыбнулся он с весельем в глазах. — Но прежде… Аврора, возьми у меня торт. — М-м, зачем? — удивленно спросила Блэк, но все же отклеилась от именинницы и подошла к необычно воодушевленному другу, протягивая руки под неожиданную ношу. Гарри таинственно блеснул стеклами очков и достал из глубокого кармана штанов фотоаппарат. — Тетя и Дадли подарили на мой день рождения, чтобы мы вместе могли запечатлеть свои воспоминания о школьных днях. Думаю, сегодняшний день стоит того, чтобы его запомнили ярко, как на картинке. Герми, подойди же скорее и встань напротив торта. Удивленная Гермиона, светясь изнутри счастьем, с широкой улыбкой от уха до уха подбежала к Авроре и встала перед ней. За Блэк, немного в отдалении, стояли мальчишки. Грэйнджер перевела взгляд с торта на глаза подруги и увидела в них отражение теплого пламени свечей. Блэк не могла сдержать улыбки, полностью повторяющей ту, что поселилась на лице именинницы. Их глаза, мерцающие огненными отблесками, встретились, и раздался щелчок фотоаппарата. Гарри подловил этот момент, чтобы сделать снимок, после чего бросил короткий озорной взгляд на Аврору. Она, заметив его, покраснела щеками и подавилась воздухом, понимая, что друг специально хотел сделать фото только с ними двумя, зная о ее чувствах к Гермионе. — Эй, Гарри, а нас сфотографировать? — возмущенно прогудел Рон от такой несправедливости. — Конечно, Рон, сейчас будет общий снимок. Встаньте поближе к Герми, — согласился Поттер, и, стоило друзьям приблизиться к девушкам, сделал еще несколько снимков. — Гермиона, воск со свечей сейчас заляпает торт, — обратил внимание подруги на происходящее Гарри. — Но ты же еще не фотографировался! Отдай кому-нибудь фотоаппарат и вставай рядом! — возмутилась Грэйнджер. — Я не собираюсь оставаться без фотографии с фотографом! Салазар, и Вы тоже присоединяйтесь к нам, пожалуйста! Призраки же видны на фотографиях, не так ли? —Понятия не имею, дитя. Я слишком стар для того, чтоб знать, как работают ваши причудливые артефакты, — проворчал Слизерин, все же подлетая к детям. — Я не против провести эксперимент, если эта штука не отправит за грань мою душу. — Не беспокойся, дедушка, — засмеялся Гарри, подходя к Гермионе и не зная, кому отдать фотоаппарат. Его сомнения разрешились сами собой: к нему руку протянул Теодор с вопросом, на что нужно нажать, чтобы техника заработала. — Смеешься, мальчишка! — возмутился Салазар. — Посмотрел бы я на тебя, коли бы ты был на моем месте! Душой единой быть не так легко! Порою становится тревожно за свою почтенную смерть! — Почтенную смерть, сэр? — со сложным лицом посмотрел на призрака Драко. — Ну не жизнь же, право слово, — махнул рукой Слизерин. — Посмертие, смерть – как угодно это назовите, сути оно не поменяет. — Почтенное посмертие, — протянул Малфой, пока его партнер объяснял Нотту работу фотоаппарата. — Мать-Магия, молодой человек! Что тебя так смущает в этом определении моего бытия? Я уже умер страшное число лет назад, а до сих пор работаю профессором и учу вас всех! — Почтенная смерть, почтенное посмертие, — утвердительно заключил юноша, подумав над словами привидения, и согласно закивал. Салазар хмыкнул, и фантомно слышна была в этом самоуверенном хмыке фраза: «То-то же!» — Встаньте поближе, — попросил Теодор, смотря на свою компанию через объектив фотоаппарата. — Раз, два, три! — просчитал он и нажал на кнопку. Нотт сделал несколько снимков, и на одном из последних Гермиона все же задула свечи. Гарри стоял рядом с ней, а по другую сторону именинницы находилась Аврора с тортом на вытянутых руках. Все остальные стояли рядом с ними, включая Салазара. — Отлично, пришло время резать торт! — заключил Орион, потирая руки. — У нас вообще тут есть нож?***
Ребята провели чудесный вечер, но на следующий день случилось кое-что тревожное: Гарри получил записку от директора с просьбой заскочить к нему на чашечку чая после ужина. Мысль о том, что Дамблдор позвал его не просто на праздную беседу, а с определенной целью, известной одному ему, заставила Поттера закаменеть на несколько мгновений. Неужели что-то случилось? Неужели директор узнал о его драке с хаффлпаффцами? Или все дело было в их с Джинни догонялками, начавшимися в Большом зале? Но почему тогда он пригласил Гарри к себе только сейчас, а не тогда, когда эти события только случились? Для чего было выжидать? Возможно, у директора были другие, более важные дела. Или, может быть, думалось юноше, тема разговора никак не будет связана с произошедшими событиями? А, может, все дело было в артефактах, которые прислал Люциус Малфой? А он ведь прислал: у каждого из их компании теперь был распознаватель зелий, защищающий от ядов и других нехороших составов. Юный волшебник был не в силах определить в ворохе своих предположений что-то наиболее вероятное и приближенное к реальности. Так или иначе, сначала, перед визитом в директорский кабинет, он хотел бы посоветоваться с отцом и Снейпом. К его огромному сожалению, в то время, когда он наконец смог добраться до покоев зельевара, хозяина комнат там не оказалось. Впрочем, Северуса в принципе не было в школе: он отлучился по делам за пределы замка – в чем мальчика позже просвятила профессор МакГоннагалл. «Какое «удачное» время он выбрал для встречи со мной!» — с горечью подумал Гарри. Он, разумеется, сказал о походе к директору друзьям и Драко. — Если крестного нет в школе, может, нам спуститься к Салазару? — предложил ему Малфой. — Он может что-то посоветовать. — Нет, Салазар не знает Дамблдора лично. И ему не известно все то, что знает профессор или отец. Отец в покоях Снейпа, до него я добраться без хозяина комнаты тоже не могу. — Но… в Тайной комнате же библиотека. Вдруг, Хогвартс уже записал, что хочет узнать от тебя Дамблдор? — Может быть и так, — согласился с идеей Гарри. — Только я совсем обессилю, если сейчас буду пользоваться кафедрой для вызова его книги. Хогвартс из меня всю энергию вытянет, я усну еще до ужина. А для разговора с Дамблдором мне нужна чистая голова и сосредоточенность. У меня и так с этим не очень хорошо, а уж после общения с Хогвартсом… — Не продолжай, — протянул Драко, понимая, что идея у него была умная, но в данных обстоятельствах провальная. Малфой встал напротив партнера и взглянул на его встревоженное лицо. Они уединились в той самой заброшенной аудитории, вокруг не было ни души, поэтому юноша скрестил руки на шее Поттера и прижался к нему, соприкасаясь своим лбом к его. — Не нервничай так сильно. Потти, он тебя не съест. Не поддавайся страху, ты сам сказал про чистую голову и сосредоточенность. Соберись и держи разум спокойным. Ты можешь напортачить только из-за своего волнения. Оно тебе надо? Гарри посмотрел в глаза слизеринца, что были теперь так близко от его собственных, скрытых за линзами очков, и нежно улыбнулся, промычав что-то нечленораздельное в ответ. Драко усмехнулся, фыркнув на такую реакцию к его воодушевляющей речи, и легко чмокнул его в нос. Поттер почувствовал, как в груди разливается волна тепла, обволакивая его спокойствием и уверенностью. — Все пройдет отлично, Гарри. Я в тебя верю. *** За ужином Гарри старался сохранять спокойствие и не терять обретенной уверенности в своих силах. Однако взгляд директора, так или иначе регулярно падающий на его макушку, вызывал некоторую долю нервозности. — Гарри, если ты не вернешься к утру, я побегу к профессору Снейпу и скажу, что тебя похитили, — не сильно пихнул в бок сидящего по соседству Поттера Уизли, наблюдавший за его зеленеющим лицом какое-то время. Конечно, параллельно заедая свои наблюдения вкусностями со стола. — Ахах! Рон, спасибо, конечно, но что ты будешь делать, если он сам не вернется к утру? — отозвался Гарри. — Ну, — Рон потупил взгляд, раздумывая над ответом. — Тогда напишу завещание и побегу кричать об этом посреди Большого зала. И после того, как на меня за это нападут, попрошу похоронить меня как смелого воина. — Вау, Ро-он, кто бы знал, что в твоей голове есть место таким впечаляющим планам, — присвистнул Орион, поигрывая бровями. — Это так… по-гриффиндорски! — Замолкни, — пробурчал рыжик, закатывая глаза, и обратил большее внимание на содержимое свой тарелки. Блэк загоготал и отстал от него со спокойной душой. — Гарри, ты такой бледный, — заметил он. — Меньше думай, больше ешь. Ты, кажется, еще и похудеть умудрился в последнее время. — Я просто расту, — отмахнулся Поттер, все же накладывая в тарелку из ближайшего блюда картофель. — Где это ты растешь? — удивился Орион, и его брови вновь сложились в сложную конструкцию. — Ори, если ты выше, это не значит, что остальные не растут в принципе, — в пустую пробормотал Гарри, не слишком настроенный отвечать на подколки. — Братец, отстань от него, — встряла Аврора, прожигая в брате дыру глазами. Орион собрался было ей ответить, но девушка тут же перебила его. — Нет-нет, не начинай даже пререкаться, а то расскажу, куда и с кем ты недавно ходил, — пригрозила Блэк, припоминая брату его прогулку с Джинни по территории Хогвартса, что должна была остаться секретом от сидящего рядом Рона. — Понял, отстал, заткнулся, — протянул Блэк, поднимая руки в знак поражения и продолжая ужинать. Честно говоря, Гарри был рад, что друзья устроили эту маленькую перебранку: она помогла ему отвлечься на какое-то время от внимания Дамблдора к его скромной персоне, и он смог нормально поесть. Но все рано или поздно кончается, потому вскоре Поттеру пришлось идти в сторону директорской башни, хозяин которой скрылся внутри на несколько минут раньше, уйдя из Большого зала до Гарри.***
Лишь уже ступив в кабинет, Гарри вспомнил одну вещь: он привез с собой в Хогвартс заколдованный Снейпом блокнот. Он нужен был для вызова профессора в том случае, если загадочный ларец будет проявлять какую-то активность. Ларец успокоился и дал перевозить себя в любое место вслед за Гарри, больше не пытаясь сбежать из одного места в другое. Так что танственный артефакт был привезен Поттером в Хогвартс и хранился у него в чемодане. Глубоко в его чемодане. В расширенном пространстве в отдельном отсеке под кучей защитных заклинаний, наложенных Северусом. И этот самый «блокнот на случай непредвиденных обстоятельств» мог бы сейчас помочь Гарри и в данной ситуации. Однако вспомнил про это Поттер слишком поздно. Директор уже улыбался ему и указывал ладонью на кресло напротив его стола, призывая присесть. Жердь Фоукса пустовала.***
— Как ты поживаешь, Гарри? — спросил Дамблдор, разливая чай по чашкам. — Как провел каникулы? — У меня все хорошо, сэр, — скромно потупившись, ответил Гарри. То самое нечто, связанное с усиленной эмпатией, всегда яростно голосило рядом с этим непонятным человеком. И сейчас оно твердило Поттеру, как и шрам на лбу, что перед ним та «версия» Дамблдора, которая вызывает у него боль и страх, недоверие. — Каникулы прошли как обычно. Погода была хорошая, я часто выходил на улицу. — Прогулки – это хорошо, но не забывай за ними бывать дома. Все же, твои родственники, вероятно, волнуются, если тебя долго нет. Не заставляй тетю переживать. — Конечно, сэр, — кивнул Гарри. Он придерживался версии, что у них с тетей нейтральные отношения, а с дядей - плохие. Так что ничего необычного в заострении внимания на личности более благосклонной к нему тетки не было. — А что насчет Драко Малфоя? Вы виделись летом? — С Драко? Не то, чтобы… мы обменивались письмами. Но мне хотелось бы с ним видеться летом, — ответил Поттер. Ему хотелось услышать, что на это ответит директор. — Увы, мальчик мой. Вероятно, тебе не стоит этого делать, — уклончиво покачал головой старый маг. — Я не считаю Драко плохим человеком, но его отец, Люциус, внушает мне опасения. Знаешь ли ты, что раньше он служил Волдеморту? Он, конечно, избежал наказания, сказав, что действовал под заклятием Империус, но он на самом деле был последователем Темного Лорда. — Но это же было раньше, сэр? Почему же мне не стоит встречаться с мистером Малфоем, если Волдеморт уже умер? — Вполне возможно, что он мог затаить на тебя обиду. Ведь ты виновен в исчезновении его господина. Кто знает, что может с тобой случиться. — Я видел мистера Малфоя несколько раз… мы пересекались в Косом переулке и на платформе 9¾. Он всегда был дружелюбен и вежлив ко мне, сэр, — аккуратно заметил юноша. Ему все же было интересно, насколько Дамблдор готов сейчас развивать эту тему. Не казалось, что директор торопился свернуть ее. Означало ли это, что он тоже хотел завести разговор на подобную тему? — Гарри, не все взрослые люди ведут себя искренне. Многие скрывают свои злые намерения за доброй улыбкой. Не стоит доверять бывшему Пожирателю смерти только потому, что он выглядит дружелюбным и вежливым в твоих глазах, — пожурил мальчика Дамблдор, пододвигая к нему одну чашку. — Выпей чаю, пока не остыл. Очень вкусный. Гарри потянулся за предложенной кружкой и взял ее в руки. — Кстати, это колечко на твоем пальце. Это же артефакт-распознаватель, верно? Откуда он у тебя? — Верно, это артефакт… он для того, чтобы мне никто не навредил через еду и напитки. Недавно был один случай… тогда оказалось, что кто-то подлил мне приворотное зелье, — пояснил Гарри, мешая честность с попыткой казаться наивным, ничего не знающим и не подозревающим одуванчиком. Поттер почувствовал облегчение, когда жидкость из кружки не вызвала реакции артефакта: это был самый обычный чай, настой на травах. — Ох, вот оно что, — охнул Дамблдор, и лицо его приняло удивленное выражение. — Как же ты определил, что тебе подлили это зелье? — А-ам, если честно, это был не я, — изображая смущение, ответил Гарри. — Мне друзья сказали. Они это поняли раньше меня. А потом Драко написал отцу, и он прислал нам эти артефакты и антидот. — Если подобное еще раз случится, лучше сразу иди в Больничное крыло, мадам Помфри поможет, она знает, что делать. Или, в крайнем случае, скажи профессору Снейпу. Все же, он опытный Мастер зелий и способен подобрать правильный антидот. — Хорошо, сэр. Но, надеюсь, такого больше не произойдет, — робко улыбнулся Гарри. — Говоришь, Люциус Малфой прислал этот артефакт? И не только тебе? — Верно. Нашим с Драко друзьям с Гриффиндора тоже. Оказалось, что у них их тоже не было. — Ты уверен, что это надежные артефакты? Ты не стал хуже себя чувствовать после его использования? — Нет, сэр, все в порядке. Я чувствую себя отлично. Не беспокойтесь об этом, — заверил Дамблдора юноша. Что-то он сомневался, что директор действительно стал бы за него волноваться, и от этого ему хотелось рассмеяться после произнесения этой фразы. Благо, внешне этого видно не было. — Хорошо, Гарри. Но если вдруг будешь не уверен в том, что с тобой все в порядке – лучше сними кольцо. На всякий случай. — Хорошо, профессор, — кивнул Поттер. Этот разговор все больше и больше казался ему подозрительным. Директор спрашивал, но не настаивал, давал выбор. Он хотел разобраться с этим как-то позже? Или это было не главной темой, которую Дамблдор хотел обсудить сегодня? — Поделишься ли ты со мной секретом, Гарри? — блеснул очками директор. — Каким секретом, сэр? — удивленно воззрился на него студент. — Знаешь ли ты о нитях магии? Это нити магических связей. Они связывают тех, в ком есть магия, между собой. Чем плотнее струятся нити от одного мага к другому, тем крепче их отношения. Обычно эти нити не видно. Нужно сосредоточиться, сконцентрироваться на желании увидеть их, чтобы они стали видимы. Я совсем недавно заметил, что вас с мистером Малфоем, Драко Малфоем, эти нити окружают очень плотным слоем. Гарри почувствовал, как его футболка прилипла к спине: все его тело покрылось холодным потом, пока Дамблдор вел свой монолог. Не хотел же директор сказать, что он узнал об их с Драко...? — Вы же связаны намного сильнее, чем с другими вашими друзьями, не так ли? Какие у вас все же отношения? — Мы… мы очень близкие друзья. «Мальчишка реально не догадывается, что они с Малфоем – магические партнеры, и считает их отношения дружбой, или он просто пытается скрыть это?» — мысленно предполагал старый маг. — «Нет, вряд ли возможно, чтоб он не знал. Малфой – чистокровный, которому известно все про узы партнерства с детства. Он не смог бы не заметить этого и не сказать Поттеру. Тем более, если бы они не знали о своей связи, так плотно магия их бы не окутывала. Их связь слишком глубока, чтобы быть неосознанной». — Знаешь ли ты, Гарри, про узы магического партнерства, связывающие идеальную пару? — Д-да, мне рассказывали, — согласился Гарри. По уверенному взгляду директора он уже понял, что тот ни капли ему не поверил и точно знал, что они с Драко не просто «очень хорошо дружат». — Не хочешь ли ты пояснить, Гарри, что вы с мистером Малфоем не просто очень близкие друзья, а связанные этими самыми узами? — Вы правы, сэр, — не стал отпираться в заведомо проигрышной битве Гарри. Дамблдор это знал и без его словесного подтверждения, так что его согласие с его теорией ничего не поменяет. — Я… я просто смущаюсь об этом говорить, сэр, простите, — все же сыграл в святую невинность напоследок юноша. Такое объяснение пояснило бы, почему он не сказал правду сразу. — Ох, я понимаю, Гарри. Юность, чувства. Всем это знакомо. Не нужно так смущаться, — с благосклонной улыбкой произнес Дамблдор. — Я догадался о вашей связи, но вот как такое произошло – все еще загадка для меня. Тебе же известно, что не у всех волшебников может образоваться подобная связь? У меня не возникает вопросов к родословной Драко Малфоя. Но вот твоя мама, Лили, явно было магглорожденной. Неужели даже это не помешало тебе заиметь в крови достаточное присутствие крови предков-магических существ? — Я не знаю, как так получилось, сэр. Но я читал – мне Драко давал книгу – что некоторые волшебники, слабо связанные с магическими существами кровью, могут иметь узы партнерства. Я мало знаю обо всем этом, сэр. А уж про своих родителей – тем более. Никто бы не смог сказать мне, кем по крови они оба были, какими способностями обладали, как жили. Если бы даже тетя Петуния решила вдруг что-то рассказать о них, вряд ли она знала обо всем, связанном с магией. — А как же профессор Люпин? Вы, кажется, ладите. Все же он присматривает за Авророй и Орионом, твоими друзьями. Он был другом твоих родителей. — Да, конечно, я знаю об этом, — поспешно кивнул Гарри. — Но мы не часто говорим с профессором, он очень занят, мне неловко отвлекать его глупыми разговорами. Он уже рассказывал мне раньше, что мои родители были хорошими людьми и любили друг друга. Не уверен, что он расскажет мне что-то еще, — потупился юноша с грустью в голосе. — Не стесняйся подойти к профессору Люпину, Гарри. Ты так похож на своих родителей, ему наверняка будет приятно поговорить с тобой о них. Ты – живое их продолжение. Вряд ли он откажется рассказать тебе о молодости твоих родителей, если ты спросишь у него. Может, ему даже известно, как ты оказался связан узами магического партнерства. Неужели тебе самому не интересно узнать? — Интересно, сэр. Я спрошу как-нибудь. Когда профессор Люпин не будет занят, — пообещал Гарри. — Ты не будешь против, если я потревожу тебя еще несколько раз? По вечерам. Возможно, пораньше, если тебе будет удобнее, — будто спрашивая, но на самом деле утверждая, как факт, сказал директор. — Я не против, сэр. Но зачем нам встречаться еще несколько раз? — Гарри, ты ранишь мое старое сердце. Я волнуюсь за тебя, поэтому хотел бы провести с тобой немного времени. Я несу за тебя ответственность как директор, — укорил мальчика Дамблдор. «А еще как опекун, но мне об этом знать не положено, не так ли, сэ-эр?» — подумалось мельком Гарри. — Хорошо, я приду еще несколько раз. Но когда? Это не помешает учебе? — Давай обсудим это сейчас. Тебе удобнее приходить до ужина или после него? — После, сэр. До ужина я могу быть занят домашней работой, так что это не очень удобно. — Значит после ужина. Что насчет дней недели? Есть какие-то, в которые ты не сможешь приходить в силу каких-то обстоятельств? — Вероятно, в пятницу. Я слишком устаю на занятиях профессора Готье-Леруа, которые у нас проходят в этот день. — Тогда давай я оставлю за собой право приглашать тебя на чашечку чая, скажем, по вторникам и четвергам? — Каждый вторник и четверг? — хлопнул ресницами Поттер. — Конечно нет, мой мальчик. Или во вторник, или в четверг. В какой-либо из этих дней. В остальные дни можешь не беспокоиться и не думать о том, что тебе могут передать мое приглашение, я тебя не потревожу. — Хорошо, сэр. Я могу идти? Скоро отбой, — поинтересовался Гарри, параллельно прислушиваясь к своим ощущениям: что-то происходило. Он явно это чувствовал от директора. Словно водоворот смешивал два потока энергии между собой в надежде утащить один из них на дно, и поднять другой на поверхность. — Конечно, Гарри. Сладких снов тебе. — Спокойной ночи, профессор Дамблдор, — ответил Поттер, ставя на стол чашку. Он все же отпил из нее немного, чтобы согреться и смочить пересохшее от нервов горло, когда артефакт сказал ему о чистоте ее содержимого. Когда Гарри уже встал и отвернулся от директорского стола, он почувствовал, что тот самый представляемый им водоворот завершил свое дело: один поток возвысился над другим. И шрам Гарри перестал отдавать ему в голову ноющей болью. Раздался крик феникса. В кабинет влетел Фоукс и, пролетая мимо Гарри, он приветственно курлыкнул, после чего спланировал на свою жердочку. Поттер повернул голову вслед за его полетом, снова поворачиваясь к директору. — Фоукс, ты вовремя вернулся и успел застать Гарри. Где же ты был все это время, негодник? — пожурил Альбус фамильяра, почесывая его перья под клювом. Фоукс нежно курлыкнул, подставляясь под сухие морщинистые пальцы. — Гарри, хочешь его погладить? Фоукс, а ты что думаешь? Гарри поднес руку к фениксу, и тот склонил к ней голову, ожидая действий мальчика. Поттер осторожно погладил его по голове, заслужив курлыканье и в свою сторону. — Гарри, как ты думаешь… готов ли ты помочь мне в одном деле? — спросил Дамблдор, смотря на юношу. — Но в каком деле, сэр? — Сложно описать его суть одним словом, мой мальчик. Скажем так, это путешествие в прошлое. Я хочу тебе кое-что показать, потому что верю – ты способен будешь понять меня и помочь кое в чем. — Если Вы считаете, что я смогу, то, наверное, мне следует помочь Вам, профессор? — неуверенно предположил Гарри. Он был в замешательстве. В чем это он может помочь директору? Что за просьбу он может высказать? Почему именно он, Гарри, должен этим заниматься? Не навредит ли это ему? Неужели он должен дать ответ прямо сейчас? Это должно быть только его решение? И он ни с кем не может посоветоваться… Он один: без отца, без Снейпа, без друзей. Никто не скажет, как будет вернее поступить. — Я был бы счастлив, Гарри, — кивнул Альбус, задумчиво поглаживая бороду рукой. — Но никому не говори о том, что я буду показывать тебе. Пусть это будет нашим общим секретом. Выполнишь такую мою просьбу? — Хорошо, сэр. Я не буду рассказывать об этом. — Никому, Гарри, никому, — уточнил директор, подняв указательный палец к губам в знаке молчания. — Это очень личное, мне не хотелось бы, чтобы остальные знали об этом. Так что оставим знания, полученные на наших встречах по этому поводу, между нами. Даже не так: оставим их в твоей голове. Не говори о нашем секрете даже мне, пока мы не начнем снова погружаться в просмотр. В остальное время молчи. Я сам скажу тебе, когда мы будем что-либо делать. Хорошо, Гарри? — Я понял, сэр. Я буду нем, как рыба, не переживайте, — заверил Дамблдора Гарри. И он не был бы сильно уверен в том, что приврал в чем-то. Ему и правда не хотелось рассказывать кому-либо про то, что запланировал директор. Это было странно, но именно так диктовало поступить его чутье. Директор говорил странные вещи, они были полны загадок и тумана, но Гарри не чувствовал злого умысла в его намерениях. Эта «версия» Дамблдора, на которую его шрам не реагировал, которая говорила мягким голосом и источала доброжелательность изнутри – из глубины души – вызывала в Гарри какие-то крохи расположения. Не то, чтобы он сильно доверял такому Дамблдору: все же, это оставался все тот же человек, который был виновен в трагедии его семьи. Но эту его сторону хотелось понять. Гарри уже столько лет путался с оценкой этого странного человека. Дамблдор ассоциировался у него порой с бутербродом. Таким многослойным бутербродом, что не сразу можно было понять его начинку. И он до сих пор пытался осознать, какое содержание имеет эта древняя оболочка. Почему его шрам то болезненно ноет, то и вовсе не беспокоит его рядом с этим волшебником? Почему от него исходят такие кардинально различающиеся намерения и эмоции? Что он такое, этот Альбус Дамблдор? И чего он вообще добивается? Какое место в его планах занимает он, Гарри? — Ты хороший ребенок, Гарри. Я верю, что не ошибся в тебе, — загадочно заключил директор, снова сверкая голубыми глазами из-за очков. — Дай мне свою руку на секундочку. — Какую?.. — спросил юноша, хотя хотел бы заголосить: «Зачем?!» — Любую, какую хочешь. Это не так уж важно. Гарри с опаской протянул ему левую руку. Альбус схватил ее – не резко, не пугающе, а просто обхватив за тыльную сторону ладони – и пальцем другой руки невидимо начертил что-то в середине его ладони. Гарри не успел испугаться, но почувствовал слабое покалывание магии в местах, где Дамблдор выводил знаки. Это заняло несколько секунд, после чего директор отпустил его руку. — Не переживай, я не сделал ничего опасного. Это нужно для того, чтобы ты мог мне помочь. Это несколько символов. Они тебе не навредят, — убедил тут же Альбус юношу. — А теперь иди скорее в гостиную, скоро и правда наступит время отбоя. Спокойной ночи, мой мальчик. До встречи, — произнес Дамблдор с доброй улыбкой. — До встречи, сэр, — кивнул Гарри и поспешил выйти из кабинета. Когда он вышел в коридор, то остановился совсем рядом с горгульей: у него все же затряслись ноги. Поттер держался до последнего, но его нервозность все же нагнала его, когда можно было расслабиться. Из горла Гарри вырвался немного истеричный смешок. Дрожащим шепотом он вслух проговорил: — Ох-х… и как же я теперь дойду до гостиной?..