***
В воскресенье Гарри пришел к профессору Снейпу по его личному приглашению. — Здравствуйте, профессор. — Здравствуй, Гарри. Проходи, поздоровайся с отцом, он тебя заждался, — слегка поднял уголки губ Северус, пропуская юношу вперед себя к камину, где на полке стояла глиняная фигурка. — Сынок, как же давно я тебя не видел! — донесся голос Тома из глубин его вместилища, как только Гарри появился в его «поле зрения». Мальчик понятия не имел, как конкретно и через что отец ощущал окружающий мир, но для успокоения души и определения направления его взгляда предпочитал брать за ориентир две вдавленные круглые жирные точки на лице голема. — Привет, — улыбнулся мальчик, подходя ближе и беря голема на руки, чтобы плюхнуться вместе с ношей на диван. — Неужели ты подрос, Гарри? Или мне кажется? — Не знаю, — пожал плечами Поттер. Он и правда это сейчас не отслеживал. Раньше он всегда рос медленно, и показатель этот длительное время не менялся, вгоняя в тоску на волне усиленного роста кузена. Северус тем временем опустился на сидение рядом с мальчиком, облокачиваясь на спинку дивана. — Гарри… — Я хотел бы… — одновременно заговорили они и затихли. — Говори первым, — вздохнул Мастер Зелий. — Я хотел бы поговорить с вами обоими кое о чем. — Если ты о твоем походе к Дамблдору в мое отсутствие, то Люпин уже мне про это рассказал. Я сожалею, что так получилось. Думаю, нужно дать тебе пароль от моих комнат, чтобы в подобных ситуациях у тебя была возможность прийти к Тому. — О… это было бы… очень щедро с Вашей стороны, профессор Снейп, — не знал, как реагировать Гарри, получив столько информации. Северус Снейп. Готов. Дать. Ему. Пароль. От своих. Личных. Апартаментов. О, Мерлин. — Я очень ценю Ваше доверие, — признательно выдохнул Гарри, с благодарностью смотря мужчине в глаза. — Мне правда очень хотелось бы иметь возможность прийти к отцу, когда это необходимо, если я пока не могу взять к себе в Гриффиндор. Я обещаю, что не буду приходить сюда без крайней необходимости. — Верю, — лаконично хмыкнул зельевар и пару раз потрепал его волосы. — Ты хотел поговорить о чем-то еще? — Ну ты, Северус, конечно, — протянул Том с возмущенными интонациями в потустороннем голосе. — Конечно, я Северус. Сомнения? — Мой дражайший друг, кто ж так ведет диалог. Ты Гарри и слова сказать не дал. — Берегу время, которое мы можем потратить на более полезные обсуждения. Так что, Гарри? — Скажите… могу ли я доверять себе? Своей эмпатии? Вы ведь сами говорили, что так проявляется наследие Поттеров. Так… я могу верить тому, что чувствую? — Не знаю, почему вдруг у тебя возник этот вопрос сейчас, Гарри, но я уверен, что можешь. Джеймса никогда не подводили его эмпатия и интуиция. Наоборот, его сознательные попытки заглушать в себе их, вели к катастрофам. Если твоя эмпатия говорит тебе что-то, ты можешь ей доверять. Главное только уметь ее слушать. Правильно слушать. Внимательно. Не путаясь в сигналах, что она посылает, — ответил Реддл. — Расскажешь, что случилось? — Ничего такого, не беспокойтесь. Все же, эта способность стала проявляться чаще и чаще за прошедшие три года. Хочу понять, нужно ли ей сопротивляться, — исказил в невнятной улыбке губы Гарри. — Гарри, недавно я был у твоей тети в Литтл Уингинге. Мне нужно забрать кольцо из ларца и отнести его ей. Поможешь? — обратился к юноше Северус, заводя тему про основную причину приглашения Поттера к Слизеринскому декану. — Конечно. Но зачем оно ей? И не начнет ли светиться ларец? — Я хотел бы подстраховать тебя, но не проникну в Гриффиндорские спальни, не потревожив общественность в лице Минервы и твоих софакультетников, — проигнорировав первый вопрос, сказал Мастер Зелий. — Северус, что тебе мешает взять у Гарри мантию-невидимку и пойти за ним следом? Тем более, по твоим рассказам я помню, что сейчас на этом ларце твои заклинания. Вот сам их и снимешь, и наложишь заново. Давай-давай. Не будь королевой драмы, все решается. Побудешь человеком-невидимкой, поглядишь на гриффиндорцев в естесвенной среде обитания. Чем не прогулка по заповеднику? — Теперь я понимаю, почему вы с Джеймсом так быстро нашли общий язык. Тебе просто нравилось следить за гриффиндорцем в естественной среде обитания. — Считай как хочешь, ворчливый тип. Ах, каким ты был милым мальчиком, куда все только делось. Какая утрата, какая утрата! Гарри, ты не представляешь, он раньше такое творил. Ой-ой-ой! Моргана не горюй. Такой оторвы еще поискать надо… — Так, все, замолкни, Гарри пора идти за мантией-невидимкой, — вытянул Тома из объятий сына Северус, ставя голема обратно на полку, пока тот не растрепал чего-то лишнего. Поттер и правда направился к выходу, чтобы принести профессору желаемое. Однако он остановился, положив руку на ручку двери, и оглянулся. — Профессор, а нельзя ли просто обернуть сундук мантией и принести его сюда? — Ты намаешься спускать невидимый громоздкий сундук по более-менее людным коридорам и лестницам Хогвартса. — Ох, точно, — кивнул Гарри. Да, было бы странно, если бы он, пыхтя и озираясь, пытался протащить по школе невидимый сундук. Даже с Левиосой это было бы не шибко проще. Через секундную паузу, юноша снова заговорил: — Профессор, отец… Я вспомнил еще кое-что. Скажите… дементоры… они могут разговаривать? — Что? — А, нет, ничего, — замотал головой Гарри. Ему до сих пор не давали покоя мысли о случившемся в поезде. В какой-то момент ему стало думаться, что слова, произнесенные дементором – просто бред, который ему прислышился. Воспоминания стали зыбкими, он уже не верил им наверняка. — Могут, — прервал его сомнения серьезный голос Тома. — Но не со всеми. Да и не захотят они говорить с большинством… людей, если ты их подразумеваешь собеседниками этих существ. Почему ты спросил, сын? — В поезде один из них сказал что-то у меня в голове, — ответил Гарри. — Это снова проявляет себя наследие Поттеров. Они могли говорить с Джеймсом, а он – с ними. Конечно, он был старше, чем ты сейчас. И наследие у него тогда уже полностью пробудилось. — Я понял. Спасибо. Скоро вернусь, — кивнул юноша и вышел, закрывая за собой дверь. Волна любопытства вновь заскреблась в нем, пробуждая желание узнать, кем являются Поттеры. — Почему наследие Поттеров так рано стало пробуждаться в нем? — тут же спросил Северус. — Наследие Поттеров так или иначе начинает понемногу пробуждаться во всех его носителях до шестнадцати. Незаметно; вплетаясь в жизнь, словно всегда там и было. — Но с Джеймсом было не так, как с Гарри. — Верно. Вероятно, в ситуации с Гарри виноват я. Пробудив в нем свою часть наследия, я, возможно, начал раннюю активность наследия Джеймса. Но есть и такая вероятность, что в этом виновато нечто иное. — Вот скажи мне, Том. Зачем надо было подсовывать мальчику под нос драконье яйцо в одиннадцать лет? Ты не боялся, что твой сын умрет при настолько раннем обращении в дракона? Ты не ответил до сих пор, сколько я ни спрашивал. — Если не ответил, почему сейчас что-то должно измениться? — фыркнул Реддл. — У меня были причины. А ты, мой беспощадный друг, был предупрежден заранее, а, значит, вооружен. — Ты сказал это мне вусмерть пьяный. Как ты можешь предлагать мне принимать это всерьез? Тем более никакой логической цепочки, объясняющей надобность подобного, от тебя не последовало. Я мог просто забыть это все как страшный сон. Я до сих пор готов настучать тебе по голове, стоит тебе вернуться в человеческое тело. За то, что пришлось пережить Гарри. И Драко. — Настучи, я даже сопротивляться не буду, — хохотнул Том. — Я так понимаю, внешний вид моего нынешнего вместилища – тоже результат твоего желания поиздеваться над бедным-несчастным мной. — Конечно. Но даже так ты получился очаровашкой. Аж тошнит от такого поворота событий, — скривился Снейп, заставив Реддла снова рассмеяться. — Просто знай, Северус, что я ничего не делаю без причины. Даже если на первый взгляд так не скажешь. В моих авантюрах меня ведет чутье, в моих планах меня ведет далекая цель. Для раннего пробуждения Гарри у меня было несколько причин. Одна связана с ним самим, другая – с Блэками. Это все, что я могу сказать. Остальное пусть останется своеобразным секретом. — Допустим. Но по голове я тебе все равно настучу. Темный Лорд называется. Сына чуть за грань не отправил ради великой цели. Вернутся Джеймс с Лили, мы тебя втроем в бараний рог скрутим, гений. — Конечно, так и сделаете. Трепеща жду, мамочка Северус, — смиренно соглашался Волдеморт, пока его личный зельевар мысленно устраивал ему казни египетские. — И тебя совершенно не смущает, что твой подчиненный обещает нанести тебе травмы, слабо совместимые с сохранением твоего Темнейшего достоинства. — Мое Темнейшее достоинство уже дало свои плоды – они сейчас как раз побежали за мантией, — заметил Том, получив на это взгляд, пропитанный укором. — И, как помнишь, я сам сказал тебе общаться со мной как с обычным человеком, а не твоим Повелителем. Все эти чопорные «Да, мой Лорд, простите, мой Лорд, этот глупый слуга провинился, заимев собственное мнение» просто до мигрени доводят, — утрируя, заверил Пожирателя Темный Лорд. Пока сын не пришел, он решил поговрить со Снейпам о важных вопросах, связанных с ритуалом возрождения.***
Когда Гарри вернулся, он тут же передал в руки Снейпа мантию. Пока Северус разглядывал ее и надевал, Том заговорил с сыном: — Гарри, скажи, ты хорошо себя ощущаешь рядом со мной? Тебя не отталкивает моя нынешняя природа? — Все прекрасно. Моим друзьям твой вид тоже не доставляет неудобств, — удивился вопросу, но ответил лжегриффиндорец. — А что насчет привидений Хогвартса? Ты с ними общаешься? Кажется, ты нашел язык с той девчонкой Миртл. Прям интересно, она единственная такая, или у тебя много призрачных друзей? Помимо Салазара, он твой почетный предок. — С Миртл – да… но… с ней сложно, у нее очень… противоречивый характер. — Как замысловато ты назвал ее истеричкой. Горжусь, сынок! — Кхем… В общем, с другими привидениями проще. Мы неплохо общаемся с сэром Николасом, он меня и остальных даже на свои смертенины приглашал. Он мне нравится. Кровавый Барон молчаливый, строгий и немного пугающий, но внимательный и всегда поможет, особенно когда дело касается Пивза. Толстый Монах добрый и забавный, но его я вижу редко, мы иногда здороваемся. А Серую Даму… то есть Елену, и того реже можно заметить. Я ее мельком замечал несколько раз. Салазар говорил, где-то в Северной башне обитает призрак одного из прошлых директоров. Я хотел поговорить с ним, но еще ни разу не встретил, — рассказал Гарри, немного розовея щеками и начиная улыбаться. Он сам не заметил, как тема увлекла его, как изнутри сознания поднялось желание поделиться с отцом всем, о чем он думает. Кажется, никто до этого не разговаривал с Гарри о призраках, не поднимал вопрос его чувств к ним, его интереса к кому-то из них. А у Поттера явно было, что сказать. Друзья мальчика не проявляли особой симпатии к призракам, не стремились к их обществу и в основном морщились от длительного пребывания рядом с ними. Если Салазар им нравился как личность, профессор и значимая историческая фигура, это не значило, что они готовы проводить столько же времени с другими привидениями Хогвартса. Они были весьма равнодушны к ним. Или просто вежливо-дружелюбны. Рон ворчал, что рядом с призраками ему не по себе, по затылку бродит холод. Орион говорил, что его порой пугает прозрачность привидений, а от увечий, полученных «по причине смерти» и вовсе по телу бегали мурашки. Аврора была приветлива с более-менее знакомыми призраками замка, которые отвечали ей тем же, но не более. Они не манили ее своей сущностью, не успокаивали своим присутствием. Гермионе они были интересны с научной точки зрения как объекты для изучения. Также ей было бы интересно при случае послушать истории о прошлом от кого-то из них, но углублять отношения с этими… существами девушка не стремилась. Теодор был к призракам равнодушен и просто намерено не общался с ними, если кто-либо из них сам к нему не обращался. Блэйз иногда перебрасывался парой ничего не значащих слов с пролетающими мимо слизеринской гостиной призрачными дамами, о чем Гарри знал со слов Драко. Сам Малфой… тоже не испытывал животрепещущего интереса к дружбе с привидениями и редко взаимодействовал с ними. Как однажды признался блондин, он уважал их личное пространство и не желал тревожить, отвлекая от их призрачных дел. А Поттер был готов проводить в их обществе по несколько часов, не чувствуя дискомфорта. Со временем призраки становились для него все привлекательней в роли собеседников. С ними ему было спокойно, даже радостно. Можно ли было назвать это чувство подобным домашнему уюту? Гарри не знал, но подозревал, что это так. Он говорил с кем-то из призраков замка хотя бы пару раз в неделю. Так просто однажды повелось, и Поттер незаметно превратил такое взаимодействие с ними в свою маленькую традицию. Ничего странного он в своих интересах не видел. Призраки были дружелюбны и милы, с ними было интересно. Особенно когда рядом не исходили зловонием блюда со стухшей пищей и уши не подвергались пыткам при помощи музыкальных пил, как это было на смертенинах Ника. Том слушал сына и все сильнее убеждался в том, что наследие Поттеров во всю стало пробуждаться, влияя на мироощущение и интересы Гарри. — Надеюсь, ты расскажешь своему старику, как тебе призрачный директор Хогвартса, когда у тебя появится шанс познакомиться с ним! — воскликнул Реддл, чтобы поддержать разговор. — Конечно, — ответил Гарри с энтузиазмом. — Гарри, нам пора идти, —напомнил мальчику Снейп, облаченный в мантию-невидимку, сжав руку на его плече. Гарри кивнул и, пообещав зайти через несколько дней, вышел из комнат декана Слизерина. Владелец комнат невидимой тенью последовал за юношей, давая ему знать о своем нахождении прикосновением к спине через ткань мантии.***
Проскользнуть сквозь портрет Полной Дамы было плевым делом. Войдя внутрь, Гарри уверенно пошел по направлению спален мальчиков, мимоходом отмечая рассевшихся в гостиной Симуса и Дина, играющих во взрывающиеся карты. — Финниган, не боишься остаться лысым после этой партии? — со сдерживаемым смехом спросил косящий на них глазом Орион, что развалился на диване с книгой по истории. — Даже лысым я буду красавчиком, Блэк, чего не скажу о тебе, — показав однокурснику язык, ответил Симус. — Ну-ну, — скучающим тоном убеждающей малыша в его правоте нянечки протянул Блэк, возвращаясь к чтению. В другом углу гостиной на Невилла наседала Аврора, заваливая вопросами по Травологии: ей нужны были сведения для эссе по этому предмету. От энтузиазма девушки Лонгботтом стал заикаться, словно находился на Зельеварении, но все же медленно приходил в себя. Оливер Вуд сидел в обществе Анджелины Джонсон и Алисии Спиннет, обсуждая возможную тактику против Слизеринской команды в этом году. — Насколько же нам было б проще жить, если бы Флинт ушел из команды, — выдыхая, пробормотала Алисия. — Его игра просто отвратительна, неужели ему самому нравится играть в такой квиддич? — поддержала ее Анджелина. — Если он продолжит калечить игроков нашей команды, я насажу его на его же метлу, — внезапно высказался Оливер, отчего девушки воззрились на него, словно на восьмое чудо света. — Что? Я за честную игру, все об этом знают. Флинт мне уже трижды обещал, что сменит манеру игры. Но каждый раз не соблюдал слово. Хоть магическую клятву с него бери. Что они говорили дальше Гарри и Северус уже не слышали, скрывшись за дверью спальни мальчиков третьего курса. Внутри никого не было, что очень радовало. Снейп бросил запирающее заклинание на дверь и снял мантию-невидимку. Гарри быстро достал свой сундук, Северус открыл нужное отделение и снял свои чары. Ларец был поставлен на пол и открыт. Дикого свечения не было, как и других спецэффектов, что очень обрадовало обоих волшебников. Руна «сила» до сих пор ровно горела напротив углубления с кольцом. Мальчик осторожно вытянул украшение, и руна погасла. Зато кольцо вновь засияло подобно мощному фонарю. — Да как же это работает, — вздохнул Поттер, щурясь от атакующего его глаза света. — Если оно будет светиться и в Литтл Уингинге, то вряд ли сможет пригодиться твоей тете. — Я не знаю, зачем кольцо тете, но оно… раньше оно же не светилось? Кольцо стало таким после появления ларца в нашем доме. Может, если унести кольцо подальше, то и светиться оно перестанет? — через некоторое время выдвинул предположение Гарри. — Возможно. Можно провести эксперимент. Отнесем кольцо, к примеру, в другую часть замка. Нужно понять какого расстояния будет достаточно, чтобы оно прекратило так… самовыражаться. — Но не будет ли оно привлекать к себе внимание? — спросил Поттер и тут же почувствовал, что сморозил глупость, когда профессор слегка потряс в воздухе мантией-невидимкой. — Ах, точно. Оно же не будет просвечивать насквозь? Снейп молча набросил мантию сверху на руку юноши, сжимающую украшение. Свечение исчезло под тканью. За дверью послышалось копошение и чьи-то попытки открыть ее. Северус в этот момент вспомнил, что является каким-то странным магнитом для каверзных ситуаций. Они с завидной частотой происходили с ним или кем-либо из его окружения. Он удрученно взглянул на дверь и быстрыми движениями палочки упаковал ларец обратно в Поттеровский сундук, запечатывая заклинаниями. Сундук был тут же оправлен на его обычное место. Снейп накинул на себя мантию, отобрав у Гарри кольцо, чтобы спрятать. Последним, что он сделал, было снятие заклятия с двери. Ломившиеся с той стороны люди тут же ввалились внутрь комнаты, чтобы увидеть одиноко застывшего посреди спальни Поттера. — Ты чем-то дверь запер, что ли? — спросил у него Симус. Почти лысый Симус, от головы которого валил дым. Из гостиной слышалось поистене гомерическое ржание Ориона и нечто, напоминающее стоны умирающего лося, в исполнении Дина. — Нет. То есть, да. Мне надо было… — Предавался грязным делишкам при свете дня? — пошевелил остатками сгоревших бровей Финниган. Невидимый Снейп закатил глаза. — Нет! Нагайна… Нагайна хотела пошептаться наедине, — придумал находу Гарри, молясь, чтобы змея не уползла охотиться и находилась в комнате как алиби. — Да? И где она? — спросил Симус, находу осматривая комнату, пока добирался до своих вещей. — Она… — Я здес-с-сь, Гарольд, — неожиданно прошипела змея, свесившись с балдахина кровати юноши. Она неторопливо переползла на покрывало. — Она тут, как видишь. — Ммм. В принципе, могли бы пошептаться и с открытой дверью. Вы же реально шепчетесь. Мы бы не поняли, даже если б зашли, — между делом заметил Финниган, доставая из сундука свое полотенце и сменную одежду. Видимо, он собирался в душ, чтобы смыть с себя гарь. — С-с-скажи ему, что я их с-стесняюс-с-сь, — подсказала Нагайна. — Ну, Симус, она все же… женщина. Она смущается при парнях такое обсуждать, даже если вы ее не понимаете, — наврал с три короба Гарри, понятия не имея, какое «такое» имеет в виду. — А ты значит не парень, Га-арри, — фыркнул Симус, поворачиваясь и натыкаясь взглядом на невиданное зрелище: свернувшись на покрывале кольцами, Нагайна склонила морду к хвосту и прикрывалась им, немного помахивая кончиком и изображая невинное смущение. — Я ее хозяин, я ей как брат, это другое, — отмахнулся Поттер. Северус наблюдал за представлением змеи с некоторым интересом. — Ладно, секретничайте дальше, пойду смою этот ужас, — Финниган жестом указал на свою дымящуюся голову. — А потом потопаю к мадам Помфри, спрошу, нет ли у нее средства для восстановления волос… — Ты же вроде и лысый – красавчик, разве нет, Симус?! — засмеялся появившийся в дверях Томас. — С волосами я больший красавчик, чем без волос, хватит ржать! Ты мне друг или как вообще? — возмутился Финниган, толкая его плечом и выходя из спальни. Дин скрылся следом. — И часто у вас так? — буднично поинтересовалась пустота голосом профессора Снейпа. — Постоянно, — вздохнул Гарри, поглаживая Нагайну по голове. — Не завидую Минерве, — констатировал Северус. — Гарри, я пойду. Мантию верну позже, если она тебе не нужна в ближайшее время. — Конечно, профессор, — кивнул Гарри. Он мог, конечно, сказать, что мантия ему ой как нужна, чтобы ночью бродить по школе в поисках приключений на свою лжегриффиндорскую пятую точку, но сдержался. Снейп явно не оценил бы. Да и выходил Гарри ночью за пределы факультета не часто. Северус вскоре ушел. Никто не заметил, как портрет Полной Дамы открылся, пропуская пустоту.***
Эксперимент завершился успехом. Кольцо перестало светиться, когда Северус переместился ко входу в подземелья, даже чуть раньше. Да, расстояние, на котором кольцо «улавливало» ларец было поистине огромным. Интереса ради Северус обошел замок и пришел к выводу, что кольцо прекращает светиться рядом с кухней и Большим залом. Около башни Рэвейнкло сияние сильно ослабевает, но не пропадает окончательно. По мнению Снейпа, не все эти точки находились на одинаковом расстоянии от Гриффиндорской башни, однако по каким-то признакам кольцо выбирало, где ему светиться, а где – нет. Возможно, что-то ему препятствовало и ослабливало связь с ларцом. Северус вернулся в свои покои, когда солнце стало садиться, скрываясь среди высоких деревьев Запретного леса.