***
В Колдовстворце дни шли за днями, а настроения в творческих отделениях школы продолжали быть сумбурными. Без суеты ничто не было способно существовать. Люди искусства несли в себе изрядную долю хаоса, сея неприятности администрации школы. Казалось бы, минутное дело – записаться на участие в Фестивале. Но закончить это нехитрое дело школа не могла уже месяц. Или больше? Все, кто следил за этим, давно потеряли счет времени. Некоторые юные, но ленивые таланты приходилось просто-напросто отлавливать по углам, чтобы стребовать четкий ответ о дальнейших планах на учебный год. Отделение изобразительного искусства оставалось самым неорганизованным и беспредельно отстающим от других отделений в подаче списка. Даже преподаватель, Василий Юрьевич Кравцов, отвечающий за него, ничего не мог поделать со своими студентами. Пока что в списке было три человека. Константин Данковский-Рахманинов, Ярослав Ветров и Александр Воронов – последняя надежда если не человечества, то отдельно взятой школы не опозориться перед лицом зарубежной магической общественности. Если никто больше не вызовется, этим троим придется отвечать за весь сектор художников, приехавший от Колдовстворца. Отделение литературы и русского языка полегло в неуверенности и депрессии. Участников смогли набрать в рекордые сроки благодаря смекалке преподавателя. Александр Ахернарович заболтал студентов до того состояния, когда им проще было согласиться на участие, чем продолжать его слушать. Отделение музыки показало себя самым активным и решительным. Отвечающая за певческие дисциплины Светлана Николаевна Мельникова быстро организовала участие лучших представителей хора школы, сольных певцов и народников. Ирина Алексеевна Кукушкина, что несла ответсвенность за инструментальные дисциплины, в такие же рекордные сроки обеспечила список еще несколькими именами. Таким образом, русский народный ансамбль Колдовстворца и несколько сольных исполнителей обязались представлять свою школу в Хогвартсе.***
— А на чем мы, собственно, отправимся? — как-то между делом спросил Черный у коллеги, когда они вышли покурить на балкон. — Могли б и перед самым отбытием спросить, Александр Ахернарович, — усмехнулся нерасторопности литератора Василий Юрьевич. — Да дело-то, в общем, не хитрое. Портключом не можем по ряду причин. Потому явимся британцам во всей красе нашего народного колорита. — То есть? — Избушка. — На курьих ножках? — предположил Александр и чуть не подавился сигаретным дымом, услышав ответ: — Она самая. На ней поедем. Поглядите-ка вниз, во-о-он туда, в сторону леса. Видите, сидит? — указал Кравцов зажатой в руке курительной трубкой куда-то в сторону, где рядом с высокими елями сидела некая магическая конструкция. Она именно сидела – поджав под себя массивные желтые лапы. — Меня подводит зрение? Или же можете пояснить, с каких пор такие коттеджики зовутся избушками? — Ну что вы, Александр Ахернарович. Избушка давно не девочка, вон сколько годков она сопровождает директоров Колдовстворца в их странствиях. Разрослась маленько. — В школьные годы мне не довелось передвигаться на таком виде… транспорта. Она точно довезет нас отсюда аж до Великобритании? — Не стоит недооценивать нашу избушку. Она доставит нас прямиком к Хогвартсу. Не беспокойтесь. Да и внутри мы все сможем разместиться с комфортом. Избушка оснащена чарами расширения пространства, внутри она и в более младые свои годы была больше, чем снаружи, вмещая весь преподавательский состав. Надеюсь, Вас не укачивает, так как в пути будет немного трясти. Совершенно немного. Пустячок.***
Стоило мужчинам вернуться с балкона, они разбрелись по своим делам. У Александра Ахернаровича скоро должно было начаться занятие с пятым курсом. С одной из групп пятого курса. Колдовстворец в целом очень отличался от Хогвартса и любых других магических школ. Если последние пытались претендовать на звание лучшей школы магической Европы, то Колдовстворец к этому отношения никакого не имел. В принципе, на европейские стандарты первенства он и не равнялся. Устройство школы сильно отличалось от такового в других странах. Юные волшебники со всего Магического Советского Союза, который и не думал распадаться, обучались в Колдовстворце. Некоторые семьи выбирали заочное или домашнее обучение, кто-то обращался к местному наставнику – шаману, знахарю, волхву. Остальные обучались в Колдовстворце начиная с семи лет. Первые четыре года обучения считались младшей школой, где детей только знакомили с миром магии и его обычиями. Это было особенно полезно для магглорожденных волшебников, забранных из семей не магов. Отделение магического мира от не магического не могло не сопровождаться определенными сложностями. В магическом СССР, который на самом деле звался Евразийским Магическим Союзом (название «магический СССР использовалось в основном неофициально и в разговорах с иноземными магами, чтобы те территориально сопоставляли расположение СССР и ЕМС. Эта огромная страна была теми еще темными землями для иностранцев. Если они хотя бы поверхностно не изучали географию и историю других государств, то часто путались, воспринимая маггловскую часть земель этой страны и магическую совершенно разными, не связанными меж собой территориями), были жесткие порядки, касающиеся воспитания и проживания волшебников с не магическими родителями. Таких детей отслеживали артефактами сотрудники специального отдела Министерства по магическим выбросам. В первые же годы жизни детей забирали из семей, стирая родителям и их ближайшему окружению память или заменяя воспоминания в зависимости от ситуации. С документами и другими мелочами разбирались сотрудники соседнего отдела, ответственного за связь с правительством не магов. Несмотря на оторванность двух миров друг от друга, связь на таком высоком уроне все же имелась. У не магов существовала тайная служба, сотрудничающая с магами по вопросам «исчезновения» детей из не магического мира. Но даже у подобной налаженной системы случались осечки. У некоторых детей магические выбросы случались очень поздно: ребята уже успевали пойти в детсад или младшую школу. Беспрецендентыми случаями являлись ситуации, когда эти магглорожденные переходили в средние классы без единого магического проявления, и лишь потом в определенный момент они «взрывались» магией, отражаясь на радарах артефактов. Зачастую такие дети были родом из неблагополучных семей, где их «странности» подавлялись негативными реакциями родственников. Это были относительно счастливые случаи обнаружения подростков, которые, подавляя свои магические способности, не обратились обскурами и дожили до своих лет. Всех изъятых из мира не магов детей, естественно, растили волшебники. Существовали специальные Детские дома для «волшебников новой крови». В них детей делили на несколько групп и оставляли под началом у одной из «мамочек», работающих там. Также к группам представлялся и «отец», замыкая эту систему многодетной семьи, в которой детям предстояло расти до совершеннолетия. У каждого «родителя» были свои обязанности по отношению к воспитанникам, но в целом всю их деятельность можно было назвать заботой и обучением. Магические семьи могли бы подать заявку на усыновление или удочерение ребенка новой крови, чтобы ввести его в свой род, но делали это нечасто. В семь лет ребята не просто поступают в школу, они вступают в большой мир, где встречают сверстников и старших товарищей со всех сторон ЕМС. Первые четыре года они учатся жить в этом большом мире, адаптируются к самостоятельному существованию без своей детдомовской «семьи», лишь на каникулы возвращаясь в обратно. С одиннадцати лет дети поступают на первый курс «основной» школы, где значительно увеличиваются виды и количество занятий, появлется деление на факультеты. В Колдовстворце четыре факультета: Сова, Барс, Медведь и Лиса. Сова олицетворяет мудрость, на этот факультет попадают будущие ученые и все те, кто стремится к открытиям, экспериментам и созиданию. Барс – символ храбрости. Этот факультет выпускает защитников – не боящихся препятствий и опасностей магов, способных к выполнению ответственной, сложной работы, связанной с риском. Лекари, в том числе военные, участники спасательных служб и многие другие – выпускники Барса. Медведь – это сила, присущая бойцам. Дух этого факультета тесно переплетается с Барсом, потому зачастую с обоих Домов выходят представители одних и тех же профессий. Так же Медведь растит спортсменов, представителей закона и охраны. Лиса, как олицетворение хитрости, готовит будущих политиков. Все, кому близки игры разума, вхожи в этот факультет. Во всех личностях, овладевших искусством демагогии и софистики, невооруженным глазом вычисляют выпускников Лисы, за глаза называя одним соответствующим непечатным словом. Причем по интонации совершенно не ясно, отвращает это людей или искренне восхищает. У факультетов есть различия в программе обучения в соответствии с тем, к каким видам деятельности у студентов имеются задатки. Их развивают в первую очередь, не забывая про «общеобразовательные» магические предметы, одинаковые для всех. Помимо учебной деятельности в школе предусмотрены «кружки» по интересам. Творческие отделения, к которым кроме трех уже названных относятся еще и класс лепки, вышивания, кройки и шитья. Имеются кулинарные курсы, шахматный клуб и студенческий совет. Спортивные секции были настоящим достоянием школы. Существовал даже свой аналог квиддича и квиддичная команда. Летали в ней не на метлах, а на вырванных с корнем деревьях. Стоит оговорить, что использовались юные деревца, а не разросшиеся во всю свою мощь старые деревья. На метлах, конечно, тоже летали: на уроках полетов на чем студенты в принципе только не покоряли небесные выси. И на метле, и в ступе, и на ковре-самолете! На коньках-горбунках, что местный магозоолог разводит, тоже летать пробовали! Некоторые умники пытались взлететь даже в сапогах-скороходах, да ничего у них из этой затеи не вышло, кроме крови из носа от усердия. Здание школы было огромным. Колдовстворец представлял собой огромный замок с сотнями переходов и коридоров, с тысячами аудиторий, лабораторий и залов. Размеры школы были более чем оправданы: в ней училось свыше двадцати тысяч студентов. Естетственно, при такой нагрузке, в школе не могло быть лишь по одному преподавателю на один предмент. Тех же учителей литературы было двадцать штук, включая Александра Ахернаровича. Замок был не единым массивом. Он представлял собой несколько корпусов, соединенных переходами и несколькими настроенными межпространственными порталами из одного корпуса в другой. В каждом корпусе был свой обеденный зал и свой штат преподавателей, который работал в основном в этой части замка. Студенты, даже попав на один факультет, не всегда близко общались или в принципе знали друг друга. Под общежития были выделены отдельные корпуса, где представители одного факультета жили вместе, по два-четыре человека в комнате. Однако учиться они могли в разных частях школы. По такому принципу студентов делили на группы. Например, студентов Совы называли Северными, Южными, Западными и Восточными Совами в зависимости от расположения корпуса их обучения. И, несмотря на такую численность, собрать ребят на Фестиваль оказалось крайне сложным делом. Дети с творческих отделений или горели энтузиазмом, или пугали полным отсутствием такового, когда речь касалась выступлений со своими работами. Направляясь к нужной аудитории Александр Ахернарович подумал, а почему бы не помочь коллеге-преподавателю Кравцову, что никак не может набрать студентов для мероприятия? Недавно как раз проводили выставку студенческих работ, он там заприметил картину одной девочки. Надо б помочь Василию Юрьевичу убедить милейшую Оксану Орлову поехать защищать честь Родины.***
В Хогвартсе все еще официально не было объявлено о предстоящем мероприятии. Чем было продиктовано подобное решение Дамблдора ни Флитвик, ответственный за музыкальные дисциплины, ни Марино, заведующая магической живописью и литературой, не знали. Сами они, вопреки директорским планам, не стали держать мероприятие в секрете. С первых занятий в этом учебном году их студенты были уведомлены о том, что у них есть возможность принять участие в Фестивале, показав свои способности. Благо, желающие были. И способные дети не обошли Хогвартс стороной. Даже юные художники, поэты и писатели: не все вступили в клубы, не обладая и зачатками навыков, были студенты, занимающиеся подобным творчеством с малых лет. Однако большая часть студентов школы, не состоящая в подобных кружках, не ведала о надвигающемся Фестивале, лишь иногда ловя невнятные слухи о том, что в школе намечается нечто грандиозное.***
В Литературном клубе Аврора сразу решила, что будет участвовать. Ее в скором времени поддержали Колин Криви и Седрик Диггори. Среди художников такой же решимостью обладал Теодор и, как ни странно, Полумна Лавгуд. Маринэлла Марино не печалилась столь малому количеству желающих, ведь впереди у них еще несколько месяцев. Она успеет переубедить еще несколько скромных юных талантов. Благодаря долгим убеждениям со стороны профессора Флитвика и друзей, Мелисса согласилась выступать не только в составе Хора лягушек, но и сольно. Розье преисполнилась решимости усердно репетировать и держать свой голос в форме, чтобы не оплошать перед иностранными гостями. Бабушкин амулет ей в этом поможет. Только вот использовать его лучше где-нибудь в уединенном месте, где никто не увидит. В последнее время он стал немного странным: начинает светиться, стоит появиться с ним в некоторых частях замка.