***
Гарри открыл глаза, не понимая, что произошло. И как на это реагировать – тоже. На соседней постели заворочался Рон, что-то тихо мямля о своем. Поттер сел и уставился в пространство перед собой, хмурясь и усердно пытаясь проморгаться – будто бы это объяснит ему, что за картинка несколько мгновений назад стояла перед глазами. Что это было за место? Что за люди? Кто это был? Кем был он сам? В то утро наступил вторник. Вторник последней недели сентября. Тогда Гарри с волнением и страхом, даже с неким предвкушением ожидал приглашения в директорский кабинет. Странный сон как нельзя лучше шел атмосфере этого странного дня, сулившего странную встречу. Поттер не рассказывал о приснившемся ни друзьям, ни взрослым. Единственным, вероятно, – Гарри не знал точно – человеком, узнавшим об этом, стал Альбус Дамблдор.***
— Добрый вечер, Гарри, — пряча улыбку в бороду поприветствовал вошедшего в кабинет юношу директор. — Здравствуйте, сэр, — ответил ему Гарри, проходя к директорскому столу. — Присаживайся. Чаю? — Спасибо, не нужно, я выпил слишком много тыквенного сока за ужином, — покачал головой лжегриффиндорец, усаживаясь напротив Дамблдора. Гарри не знал, чего ожидать от этой встречи. Его руки слегка потряхивало от волнения, и он просто сжал их в замок, положив на колени. — Так… так зачем я здесь, сэр? — Как я и говорил тебе прежде, Гарри, мне нужна твоя помощь. Мы с тобой будем кое-что смотреть. Гарри все еще не понимал, какая именно помощь от него требуется, но неуверенно кивнул. Директор не может посмотреть это что-то самостоятельно? Почему? Почему нужно его, Гарри Поттера, присутствие? Участие? — Знаешь, что это? — спросил старый маг, левитируя на стол какую-то чашу. Стоило ей опуститься на стол перед Гарри, как тот, на мгновение задумавшись, узнал ее! Похожие чаши были в том изобретении его отца, что хранилось на защищенной магией поляне! — Это… Омут памяти? Я… я читал… или кто-то рассказывал… я видел похожую вещь… в книге? Или на какой-то колдографии? — ответил юноша, убедительно передавая неуверенность в собственных воспоминаниях. — Верно, — не стал заострять на этом внимания Альбус, лишь удовлетворенно кивая. — Знаешь, зачем он нужен? В нем можно просмотреть чьи-либо воспоминания. Для этого нужно лишь погрузить в чашу нужное и заглянуть в него. Конечно же, омут можно использовать и для иных целей, но они нас сейчас не интересуют. Или, вернее сказать, ты дойдешь до этого сам. Сам потом поймешь, зачем еще может пригодиться такая полезная вещица. — Значит, мы будем смотреть воспоминания, сэр? — Да. — И… и чьи же? Директор улыбнулся. Эта улыбка была такой таинственной и непонятной в своем значении, что у Гарри на голове слегка зашевелились волосы. Так чьи же?.. — Я скажу тебе позже, Гарри. Не переживай об этом. Дамблдор взмахнул палочкой и у шкафа, стоящего у стены позади Поттера, отворилась дверца. За дверцей было несколько ящиков, в одном из которых после еще одного пасса палочки директора щелкнул замок. Ящик выдвинулся, и магия директора подхватила деревянную непримечательную шкатулку, чтобы опустить ее на стол рядом с омутом. Альбус открыл крышку шкатулки и показал Гарри содержимое: несколько стеклянных фиалов со странной текучей дымкой, чем-то средним между жидкостью и газом, внутри. — Это воспоминания, Гарри. Те самые, что нам предстоит просмотреть. Я их уже видел, если ты задаешься вопросом об этом. Конечно же, за один раз мы не сможем это все увидеть. Содержимое каждого фиала нужно осмыслить. Понять. Не нужно смешивать их между собой, просматривая взахлеб. Дамблдор покружил ладонью над сосудами и с удовлетворенным хмыканьем вытащил один из них, откупоривая и разливая по чаше омута. — Давай начнем.***
Ярко светило солнце. Двор шелестел изумрудной травой, а тени от деревьев играли на светлых камнях дорожки, идущей от крыльца к калитке. До слуха доносилось щебетание каких-то птиц, поселившихся на чердаке соседнего дома. Гарри осмотрелся. Это место было ему незнакомо. Хотя, если напрячь память, перед глазами мелькало смутное ощущение, что он видел все это совсем недавно. Отворилась со скрипом дверь, выпуская на улицу рыжеволосого юношу. Тот поморщился и прикрыл глаза рукой от солнца. Этот человек тоже показался Поттеру знакомым. Неужели… это был парень из его странного сна? Он не запомнил всех черт его лица, но он ведь был рыжим. Не может же быть столько совпадений? Может, это и правда он? Но что тогда он делал у Гарри во сне? Мальчик вздрогнул, когда на периферии зрения уловил чье-то движение. Директор мягко улыбнулся ему и жестом показал продолжить наблюдение за человеком из воспоминания. Парень подошел к ограде и остановился. Ему навстречу шла женщина средних лет, таща за собой высокого светловолосого юношу. — Миссис Бэгшот! — окликнул ее рыжеволосый, и женщина, кажется, вдвое ускорилась, чтобы как можно быстрее добраться до калитки его дворика. — Здравствуй, Альбус, дорогой! — поприветствовала юношу она, и Гарри резко повернулся к директору. Альбус? — Директор Дамблдор, это… — Обсудим это позже, Гарри, — мягко оборвал его старый волшебник, возвращая внимание мальчика к воспоминанию. — Ко мне приехал внучатый племянник. Он еще никого здесь не знает и мается от скуки, — тем временем продолжила свою речь миссис Бэгшот, подталкивая в спину своего спутника, чтобы тот подошел поближе. — Уверена, тебе тоже не хватает общества сверстиков. Познакомьтесь. Это мой племянник, Геллерт Гриндевальд. Геллерт, это сын моей хорошей знакомой Кендры Дамблдор, Альбус. Его мать, сохрани ее Магия, недавно почила. Альбус смышленый юноша, верю, вы найдете друг в друге много общего. — Здравствуй, Геллерт. Приятно познакомиться, — протянул руку юный Дамблдор, и Гриндевальд, смотря на него весьма скептично и немного высокомерно, протянул ладонь в ответ. Рыжеволосый парень цепким, оценивающим взглядом осмотрел нового знакомого. — Здравствуй, Альбус. Надеюсь, мы поладим, — не слишком воодушевленно произнес Геллерт. Видно было, что этот юноша на самом деле не строил больших надежд на новое знакомство. — Взаимно, — кивнул Альбус, и они расцепили ладони, прерывая рукопожатие. Внезапно все вокруг стало расплываться в разные стороны, цвета гасли, смешиваясь в один неясный оттенок серого, а в следующий момент Гарри увидел вокруг себя новый пейзаж. — Что произошло, сэр? — Одно воспоминание кончилось и началось другое. В том фиале было закупорено несколько: они объединены общей темой. — Какой темой, сэр? — Знакомство. Они все еще находились на улице. Но это было совсем другое место. Какой-то луг, усеянный проплешинами земли. На нем росло несколько деревьев, на толстой ветке одного из которых, прислонившись к стволу раскинулся Геллерт, сложив руки за голову. Альбус, будучи на земле, крутился туда-сюда с волшебной палочкой в руках. Гриндевальд молчал и внимательно наблюдал за его движениями. — А ты неплох, — внезапно воскликнул блондин, спрыгивая с ветки. — Просто «неплох»? — весело усмехнулся Дамблдор, останавливаясь. — Я был лучшим студентом своего потока! — А я, несомненно, лучшим студентом своего, — задрал подбородок Геллерт, ухмыляясь. — Выясним, кто на самом деле лучше, в сражении? — предложил он и, не дожидаясь ответа от собеседника, двинулся в сторону Альбуса, доставая палочку. Дамблдор, не растерявшись, тут же отразил полетевшее в него заклинание, и с этого началась их долгая борьба. Все вокруг снова смешалось, перенося Гарри и его спутника в другое воспоминание. В этот раз вид нисколько не поменялся за исключением освещения: солнце стало садиться. В его слепящих лучах друг напротив друга стояли двое. Они тяжело дышали, направив друг на друга палочки. У них была ничья. Ни один не нарушал воцарившейся тишины, но в их взглядах все читалось громче слов. Они признали друг друга достойными.***
Воспоминание померкло и оставило зрителей во тьме. Гарри вынырнул из омута памяти, тут же вцепляясь взглядом в директора. — Так это Ваши воспоминания, сэр? — И да, и нет, — уклончиво ответил Дамблдор, смотря куда-то за юношу. — Можно назвать их общими. Воспоминания нескольких людей, принадлежащие только им, целиком и полностью. Все они, — директор указал рукой на шкатулку с сосудами, — такие. В каждом фиале воспоминания, объединенные не только одной темой, но и одними и теми же действующими лицами. Таким образом, все содержимое этих сосудов принадлежит тем, кто там показан. Не нужно много думать об этом, Гарри. — Но… зачем мне смотреть на них, директор Дамблдор? Если там Ваше прошлое… — Гарри, я не знал, что твоя память настолько плоха, — пожурил мальчика Альбус. — Я ведь говорил тебе: ты здесь, потому что мне нужна твоя помощь в одном деле. И это дело находится именно внутри этих воспоминаний. Как же ты мне поможешь, если не посмотришь на них? Поттер не знал, что ответить на это, потому решил просто кивнуть. — Эм… Сэр? — Да, Гарри? — Геллерт Гриндевальд… это же… я слышал, так звали предыдущего Темного Лорда. И Вы… Вы его победили. На дуэли. В воспоминаниях… это же был он, верно? — Верно, Гарри, — с грустной улыбкой подтвердил Альбус, а в глазах его тьмой разлилась горечь. Гарри не столько это увидел, сколько почувствовал. Его странная эмпатия уловила отголоски ноющей боли, плотной удушающей пеленой оседающей на сердце. — Вы… дружили, сэр? — Недолго. Мы стали… лучшими друзьями. На определенный срок. Строили планы, чего-то хотели. Чего-то великого. Но не сложилось, нашим путям пришлось разойтись. Ты увидишь это. Все увидишь, когда придет время. Здесь, — директор вновь указал на шкатулку, — сокрыта вся эта история, от начала и практически до конца. — А что же с концом, сэр? Дамблдор перевел взгляд со шкатулки на Гарри, странно посмотрев на него. Поттер невольно ощутил мурашки, холодом пощипавшие его спину. — Ты узнаешь это. Когда поймешь, что же все-таки является концом.***
Этой ночью юноша лег спать в смешанных чувствах. Он не говорил директору про свой сон, но не знал ли тот о нем и без его откровений? Может ли быть, что Дамблдор сам, по своей воле, заставил Гарри увидеть этот сон? Юноша припомнил, что тот рисовал на его руке какие-то руны. Может они так повлияли на его сновидения? Но для чего? Поттер не знал и не надеялся в ближайшем времени разгадать эту загадку. Он был уверен лишь в том, что все слишком складно выходит для простого совпадения. Нельзя просто так накануне встречи с просмотром воспоминаний увидеть сон о тех же событиях, о тех же временах и людях. Закрыв глаза, он провалился в дрему. Нити сновидений стали сплетаться у него перед глазами в полотно уже ставшего знакомым за день пейзажа. На улице уже было темно. Настолько темно, чтобы жители поселения поторопились домой, но недостаточно темно, чтобы можно было выйти наружу, чтоб не попасться на чужие глаза. В дом вернулся знакомый рыжий юноша. Он был в приподнятом настроении. — Альбус, — произнес тот, чьими глазами видел Гарри. Но собственного голоса Поттер не услышал. Он больше чувствовал, что произносил «его» рот, чем слышал. Звук странно искажался, хотя и казался четким. Однако спроси кто Гарри о нем – и тот ни в жизнь не смог бы ни вспомнить, ни опознать, ни повторить его звучание. — Что такое? — откликнулся Дамблдор, садясь на стул за обеденным столом. — У тебя появился новый друг? — Да, он приехал в Годрикову Впадину несколько дней назад. Родственник миссис Бэгшот. Но откуда ты о нем знаешь? — Вы стояли напротив двери. Там есть дыры. — Подглядывать нехорошо. — Я одним глазком, было очень интересно. Я больше не буду, — человек потупил взгляд, подходя ближе к Альбусу. — Расскажешь про своего друга, пожалуйста? — Зачем тебе? — Он красивый. Гарри почувствовал себя неуютно, стоило юному Дамблдору посмотреть на «него». Как-то по-особенному посмотреть. Как-то странно. — Красивый? — переспросил тот, не спуская с лица собеседника цепкого взгляда. — Красивый. — Верно, красивый. Его зовут Геллерт Гриндевальд, — все же ответил Альбус, отводя взгляд. — Он сильный волшебник. И умный. — Прямо как ты? — Прямо как я. — А… — Уже поздно. Вы ужинали? Я – нет, так что, пожалуй, займусь этим. Сегодня с тобой прогуляется брат. — Ладно… Альбус улыбнулся и, погладив «Гарри» по голове, отправился искать себе поздний ужин.***
Гарри открыл глаза. Из окна в комнату проникал лунный свет. Он несколько мгновений не двигался, прислушиваясь к себе. Чудилось, что его голова еще ощущает на себе фантомные прикосновения руки юного Дамблдора. Стоило мороку спасть, Поттер подумал, что, вероятно, долго этого не вынесет. Если такие сны будут наведываться к нему каждую ночь, он, правда, не вынесет. Это слишком странно.