***
Всего около получаса назад Гарри сидел вместе с Драко в библиотеке, выполняя домашнее задание по Травологии. Решив сделать перерыв, Поттер потянулся и, посмотрев какое-то время на профиль партнера, пишущего свое эссе, решил рассказать ему о том, что Мелисса вызвалась научить его петь. — Ого. Если ты начнешь петь еще лучше, не вини меня в фангерлинге. Буду пищать и махать этими странными штуками, какие у группы поддержки квиддичных команд бывают. Гарри интуитивно понял, что партнер имеет в виду какие-то магические виды пипидастров. В целом зрелище вышло бы умилительно-забавным. — Ты преувеличиваешь, — с улыбкой фыркнул Поттер. — Ни в коем разе, сладкий, — протянул Малфой в лучших традициях Забини и подмигнул ему. — Каков сердцеед, — пробормотал Гарри под смех слизеринца. — Кстати, долго ли мне ждать? Когда смогу послушать плоды твоего певческого труда? — Мелисса говорит, что обучение будет более-менее быстрым. У нее есть какой-то артефакт, который дает чистый правильный голос, пока его носишь. Сказала, там легче запомнить, к чему стремиться, как связки там как-то смыкать, дышать и так далее. — Знаешь, это мне напомнило кое о чем, — задумчиво заметил Драко, откидываясь на спинку стула и возводя глаза к потолку. — Сейчас, наверное, не вспомню точную формулировку. Но я читал про артефакт, «дарующий чудесный голос» или нечто вроде того. — Да? Где? Мелисса сказала, он практически уникален, она не находила похожих. — Летом нашел в библиотеке Малфой-мэнора странную книгу. Я до этого ее не видел. Внутри была какая-то ни то сказка, ни то легенда. Речь шла о семи сестрах, которых одарили магическими дарами в виде украшений. Среди них была, кажется, серьга. Да, точно! Серьга, которая дала одной из сестер способности к пению, после чего она ускакала в закат с возлюбленным бардом и пела его песни до скончания веков. Ладно, я преувеличил. Там в конце сказки пришлось собрать все эти украшения в… как он там назывался-то? Ларец из малахита? — Ларец? — широко распахнув глаза, переспросил Гарри, напрягаясь. Почему столько совпадений?.. — Малахитовый ларец, — кивнул он. — Малахит, знаешь? Зеленый минерал такой. Зеленая шкатулка, внутри которой, видимо, есть места, специально созданные именно под эти артефакты. Почему ты так напрягся, Гарри? Что-то не так? — Н-нет… то есть, да! Но я!.. — Поттер задохнулся, резко закрывая свой говорливый рот. Это слишком странное и пугающее дело, чтобы посвящать в него кого-то без консультации с профессором Снейпом или другими взрослыми! — Что такое, Потти? — подозрительно сощурился Драко, подбираясь. Теперь напряженным выглядел отнюдь не только лжегриффиндорец. — Ты что-то от меня скрываешь? — Я должен кое-что спросить! — выпалил Гарри, быстро сгреб со стола свои вещи и понесся в подземелья.***
Теперь, стоя перед дверями апартаментов Мастера Зелий, Гарри застыл и смотрел перед собой, как баран на новые ворота. Он теперь знает пароль от этих комнат. Воспользоваться или постучать? Решив не делать возмутительные вольности в отношении профессорского личного пространства, не попробовав вызвонить его оттуда лично, Поттер постучал. На его счастье, Снейп был внутри и вскоре дверь отворилась. Гарри быстро прошмыгнул в помещение и попытался отдышаться. — И тебе здравствуй, Гарри, — сказал Северус, выгибая бровь. — Здравствуйте, сэр, — спохватился Поттер. — Простите, я… Я узнал, это важно! — Гарри, не тараторь, — остановил его зельевар, потирая лоб пальцами. — Сядь. Тебе налить чаю? Гарри отказался и быстро уместился на свое привычное сидение. — Здравствуй, отец, — поздоровался юноша, оказавшись рядом с каминной полкой. — Здравия желаю, сын мой. Ты такой бессердечный, юноша. Совсем не вспоминаешь про своего старого отца, — будто бы тяжко провздыхал Том. — Так редко заходишь, мне от этого так грустно! — Прости, — покаялся Гарри, роняя голову. — Ах, ничего-ничего. Что поделать, такова юность! Заходи почаще. Я Нагайну вижу чаще, чем тебя. — Нагайна ползает сюда? — удивился мальчик. — Ты хотел что-то рассказать, Гарри. Не отвлекайся, — пожурил Реддл. — Ах, это, м-м. Я узнал от Драко, что в Малфой-мэноре есть книга про малахитовый ларец с семью украшениями-артефактами. Вы знали об этом? — Знал, — кивнул Северус, сидя в кресле напротив. — А мне об этом знать было не нужно? — с некоторым вызовом бросил Гарри, но прозвучало это как плач обиженного ребенка. — Что бы это изменило? Не пойми меня неправильно, Гарри. Я узнал об этом с месяц назад и не собирался намеренно скрывать. Просто еще не представилось повода, чтобы рассказать. — А может быть, повод и есть, просто нашел его не знающий о книге я, — понурив плечи, сказал Поттер. — О чем ты? Что-то произошло с ларцом? Или ты что-то нашел? — Нашел. У Мелиссы. У нее есть артефакт, о котором говорилось в этой книге. Если бы Драко не рассказал мне об этом, я, наверное, не скоро бы догадался. Он рассказал подробности об артефакте и разговоре с Малфоем, после чего, преисполнившись решимости, поднял взгляд на Мастера Зелий. — Мне не хочется больше скрывать это все. Хотя бы от Драко. Он мой магический партнер, мне практически больно от того, что я ему многое недоговариваю. Можно раскрыть ему правду, что этот ларец из книги находится у меня? Гарри сознательно умалчивает – даже мысленно не обращает к этому вопросу собственное внимание – про тайные дела с Дамблдором, потому что это другое. Об этом лучше никому не знать в принципе. Поттер уверен, стоит другим прознать – его тут же остановят, заставят выскользнуть ужом из этой авантюры. Гарри не мог так рисковать, он должен был докопаться до правды! Ему необходимо было понять, что с ним происходит. Он чувствовал это! А отец и профессор подтвердили ему, что слушать свои способности к эмпатии и интуицию ему необходимо, чтобы избегать неприятностей! Северус долго не отвечал. Казалось, он настолько погрузился в размышления, что в принципе забыл о присутствии Гарри в комнате. — Ладно, — в конце концов говорит он. — Признаю, что это… разумно. Вы оба, в каком-то роде, одно целое. Раз уж Драко и так уже посвящен в половину ситуации – путем прочтения книги – пусть он поможет нам отыскать остальные артефакты. Все же, нам нужно понять, почему именно на твоей кровати появился этот ларец, в Малфой-мэноре примерно в это же время появилась странная книга, о которой до того момента не знал даже Люциус – на секундочку, хозяин поместья. Гарри облегченно выдохнул и нашел в себе силы благодарно улыбнуться. Теперь у него не было никаких ограничений. На одну тайну между ним и его возлюбленным станет меньше.***
В тот же день он поспешно вернулся к Драко, извинился за побег и, помолившись Высшим силам, начал рассказ о странном дне лета, когда, вернувшись в свой дом в Литтл Уингинге, обнаружил светящийся сверток на собственной постели. Малфой в течение всего рассказа возмущенно раскрывал рот, но все же помалчивал, не перебивая партнера потоком обвинений. Как такое могли держать в тайне от него? И кто? Его собственная часть души! Его отец! Его крестный! И даже отец Гарри обо всем прознал! Какое внутрисемейное предательство! — Хорошо, — выдохнул Драко, собравшись с мыслями, когда Гарри закончил говорить. Тот выглядел одновременно виноватым и овеянным облегчением. Что ж, Малфою это даже польстило. — Я понял, что молчание было не только твоим выбором. Ты не мог сказать, потому что так пожелали взрослые. И, возможно, ты не хотел впутывать в это никого еще, потому что ситуация вызывает опасения. Впрочем, горжусь тобой, Потти. Растешь. Смог решиться и отстоять свою точку зрения перед крестным хотя бы сегодня. — Когда ты так говоришь, мне кажется, что ты меня сейчас придушишь, — тихо пробормотал Поттер. — Мы еще не дошли до той стадии отношений, в ходе которой рукоприкладство идет как средство решения конфликтов. — Беру свои слова назад, ты все же иногда умеешь подбадривать, — нервно хохотнул Гарри. — Цени. — Ценю.***
Вечером Гарри вошел в спальню с ощущением, будто один из камней, лежащих на его плечах, был безвозвратно сброшен в пропасть. Сев на свою постель, он обратил внимание, что на тумбе лежал сверток. Ах, как он мог забыть про него? Обычная почтовая сова, которую можно взять в Хогсмиде или Косом Переулке, принесла за завтраком посылку для Поттера. Тот очень удивился, ведь не делал никаких заказов. Гарри настороженно принял сверток и покрутил в руках, не спеша открывать. Наверное, он выглядел до того растерянно, что привлек внимание профессора Люпина. Тот в скором времени подошел к гриффиндорскому столу. — Здравствуй, Гарри. Что-то не так? — Здравствуйте, профессор Люпин, — быстро кивнул Гарри, продолжая держать сверток на вытянутых руках перед собой. Близнецы Блэк пожелали папе доброго утра, пока Поттер мысленно пытался сформулировать, как сказать про неожиданное получение. — Если ты не знаешь что внутри и беспокоишься о наличии вредоносных чар, я могу научить тебя проверять посылки. Хочешь? — О! Да, сэр! Я был бы очень благодарен. — Смотри. Сейчас я это сделаю сам, и ты посмотришь, что должно происходить при правильном применении заклинания. Люпин взял в руки посылку и, наложив чары, показал Гарри, как вокруг посылки появилось золотистое сияние, которое вскоре погасло. — Это значит, что она чиста от вредоносных чар и проклятий. Если бы сияние стало красным или черным – это было бы тревожным знаком. Различие в уровне опасности. Красный – опасно, черный – чрезвычайно опасно. — Спасибо, сэр, — улыбнулся Гарри. Люпин потрепал его по волосам, после чего повторил это действие с Авророй и Орионом и вернулся за преподавательских стол. Тогда Гарри все же не стал раскрывать посылку: его быстро отвлекли Рон и Гермиона, вовлекая в разговор. Он просто спрятал сверток среди своих вещей и в итоге отнес в комнату, оставляя до вечера. В конце концов, за тревогами дня юноша просто забыл о посылке. Сейчас, когда его соседи играли во что-то в гостиной, в комнате никого не было. Гарри раскрыл упаковку, вытаскивая книжку. Просто пустую книжку. Записную. Она была средней толщины, с хорошим переплетом. Кожаная обложка цвета молочного шоколада ничем не выделяла ее из ряда других. На первой странице была короткая памятка: «Выведите на строчке ниже свои инициалы или полное имя и произнесите «Factum», прикладывая к странице волшебную палочку: ваша надпись отпечатается на обложке, после чего данная инструкция исчезнет» Гарри нашел свои письменные принадлежности, устроился поудобнее и попытался как можно красивее вывести «Г. Дж. Поттер» Когда он закончил и произнес завершающее слово, он увидел, как все слова со страницы исчезли, делая ее точь в точь как все остальные страницы в книжке. На обложке, впечатавшись в кожу, появилось его имя, явно написанное его рукой. Он быстро пролистнул страны и увидел, как из книжки выпал кусочек бумаги: продолговатая полоска записки. «Лучше начни вести дневник. Гарри.» Поттер удивленно моргнул. Это странно. Почерк был ему смутно знаком. Правда, лжегриффиндорец действительно затруднялся сказать, кому именно он принадлежал. Кто оставил эту записку? Кто в принципе это прислал ему и почему? Гарри вздохнул. В последнее время вокруг него происходит слишком много необъяснимого. Всякие ларцы, артефакты, учение контролю внутреннего дракона, говорящие дементоры, двуликий директор со своими секретами, чудные сны с вторжением в чужую частную жизнь людей, старше него самого лет на дцать. Поттер устал просто думать об этом! «Почему бы и правда не начать вести дневник. Вреда это принести не должно, ведь сам профессор Люпин проверил его на чары… Да и от записки я не чувствую никаких отрицательных эмоций… Человек явно не желал мне зла, когда писал ее» — поразмыслил Гарри и, еще раз вздохнув, снова взял в руки перо, открывая первую страницу. Он записал: «3 декабря 1993 года. Сегодня я впервые в жизни начал вести дневник. Сегодня я также наконец раскрыл Драко секрет, который хранил с лета. Мне стало легче от этого. Сегодня я узнал, что летом у Драко в тот же период, когда и у меня, случилась странность. Надеюсь, вместе мы разберемся с этим быстрее.»***
На столе в пустом кабинете Люциуса Малфоя появилась записка. «Не могли бы Вы принести в Хогвартс книгу о Дарах Магии (о ларце с украшениями-артефактами, припоминаете такую?)? Она бы сильно пригодилась Гарри и Драко. P.S. Ваш отец на шпильках просто неподражаем.»