***
— Мистер Блэк, — окликнула своего студента МакГонагалл, когда остальные вышли из кабинета. — Да, профессор? — Пятнадцать очков Гриффиндору за проявленную рыцарскую доблесть. Достойный мужчина никогда не даст в обиду девушку. — Девушки Хогвартса будут в безопасности под моей защитой, профессор! — улыбнулся Орион, шутливо отдавая честь. — Идите, идите, Вас уже заждались, — с ответной улыбкой выпроводила его Минерва.***
— Ори! — бросилась к нему Аврора, обнимая, когда он вошел в гостиную Гриффиндора. — Что сказала МакГонагалл? Все в порядке? Тебя наказали? Что произошло, в конце концов? — МакГонагалл дала Гриффиндору пятнадцать баллов за мой рыцарский дух! — патетически воскликнул Блэк и рассмеялся, когда брови сестры сошлись у переносицы. — Полдня Фишер будет ходить с повязкой на глазу, как бравый пират! — Братец, так что произошло? — Желаешь языком трепать, ожидай в глаз схлопотать, — с мудрым видом продекламировал Орион. Несколько ребят, сидящих в гостиной, заулюлюкали и захлопали в ладоши. — Герой! — Наш герой! — Наконец-то кто-то ему вмазал! — Аври, этот парень уже давно замечен в том, что говорит отвратительные вещи про студенток Хогвартса, — объяснил Гарри, подошедший к Блэкам. — Я не слышал, что он сказал в этот раз, но, думаю… кхм… что-то такое, — Поттер покрутил запястьем, не говоря ничего определенного, но явно намекая на содержание речей Фишера. — Он что, про Джинни что-то сказал? — склонила голову набок Аврора, с вопросом подняв глаза на брата. — Не про Джинни. И я надеюсь, что ему было очень больно, и он еще помучается, пока фингал не сойдет с его лица. Пусть даже его обработала мадам Помфри. Не переживай, меня не наказали. Зато Фишеру МакГонагалл с преподавательницей из Ильверморни устроили такой выговор, что тот позеленел. Ахах, от их напора удивительно, что стены кабинета не задрожали! — И поделом ему!***
Вечером близнецы Блэк сидели в покоях Ремуса, которого не было в замке днем. Когда он узнал о произошедшем от профессора МакГонагалл, чуть не стал седым на всю голову. Его сын никогда первым не лез в драки, а тут такое! Но Минерва с такой затаенной гордостью в голосе рассказывала о случившемся, что мужчина дослушал ее до конца прежде, чем делать выводы. — Такой славный юноша, не побоялся дать отпор обидчику своей сестры. Настоящий гриффиндорец! — Аврора в порядке? — свел брови в тревоге Люпин. — Да, вряд ли она слышала, что про нее говорили. Мне и самой не известны подробности, мистер Блэк отказался повторять слова Фишера. Ремус, смотря сейчас на своих детей, несколько меланхолично раздумывал о том, как быстро идет время. Аврора и Орион, только вчера бывшие малышами, сегодня уже почти взрослые. Пройдет всего-ничего – четыре года – и они станут совсем другими. Кончится школа, настанет их совершеннолетие. Аврора, уже расцветающая красотой, станет прелестной молодой женщиной. Орион, все больше вытягивающийся ввысь и раздающийся в плечах, превратится в сильного мужчину. И уже сейчас эти двое порой показывают себя не как дети, но как ответственные взрослые. Конечно же, Люпин отчитал сына за рукоприкладство. Однако это не мешало ему лучиться от гордости за своего мальчика, готового защищать то, что ему дорого. Он обязательно расскажет об этом Сириусу, чтобы тот не забывал, какой у него чудесный сын.***
— Славь Мерлина и Магию, Люпин, — этими словами обозначилось присутствие Снейпа в апартаментах профессора ЗОТИ на следующий день. — И тебе доброго утра, Северус, — невозмутимо ответил Ремус, словно бы не к нему в ранние часы, предшествующие завтраку, стремительно ворвался зельевар. — Что ты хочешь сказать? — Темный Лорд созрел и наконец отдал приказ о поимке Петтигрю. Наша задача – усыпить крысу и доставить в Малфой-мэнор, вместо нее подложив в клетку Уизли двойника. — Откуда мы возьмем такую же крысу? — Из зоомагазина. — И отрежем ей палец? — И отрежем ей палец, — усмехнулся Снейп, после чего закатил глаза. — Или можем поступить намного проще и трансфигурировать точно такую же крысу без какого-либо членовредительства. Как ты однако кровожаден, мой старый друг. Полнолуние близко? — Кто будет трансфигурировать? Я не мастер, чтобы сотворить настолько тонкую работу. — У нас есть мастер. Люциус прибудет в Хогвартс к обеду. Как он выразился, нанесет Дамблдору визит вежливости от лица Попечительского совета. Его роль во всем этом мероприятии – трансфигурировать двойника крысы и забрать оригинал в мэнор. Я изготовлю зелье для быстрого… обезвреживания Петтигрю. После этого мы вдвоем проникнем в общежитие Гриффиндора и схватим этого труса. Нужно исключить любые случайности и пресечь любые его попытки к побегу. Помимо прочего, нам нужна Карта Мародеров, за которой необходимо обратиться к Гарри. — Во сколько мы идем за Петтигрю? — резко спросил Люпин, на лицо которого набежала мрачная тень. Наконец этот день настал. Сегодня этот паршивец будет пойман и заточен. Сириус доберется до Питера и освободится от своей мании. Единственное, нужно помешать мужу убить предателя, ведь жизнь того является самым ярким доказательством невиновности Блэка. Скоро, совсем скоро Сириус будет оправдан. Совсем чуть-чуть осталось до мига, когда он выйдет на людную магическую улицу и глубоко вздохнет всей грудью как свободный гражданин, как обычный волшебник, которому не нужно скрываться от чужих глаз, не нужно бежать от преследования и сидеть в тюрьме, теряя себя из-за грехов, которые не совершал.***
— Мистер Поттер, — подобравшись к Гарри со спины, обозначил свое присутствие Северус. Поттер, стоящий лицом к окну и не ожидавший подобного в людном коридоре, подпрыгнул на месте, быстро оборачиваясь. — Да, профессор?.. — Пройдемте, — уверенно указал рукой в сторону Снейп. Гарри, на секунду растерявшись, сделал вид, будто забыл, но быстро вспомнил под взглядом Мастера Зелий, что у них за совместные дела. И так, со стороны выглядя абсолютно естественно и практически не вызывающе вопросов, Поттер удалился следом за профессором в сторону подземелий. Далеко они, однако, не ушли. Снейп затянул лжегриффиндорца в ближайший безлюдный кабинет, ставя заглушающие чары. — Что-то случилось, профессор? — Да, Гарри. Пришло время обезопасить твоего друга от неприятного соседства с крысой. — О, значит Вы собираетесь поймать… — охнул Гарри. Его чувства смешались, но он точно был рад, что Петтигрю с концами уберется из гриффиндорской спальни. И из дома Рона. — Верно. И для этого нужна твоя карта. — Хорошо, сэр. Она в спальне. Тогда, мне принести ее?.. — Будь добр, отдай Люпину, он подойдет к тебе во время обеда. — А мантия?.. — Обойдемся без нее, чар отвлечения внимания будет достаточно. Не суетись, Гарри. Мы взрослые маги, со всем разберемся. Но не удивляйся, если увидишь завтра крысу. На месте нынешней появится двойник. Поттер был крайне благодарен за это замечание. Он не знал, как бы поступил, если бы, проснувшись, обнаружил, что крыса, которую должны были убрать, осталась на месте. Многого бы надумал, пока разбирался. — На всякий случай скажи, какой пароль от общежития Гриффиндра. — Фортис Корде. — Отвратительно по-гриффиндорски. — С этим не поспоришь, сэр.***
Ночью Питера Петтигрю ждал шквал давно забытых чувств и ощущений. Он, обездвиженный, смотрел, как в его крысиный рот вливают зелье, после чего, не в силах бороться с его действием, провалился в глубокий сон. Очнулся он уже в застенках. Ничем другим это место было не назвать: это были подвалы Малфой-мэнора, о чем достоверно он узнал в тот момент, когда перед ним появился Люциус Малфой собственной персоной. Питера принудительно обратили обратно в человека, при этом полностью обездвижив не только физически, но и магически, лишая любой возможности перевоплотиться в анимагическую форму. — Итак, Питер, наш верткий друг, — с неприятной ухмылкой произнес Люциус, подходя ближе. Вид плети в его руках заставлял мурашки колко бегать по коже Петтигрю. — Темный Лорд недоволен тобой, Петтигрю. — Т-Темный Лорд?! — пропищал он, истерично взвизгивая, при этом обнаруживая, что возможности говорить его – пока – не лишили. — О, да, Петтигрю. Тот самый Темный Лорд, которого ты предал. — Д-д-да я бы!.. Я-я-я бы никогда! Я бы не п-посмел! — проблеял Питер, бешено вращая глазами. — Ах, ты не понимаешь, почему впал в немилость, бедняжка Питер? — с мнимой жалостью протянул Малфой, оглаживая обрюзглую щеку дрожащего предателя плетью. — Ты даже не знаешь, каких дел ты успел наворотить… Как сильно негодует Темный Лорд, как счастлив он был бы свернуть твою жирную шею лично. Но возрадуйся, Питер. Ликуй, Петтигрю, ведь ты нужен нам живым. Ты будешь жить. Очень, очень, очень долго, пока в один прекрасный момент твое существование не оборвется с поцелуем дементора. — П-пощади, п-пощады… П-пощадите! Я не виноват! Я делал все, что приказывал Темный Лорд! Это… это к-какая-то ошибка! — Хочешь сказать, Темный Лорд ошибается? — Н-нет, кон-нечно, н-нет! Он не м-может, но!!! Меня п-подставили! Т-точно п-подставили! — Да, Петтигрю. Тебя подставили. Ты прав. Но виноват в этом лишь ты сам. Доверчивый трус. Выслужился перед врагом своего господина, не распознал обмана, несмотря на противоречивость его указаний. Что нам говорил Темный лорд насчет Поттеров, Петтигрю?! О чем он говорил, услышав это Мордредово пророчество?! Что не нужно ничего делать! Что он не собирается идти ни к Лонгботтомам, ни к Поттерам! Какого драккла ты провел в их дом чужака, несмотря на то, что Лорд столько раз говорил обратное?! — Но ведь это Темный Лорд!.. — Сиди и думай, Питер, — прошипел Люциус, огрев плетью по щеке. — Сиди и вспоминай свое прошлое до тех дней, когда ты стал обычной жалкой ленивой крысой. Вспоминай всех, кто пожинает плоды твоих «стараний», вспоминай всех, кто был затронут твоими ошибками. Джеймс, Лили и Гарри Поттеры, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Северус, Темный Лорд… тринадцать магглов, которые исчезли за миг, будто бы и не существовали в этом мире. Ты не представляешь, сколько людей в этом мире желают тебе долгой и мучительной смерти, Питер Петтигрю. Просто представить себе не можешь. Быстро наложив заклятие молчания на пленника, Люциус покинул темницу, возвращаясь к себе в кабинет. Ему надо отдохнуть. И расслабиться, чтобы не убить этого труса. Воспоминания об убитом горем Северусе снова в красках встали перед глазами. Первые месяцы после злополучного Хэллоуина были просто невыносимы. После потери Лили зельевар пытался держаться, убеждая себя, что ничего страшного не произошло, что его любовь жива и просто будет долго спать, чтобы потом очнуться и быть рядом вновь. Но эти убеждения рассыпались прахом каждый раз, когда его сердце сжимала костлявой ледяной рукой тоска по ней. Больше десятка лет не слышать ее голоса, не ловить ее взгляда – одни мысли об этом делали больно. Люциус пытался поддерживать партнера как мог. Отвлекал, окружал заботой, нагружал работой. Он сам был не рад случившемуся с Лили, далеко не рад. Малфой чувствовал горечь потери, но она была ничем по сравнению с бездной, разверзшейся в душе Снейпа. И один только вид Петтигрю вновь окунул Люциуса в мрачные чувства того времени. Надо будет отменить встречу с министерскими чинушами на вечер: в этот день Люциус был не в силах терпеть их надменные рожи, не набив парочку из них. Образ лощеного аристократа, так привычный ему, пошел уродливыми трещинами, грозясь рассыпаться в труху.