***
На столе лежала целая гора разноцветных упаковок. Гарри взял шоколадную лягушку, открыл коробочку, и тут же на него прыгнула шоколадная, но будто бы живая лягушка. Она быстро покарабкалась выше, оттолкнулась, полетела к окну и выскочила через приоткрытую форточку. Поттер шокировано уставился на то место, где она сидела в последнюю секунду и медленно перевел взгляд на рыжика. — Никогда раньше не видел шоколадных лягушек? Ты же у магглов жил, да? — вскользь поинтересовался тот. — Держать их нужно, а то так и рвутся улизнуть. — Это же не настоящая лягушка, правда? — Не-ет, — махнул рукой Уизли, будто услышал самую глупую вещь на свете. — Они все просто-напросто зачарованы. Наверное, для усложнения жизни покупателей, — проворчал он. Гарри не стал отвечать и посмотрел на упаковку от лягушки. Там оказался незамеченный им ранее вкладыш. С изображения на него смотрел солидный старый маг в очках-половинках. «Альбус Дамблдор» — гласила надпись. С обратной стороны вкладыша были перечислены, как понял Гарри, все великие события из жизни этого волшебника. «Дамблдор? Кажется, я уже видел эту фамилию. Точно, это же директор Хогвартса!», — тут же сообразил Поттер. Внезапно старик на вкладыше подмигнул ему и ушел с фотографии. — Он двигается! — изумленно воскликнул Гарри. «Колдографии - это такие фотографии, но, в отличие от обычных, изображение на них подвижно», — вспомнил Поттер объяснение мистера Люпина. Слышать о чем-то — это одно, но увидеть это вживую!.. Гарри был потрясен. Магический мир с каждым моментом окружал его все плотнее. — Конечно, — как само собой разумеющееся, подтвердил Рон, жуя какой-то батончик. — Вкладыш-то магический. У нас все изображения так двигаются. Прошло еще несколько минут, за которые Рон успел рассказать, что у их семьи есть крыса Короста, которая дома ловит упрыгивающих шоколадных лягушек. Она и в Хогвартс с ним поехала, однако в купе с его старшими братьями-близнецами. Они отняли ее у младшего, чтобы проводить свои странные опыты. — Бедная старушка Короста живет в нашей семье почти десять лет. И Фрэду с Джорджем до сих пор не надоело над ней издеваться. Гарри не успел ответить. Внезапно дверь, которую мальчики успели прикрыть, чуть ли не со стуком отъехала в сторону. На пороге стояли две знакомые Поттеру черные макушки. — Привет, Гарри! — широко улыбнулась ему Аврора. — Привет, — вслед за сестрой поздоровался Орион. — Фух, тебя было на удивление трудно найти! Гарри радостно поздоровался в ответ. Он был жутко рад видеть друзей. — Ага, весь поезд насквозь прошли! Мы войдем, — весело дополнила девочка, проходя в купе и затаскивая за собой брата. — О, привет, ты кто? — заметив притихшего Рона, спросила она. — Рон, — робко выдавил тот. — Уизли, я права? — дополнила Аврора, посмотрев на его волосы и мельком окинув взглядом одежду. — Да, — кивнул мальчик. — Приятно познакомиться! Я Аврора Блэк, — девочка дружелюбно протянула ему руку для рукопожатия. Рыжик нерешительно протянул ей свою, и Блэк вдохновленно ей потрясла. Она села рядом с Гарри на противоположную скамью и указала рукой на брата. — А это мой брат Орион. — Приятно познакомиться, Рон, — ухмыльнулся Блэк, также протянув руку для рукопожатия, и сел рядом с Уизли. В голове Рона же строились и рушились логические цепочки, смешивались и расходились ветви генеалогического древа рода Блэк. Его бабушка Цедрелла была из этого рода, а потому что-то он, да знал. Да и родители рассказывали о разных близких и дальних родственниках. Рон слегка побледнел. Методом исключения он дошел до странного и неутешительного варианта. — Вы же чистокровные, да? — спросил он. — Да, — в один голос ответили близнецы, удивленно подняв брови. Гарри недоуменно перевел взгляд с рыжика на них. «Чистокровные? Кто это?», — подумал он. — Значит, вы… ваш отец — Сириус Блэк? Тот самый… — Уизли не стал заканчивать фразу, не желая разозлить новых знакомых. — Да, — ответил Орион. Аврора поникла. Ей особенно не нравились упоминания отца, которого ей так и не довелось толком запомнить. Несмотря на это, девочка все равно любила его и верила, что тот вернется домой. Гарри был в замешательстве. Да, ему показалось странным, что фамилия близнецов отличалась от фамилии мистера Люпина, но разве не он был их отцом? Кто такой Сириус Блэк? Аврора встала и закрыла купе. — Что ж, я прям слышу, как у тебя в голове громыхают шестеренки, Гарри! — протянула она и плюхнулась обратно. — Ничего страшного, мы тебе сейчас все-е объясним! Да, Ори? Орион важно покивал головой. — У Рона добрые глаза, и, думаю, ему можно доверять: мое чутье никогда меня не подводило. Ну, а если нет, то мы можем потом стереть ему память, — продолжила Блэк. — Н-не можете! — пискнул бледный Уизли. Аврора гнусно захихикала, явно пародируя какого-то маггловского киношного злодея. — Да успокойся, ничего мы тебе не сделаем, — успокоил рыжика Орион, веселясь. — Угомонись, Аври, ты ж его сейчас до обморока доведешь! — хохотнул он. — Да-да, конечно, братик, — отмахнулась Блэк и вполоборота повернулась к Поттеру. — Так вот, Гарри. Магический мир очень отличается от маггловского. А точнее — его обитатели. К чему я веду: кроме обычных волшебников наш мир заселяет огромное количество магических существ — разумных и неразумных. У некоторых волшебников есть предки-магические существа и иногда в них просыпается их наследие. У таких волшебников уже с рождения предопределена пара. И наши с Ори родители именно такие. Они были парой, и у них появились мы. — Но кто они?.. — недоуменно спросил Гарри. Он не понимал, к чему такое долгое вступление. — Это Сириус Блэк и Ремус Люпин, — сказал Орион, и Гарри подумал, что ослышался. Двое мужчин? Как такое возможно? — Сестренка хочет сказать, что они — магические партнеры, а в таких парах не важно, какого они оба пола. Даже в однополой паре могут появиться дети. Но такое недоступно для обычных волшебников. — Я… Я в шоке, — медленно проговорил Поттер. — Я даже подумать не мог, что здесь возможно такое. Рон сидел ни жив, ни мертв. Он слышал о таком, ведь как-никак являлся потомком чистокровной семьи, но никогда бы не подумал, что такое встретится ему в его жизни. — О, я тебе больше скажу, Гарри, — с нескрываемым весельем хихикнул Орион, пересаживаясь под бок к Гарри. — Тебе эта тема очень близка! — В каком смысле?.. — Твои родители такие же, как наши! У тебя вообще их три! — продолжила за брата Аврора, показывая другу три пальца. — Кого три? — затормозил Гарри, отказываясь принимать реальность. — Родителя три! Твой папа — Джеймс Поттер. Твоего второго отца мы не знаем, папа отказывается говорить, кто он. И у тебя еще есть суррогатная мать — Лили. Вроде бы с твоим папой что-то случилось во время беременности, и донашивать тебя пришлось ей. Папа сказал, что у тебя ее глаза. — Ее глаза, — только и пробормотал Поттер, пролезая ладонью под стекла очков, чтобы невольно коснуться века. Он начал сползать с сиденья под стол, заперевшись глубоко в своих мыслях, но окончательно уйти в лучший мир ему не дали ловкие руки Ориона, вернувшие его на место. — Привыкай, друг, — сочувственно похлопал мальчика по плечу Блэк и перешел обратно на свое прежнее сидение.***
Через некоторое время, когда Гарри более-менее осознал все ему сказанное, атмосфера стала не такой напряженной. Аврора рассказывала истории из их с братом жизни, отчего слушатели смеялись, а красный от стыда и смущения Ори неприлично громко орал на сестру, которая в ответ на это лишь хихикала лающим смехом и едко комментировала его реакцию на правду. — И тогда Ори… — вещала Аврора, как дверь купе открылась. Внутрь заглянула девочка с копной пышных, кудрявых волос. — Вы не видели жабу? Мальчик по имени Невилл потерял жабу, а я помогаю искать… — сказала девочка. — Нет, не видели, — дружелюбно ответил Орион, оглядев ее с ног до головы. — А как тебя зовут? — Гермиона Грэйнджер. — Я Орион Блэк. Не хочешь присоединиться к нам? — Я бы с удовольствием, но не хочется вас теснить, да и жабу найти нужно. — Ничего страшного! Можно использовать заклятие расширения. Я хорошо с ним управляюсь! — быстро отозвалась Аврора. — Заклятие расширения? — заинтересованно повернулась в ее сторону Гермиона. — Эм-м, — нерешительно протянула она. — А вы будете не против моей компании, если я подойду к вам чуть позже? Надо помочь Невиллу с жабой. — Конечно, — улыбнулся Блэк. — Можешь дойти до конца вагона и вернуться. Дальше бы эта жаба все равно не упрыгала, — пожал плечами он. Девочка согласно кивнула и, прикрыв дверь, пошла дальше. — А она интересная, да, Аври? — протянул Орион, косясь на сестру. — Очень, братик, — согласилась Аврора. — Она мне понравилась. Ответственная такая! И ее заинтересовало мое заклятие. Ребята продолжили болтать. В этот раз Рон тоже успел рассказать пару смешных случаев, и Гарри поведал парочку про своего кузена. Вскоре к ним вернулась Гермиона, тихо войдя внутрь купе. — Поверить не могу, что вы разнесли половину гостиной! — отсмеявшись, сказал Рон. — Мы нечаянно, — ответила Аврора. — И каким-то образом мы смогли избежать наказания! То есть, мы так думали, пока папа не перестал давать нам сладкое. Она достала палочку и сосредоточилась. Произнеся заклинание и сделав замысловатые пасы, девочка удовлетворенно посмотрела на свои труды. Купе расширилось изнутри. Гермиона восхищенно посмотрела на Аврору и, когда та села, начала увлеченно с ней шептаться. — Кстати, мне интересно, почему к нам до сих пор не пришел Дрэйк, — сказал Орион. — Драко? — спросил Гарри. — Который Малфой? — откликнулся Рон. — А кто ж еще, — фыркнул Блэк. Лицо Уизли вытянулось от изумления. — А почему «Дрэйк»? — поинтересовался Поттер. — Да прозвище это его. Мы его так с Аври зовем. С этим связана одна давняя глупая история. Хочешь, расскажу? — ответил Орион и с предвкушающей улыбкой выжидающе уставился на друга. Гарри согласно кивнул. — Я ждал этого ответа! Ну, слушай. Было нам лет по пять. Дрэйк тогда как-то сказал, что его имя звучит «не круто и не важно», и мы решили вместе придумать ему прозвище. Отталкивались от слова «дракон», ведь это и есть значение его имени. В итоге мы остановились на «Драконисиусе» и «Дрэйке». Выбрали второе, так как первое было жутко длинным и неудобным. А еще, просто представь, шел бы он по улице, и кто-нибудь ему крикнул бы: «Драконисиус!». Это ж уржаться можно! — Орион засмеялся, и Гарри с Роном вторили ему. Дверь в купе без предупреждения отворилась. Внутрь всунулась светлая голова Малфоя. — Всем доброго вечера. Ого, как вас тут много, — протянул Драко, оглядывая ребят. Он зашел внутрь и захлопнул за собой дверь. — Ого, заклятие расширения пространства! Это же то самое… Аври, твоя работа, да? — Ага. И тебе привет. Задержался ты, однако, — помахала ему рукой Блэк. — Вот она, магия слов! Только что о тебе говорили! — с весельем в голосе сообщил Орион. — Я лучше не буду спрашивать, что именно, — мрачно ответил ему блондин. — Меня Блэйз с Панси не отпускали. Нотт, дракклов сын, мог же раньше помочь от них отцепиться! — Знакомься, Дрэйк. Гермиона Грэйнджер и Рон Уизли, — представила другу ребят Аврора, проигнорировав его ворчание. — Приятно познакомиться, — кивнул он кудрявой девочке и повернулся в строну Рона. — Аври, можно было его и не представлять, и так видно, что Уизли. Рыжик нахохлился, с обидой смотря на Малфоя. — Тебе тоже представляться не стоит, и так видно, что Малфой, — бросил он в ответ. — Да ладно, не дуйся, — закатил глаза блондин. — У меня нет намерений тратить время на бессмысленные препирания. Давай, мир? Драко Малфой, — мальчик протянул руку рыжику, и тот с неверием уставился на нее, прежде чем пожать. Малфой дал ему руку! Что за чудеса! Этот аристократический сынок! Он оказался совсем не таким, каким раньше представлялся Рону. Их отцы терпеть друг друга не могли, Уизли и подумать не мог, что отпрыск Люциуса Малфоя может быть… хорошим? — М-мир. Рон Уизли. Драко ухмыльнулся и отвернулся от него к противоположной скамье. — Так, Аври, а ну съезжай-ка отсюда. Дай сесть рядом с Поттером, — сказал он, хлопая Блэк по плечу. Аврора с очень скептическим выражением лица подняла на него глаза, но все же отодвинулась в сторону вместе с Гермионой. Малфой сел на освобожденное место. — Благодарю. — Привет, Гарри, — улыбнулся Драко. — Привет, — кивнул ему Гарри и потянулся к лежащей на столе упаковке «Берти Боттс». Он уже успел попробовать эти драже, получив предварительно предостережение от Рона. Уизли сказал, что надписи на упаковке не врут, и вкусы у драже действительно могут быть самыми разными: от нормальных, вроде апельсина или шоколада, до откровенно странных, наподобие почек или требухи. Также он подметил, что как-то раз его старшему брату Джорджу попалась конфетка со вкусом соплей. — Будешь? — Поттер протянул упаковку Малфою. — Буду, — сказал Драко и потянулся за драже. Он пожевал его с неопределенным, напряженным выражением лица. — Что ж, не самое худшее, что мне попадалось. Зато теперь я распробовал, каковы на вкус тухлые яйца. Ребята дружно захихикали, когда Драко скорчил кислое, с прозрачным намеком на высокую культуру, лицо. — Кстати, Грэйнджер — незнакомая мне фамилия. Ты магглорожденная или полукровка? Ну, то есть твои родители оба магглы или один из них волшебник? — Оба магглы. Я магглорожденная. Ты… имеешь что-то против? — напряглась Гермиона. — Хм, если бы я рос в другой чистокровной семье, имел бы. Но я был воспитан очень инакомыслящими родителями. Так что, я считаю, качества личности не зависят от чистоты крови. У нашей семьи, семьи Малфоев, есть нечистокровные друзья. Например, мой крестный — он полукровка. Или же семья Гарри… Аври, Ори, вы ведь рассказали ему, да? — Да, — ответил Орион. — Может, тебе есть, что добавить? — Не знаю. Смотря, что вы уже сказали. Так вот, в семье Гарри Лили Эванс — магглорожденная, Джеймс Поттер — чистокровный, а насчет твоего второго отца мне ничего не известно, кроме того, что в Хогвартсе он учился на Слизерине. — Второй отец? — непонимающе воскликнула Гермиона, значительно расслабившись после ответа Драко. Аврора быстро ей все объяснила. Гермиона так же, как и Гарри ранее, зависла, обрабатывая информацию. У нее на это ушло гораздо меньше времени. — Слизерин? — спросил Поттер. — Не знаешь? Это один из четырех факультетов в Хогвартсе. Слизерин, Гриффиндор, Рэвейнкло и Хаффлпафф, — пояснил Драко. — Я точно попаду на Слизерин. Вся моя семья училась там. Твои, Гарри, Лили и Джеймс были на Гриффиндоре. — Однако попасть они должны были на Слизерин, как и наши с Ори родители, — заметила Аврора. — Они уговорили Распределяющую Шляпу отправить их на Гриффиндор. — А почему? — задал вопрос Гарри, хотя в голове вертелось совершенно другое: «Что такое распределяющая шляпа?» — Кто знает, — пожала плечами Аврора. — Папа не рассказывал особо. Говорил только про то, что мы должны быть осторожнее с Дамблдором и меньше попадаться ему на глаза. Честно, не очень-то и хотелось — учитывая, что он сделал с отцом… — она ненадолго замолчала. — Думаю, мы с братиком, в случае чего, тоже попросимся на Гриффиндор, — подвела итог Блэк. Орион согласно кивнул. — Вся моя семья училась на Гриффиндоре. Они презирают Слизерин, — уныло протянул Рон. — Я боюсь попасть туда. Если попаду на Слизерин, меня выгонят из семьи… — Можешь не беспокоиться об этом, Ронни. Вряд ли тебя примут в змеиное логово, — усмехнулся Малфой. — А вот и нет, — горько ухмыльнулся в ответ Уизли. — Вполне себе могут. Поверь, у меня есть повод сомневаться. — Допустим. Тогда так же, как и близнецы, можешь попросить Шляпу отправить тебя к гриффиндорцам, — сказал Драко. — Я читала о факультетах в «Истории Хогвартса», — решила присоединиться к разговору Гермиона. — Судя по их описанию, я была бы рада попасть на любой, кроме Хаффлпаффа. Я честно признаю, что из меня очень плохой повар или садовник. Гарри отмолчался. Он не знал, что ответить. Под конец разговора ребята решили устроить заговор: Драко, как истинный Малфой, пойдет на Слизерин, а остальные всеми правдами и неправдами будут пытать шляпу ради места на Гриффиндоре. Будущий слизеринец поддержал ребят, но уже заранее представил свою одинокую жизнь в Хогвартсе. Все сидящие рядом с ним в купе сейчас будут вместе на своем факультете, а он, Драко, будет коротать вечера в компании Забини, Нотта, Гойла, Крэбба и других будущих слизеринцев. Даже просто предполагать было глупо, что эти ребята попадут на другой факультет. Когда до прибытия оставалось полчаса, Гермиона, Блэки и Драко ушли в свои купе, чтобы переодеться в черные школьные мантии.***
В Хогвартсе в своих покоях сидел Северус Снейп, ожидая начала праздничного пира. Он задумчиво смотрел на огонь в камине, подперев голову рукой, и размышлял: «Старый козел науськивал меня на Гарри Поттера как мог. Если бы не мои предусмотрительность и бдительность, я бы давно был отравлен подчиняющим сознание зельем и разными эликсирами для усиления негативных эмоций… Отравить зельевара — театр абсурда… И та вязь заклинаний, что теперь на мне висит мертвым грузом… Как хорошо, что Люпин и Люциус смогли ее обезвредить. Однако этот светлейший интриган поверил в мою игру. Да по мне горькими слезами плачут актерские труппы, иначе не вижу причин, почему он уверовал в мою ненависть к мальчику. Разве что его уверенность в собственном манипуляторском мастерстве, застилающая его старые глаза, не дает ему разглядеть истину. Давно стало понятно, к чему стремится этот кукловод. Заставляет меня ненавидеть мальчика, еще лежащего в пеленках, отдает его самого в дом маггла, ненавидящего волшебство — лично проверял — упекает Сириуса в Азкабан, чтобы тот не мог забрать Гарри к себе на правах крестного отца… Как хорошо, что удалось уговорить Минерву не сообщать Дамблдору о смене адреса мальчика. Слава Мерлину, Петуния смогла развестись с драккловым Дурслем, чтоб его мантикоры драли. Как же тогда, до ее развода, хотелось помочь Гарри! Однако Дамблдор — не абы кто. У него везде наблюдатели, от него так легко ничего не утаить. Он великий стратег и сильнейший маг из ныне живущих: Том не в счет, сейчас он вне игры. Одно мое неловкое движение, и я потеряю доверие директора. Я смог разве что внушить ложные воспоминания сквибу миссис Фигг, соседке Дурслей. И теперь, кажется, придется делать это каждый год. Я уверен, что Дамблдор хочет добиться полного контроля над мальчиком. И полностью сломать, отправив на погибель. Ведь в ту ночь одиннадцать лет назад он хотел убить именно его. Теперь это будет сделать сложнее, а потому директору придется идти более длинным и извилистым путем.»