Тропинка к порогу

Алри Алри нравились праздники - как и почти всякому ребенку. Вдоволь наигравшись в весёлые да подвижные игры, догонялки-пряталки, он отправился к палаткам розыгрышей. Ходить по деревне в одиночку, без матери, мальчик не боялся. Здесь все и всё было ему знакомо, здесь все знали его маму (как-никак, травница - звание почётное, да и имя ее вечно на слуху). Даже по-своему любили. Деревенские мальчишки уважали самого Алри за дружбу со змеями и умение творить всякие штуки странные, и ещё за то, что его мать нередко вырывала их родителей, друзей или просто знакомых из когтей смерти. Уважали и за то, что был он крепким и весёлым. И добрым. Но, как и у всех, были у него и недоброжелатели. Самый ярый - Ганс, сын плотника, которому уже исполнилось десять. Хилый, вечно бледный и задиристый парнишка, ни с кем не обращавшийся приветливо, а к Алри питавший особую неприязнь. Он вечно кичился «вот мой отец…», специально ударяя в самое больное место, мол, а твой-то где? Этот вопрос немало занимал Алри, порой даже мучил, не давая уснуть по ночам. Кто его отец? Отчего он его никогда не видел? Не раз он хотел поговорить об этом с мамой, но когда подобные вопросы своей матери задавал его знакомый Ширра, та лишь горько плакала. Алри не хотел расстраивать мать, но желание разузнать хоть что-нибудь о своем отце крепло в нем год от года. В палатке розыгрышей ему повезло - за три попадания полагался честно заработанный охотничий нож. С чудесной резной рукояткой, которая наверняка удобно ложится в ладонь. Маленький - в самый раз для его ладошек, но в настоящих, ловко сшитых кожаных ножнах, с острым и тонким лезвием. На беду, хозяином палатки оказался противный Ганс, который ни за что не желал отдавать ему нож и снова надавил на, пожалуй, самое больное - вот мой батя.... И Алри разозлился. А потом вдруг повернулся на знакомый голос - это был тот странный дядька, из-за которого плакала мама, когда того принесли и которого лечила травами и заговорами. Широко распахнув глаза, Алри смотрел, как даже с завязанными глазами таинственный незнакомец трижды попал кольцом на шесток, да так легко, будто в этом и нет ничего удивительного. Зрители похлопали и покричали, а потом и сам Алри, чуть дрожащей от волнения рукой, набросил колечки на шесток. Вообще-то это было почти несложно - мама учила его целиться, когда они гуляли вдвоем по лесу. Мама всегда попадала дротиком точно в центр самодельной мишени, и это выходило у нее легко и небрежно - даже с завязанными глазами, как вот сейчас у этого дяденьки. Она вообще была удивительной. Недовольный Ганс отдал-таки законный приз и Алри торжествующе сжал его в ладони. Пусть и большеват, и тяжеловат, но какой нож-то!       – Спасибо тебе. Знаешь, ты очень хороший. Разумеется, Алри и не подозревал, почему его тянуло к Стрею. Его Дар чувствовал в мужчине крайне сходную Силу и стремился к нему. Мальчик чувствовал мага немного иначе, чем остальных, и это выделяло для него Стрея из толпы, будто подчеркивало светом.       - Дяденька, а ты волшебствовать умеешь? Не выдержал-таки мальчик, и, будто извиняясь за свои слова, как будто он ошибся и вспомнил неверно, добавил: – Мама говорила, что ты маг. Но тут же детское любопытство взяло верх.       - Как ты справился с мертвяками? Их было много? Дюжина? Две? Ардан Детское личико горело неподдельным любопытством, большие карие глаза с жадным интересом вглядывались в лицо взрослого. Мальчишка смотрел на Дана открыто, прямо в глаза и с таким огромным доверием, что у мага дрогнуло сердце. Конечно, Стрей был хорош во многих вещах, но был ли хорошим человеком? Это сложно. Дан присел перед сыном, чтобы не возвышаться над ребёнком. Ему хотелось прямо сейчас рассказать, кем он доводится Алри, но… это нужно было сделать вместе с Рионой, и явно в другой обстановке.       – У меня был отличный меч, который рубит всякую нечисть, как траву. К сожалению, его забрали те, кто на меня напал. Мальчишка слушал очень серьезно, иногда кивая, а потом доверчиво протянул Дану нож:       – Возьми, у тебя ведь совсем нет оружия? У Стрея всё в душе перевернулось, но мужчина постарался не показать, как его тронул этот жест. Маг подмигнул Алри:       – Оставь себе, нож как раз по твоей руке. А свой меч я верну, ведь такие как мы никогда не остаются без оружия. И незаметно для окружающих разжал кулак с крохотной огненной вспышкой на ладони. Видеть понимание и восхищение на детской мордахе – что может быть лучше? Стрей улыбнулся, оглянулся по сторонам – народ плавно перетекал к накрытым в тени столам, и их с мальчиком уже несколько раз пригласили хлебосольные селяне. Нарядно одетые хозяюшки не только принесли самолично приготовленные угощения, но и украсили площадь – осенними цветами, венками из пахучих трав, вышитыми полотенцами-скатертями.       – Идем. - Потянул Стрея мальчишка на правах старожила к одному из столов, и через несколько минут Дан кряхтел от крепких рукопожатий, и улыбался в ответ на простодушные комплименты: «Раз наша травница спасла – значить жить будешь, да ты и так вона какой здоровый!» Впрочем, подшучивали не только над магом, так что он только кивал и смеялся вместе со всеми. Гул голосов становился громче, народу все прибывало, на стол выставили кувшины с медовым хмельным напитком и выбили дно у бочки с элем. Пришли и те, кто ходил в поля – Алри дернул Дана за рукав:       – Мама вернулась! Маг только успел остановить сына, слишком уж много народа было вокруг – и очень вовремя. На небольшую площадь выскочило несколько всадников. Воины в богатых блестящих кольчугах, на отборных лошадях, с мечами и пиками, погарцевали немного, расталкивая народ, и без опаски спешились. Особого удивления не вызвали, разве что недовольство. А вот Дан не ожидал увидеть тут людей владетеля, всё же село отдаленное, да и праздник местный, только тут отмечаемый. И еще больше изумился, когда заметил среди воинов дочь повелителя этих земель, тоже в кольчуге.       – Мир вам, добрые люди, щедрого урожая, недолгой зимы! – обратилась бойкая девица к селянам, выпила предложенное угощение, села за стол. Глаза ее быстро пробежались по присутствующим, наткнулись на взгляд Ардана. Девушка повела бровью, мол, нужно поговорить. И покрутила в пальцах блестящую бляшку. Стрей сразу сжал челюсти, сдерживая злость – дочь володаря крутила в тонких пальчиках его медальон.