Тропинка к порогу

Верный слову Лариэль не принес с собой местного народного напитка, прозванного гномьим самогоном, а все же уважил Дана и захватил бутылку вполне приличного вина, которое они и открыли, сев за стол. Кухарка передала для любезного господина мага запечённый окорок и прочие закуски — конечно любезного, ведь Стрей поделился с ней заживляющей раны и ожоги мазью. Стараниями княжны и слуг, к вечеру в кабинете мага стало тепло и уютно. В очаге приветливо горел огонь, над ним в казанке кипятились лечебные травы, что дала Рионна, наполняя комнату сладковато-терпким запахом. — Ну, чем порадовал тебя володарь? — прищурился воин, отламывая кусок от лепешки, когда они выпили по первому кубку за здравие. — Даёт пару дней залечить раны или уже приставил к делу? Всем в замке было известно, как не любит князь бездельников или даже неспешно идущих по двору работников — поэтому, завидев милсдаря, все переходили на бодрый шаг, впрочем, до тех пор, пока он не скроется за поворотом. Дан усмехнулся с пониманием в ответ. — Дал несколько дней — пока знатные гости съездят поохотиться я подготовлю себе инструменты и амулеты. И мне нужен меч, не из тех, в зазубринах, что валяются у вас в оружейной, а настоящий. — Найдется, можешь считать, что он у тебя уже есть. — Лариэль отпил из кубка, задумчиво потер подбородок. — Значит, на рудник вместе поедем. Это хорошо. С магом надежнее, хоть и подстреленным. — Не удержался и снова поддел Дана. — Брось, и без того до сих пор тошно, — Стрей как раз потянулся за куском мяса, резко поднял руку и скривился от боли. — Лучше расскажи мне о местных богах, какие есть легенды? Ты же кладезь всяческих историй. — Обижаешь, — деланно оскорбился воин-полукровка. — Я знаю только эльфийские баллады про сиятельных Лиристаэль — носительницу света, Ауринаэля — создателя всего сущего, Тириграэль — повелительницу вод… При перечислении Дан молчал, только все выше и выше поднимал брови. Он прекрасно знал, что Лариэль чтит, конечно, и эльфийские свои корни, но отнюдь их не идеализирует. Поэтому громко фыркнул на всю эту высокопарную тираду. — Да, конечно знаю, про кого именно ты хочешь услышать? Тут ведь почитают разных божеств, — сдался Лариэль. На мгновение Дан вспомнил залитую солнцем тропинку и одноглазого старца, что с улыбкой поджидал его, сидя на поваленном дереве. По спине мага пробежал неприятных холодок. — Про того, что с одним глазом, не помню точно имени. — О, тебя заинтересовал владыка ночи, коварный предатель Ангхи? Сразу видно, что ты некромант, — снова подшутил Лариэль, однако устроился поудобнее, налил обоим вина, готовясь к рассказу. — Ну, саму легенду нет смысла пересказывать — про день и ночь ты, я думаю, так или иначе слышал. А вот то, что рассказывают только в этих краях. Легенда о хранителе врат. Готовясь к битве со своим братом-соколом, Ангхи создал непобедимых воинов — к змеиным хвостам приделал туловища умерших людей, а вместо душ вселил в них низших демонов. Но старшие боги узнали про его план и повелели воинов уничтожить. Ангхи было так жаль своих трудов, что большую часть созданий он спрятал, а рассеял прахом меньше трети. Уцелевших запер в глубокой пещере в горах, что на севере, и запечатал. Однако через несколько столетий низшие демоны оголодали, вырвались и прошлись по долине, уничтожая все живое. Ангхи спохватился, что столь злобные сущности нельзя оставлять без присмотра и нашел среди человеческих магов сильного духом и готового пожертвовать собой ради других. Бог искал такого, что понимает язык животных, особенно змей. Ангхи нашел подходящего мага, еще юного и полного сил, когда тот боролся против его воина-змея. Пообещал, что люди будут в безопасности, если он согласится встать на страже врат. Свергнутому божеству важно было добровольное согласие человека, но тот был чист сердцем и, не колеблясь, согласился на подобную жертву. С тех пор каждые несколько сотен лет у тайного места меняется страж. Когда там нет хранителя, врата покрываются трещинами и, бывает, змеевоины вырываются наружу. Лариэль отпил из кубка и прищурился, глядя на огонь в очаге: — Кстати, старожилы говорят, что последний хранитель скончался очень давно, потому-то и ходит Ангхи северными тропами последнее время чаще обычного — подыскивает замену. А еще… — тут воин сделал паузу, чтобы посильнее заинтересовать слушателя. — Есть такая легенда, что врата, после того, как хранитель войдет в пещеру, запирают четырьмя редчайшими самоцветами и отдают камни те на хранение в доверенные людские роды. Но это уж верно сказки, как и то, что бог Ангхи оставил в своей сокровищнице плащ-невидимку, перстень, что перемещает владельца между мирами и свитки тайных знаний, где описаны эликсиры от всех болезней и многое другое... Хотя князь однажды, когда выпили мы добряче, под большим секретом поведал мне, что самый крупный сапфир в его княжеском венце — тот самый. Да. Всего-то самоцветов четыре: два светлых, два темных, как день и ночь. Слушая легенду Стрей всё больше мрачнел, а потом быстро перевел разговор на рудник и дела в замке, хотя и поблагодарил гостя за историю. Они распрощались уже далеко за полночь, еще постояли на прохладном воздухе, похлопывая друг друга по плечам, подшучивая и смеясь. Но, когда Ардан вернулся в свой кабинет, он решил не ложиться спать, а продолжить работу над защитным амулетом для сына. Отмерил из маленького деревянного стержня-флакона пару капель тягучего, прогоняющего хмель зелья, в кружку с водой, выпил залпом, и снова разложил на столе схемы и наброски. *** Как ни хотелось княжне зайти-забежать в башню, прикрикнуть на слуг, посмотреть, как там маг устраивается — сдержала себя. Негоже ей, незамужней девице, проявлять прилюдно подобное любопытство и легкомыслие. Чтобы отвлечься, занялась подготовкой к поездке — отобрала одежду для путешествия, чтоб привели служанки в порядок. Прошлась с ключницей по коморам с припасами, отдала распоряжения, что на княжеский стол подавать в ближайшую неделю, а что подзалежалось уже — слугам приготовить или в хлев выкинуть — свиньям, в зависимости от того, насколько испортилось. Не пропадать же добру. По всему замку стучали бойкие каблучки, везде носик остренький сунулся. Многим пришлось выслушать колкие замечания да указания. «Замуж пора девке» — шептались слуги за спиной у княжны, но она только посмеивалась. Замуж — не напасть, как бы там не пропасть. А пропадать она не собиралась. Хоть и умаялась, но к вечеру, приведя себя в порядок, принарядилась и вышла в небольшой сад, прогуляться с Радомиром. Разноцветная листва шуршала под ногами, горьковатый запах дыма от костра наполнял душу девушки грустью, хоть и шел рядом с ней статный мужчина, говорил приятное, заглядывал в глаза. «Не люб» — отвечало сердце княжны, и девушка украдкой вздыхала. Какими бы красками играл для нее этот вечер, как ярко сияли бы звезды, если бы шел сейчас рядом другой человек. Взгляд Крисании упал на светящееся окно башни: «Ну, хоть не уехал и живой». — Идемте внутрь, что-то я продрогла, — улыбнулась княжна Радомиру и позволила взять себя под локоток.