Минуты наших жизней

Где-то в самом центре Кэтрин-Стрит, что на Манхэттене, располагался цветочный магазин «Блоссом Плаза». Заходя внутрь, посетитель окунался в цветочную утопию: всё гармонировало меж собой, и не было ни одного уголка, который казался перегруженным, не сочетающимся по цветовой гамме с общей обстановкой. Прямо посередине стояли стеклянные полки с маленькими растениями в горшках, как бы деля магазин на две части: в одной располагались готовые букеты, плюшевые игрушки и открытки, в другой декоративные венки, икебаны и в самом углу цветы за стеклом для быстрых индивидуальных букетов. «Блоссом Плаза» был закрыт на обед. Обычно он работал без перерывов, но все продавцы отлучились по личным причинам или получили летний отгул на пару недель — всё-таки на дворе конец мая, — поэтому девятнадцатилетней Либби Блоссом Дрейк пришлось вкалывать за двоих. Однако девушка не жаловалась: платили-то ей за троих, и именно деньги нужны были ей, чтобы исполнить давнюю мечту — наконец поступить в колледж. Она держала в левой руке гамбургер, а в правой пульверизатор, чтобы увлажнить цветы и по возможности убрать пыль с листьев. Решение Либби Блоссом оказалось неправильным, в конце концов Цезарем она не была, поэтому в какой-то момент вместо нажатия на пульверизатор она сжала гамбургер, да с такой силой, что кетчуп и измазанные в нём кусочки огурца вылетели и попадали ей на лоб, левый глаз, щёки и совершенно новую лёгкую кофточку синего цвета. Она закрыла глаза и, не будучи в состоянии заметить лежащую на полу бумажку, поскользнулась и шлёпнулась на пол, приземлившись на левый локоть, коим она хотела смягчить падение. Гамбургер так и остался в её руке. — Блять, — хихикнула она с подкатившими от боли слезами в глазах и тут же прикусила язык. Либби Блоссом не позволяла ни себе, ни кому либо в её окружении произносить подобные слова. Только в исключительных случаях. Локоть, к счастью, был цел. Дрейк уже с радостью посчитала, что хуже быть не может, но хлопнувшая дверь подтвердила обратное. — Мы закрыты! Перерыв на обед! — завопила она, всё ещё лёжа на полу и убирая здоровой рукой кусочки огурца в кетчупе с лица. Её не особо прельщало, что кто-то увидит её в настолько не выгодном свете. — Либби Блоссом? Это Варг. Ты просила подойти к этому времени забрать заказ. Где ты? — Привет! Я валяюсь за стойкой, — жалобно произнесла она, мысленно ругая себя за то, что совсем забыла о нём и его букете. Варг был высокий двадцатишестилетний парень в футболке с «Теорией большого взрыва» и просто отвратительных разноцветных шортах, которые смотрелись ещё хуже на его достаточно худых ногах. Он был одним из тех людей, которые сразу же кажутся давними знакомыми. Эта встреча с Либби Блоссом была у него четвёртая. Все они проходили в этом магазине и начинались как заказы букетов, а в итоге Варг рассказывал о своей семье, которая переехала из Норвегии четыре поколения назад, о самой Норвегии, куда он ездил навестить дальних родственников, о какой-то Лайз Фуру, которая старше его на два года и в которую он влюблён с акции помощи в адаптации в США, проходившей четыре года назад. Либби Блоссом никогда не видела более болтливого, легкомысленного, но милого и искреннего человека. Да и вообще Варг был весьма обаятельным, а находить общий язык с людьми Дрейк совсем не умела, поэтому слушала его с удовольствием. Но только не сейчас. Варг заглянул за стойку и закатил глаза, но получилось у него это не очень эффектно, потому что Варг был обладателем деревянной мимики. — Это кетчуп? — Агась. — Поднимайся уже. Варг протянул руку и помог Либби Блоссом подняться. Она с сожалением положила злосчастные остатки гамбургера на стол. Что делать или говорить дальше она не знала. Извиниться? Да вроде не за что. Принести заказ сразу? А не грубо ли? Да и надо же что-то сказать перед этим, только вот в каком тоне? Либби Блоссом глупо улыбалась, мотала руками из стороны в сторону и могла бы делать это ещё долго, если бы Варг сам не попросил принести его букет. Но их общение на этом не закончилось. Варг попытался всунуть Либби Блоссом свою футболку, чтобы она не ходила в грязной одежде. Он коллекционировал футболки на гик-тематику и как раз зашёл после покупки футболок с логотипами Корпуса Страха и Красных Фонарей из комиксов издательства DC Comics. — Но я же почти незнакомый человек. — Согласись, покупать у неопрятного продавца не очень-то приятно. — Чёрт, как ты вообще способен жить в Нью-Йорке со своей добросовестностью, чувак? — Да это даже не добро, просто пытаюсь вести себя, как джентельмен. — Варг, я не могу. Пойми уже, что мы не-зна-ко-мы. Так дела не делаются. Одним словом уговоры могли продолжаться ещё очень долго, если бы в магазин не зашёл высокий накаченный мужчина, не заметивший вывеску «перерыв». Он был настолько крупных размеров, что перекрыл собой добрую часть естественного освещения помещения. Варг и Либби Блоссом тут же почувствовали себя неловко. Он написал свой адрес, а Дрейк на автомате поздоровалась с новоприбывшим, расплатилась с Варгом, отдала ему букет (он тут же вышел), надела данную ей футболку, не забыв прицепить бейдж, поменяла вывеску «перерыв» на «открыто» и извинилась за столь долгие процедуры. Но мужчина, казалось, прослушал её слова и почесал в затылке, рассматривая растения в горшках. Либби Блоссом не знала, что этого мужчину звали Кейси Джонс. — Извините, вам помочь чем-нибудь? — спросила она после долго ожидания, выдавив типичную улыбку продавца. — Какой букет я могу приобрести за пять долларов? — отозвался он. — Одну розу, — неуверенно ответила Либби Блоссом, уже жалея, что Варг сбежал. — Одну? — Одну. Но мы продаём только готовые букеты. Или принимаем заказы. Также мы оформляем букеты согласно языку цветов, который был широко распространён в викторианскую эпоху за отдельную плату. И оформлением занимаемся. А вообще список наших услуг можете посмотреть на стенде возле входа или вот здесь, — она трясущимися руками выложила на край стола лист услуг с расценкой. Лицо Кейси тут же переменилось, до конца Либби Блоссом он не дослушал. Он похлопал по карману и каждой мышцей лица сопротивлялся выразить крайнее неудовольствие. Либби Блоссом показалось, что он сдерживает ярость и сжалась в кресле. Джонс её пугал. — А сколько стоит самый дешёвый букет? — С-с-сорок долларов. Я также могу предложить вам английский плющ за тридцать три. Он в горшке, то есть будет очень долго радовать вас своей красотой, — каждое слово Дрейк становилось всё выше и выше по интонации. «Блоссом Плаза» был, конечно, не элитным магазином, но и не дешёвым ларьком, а значит цены тут выше. Что ожидал увидеть этот мужчина? И это что, капли крови у него на майке?! Кейси пробормотал что-то нечленораздельное и вышел с задумчивым видом. Либби Блоссом облегченно вздохнула и вскочила с кресла. Ей на глаза попалась та самая бумажка, на которой она поскользнулась. Дрейк двумя пальцами аккуратно приподняла её, чтобы выбросить. Ещё два часа прошли незаметно. Покупателей не было. Пару раз приходили девочки десяти-двенадцати лет, якобы чтобы выбрать подарок матерям и узнать стоимость. На самом деле они просто пришли поглазеть на уют, царивший в магазине. Маркус, хозяин, несомненно постарался и в своё время выбрал хороших дизайнеров. Напротив остановилась машина социального такси. А вот и он собственной персоной. Маркус Митчелл был строгим и суровым боссом, но к Либби Блоссом всегда относился лояльно и даже с какой-то теплотой, как к младшей сестре. Правда, проявлялась эта теплота так же редко, как снегопады в пустыне Сахара. Он всего на три года старше Варга, но разительно от него отличался. Не только характером. Маркус приехал на социальном такси, потому что не мог обходиться без коляски: и без того слабые ноги были окончательно повреждены в автомобильной аварии давным-давно. Чтобы не повторять прежних ошибок и не уделять слишком много времени бизнесу и мало — здоровью, Маркус продал свою квартиру в небоскрёбе, компанию по продаже техники, раздал мелкие бизнес-проекты доверенным лицам, получая лишь небольшие проценты с доходов, а позже нанял персонального тренера и купил магазинчик и квартиру над ним, сделав «Блоссом Плазу» таким, каким он был сейчас. Казалось бы, стоит ему посочувствовать, но именно после этого несчастного случая Маркус повзрослел, похорошел, подкачался, волосы покрасил и стал настолько самостоятельным, насколько это вообще возможно. Даже коляску возил сам, отказываясь «быть ведомым». Единственными сиделками у него всегда были кассиры магазина. Он возвращался из аэропорта. Один. В плохом настроении. Либби Блоссом несколько удивилась: Маркус должен был забрать какую-то родственницу, которая приезжала из городка Красные Земли, что в Калифорнии. Он не знал её, она не знала его и имела при себе всего одну фотографию и ту n-ной давности, когда Маркус ещё мог прыгать. Митчелл много шутил, что, увидев его в реальности, она сразу захочет обратно, поняв, что Нью-Йорк делает с людьми. А ещё Дрейк была уверена, что сейчас будет выслушивать его нытьё. Спорить она не умела, да и вообще боялась слишком уверенных в себе людей, поэтому ту пару минут, пока Маркус добирался до магазина, она потратила на укрепление морального барьера в своей голове. — Я же запретил тебе приводить сюда парней, Дрейк. Это магазин, а не место для поцелуев. «Начинается...», — подумала Либби Блоссом. Что же, не самое грубое приветствие, услышанное от него. Она сразу поняла, что он говорил о футболке Варга. Напомнить ему о том, что она больше по девушкам, или не стоит? — А где твоя кузина? — спросила Либби Блоссом. — Она мне не кузина. Я понятия не имею, кем она является. Решила перенести приезд ещё на пару месяцев. Действительно, позвонить, написать или отправить почтового голубя так трудно! Или это не соответствует её вероисповеданию? Знаешь, как её зовут? Магдалина Патрисия Гонсалес! Мало того, что её родители хотят навязаться богатенькому родственнику, так они ещё и религиозны до мозга костей! Нет, правда, я не удивлюсь, если её родителей зовут Иисус и Мария. Я думал, что стереотипы об огромных латиноамериканских семьях останутся только стереотипами и обойдут мою жизнь. Ещё эти дурацкие программы опеки говорят, что мне просто необходимы опекуны! Почему каждый хочет вытрясти из меня деньги? Дрейк, скажи уже что-нибудь, ты даже не поздоровалась! — У меня есть пончик с лимонной начинкой, — сказала Либби Блоссом, чтобы успокоить Маркуса, пока его не унесло совсем-совсем далеко. Он уставился на неё, помолчал секунду, а потом произнёс: — Давай его сюда. О! Я кое-что забыл тебе сказать, — Маркус начал остывать, — когда уходишь, не забывай выключать электронные часы и доставать батарейки из настенных. В том числе и у меня в квартире. Они висят высоко, а я... Сама понимаешь. — Да без проблем, босс. Но зачем? — После короткого замыкания пару недель назад все часы в три часа двадцать одну минуту начинают останавливаться. Это, наверное, ерунда, но так происходит каждую ночь. Я не знаю, что это за чертовщина и как это объяснить, поэтому просто выключай часы. Мой знакомый мастер будет свободен только через месяц. Не думаю, что мастер поможет, ну да ладно. Спасибо за пончик. Закажи ещё из своей зарплаты, я потом верну. Маркус отправился к себе (он застроил свои этажи так, что до лифта можно было добраться через пожарную дверь магазина, а оттуда добраться прямиком до квартиры), а Либби Блоссом, вздохнув, продолжала наблюдать за толпой сквозь окна. Она мечтала о скорейшем наступлении июля, ведь в этом месяце у неё день рождения, да ещё и много разных планов. Либби Блоссом даже не подозревала, что многие планы придётся отменить в связи с неожиданными обстоятельствами. И уж точно она не знала, что у врагов того мужчины, которого она так испугалась, тоже были грандиозные намерения на этот июль.