Uncle Small Eyes

Мукель не может с полной уверенностью сказать, хорошо ли его родители справляются с родительскими обязанностями или же совсем плохо. Он очень любит их и считает, что они – лучшая семья в мире, потому что они однажды купили ему очень большой конструктор «Лего», и в итоге все закончилось соревнованием на то, кто соберет свою часть быстрее, и коллективным разбрасыванием деталей конструктора по комнате. В другой раз, гуляя в парке, они устроили сражение мороженым; Мукель всю дорогу домой облизывал свою заляпанную сладким рубашку. Еще как-то раз они пошли в зоопарк, и Елли копировал всех животных, которых они видели, а папа фотографировал. На обратном пути ему купили так много воздушных шариков, что они еле влезли на заднее сиденье. Вот только иногда родители бывают очень странными и ведут себя как дети, а иногда, как сегодня, очень расстраивают его. На прошлой неделе они пообещали, что все вместе пойдут в тот ресторан, где с потолка свисают луна со звездочками. Они собирались обсудить предстоящий день рождения Мукеля, а потом, если будет не очень поздно, прогуляться в близлежащем парке. Но сегодня утром папа сказал, что ему придется задержаться на работе, а сейчас Елли позвонили с работы и сказали подъехать. Но, слава богу, сегодня пятница, и Елли уже звонит дяде Джону. - Что значит, ты не можешь?! Мукель отрывается от рисования. Елли бросает на него взгляд и понижает голос, продолжая разговаривать по телефону, но по тому, как он размахивает руками, Мукель с легкостью догадывается, что он недоволен происходящим. Закончив разговор, он садится на диван рядом с Мукелем и кладет ладонь ему на голову. - Прости меня, малыш, дядя Сонджон сегодня занят. Мукель кривит лицо. Он не разговаривает с Елли с тех пор, когда тот сказал, что ему надо на работу. - Не гримасничай, я обещаю, что такое случается в последний раз. Просто в моем сценарии нашли ошибку. Он не отвечает, продолжая хмуриться. - Может быть, дядя Дэ согласится побыть с тобой часок, м? Мукель пару раз пожимает плечами, показывая свое несогласие. Дядя Дэ и тетя Миджо – семья, но с тех пор, как родилась маленькая Юри, тетя Миджо наряжает их обоих в миленькие парные наряды и фотографирует их. А в последний раз ему даже не удалось поиграть с маленькой Юри, потому что она хотела спать, поэтому расстроилась и начала плакать. Хотя, тетя Миджо все-таки угостила его тортиком. - Ты разве не скучаешь по омлетам тети Миджо, которые ты так любил? Уверен, если ты ее вежливо попросишь, она наверняка отведет тебя с Юри поиграть на детской площадке. Юри еще не может играть на детской площадке, она же совсем малютка и еще даже толком не научилась стоять. Не добившись ответа, Елли вздыхает и пододвигается ближе к нему, чтобы посмотреть на рисунок. - Что ты рисуешь, дорогой? Снежного человека? - Нет, это дядя Ухен! Елли разражается смехом: - А что тогда вот тут, на столе? Какашки дяди Ухена? Мукель недоволен от того, что Елли не понимает его рисунок. - Это дядя Ухен. Он весь коричневый, потому что у него много волос, - он объясняет. – Это – стол, и на нем блинчики. Совершенно ясно, что это блинчиковый дядя. - А…! Теперь я вижу! Тебе стоит отдать это дяде Ухену. Мне кажется, этот рисунок мог бы привести его к некоторым умозаключениям. Тут Мукелю приходит в голову замечательная идея: - Елли, позвони дяде Ухену! Может, мне можно будет поиграть с ним! . Елли звонит дяде Ухену, и сначала кажется, что дядя Ухен тоже занят, но потом Елли произносит непонятное: - Я солью тебе всю информацию обо мне и Менсу. Все что хочешь, даже неприличные подробности. Минуту Сонель молчит, а потом начинает инструктировать дядю Ухена обо всем, даже о том, что Мукеля нельзя кормить блинами, не стоит напоминать снежного человека и лучше убраться в квартире. Когда они, наконец, звонят в квартиру дяди Ухена, он долго не открывает, но когда появляется на пороге, уже выглядит по-другому, возможно, потому что на его лице стало меньше волос. Мукель теперь видит сходство с фотографиями. - Блинчиковый дядя! – он обхватывает его за ногу. – Я принес мой «Лего» конструктор и набор для строительства зданий! Похлопывая его по спине, Ухен выглядит несколько беспомощно, словно он никогда не имел дела с детьми. - И я сделал это для тебя, - он показывает свой рисунок и проходит в квартиру, чтобы поставить на пол свой набор для строительства. - Что это? Йети и кучка какашек? Елли смеется: - Нет, это ты. А это – блинчики. Дети воспринимают все по-другому, забавно, да? Ты – волосатый снежный человек, который только и делает, что какает. - Я успел подзабыть, какой ты участливый. - Да я вообще самый участливый человек в мире, - Елли опускает сумку Мукеля на пол. – Ну, я рад, что кому-то ты все-таки нравишься. Это уже большое продвижение, с нуля-то. - Я нравлюсь многим людям, - Ухен чешет затылок. - Назови одного, кроме мамы. - Дону меня любит. - Дону любит помогать убогим. Ты посмотри на него, женился на этой женщине-амазонке Эйли, - Сонель ржет над собственной шуткой. - А ты встречаешься с еще более убогим «случаем» и посмотри на себя. Сонель задумывается на мгновение. - Да, но у него хотя бы хрен побольше твоего будет. - Ты прям линейкой мерил? - Вообще-то, да. На 23 дне рождения Сонджона. Мы купили линейку с покемонами… Мукель дергает Сонеля за штаны. - А что такое «хрен»? Оба взрослых в ступоре замирают, но Сонель быстрее приходит в себя. - Ты неправильно расслышал, малыш. Я сказал: «крем». - Иди уже, - вставляет дядя Ухен. - Я припозднюсь сегодня, поэтому если он будет сонным, можешь спокойно уложить его на диван или на кровать… нет, не клади его в свою кровать, а то мало ли что у тебя там побывало… - Я там побывал… - … просто положи его спать на диване, - Сонель бросает взгляд на диван. – Он вроде довольно чистый. - Закончил? - А, и, пожалуйста, на обед организуй овощи или рисовую лапшу, или, не знаю, закажи спагетти. Никакой еды из Макдональдса. - Вот черт, а я уже как раз заказал и еду, и шлюх, чтобы поразвлекать его. Елли отчего-то не смеется над словами дяди Ухена, поэтому Мукель спрашивает: - А что такое «шлю-хи»? - Это плохое слово. Дядя Ухен любить сквернословить, - отвечает Сонель и приседает на корточки перед ребенком. – Иди ко мне, малыш… Поцелуй Елли. На самом деле Мукелю хочется, чтобы Елли остался с ним и дядей Ухеном. Когда он уходит, и дядя Ухен закрывает дверь, Мукель выжидающе смотрит на него, пока тот не стушевывается под взглядом; и только тогда он задает самый главный вопрос: - Ты приготовишь мне блинчики? - Э-эм… Сонель ведь сильно против того, чтобы ты ел их… - Все нормально. Папа всегда делает для меня блинчики, когда Елли нет дома. - М-м. - А еще папа иногда дает мне до обеда конфетки. Мы держим это в секрете от Елли. Однажды Елли узнал и запретил папе есть конфетки, но папа не любит конфетки. - Ну, в общежитии все так и было, помнится… - Папа говорит, что если не сделает, как говорит Елли, Елли его не поцелует. Но Елли сказал, что даже если я сделаю что-нибудь плохое, он все равно будет меня целовать, потому что я ребенок папы и Елли. Дядя Ухен выглядит одновременно озадаченным и позабавленным. - Я смотрю, он любит командовать, да? - Елли говорит, что однажды был лидером, но обычно лидер – Дядя-Невидимые-Глазки, - Мукель кривит лицо при воспоминании о злом дяде. - Это было для передачи, и так было прописано в сценарии. Сонгю – единственный, кого мы когда-либо слушали… и единственный, кто мог вытащить всех нас из депрессии, - он замолкает после этих слов, пребывая в своих мыслях. Мукель не особенно понимает, что дядя имеет в виду, но, кажется, это вызывает плохие воспоминания, поэтому он поспешно направляется к своему набору для сооружения зданий. - Мы можем поиграть? – он спрашивает. – Елли не хотел брать его, но я сказал, что буду аккуратным и сложу все обратно. Мы можем построить домики! . Мукелю быстро надоедает строить и разрушать дома, поэтому они смотрят мультфильмы. Потом он заставляет дядю Ухена включить музыку, и они танцуют. Затем они играют в догонялки. Дядя Ухен всегда водит. Он бегает очень медленно и повторяет: «Я поймаю тебя», но ему ни разу не удается. Потом он чувствует, что проголодался, и хотя он умоляет и очень просит, дядя Ухен заказывает лапшу, говоря, что она очень полезная. Лапша оказывается нормальной. Не такой, которую готовит папа. Поев, он читает книгу дяде Ухену. По виду дяди можно сказать, что ему не помешала бы хорошая книга, а Мукелю нравится читать. Ну, честно говоря, он пока не умеет читать, но узнает некоторые буквы и свое имя; поэтому он просто угадывает по красивым картинкам, о чем говорится в рассказе. Закончив чтение, Мукель замечает, что дядя Ухен заскучал, и решает, что им нужно порисовать. В машине Елли рассказал Мукелю, что у дяди Ухена нет детей, поэтому он не знает, что детям нравится делать. В этот раз Елли взял блокнот для рисования, поэтому у них теперь много места, чтобы рисовать все, что захочется. - Что это? Медведь? – спрашивает дядя Ухен. – Или это снова я? Я все-таки превратился в дикое животное? - Нет, - Мукель закатывает глаза. Взрослые совсем не разбираются в рисунках. – Это котик. Я – котик. Это мое лицо, видишь? - Почему ты котик? - Папа иногда называет Елли котенком, поэтому я спросил, почему он не зовет меня котенком. - Правда? И что же он ответил? – Ухен снова оживляется. - Папа говорит, что котики любят молочко, вот и Елли, как хороший мальчик, всегда пьет его молочко. Когда он сказал это, Елли разозлился и ударил его. Дядя Ухен приходит в ужас от его слов; Мукель не знает, почему. - Потом папа сказал, что он пошутил, и все дело в том, что котики коварные. Я ведь тоже могу быть коварным, даже если не люблю молочко? - Ты знаешь, что значит слово «коварный»? - Не совсем. Но я хочу быть похожим на Елли, когда вырасту. - Не на папу? - Если бы у папы не было Елли, он бы развалился на части. Так бабушка сказала. Это потому что папа иногда падает на диван и смотрит перед собой, и там же засыпает. Бабушка говорит, что он витает в облаках. Но папа не умеет летать. Дядя Ухен фыркает. - Елли играет со мной и забирает меня из садика, потому что папа работает. А еще Елли красивый. Он красивее всех девчонок и мальчиков в садике! Папа тоже так говорит. Я хотел жениться на Елли, но папа говорит, что это он тайно женился на Елли, и мне уже нельзя. Поэтому я женюсь на дяде Сонджоне. - Получается, ты хочешь жениться просто на ком-то красивом? - Нет! Я хочу жениться на том, с кем я смогу играть в игры, как с Елли; дядя Сонджон играет со мной в игры и всегда слушает меня. Он говорит, что все, что я ему рассказываю, - на вес золота. - Держу пари, Сонджон обожает все, что ты ему рассказываешь. Сбылась, в сущности, его мечта: оба его хена - гомики, - он качает головой. - Что такое гомики? Гномики? – Мукель подрисовывает котику брови. - Не обращай внимания, мне нужно пиво, - дядя Ухен встает и направляется к холодильнику. - Эй, давай поиграем в прятки! – Мукель вскакивает, роняя карандаш. - Э-эм, энергия у тебя не иссякает, да? - Пошли играть, играть. - Ладно, - он вздыхает. - Считай до десяти. - С чего это я считаю? Я в прошлой игре уже был водой. - Потому что я – гость, а ты – хозяин. Дядя не особо этому радуется. - Хорошо, - он закрывает глаза. – Раз, два, три… Мукель выходит из гостиной в холл. Спальня дяди Ухена по какой-то причине выглядит очень пустой. Ванная будет слишком очевидным выбором. А вот кладовая отлично подойдет. Он тихонько прикрывает за собой дверь и хихикает. Дядя Ухен его ни за что не найдет здесь. Он оглядывается. Вокруг обнаруживается множество шляп и несколько кожаных пальто. Все находится в строгом порядке, словно к вещам давно не прикасались. Он слышит шаги Ухена, который, открывая где-то вдалеке дверь, приговаривает: «Может быть, ты… здесь!» Мукель протягивает руку к шляпе на полке; на ней забавный рисунок, и он хочет посмотреть поближе, но он слишком низкий ростом. Он забирается на другую полку, чтобы дотянуться, но полки вдруг смещаются и обваливаются. К счастью, он падает на груду подушек. Ухен влетает в комнату. - Мукель?! Ты в порядке? – он отодвигает металлическую вешалку и встает на колени, чтобы осмотреть Мукеля. Теперь вместо аккуратной комнаты вокруг царит бардак. Он надеется, что дядя Ухен не расскажет Елли. - Прости, я просто хотел посмотреть шляпу! Дядя Ухен проверяет его со всех сторон и громко выдыхает, удостоверившись, что он не поранился. - Все нормально. Главное, что ты в порядке. Ничего не болит? - Нет. Только локоть чуть-чуть, - он показывает дяде локоть, но на нем ничего нет. Ни единой царапины. - Сонель с Менсу меня живьем съедят, если с тобой что-то случится, так что пошли отсюда. В эту комнату заходить запрещено, - он возвращает на место шляпу, которая свалилась, и оглядывается. - Я сюда тоже не захожу. - Почему? - Потому что здесь вещи Сонгю. - Дяди-Невидимые-Глазки? – Мукель сводит брови. - Да, - дядя Ухен выводит его из комнаты. - А почему они у тебя? Елли говорит, что ты заставил его уйти! - Ну, мы раньше были хорошими друзьями. Как твой папа и Сонель. - Вы были женаты?! - Нет, не женаты… просто… - он трет лицо. – Были очень хорошими друзьями. - Вы подрались с ним, потому что он плохой? - Нет… это я был плохим. Дядя Ухен выглядит очень грустным. Он даже останавливается и быстро-быстро моргает, словно что-то попало ему в глаз. - Ты вовсе не плохой, - Мукель обхватывает его за ногу. Бедный дядя. Это Дядя-Невидимые-Глазки – плохой, определенно! Дядя Ухен тормошит его волосы, но ничего не говорит. - Я знаю! – Мукель подпрыгивает и возбужденно хлопает в ладоши. – Пойдем в парк! - Нет. - Почему?! Елли принес мое пальто, и мы можем пойти на качельки или в тот большой парк возле красивого ресторана со звездочками! - На улице уже темно. - Мы с Елли всегда ходим в парк по пятницам после ужина! Только когда очень холодно, не ходим! Дядя Ухен чешет затылок. - Я не очень-то хочу выходить на улицу. - Пойдем, пойдем! - Мукель тянет его за руку к выходу. - У меня другая идея. Можно спуститься в кафешку – она прямо у лифта. Там еще есть тренажерный зал и пара магазинов. Кажется, там даже есть магазин с игрушками. - А парк? - Парка нет, но… - Почему нельзя пойти в парк? Я хочу в парк! – Мукель тянет его к двери. - Я не могу! Мукель оборачивается. Голос Ухена звучит очень рассерженно. Он наблюдает за выражением его лица. Пожалуй, оно похоже на что-то среднее между выражением лица папы, когда он уронил ноутбук Елли, и тот не включался, и тем выражением, когда он сильно поругался с Елли. Дядя Ухен снова трет лицо и садится на диван, отворачиваясь. Мукель думает, что он что-то не то сказал, поэтому с осторожностью подходит ближе, чувствуя, что должен извиниться. Но дядя Ухен резко откидывается на спинку дивана, заставляя его подпрыгнуть от внезапности. - Прости, что накричал, - он говорит. – Я не могу, потому что боюсь выйти на улицу. - Боишься? - Да. - Почему? Дядя Ухен пожимает плечами. - А как же ты тогда покупаешь бананы и йогурты? Тебе не хочется посидеть в тележке, пока Елли катает тебя? Тебе не хочется сходить в садик и встретить друзей? Или купить с папой в зоопарке воздушные шарики? Он хмыкает и теребит волосы на затылке Мукеля. - Мне все это не нужно. И вообще, рядом с выходом из лифта есть маленький торговый центр, поэтому в случае чего я спускаюсь туда. Мукель пытается понять, но не может. Как можно бояться выходить на улицу; там же чуть ли не самое веселье. Зимой есть снег, а летом можно пойти на пляж или в аквапарк. Ему грустно от того, что дяде Ухену не достается всего этого веселья. - Мукель тоже боится. Темноты. Елли купил мне маленький ночник, он синий и похож на дракона. А папа проверяет у меня под кроватью, и в гардеробе, чтобы нигде не было монстров. - Тебе повезло, что у тебя есть папа и Елли, - рука дяди Ухена кажется теплой. – Я скучаю по тому времени, когда они были рядом, но… - он окидывает взглядом комнату, и тут вдруг Мукель понимает, что дядя Ухен очень-очень одинок. Никто не приготовит ему горячего шоколада, когда он расстроен, и никто не поиграет с ним. Мукель снова обнимает его и решает: - Я могу быть твоим папой и Елли. Если хочешь, я могу проверить, есть ли на улице монстры. . Когда на пороге появляется Сонель, он сам выглядит уставшим. - О, смотрите, кто это пришел – котик, который любит пить молочко Менсу. Сонель бросает взгляд на Мукеля, замечая, что тот без задних ног спит на диване, прижимая Енджи. - Оу, кажется, он совсем не в состоянии сохранить что-то в секрете. - Прямо совсем как ты в юности. Заклей тебе рот скотчем, ты и через задницу издавал бы звуки. - А вот и неправда, - Сонель замолкает. - Ну, если только когда я был нетрезв. - Вообще это не единственная беда; он еще и слишком гиперактивный. - О, да, он как маленький энерджайзер. Зато когда батарейка у него садится, то надолго, - Сонель выглядит как гордый папочка, затем кривит лицо. – Не сравнить с его ленивым отцом. Единственный вид спорта, который Менсу признает – это секс, и вот им-то он готов заниматься двадцать четыре часа семь дней в неделю, даже если это его в могилу сведет. - Так мы правда делаем это? Свободно обсуждаем вашу с Менсу сексуальную жизнь? Надо же. - Ты хоть не блести так глазками, - Сонель закатывает глаза, начиная складывать разбросанные по ковру части конструктора обратно в набор. – Чем вы сегодня занимались с ним, блинчиковый дядюшка-Йети? - Мы играли в догонялки, танцевали под песни Инфинит, смотрели мультфильмы, от которых он тащился, потом он читал мне книгу, держа ее вверх головой. Мы ели пасту, которую я заказал, затем он разгромил мою кладовую, когда мы играли в прятки, и после всего… мы пошли в парк, - Ухен не знает, почему на этих словах делает очень долгий выдох. - В какой парк? – Сонель поднимает в голову. - В парк напротив. - Снежный человек выполз и своей пещеры?! И журналисты не налетели на тебя стадом голодных гиен? Ухен пихает его, бросая взгляд на спящего Мукеля. - Он остановился на входе и то запрыгивал внутрь, то выпрыгивал обратно, показывая мне, что там безопасно, и нет ни одного монстра. Лицо Сонеля озаряется нежностью, и он тоже смотрит на Мукеля. - Так ты теперь все-таки будешь выходить на улицу? И, может, даже отменишь абонемент в этот твой тренажерный, чтоб его, зал? Скажем, найдешь работу? Или… не знаю, может, это слишком за гранью фантастики... наконец, побреешься? - Нет, мне нравится мой новый образ. Я похож на дикого дровосека. Дамам нравится. - Ага, а вот Сонгю не очень. - Что? - А что? – Сонель словно удивлен больше самого Ухена. Ухен косо на него смотрит. Сонель в ответ тоже косо смотрит на него. - Елли…? – Мукель сонно потирает глаза, протягивая к нему ручки. - Я здесь, малыш, я здесь… - Сонель забирает его с дивана к себе на руки. – Тебе было весело сегодня? - Да, - Мукель крутится в его объятиях и, утыкаясь лицом в шею Сонеля, бормочет, - кроватка. - Не хочешь пожелать дяде Ухену спокойной ночи? – Сонель поглаживает его по спинке. Мукель вытягивает руку, раскрывая ладошку и затем сжимая ее в кулачок. - Пока, блинчиковый дядя. - Пока-пока. - Спасибо еще раз за то, что приглядел за ним. - Ты мне должен неприличные подробности. - Думаю, Мукель уже рассказал их за меня. . Мукелю скоро исполняется четыре года, поэтому папа разрешил ему выбрать тех, кого он хочет пригласить на празднование. Дядю Джона он выбирает самым первым. Елли даже разрешил ему по телефону пригласить Сонджона. Мукель очень нервничает, потому что не уверен, понял ли Сонджон, что его приглашают. Затем он говорит папе пригласить дядю Дино и тетю Эйми, и дядю Хоя. А еще дядю Мунсу, но без его девушки, потому что она Мукелю не нравится. Она ему не нравится, потому что она висела у папы на руке, и Мукеля это разозлило. Дядя Мунсу сообщает ему по телефону, что она обидится, поэтому он должен пригласить и ее тоже (по секрету он говорит Елли, что считает ее страшненькой, и что дяде Мунсу лучше найти кого-нибудь похожего на дядю Сонджона, как нашел Мукель, и на эти словах Елли смеется). Еще он приглашает нескольких друзей из садика. Елли приходит вместе с ним в садик и разговаривает с учительницей. Кажется, Елли ей очень нравится. Когда он заходит, она всегда краснеет, что-нибудь опрокидывает или спотыкается, или разговаривает раздражающим писклявым голосом. Мукель считает, что многие люди так ведут себя, потому что Елли самый лучший взрослый в мире. Он бы женился на нем, но папа говорит, что он уже тайно женился на Елли. Мукель до сих пор не разобрался, как это работает. Вскоре всего несколько дней остается до дня рождения. Он надеется, что получит кучу подарков. Тетя Эйми с надувшимся животиком всегда приносит ему самые классные подарки, поэтому он задумывается, что же такое она подарит. Он просматривает свою секретную коробочку с фотографиями, пока Сонель разогревает для всех еду на завтрак. - Ой! Я забыл пригласить блинчикового дядю! - Ты уже разбудил папу, Мукелли? Ему надо через час быть на работе. - Да, он сказал, что встает. Сонель хмурится, взирая на микроволновку, и что-то бормочет под нос. Он даже ударяет прибор, когда тот никак не открывается. - Елли, ты можешь позвонить дяде Ухену и пригласить его на мой день рождения? Сонель бросает взгляд на ребенка. - Но ты пригласил дядю Сонгю. - Нет, не приглашал, не приглашал. - Точно? Потому что дядя Сонгю и дядя Ухен не очень нравятся друг другу, малыш. - Дядя Ухен сказал, что он плохо поступил с Дядей-Невидимые-Глазки, но я думаю, что именно Дядя-Невидимые-Глазки – плохой! Он всегда злой! Сонель кидает на него взгляд и чешет голову. - Они крупно поссорились, Мукель, и теперь не разговаривают друг с другом. Независимо от того, кто первым поступил плохо. - Поссорились, как ты с папой в супермаркете? - Нет, гораздо сильнее. Мукель искренне не может представить ссоры серьезнее. Тогда он так расстроился, что начал плакать; зато потом он был счастлив, потому что папа с Елли помирились и купили ему мороженое. Мукель снова смотрит на картинку, где дядя Сонгю и дядя Ухен обнимаются. Они выглядят очень счастливыми. Дядя Сонгю не похож на того дядю Сонгю, которого Мукель знает сейчас: на картинке он улыбается, и его плечи расслаблены, но сейчас он всегда напряжен, и Мукель даже думал, что он не умеет улыбаться. - Почему они не могут помириться? – он спрашивает. - Менсу, черт возьми! Ты покупаешь всю эту чертову американскую технику, а я никак не могу разобраться в ней! – вопит Сонель, ударяя новую микроволновку несколько раз подряд, и только потом поворачивается к Мукелю. – Что ты говорил, малыш? - «Черт возьми» - плохое слово. Мы договаривались больше его не произносить. - Верно. Прости меня. Елли виноват, - он фыркает. - И «чертов» тоже плохое слово, - напоминает Мукель. Сонель с нежностью улыбается ему и утыкается носом ему шею, щекоча им за ушком. - Почему Мукелли не кушает, а? Елли ведь приготовил для тебя всю эту еду. - Я ем, я ем! – ему щекотно, поэтому он хихикает. - Где? Я не вижу… Если Мукелли не будет кушать, Сонель скушает его. Детишки, которые не кушаю здоровую еду – вкусненькие, - он осыпает малыша поцелуями. - М-м, хотел бы я каждое утро просыпаться от такой сцены, - улыбаясь, папа тоже целует его в макушку. Когда он наклоняется поцеловать Елли, Елли отворачивается. - Новая микроволновка, которую ты купил, сломалась, и теперь я даже не могу с утра подогреть молоко ребенку. - Она не сломалась, просто ты глупый. - «Глупый» - плохое слово, - напоминает Мукель, возвращаясь к фотографиям. Менсу снова целует сына в макушку. - Это взрослое слово. Поэтому только взрослые могут говорить его. Сонель оскорбляется: - Нельзя такое ему говорить. Мы, между прочим, договорились поддерживать в нашей семье атмосферу равноправия. - Хочешь еще на что-нибудь пожаловаться? Может, на размер моего… - папа закрывает его уши, и Мукель не слышит слово, но оно, наверное, плохое. Сонель тоже что-то отвечает папе, и, кажется, что-то не слишком приятное. Потом папа убирает ладони от его ушей. - Тогда как хочешь. - Ты спишь на диване. После этих слов папа фыркает и выглядит удивленным. - Почему? Что я такого сделал? - Подумай об этом, пока будешь спать на диване. Может, на тебя снизойдет озарение. - Мукелли хочет спать на диване с папой! – он взволнованно восклицает. - Спать на диване – это наказание, Мукель. - Но там же телевизор рядом… - А хочешь сегодня спать с Елли на большой кровати, а? И жарко не будет, потому что папа будет спать на диване! - Да! Можно взять Енджи? – он уже хочет поскорее уснуть между своим дракончиком и Елли, он скажет дракончику пересылать секретные сообщения папе! - Конечно. Мой бедный малыш, остался без молочка. Мукель не особо любит молоко, так что он не против. Менсу с тяжелым вздохом подходит к микроволновке, осмотрев ее, нажимает на кнопку, и она волшебным образом открывается. Он пристально смотрит на Сонеля. Сонель таращится на него в ответ. - Что не так было со старой микроволновкой? – он отпихивает Менсу с дороги, протягивая руку за чашкой теплого молока. – Ну вот, холодное… Теперь мне соображать, как заново включить эту штуку! – он ворчит. Папа обвивает его руками и целует его в плечо. Плечи Елли расслабляются, и он очень громко выдыхает, словно он устал. И потом они, наконец, целуются в губы. Когда они так делают, выглядит очень странно, совершенно не так, как они целуют Мукеля. Еще это надолго затягивается. Мукель считает, что это все потому, что папа любит больше всех на свете Елли, а Елли рассказал ему однажды, что больше всех любит и папу, и Мукеля. У него есть теория, что для счастья людям надо много целоваться: если папа и Елли много целуют Мукеля, он становится счастливым, и если папа и Елли много целуют друг друга, они выглядит очень счастливыми. По какой-то странной причине, когда Мукель опускает взгляд, замечая фотографию дяди Ухена с дядей Сонгю, он думает, что они оба были бы счастливее, если поцеловались. - Папа-а! Позвони дяде Сонгю и пригласи его на мой день рождения! - Я думал, ты собирался пригласить дядю Ухена, - Елли поворачивается к нему, отпихивая от себя лицо Менсу. - Нет, дядю Сонгю. - Мне казалось, тебе не нравится дядя Сонгю, - папа берет его на руки. - Эй, он не закончил завтракать, опусти его, - противится Елли, наконец доставая молоко. – И он еще не выпил утреннее молоко. - Я куплю клубничное молочко по пути в садик, идет, Мукелли? Мукель радостно хлопает в ладоши. - Ты «купишь» ему кариес вместе со всеми этими сладостями, которые ты ему скармливаешь, – Елли не особо радуется этой идее. - Да ладно, перестань так париться насчет правильного детского питания. Тебе бы не мешало прекратить читать эти пособия для родителей. - Только потому, что ты не прочитал ни одного пособия, ты считаешь, что все, что ты делаешь, в порядке… - Что такое «париться»? Это как «пукать»? Одна девочка в садика всегда пукает, но учительница говорит, что все дело в газах, и такое бывает у всех. Елли смеется и подходит ближе, чтобы поцеловать Мукеля в лоб. - Я заберу тебя из садика, хорошо? - Хорошо, - он кивает. – И не забудь позвонить дяде и пригласить его. Затем Елли смотрит на папу, и они целуются, зажав Мукеля между собой. - Жарко, нечем дышать! – жалуется Мукель. . Ухен как раз собирается в спортзал, когда ему звонят. Он колеблется прежде чем взять трубку, потому что звонит Сонель, а Ухен считает, что роль няньки на этой неделе он уже в полной мере исполнил. Спустя секунду он решает, что сидеть с парнишкой было даже забавно, поэтому вместо тренажерки для разнообразия можно сделать что-нибудь полезное. - Да? - Дядя Ухен, это Мукелли. - Мукелли, как твои дела? – хмыкает Ухен. - Нормально. У меня через два дня день рождения. Елли сказал, что осталось 70 часов. - Правда? А почему ты шепчешь? - Мне пришлось взять телефон Елли, но это секрет. - М-м, - ух ты, женщина, которую оплодотворил Менсу, не иначе как была мозговитой, ведь Мукель явно не в Менсу умом пошел. - Ты придешь? Ты должен прийти! - Ну… - вообще-то он планировал пойти в тренажерный зал… м-м… да, ему очень надо посетить тренажерный зал. В последнее время он чувствует себя вялым. Не дай ты боже еще набрать вес. – Я не знаю. А Сонгю приглашен? В трубке раздается шуршание, потом Ухен слышит: - Классно, что ты придешь. Я познакомлю тебя со всеми моими друзьями, но тебя не надо будет представлять, потому что я уже сказал им, что ты готовишь самые вкусные блинчики! - Я еще не согласился… - Значит, ты не придешь? Но ты должен прийти! Если ты придешь, я открою тебе тайну. - Какую тайну? – наверное, какая-нибудь детская глупость. - Тайну картинки…! Того, как быть счастливым! А! Мне надо идти! Обязательно приходи, ладно, дядя? Вечеринка в субботу у нас дома. И дядя Дино придет. И Елли тоже будет. И дядя Джон. Он вешает трубку. Ухен чешет затылок. . Менсу включает свет и обводит взглядом комнату. - Почему ты еще не спишь, малыш? С кем ты разговаривал? Мукель поворачивается в кровати, прижимая к себе игрушечного дракончика. Менсу вздыхает и садится рядом с ним. - С твоим Енджи? – он тычет пальцем в дракона. - Папа, а Енджи тоже может заболеть? Менсу напрягается и прикладывает ладонь ко лбу Мукеля. - Ты себя хорошо чувствуешь, мой милый? Что-то случилось? Расскажи папе. - Я думаю, что Енджи делает что-то плохое, но это плохое ради кое-чего хорошего. И он очень хочет рассказать нам об этом, но не может. - Что же именно Енджи делает? - Это секрет, он не может рассказать. - Даже папе? - Особенно папе и Елли. - Понимаю, - Менсу наклоняется, чтобы поцеловать его в лоб. - Тебе надо поспать, Мукель, потому что завтра ты пойдешь в садик и определишься, кого позвать на твой праздник, верно? - Да! - Скажи Енджи вернуть телефон Елли, потому что он думает, что потерял его, ладно? И скажи Енджи, что воровать плохо, и что в нашей семье не воруют. Мукель широко распахивает глаза. - Енджи виноват. Плохой Енджи!