Последняя неделя весны

Хитсугая бежал наверх по пыльной нескончаемой лестнице. Во всем здании не было ни души. При этом небольшим оно казалось только со стороны: прежде чем Тоширо достиг последнего этажа, он успел порядком запыхаться, несмотря на неплохую физическую подготовку. На лифте он не поехал умышленно: его, вероятно, не ремонтировали и не проверяли лет двадцать. Альбинос хотел забраться на крышу, но ступеньки привели его не к люку наверх, а к наполовину открытой двери из заржавевшей стали. Не чувствуя страха (а возможно и игнорируя его), Тоширо распахнул ее. Его глазам открылся длинный зал, как ни странно, хорошо освещенный - пол, покрытый слоем грязи, напоминающей коричневый песок, и мусора вроде пластиковых бутылок и кусков железа и дерева, был залит белым солнечным светом из помутневших оконных стекол. По периметру зала были расположены прямоугольные колоны с потрескавшейся зеленой краской, потолок почему-то почернел (местами еще были видны его первоначальные серые краски). "Вероятно, сырость, - решил Тоширо, но затем его взгляд упал на небольшую черную прямоугольную установку возле стены, противоположной входу. Она, блестящая и напоминающая ларец, выглядела довольно зловеще... Альбинос, не медля, двинулся к ней, но не успел пройти и пяти шагов, как уловил краем уха хруст чего-то сзади. Хитсугая хотел обернуться, но было поздно: что-то, словно молотом, ударило его в голень, заставив упасть. От нестерпимой боли парень взвыл - Тоширо почувствовал, как джинсы прилипают к той части ноги, пропитавшись кровью. "Мне выстрелили в икроножную мышцу, - сжав зубы, чтобы не заорать, думал Хитсугая. - Кто-то решил меня обездвижить... - Стрелок, все еще располагаясь сзади, незамедлительно выстрелил в то же место на второй ноге. - И у него получилось..." На мгновение альбинос просто распластался на полу, ощущая какие-то мелкие неприятные железки под собой, но не в силах подняться. Все его тело окутала безумная слабость, а в глазах немного потемнело. Сдавленно рыча, Тоширо заставил себя приподняться на руках и взглянуть на своего противника. - Ч... Что?!! От шока он даже на мгновение забыл о своей боли. Хитсугая просто ошарашенно смотрел на фигуру, такую знакомую и недосягаемую одновременно... Это же был Соджиро. Без сомнения он. Только другой... Его глаза, обычно излучающие озорство или заботу, теперь ничего не выражали и были отдаленно похожи на темные бездонные туннели; волосы Кусаки раньше были длиннее и не торчали ежиком. Да и черный дорогущий костюм на нем сидел непривычно хорошо... "Может быть, я умер? - пришла в рассеянную голову Хитсугаи шальная мысль, но тут он увидел крепко сжатый в ладони парня пистолет. - Нет же... Это не может быть он." - Еще один эспадовец? - как можно неряшливее фыркнул альбинос. Храбрился он зря: во-первых по голосу было ясно, что боль он испытывает до ужаса нестерпимую, а во-вторых, он не мог даже встать. - Сколько ж вас... - Эспадовец? Белячок, неужто ты не узнаешь меня? Насмешка в столь родном голосе испугала Тоширо не на шутку. - Ты не Кусака, - холодно выдавил он. - Не Кусака? - парень засмеялся, только не смехом Соджиро, заливистым и беззаботным, а, скорее, нервным, злобным и довольным. - Надо же, как ты быстро забыл как я выгляжу... - Иди к черту... - Белячок, - омерзительно писклявым голосом заговорил он, подходя к Хитсугае, - просто смирись с тем, что... - Не смей меня так называть, мать твою! - Упс, я забыл, что так тебя может называть только наша слащавенькая Момо... - хихикнул Кусака. Все внутри Тоширо оборвалось: такую мелочь как его кличка и правда мог знать только настоящий Кусака. - Хотя не стоит тебе о ней напоминать. Ты ведь ее так и не нашел? Тоширо бы ответил, но внезапная острая боль в ноге заставила его замолкнуть и до хруста сжать кулаки, которыми он опирался о пол. Соджиро продолжал с безжалостной ухмылкой: - Не беспокойся, она жива. Я слышал от Айзена, ее забрал к себе поразвлечься Гриммджоу Джагерджак. Да и она была не против. Помнишь такого? - Ложь... - Я не лгу, Белячок. Я - единственный, кто не лжет. Хитсугая отчаянно пытался понять, что же ему делать. Едва слышимое тиканье, доносящееся от черного ящика, говорило о том, что каждая секунда на счету. Но Тоширо не был способен бороться. Тем более с лучшим другом... Конечно, ему хотелось верить, что это лишь двойник Кусаки, но... - Это ты, я ясно вижу это, - тихо признал Хитсугая, не в силах взглянуть в глаза преступнику. - Признал, наконец... - Но я не могу понять... Я... Черт, - Тоширо запнулся, пытаясь собраться с мыслями и заткнуть отчаянье, бушующее в груди. - Как?! Зачем?!! Почему ты хочешь этого теракта?!! - Потому что я его заказчик. - НЕТ! ЭТО НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ ТЫ! Кусака, задумавшись, подошел к окну и, взирая на небо, спокойно заговорил, не обращая внимания на истерику Тоширо. - Я, правда, не мог. Знаешь, кто я?.. Я... самый типичный неудачник. Расти в детдоме, не иметь друзей... Когда мы подружились я был так счастлив, знаешь? - Кусака посмотрел на Хитсугаю с тонкой улыбкой на устах и глазами, полными слез. - Хоть ты был младше меня, ты был... Крутым. Отчужденным. Сперва ты меня в упор не видел, как и все, но в конце концов даже называл братом. Не при мне, конечно. При мне ты о моей персоне и слова доброго не желал сказать, лишь осуждал и подкалывал. Я же и так бы был твоим другом, и ты это знал. От безысходности. Потому что мне не с кем было больше общаться... - Ты был общительнее меня в разы!!! Это я всегда чувствовал себя угрюмым скучным придурком по сравнению с тобой!..- Хитсугаю не покидало ощущение, что это очередной ночной кошмар и он сейчас проснется. Ведь у них в реальной жизни были совсем иные отношения. Абсолютно. - Да что ты знаешь обо мне... - угрюмо покачал головой Кусака. - Ты же вечно первый. Во всем. Гений, вундеркинд... Да ты и в семье особенно не нуждался. Ты жил с мыслью... Ты смирился, что ты один! - выпалил он. - А что мне оставалось делать?! - Ну, конечно, с такими мозгами и амбициями помощь и поддержка семьи нахер не нужна, - ядовито протянул он. - Помнишь академию? И там тебе не было равных. Не человек, а машина... Думал только об учебе и о средствах к существованию. И о ней, куда же без нее... Момо-тян, это невинное создание было единственным, о чем ты думал, помимо удерживания первых мест во всех рейтингах. - Я не стремился в них попадать... - Конечно, конечно, не стремился! Ты никогда ни к чему не стремился! - заорал Кусака, подходя к нему. Его лицо выглядело безумно. - Ты просто был лучшим во всем и всегда, даже не радовался этому, это была просто данность, с которой ты смирялся! А кем был я?! Я был твоей вечной тенью, парнем, которому пришлось жениться по залету на нищей девушке, в то время как ты коротал свои вечера с наследницей миллиардного состояния! Но я старался не думать об этом. Я дорожил дружбой с тобой... Мне казалось, что моя зависть и ненависть постыдны, что ты заслуживаешь все эти успехи, пусть они тебе и просто даются. Я пытался вечно нацеплять веселую маску, потому что только она помогала мне тупо не сойти с ума, погрузившись в пучину собственной никчемности... Собственной тупости, невезучести, вечных ошибок и ложных надежд! Хитсугая смотрел на Кусаку ошарашенными глазами. Тот тяжело дышал от собственной пылкой речи: - И... Однажды я узнал, что я являюсь долларовым миллионером. Моя семья... Моя настоящая семья, мой клан... Оказывается был таким богатым. Таким процветающим. Представляешь, у меня были сестры... Две сестры... Старшие... И мать, и отец, и еще много кого... Они все умерли. Их перерезал ради какой-то мифической выгоды лидер группировки Эспада. И я решил во что бы то ни стало найти его и убить. Но вот незадача, этот человек оказался уже мертв. И знаешь кем он был?.. Слова сорвались хриплым шепотом с губ Тоширо: - Моим отцом... - О, да для тебя это уже и не неожиданность вовсе! - хохотал Кусака, поминутно вытирая слезы с бледных щек. - Представляешь, человеком лишившим меня безбедного существования, семьи, всего, чего я мог иметь, оказался гребанный папаша моего насквозь лживого расчетливого лучшего друга, считающего меня за кусок дерьма! Хэх, Хитсугая, я поклялся изменить свою жизнь. Поклялся, что отомщу тебе, Айзену, который молча помогал твоему отцу, отомщу этому дебильному несправедливому миру, который ненавидел меня с самого начала!.. Поэтому я не сказал своей семье о наследстве, а в конец и вовсе отрекся от нее, инсценировав смерть. Да, я - заказчик взрыва. Я попросил Айзена выставить все так, словно ты глава Эспады. Я мечтал, чтобы тебя посадили, чтобы тебя убила та система, которой ты так рьяно служил!.. И у меня почти вышло. Тебя бы казнили через неделю после сегодняшнего взрыва, будь уверен. А я бы наблюдал за твоей казнью, сидя в кресле Главы Эспады, и упивался ненавистью к тебе каждого японца, знающего твое имя. И еще я хотел чтобы ты умер, думая, что виноват в смерти своей драгоценной Момо... Но не вышло, - с болью прошипел он. - Эспаду окружили, ты сбежал, и хоть Айзена я уничтожил, я не чувствую никакого удовлетворения от мести... Может быть, так мне будет лучше? Кусака не колеблясь выпустил пулю в голову Тоширо, но тот умудрился увернуться. Она со свистом вошла в пол. Соджиро вновь засмеялся. - Ты так жалок... - Не я... - прошептал Тоширо, пытаясь встать. Он выглядел настолько сосредоточенным и серьезным, что Кусака даже перестал целиться, с интересом наблюдая за его ослабленными движениями. - А ты. Ведь я никогда не... Не считал тебя хуже себя! Напротив, я восхищался тобой. Твоей семьей, Рисой, дочкой. Я... правда, уважал тебя и не представлял жизни без тебя. Ты был мне как брат. - Всегда восхищался твоим даром оратора. Браво, Хитсугая! - Кусака похлопал в ладоши. Тем временем Тоширо почти удалось стать на колени. - Хочешь... Хочешь - верь, хочешь - нет, но но я каждый месяц ходил на твою могилу... В голосе альбиноса звучала такая искренняя горечь, что она немного смутила Кусаку. - Но я никогда тебя не знал. Я не знал... Не знал, что в твоей душе столько противоречий... Она казалась мне такой простой и понятной... И я не смог помочь тебе, когда это было нужно. А теперь уже поздно. - Зачем ты пробуешь встать? - поинтересовался Кусака, не вслушиваясь в его последние слова. - У тебя не выйдет меня победить. Ты знаешь... - Выйдет. - Ты знаешь, что нет. Мы умрем здесь сегодня оба, Хитсугая. Я так решил. - Унеся с собой в придачу целую улицу?! - Тоширо удалось подняться на ноги, но он опирался на длинную палку-железяку. - Улицу? Нет. Мы унесем с собой треть города. Ты хоть видишь, какого размера бомба? - Кусака обаятельно улыбнулся. - Я специально позаботился о том, чтобы взрыв прогремел погромче... Не думаю, что Эспада стала бы служить мне, если бы я не продемонстрировал им достаточную жестокость. - Да ты просто больной! Эспады больше нет! Тоширо, движимый одной яростью, поднял железку и медленно, шатаясь, пошел навстречу Кусаке. Тот, хмыкнув, выстрелил ему в живот, но Хитсугая легко отразил пулю своим "оружием", правда на том осталась вмятина. "Треть города... Момо еще не достаточно далеко... Учитывая, как плохо она разбирается в метро, она только в поезд села," - стучала в голове Тоширо паникующая мысль. - Ты не можешь идти!!! - кричал Кусака, раздражено пуская в него одну пулю за другой. Одни Тоширо отражал, а какие-то в него попадали - к примеру, на животе у него уже расплылись два кровавых пятна. Но из-за изобилия очагов боли на теле, она стала казаться ему... фантомной. - Никто бы не мог! Тоширо и сам не знал, как шел. Ноги были ватными, он не знал толком, что делает. Это и называют, верно, состоянием аффекта. Пули в пистолете кончились, когда Тоширо уже подошел к Кусаке почти вплотную. Воспользовавшись его секундной растерянностью, альбинос попытался нанести Кусаке удар железкой по голове, но сил на нормальный удар не хватило - Кусака увернулся и со всей дури прошелся кулаком по его лицу. Тоширо отшатнулся, но не упал. - Какого чувствовать себя слабаком, а? - Это... у тебя надо спросить! - кроваво сплюнув, воскликнул Хитсугая. Собрав остатки сил в кулак, он шаркнул ногой, пустив Кусаке в глаза пыль, и бросился в клуб, намереваясь его хорошенько отколотить. Увы, сил, да и смысла на это не было - Соджиро упал на пол, потеряв сознание, после третьего хорошего удара железной палкой по голове. С трудом осознавая, что он победил, Тоширо обернулся и стал судорожно искать глазами черный ящик. Перед глазами плыло, а боль в ногах и животе стремительно ускользала. Тоширо осторожными шагами, чувствуя, что он на грани обморока, пошел в сторону стены. Если раньше она казалась достаточно близкой, теперь до нее было как до луны. "Выживу - точно отпуск возьму", - решил Хитсугая, опасливо обернувшись: Кусака мог и притворяться отключившимся. Как выяснилось. Наконец, за минут пять (но парню они казались вечностью), он дошел до ящика и рухнул перед ним на колени. Тоширо аккуратно раскрыл крышку и тяжело выдохнул... Ему была не знакома эта конструкция из десятков ярких проводов и странного зеленого шара на дне. Совсем не знакома. "Ее не было в учебниках. Возможно, она такая первая в истории..." Немного поколебавшись, Момо схватила со спинки стула свитер и быстро натянула его. Выдохнув, она перелезла через подоконник, опустила ноги и встала на карниз. Преодолев смущение, девочка все-таки прыгнула ему в объятия, и Тоширо, несмотря на то, что был ниже ее, не позволил им упасть. - Спасибо, - Момо мило ему улыбнулась. Пытаясь соображать, Тоширо начал аккуратно перебирать провода. Когда он раздвинул их, на дне высветился счетчик. Пятнадцать секунд. Пятнадцать секунд, чтобы спасти миллионы жизней. Жизнь Момо. Может, даже свою никчемную шкуру. - Привет! Я вспомнила, что у тебя обычно в это время обеденный перерыв и решила позвонить. Как тебе новая музыка для звонка? - Очень смешно... - пробурчал он и присел, глядя на злополучное письмо. - Хинамори, нам нужно срочно поговорить. - Ты меня бросаешь? - захихикала она. - Обычно просто парни в фильмах так говорят перед тем, как бросить девушку... - Я спасу тебя... - Я обязательно вернусь. Обещаю. А ты... Поезжай как можно дальше отсюда. Прошу тебя. - Значит, ты не уверен, - Момо улыбалась, хотя ее плечи тряслись от рыданий. - Просто послушайся меня. Ладно? - Момо... Я извиняюсь. Закашлявшись и нервно бросив взор на счетчик, ровно за две секунды до взрыва Тоширо со всей дури выдернул из ящика все провода разом.

***

Поезд выехал на улицу. Обычно Момо любила станции метро, которые шли не под землей, а наверху, но сейчас ей было абсолютно все равно. Не оставалось сил плакать. Она просто сидела и смотрела в одну точку - ей была оказана честь любоваться шнуркам на ботинках одного парня. Где-то далеко, но вполне ощутимо, раздался грохот. Словно кто-то из богов Олимпа решил уронить на землю пару триллионов килограмм бетона. Поезд на мгновение качнуло. - Нет... Глаза Момо расширились от ужаса: она единственная в поезде могла знать настоящую причину произошедшего. - С вами все в порядке? Девушка? - сидящая рядом бабушка тревожно на нее посмотрела.