Последняя неделя весны

Хитсугая открыл глаза. Несколько секунд он видел перед собой лишь расплывчатые пятна, но голова почти не болела... И вообще, хоть тело Тоширо странно ныло, боли он не чувствовал вовсе. Парень лишь ясно ощущал, как его безвольную ладонь сжимает небольшая родная ладошка. - М... Момо... - Господи, ты очнулся! - девушка заключила его в крепкие, но достаточно аккуратные объятия: тем не менее даже они заставили раны на животе немного напомнить о себе. Тоширо не смог сдержаться и скривился от подступившей боли. - Прости, прости! Я надавила на ранения, да?.. - Ерунда... Это и правда было ерундой. Момо отодвинулась немного, но ее счастливое лицо все еще располагалось прямо над его. Теперь Хитсугая мог видеть окружающие вещи ясно, и несколько секунд он молча любовался ее красивыми и с детства знакомыми чертами. Но лицо девушки было бледным, а под глазами красовались большие синяки - следом парень с беспокойством отметил, что она в своей домашней пижаме... - Значит, мы оба в больнице... - прохрипел он. - Ага, - Момо заботливо отодвинула с его лба мешающие ему пряди, а затем, нежно провела кончиками пальцев по его щеке. - Видишь рядом койка? Это моя. Нам разрешили в одной палате лежать, хоть у нас и болячки разные. Правда здорово? - Кхм... Романтика. Тоширо не без усилия сглотнул, но во рту все равно оставалось сухо. Заметив это, Хинамори вскочила и, подбежав к тумбочке, принялась торопливо наливать воду в стакан. Парень, тем временем, слегка приподнялся на локтях и оглядел комнату - она была вполне уютной и светлой. Вокруг его кровати было полно всяческих датчиков, а в руку альбиноса была воткнута игла от капельницы. В двух метрах от его располагалась усеянная яркими подушками койка Хинамори, но она выглядела вполне уютно и обжито, как и тумбочка с цветами рядом. - Сколько мы уже здесь?.. - Пять дней. - Момо подошла к нему и помогла испить из стакана. Хитсугая в полной мере вкусил свою беспомощность - половина воды благополучно расплескалась по его зеленой больничной фуфайке. Девушка сочувственно вздохнула. - Ничего, врачи говорили, что через полтора месяца после того, как ты очнешься, ты почти поправишься и сможешь вернуться домой. Ой! - девушка стукнула себя по лбу. - Мне же нужно было позвать врача, когда ты придешь в себя!.. - Подожди, - взмолился Тоширо, сделав усилие и схватив вскочившую девушку за запястье. - Ничего со мной уже не случится... Расскажи, почему ты здесь? - Потому что я попросила, - удивилась вопросу Момо, садясь обратно. - Ты хочешь, чтобы я была в отдельной палате? - Да нет... - он кашлянул. - Почему ты в больнице? - Ну... - она замялась, чувствуя, что ее ответ может сделать ему больно. - Когда я была в плену... Мне в кровь ввели что-то странное. - Что именно? - Ну... Я не знаю точно, что-то на подобии наркотика. Его сейчас вымывают из моего организма, - со странной ноткой рассеянности Хинамори продолжила: - А потом... В тот день... Я ехала в метро и узнала о взрыве. - Каком? - Хитсугая нахмурился еще больше. - Я же предотвратил его. Если я жив. И помню, я же... Я сразу отключился. - Да, ты умничка, - "материнским" гордым тоном произнесла Момо. - Но взрыв в этот день все-таки случился. Но в другой части города, точнее, за его пределами. Ты же знаешь, что здание Эспады окружили? - Да, разумеется... - Полицейским удалось взять его в оцепление, но Эспада открыла по ним огонь. В здании находилось около... Около 29 человек, - старательно вспоминала подробности услышанного девушка. - А полицейских было больше сотни... Так вот, они еле-еле сумели прорваться в здание! - Отлично, - закатил глаза Тоширо. - В здании началась охота на выживших членов Эспады... В конце концов от нее осталось только два человека. По предварительным данным, это были Улькиорра Шиффер и...Гриммджоу Джагерджак. И в конце концов они приняли решение подорвать здание штаба вместе с собой, полицейскими и всей документацией. - Гриммджоу?.. Момо, это не тот твой...э...женишок? - Это он, - мрачно кивнула Хинамори. Парень некоторое время тихо разглядывал помрачневшее лицо шатенки, а затем проговорил: - Ты не..? - Я не собираюсь еще и оплакивать этого человека. - Из твоих уст... это звучит жестоко! - Хитсугая почему-то почти улыбнулся. Не в стиле его Момо было так говорить о покойниках... - Просто у таких как он свой путь, который мне никогда не понять. Но то, что я сижу здесь сейчас живая - заслуга Гриммджоу, это так. Тоширо ни разу не видел этого человека, но ее слова заставили его проникнуться уважением к нему. - В таком случае, мне следует его поблагодарить... Подожди, то есть, когда ты услышала взрыв, ты подумала... Что это я? - Да, - застенчиво покраснела Момо. - И... Словом, так вышло, что я потеряла сознание в метро... Не переживай, меня сразу доставили сюда, в больницу! - Не переживать?! - Это был обычная потеря сознания из-за этого... дисфузного нарушения мозгового метаболизма на фоне переживаний! - Момо, ты могла за одну чертову неделю лишиться жизни тысячу раз! - Тоширо хотел бы кричать, но из-за севшего голоса он был способен говорить только расстроенно и тихо. Жалко, в общих чертах. - Из-за меня тебе пришлось пережить это! - Нет, - замотала головой девушка. - Ты здесь ни при чем, не кори себя... - Это я во всем виноват. В том, что твоя сестра мертва, что сотворил Кусака... Ты... Ты ведь... знаешь про него? - Да. Знаю. Но ты ни при чем, перестань нести чепуху!.. Соджиро-кун просто сошел с ума, над ним даже суда не будет, потому что его признали невменяемым. Я уверена, он проведет остаток дней в психиатрической больнице... - Я виноват. Момо, ты слышала о вещах, которые творил мой отец?! У него было столько врагов, что я не должен позволять тебе приближаться ко мне и на пару метров... Вдруг история с Эспадой это только начало? Момо, если с тобой что-то снова случится из-за меня... Момо, я... - Дурачок... - Момо, хмурясь и улыбаясь одновременно, аккуратно провела рукой по его белым пушистым непослушным волосам. - Ты меня хоть слушаешь? - Белячок, мне совершенно все равно кем был твой отец. Хоть самим дьяволом... Главное, кем являешься ты сам. А ты - самый чудесный, самый честных, самый сильный и самый симпатичный полицейский Японии. Командир Ямамото, узнав всю правду, предложил представить тебя к правительственной награде и повысить... Тебя реабилитировали в СМИ и нет отныне ребенка, который бы не знал твое имя и не мечтал быть похожим на тебя. Тоширо Хитсугая, больше всего на свете я мечтаю стать твоей женой, но если ты решил откосить от свадьбы, если разлюбил меня, лучше скажи мне об этом честно. - Откосить о свадьбы?! Да за кого ты меня... - Вот и слааавно, - протянула довольно Момо, наклонившись для "затыкательного" поцелуя. Но им помешали: в ту секунду дверь в палату со стуком распахнулась и в нее влетела Долли. С громогласным тявканьем, запрыгнув на кровать Тоширо, она принялась лизать его лицо своим горячим шершавым языком. У бедного парня не было сил скинуть собаку и спастись от нее - та, мало того что испачкала простыни, так еще и надавливала лапами на самые раны. Следом за собакой в палату прошла Рангику с увесистым круглым пакетом в руках. Одета рыжеволосая была не в форму, как обычно, а в нарядное платье. - Капитан, вы очнулись! Как мы вовремя пришли! - обрадовалась она. - Убери свою псину! - зашипел Тоширо, отодвигая морду Долли ладонями и игнорируя хихиканье Момо. - Ты хоть знаешь, сколько на ней микробов?! И вообще, мне покой нужен! - Зарубите себе на носу, капитан, Долли и спокойствие - слова синонимы! - промурлыкала Мацумото, расцеловывая Момо в обе щеки в знак приветствия. - Кроме того, она по вам так скучала. - Я заметил... - пробубнил Тоширо, с недовольством глядя на лежавшую рядом с ним, вытянувшись в полный рост, довольную собаку. - И вообще, я бы была поласковее с тем, кто принес вам арбузик, - кокетливо потрясла пакетом Рангику.

пять месяцев спустя

- Бант кливой! Бант кливой! Бант кливой! - Трехлетняя Кики, наряженная в зеленое бальное платье, бегала по комнате истошно вопя и смеясь. Момо было не до смеха - красный шелковый бант, разделяющий верх свадебного платья и его пышный низ, действительно был кривоват. Невеста паникуя глядела на свое отражение в высоком зеркале и отражение колдующей сзади Рангику. - Ну что там? - Все... ик!.. в порядке! - заверила Мацумото. Она уже успела пропустить на радостях пару стаканчиков. - Бант кливооооой! - заверещала маленькая дочь Кусаки. Момо испугано посмотрела на приемного ребенка, а затем снова на невозмутимую старшую подругу. - Ну криво чуток, да! - фыркнула рыжая, наконец. - Это даже стильно. - А если Белячок заметит?.. - Да не заметит он ничего! Он же... ик!.. отмороженный у тебя. И вообще, - Мацумото подошла к Момо и бесцеремонно потянула вверх платья вниз, увеличивая декольте чуть ли не до неприличия, - ни на бант он будет смотреть... Щеки Хинамори стали цвета помидорки. Тут, очень кстати, кто-то настойчиво постучал в дверь. - Момо, можно? - раздался из коридора приглушенный голос Хитсугаи. - Нельзя! - стальные нотки послышались в крике Рангику. - Капитан, дурная примета видеть невесту до свадьбы! - Да мне плевать на приметы, я забыл ей передать кое-что! - Тоширо хотел было войти, но Рангику подбежала к приоткрывшейся двери и настырно захлопнула ее. - А ну кыш от двери! - Мацумото, как ты со мной разговариваешь?! - Как подружка невесты с женихооом! Вы еще у меня ее даже не выкупили! Ик! - Вы... Выкупил? - голос из-за двери напрягся. - Мацумото, только не говори, что ты уже пила. - Выкупать невесту - отличный русский свадебный конкурс! И нет, ик, я не пила. За дверью около минуты царило протяжное молчание. - Хорошо, - сдался Тоширо. - Пусть ко мне в коридор выйдет Кики. Мацумото позволила счастливой девочке выпорхнуть в коридор. Она тотчас подбежала к Тоширо, усевшемуся на корточки, и повисла на его шее. - Ты класииивый! - хихикнула она, дернув за черную бабочку на его шее. На Хитсугае уже был надет смокинг и он правда ему шел. - Ты тоже, - Тоширо прошелся ладонью по ее черным коротким волосикам, и всучил ей в руки красивый букетик красных тюльпанов. - Вот. Передай это маме. - Ого! Они такого же цвета, как поооояс, папа! - обрадовалась малышка. "Папа... - Тоширо улыбнулся, задумчиво глядя на эту милую и маленькую копию Кусаки. Те же глаза, те же волосы, те же черты... - Но она - не он. Я не должен забывать об этом. Как и я не копия своего отца. Кики уже совершенно другой человек." Увы, в последнее время ему приходилось себе часто напоминать об этом. Еще в больнице он узнал, что Риса отказалась от нажитой с Соджиро дочки, узнав о проблемах с психикой ее отца и его преступлениях. Тоширо не мог допустить, чтобы Кики росла в детдоме... Да и Момо была не против того, чтобы их первый ребенок оказался приемным. Первые три недели жизни с новыми родителями, Кики почти не разговаривала, а потом резко начала называть их, в начале по именам, а потом мамой и папой. Тоширо еще абсолютно к этому не привык. - Она волнуется? - Кто? - оторвалась от изучения букета Кики. - Мама. - Ага! А еще у нее бант кливой! Девочка захихикала, а Тоширо не смог сдержать смешка. - А ты волнуесься? Поразмыслив, парень кивнул: - Немного. - Не волнуйся! - воскликнула горячо Кики. - Мама тебя любит! Она сама говолила! - Да я знаю, - хмыкнул, поправляя ее платье, Хитсугая. - Ладно, беги к ней, пока цветы не завяли. И успокой маму. У меня еще есть дела. Девочка, смешно топая, побежала к двери, а Тоширо задумчиво смотрел ей во след. "Что же из тебя вырастет, Кики Хитсугая?"