Из огня да в полымя

      Здание школы нависало над учениками грозовой тучей, обещая все круги ада на ближайшие полгода. Выполненное в светлых пастельных тонах, оно казалось весьма симпатичным, но обмануться не позволяла идеальная чистота вокруг и школьная форма, которая разве что трусы позволяла носить, какие хочется. Огромный стадион с множеством секций для разного вида спорта, десятки клумб и даже просторный вольер для молодой аместрийской овчарки, которая прибилась к школе около года назад и так полюбилась директору, что тот распорядился оставить собаку.       Эдвард и Альфонс стояли возле главных ворот и ждали приезда полковника, чтобы можно было встретиться с приёмной комиссией и выяснить, что послужило причиной отказа в свободном посещении учебного заведения. Когда на следующий день после тестирования Элрикам позвонили и сказали, что прошение о свободном посещении отклонено, Стальной едва не разбил телефон и ещё долго проклинал учителей и иже с ними, искренне негодуя по поводу такой несправедливости. Он был уверен в правильности своих ответов и за Ала не беспокоился, а тут такая подстава. К сожалению, выяснить причину по телефону не удалось — звонивший, словно предвидев разразившуюся бурю, поспешил отсоединиться сразу после новостей. Разговор с полковником тоже ничего конкретного не дал: мужчина приказал контролировать свои эмоции и велел ждать его первого сентября у ворот школы, одевшись для занятий. Мальчишкам ничего не оставалось, как послушаться.       К счастью, в этот раз синоптики не ошиблись, и облака действительно были белыми без намёка на хмурость и солнце светило изо всех сил, словно бы пытаясь извиниться за неделю дождей. Но зонтики учащиеся всё равно прихватили — мало ли. Глядя в циферблат карманных часов, отсчитывая минуты до восьми тридцати утра — времени, когда должен был объявиться Мустанг — Эдвард придумывал тираду, которую намеревался обрушить на головы учителей и директора, не сумевших разглядеть в них с братом вундеркиндов. Дёрнув рукав пиджака в очередной попытке прикрыть спрятанную в карман металлическую руку, Стальной решил, что стоит сказать пару ласковых и об униформе. На каждом элементе одежды кроме обуви (которую тоже выдали) красовалась эмблема учебного заведения, а значит, надеть одну из своих немногочисленных рубашек или кофт не разрешалось, что неимоверно злило подростка. Ткань рубашки была слишком жёсткой и всего за полчаса но́ски он успел неплохо натереть шею. Кроме того, несколько смущал цвет: против серых брюк и белой рубашки он ничего не имел, но вот тёмно-синие жилет с пиджаком слишком напоминали об армии. Ну и галстук шёл отдельной строкой: в небольшой книжке с правилами, прилагающейся к коробке с формой, было чётко прописано о запрете появляться в учебном заведении без этой красной полоски ткани на шее. Можно было не надеть пиджак или жилет, а галстук должен был быть обязательно. И это было явной проблемой, так как ни один из братьев так и не смог совладать с красной частью гардероба.       Тряхнув чёлкой, подросток поспешил выкинуть мысли о галстуке и решил сосредоточиться на чём-то более важном. Например, какими нехорошими словами он назовёт своего начальника, если тот не покажется через две, нет, уже одну минуту. Начало занятий в младших и старших классах этой школы разнилось: если малышам нужно было быть за партами к восьми, то старшеклассники могли позволить себе подольше поваляться в кровати и приходили к девяти. Именно по этой причине Мустанг велел прийти к половине — чтобы было время ещё раз всё обсудить с учителями и решить все возникшие вопросы.       — Опаздывает, гад.       — Ничего подобного, сейчас ровно восемь тридцать!       Стальной Алхимик едва не подскочил от раздавшегося сбоку голоса начальства. Как это он так незаметно-то? Не пешком же пришёл — наверняка на машине, так почему он его не заметил? Повернувшись к самодовольно ухмыляющемуся полковнику, Эдвард непроизвольно замялся: чёрные волосы мужчины не спадали на лоб привычной чёлкой, а были аккуратно зачёсаны назад, из-за чего Мустанг воспринимался… иначе. Стальной нахмурился, пытаясь понять причину перевоплощения начальства, но так и не нашёл ни одной. Возможно, полковнику просто захотелось сменить причёску, но раньше такого желания мальчишка за ним не наблюдал. Нет, что-то определённо было не так, и Эдвард не был уверен, что желал знать, что именно. Прочистив горло, подросток уже хотел спросить, чего они продолжают стоять, когда нужно идти разбираться, когда полковник опередил его:       — Что за ужас у тебя на шее?       — Это называется «галстук», полковник.       — Не… — недоверчиво протянул мужчина и ухмыльнулся: — галстук выглядит иначе, а это — морские узлы какие-то.       — Заткнись, а?!       Офицер самодовольно рассмеялся и, прежде чем подчинённый успел среагировать, потянул ткань, распутывая. Зажав верхний край подбородком, несколько раз провёл ребром ладони желая разгладить образовавшиеся складки.       — Иди сюда.       Как бы Стальной Алхимик не хотел проигнорировать командира, выбора особого у него не было: без галстука его бы не допустили к учёбе, а без школьного аттестата он не мог оставаться в армии. Да даже и не в армии. Никуда не возьмут, если нет среднего образования, а раз уж полковник позаботился придумать правдоподобную легенду, позволившую ему сдать экзамен для девятого класса, стоило использовать возможность и потерпеть следующие три года. Всё равно ходить в школу каждый день не придётся и появляться в ней он сможет только на важных контрольных и итоговых. Вернее, так будет, если сейчас они решат вопрос с отклонённым прошением.       — Спасибо, полковник!       Задумавшись, Эдвард вернулся в реальность с благодарным возгласом брата, при этом обнаружив, что Мустанг закончил помогать с галстуком не только ему, но и Алу. Не успев удивиться, старший брат дал себе мысленную затрёщину: погрузившись в пучину мыслей, он пропустил мимо ушей наставления мужчины и мог со стопроцентной уверенностью сказать, что повторить манипуляции полковника с галстуком не сможет. А вот Альфонс явно всё понял. Рой прошёл за калитку, поманив мальчишек за собой.       «Ну и ладно». — Подросток повёл плечами, не желая заморачиваться. Переспрашивать Мустанга казалось ниже своего достоинства, а Ал точно не будет дразниться на просьбу повторить показанный полковником алгоритм.       Внутри школа казалась ещё просторнее чем снаружи, а интерьер больше напоминал университет или здание какой-то компании, чем предназначенное для детей и подростков учреждение. Слишком чисто, слишком красиво и потому слишком некомфортно, как бы парадоксально не звучало. Эдвард не привык к таким условиям, ведь в Ризенбурге (да и в Централе тоже) учебные заведения были довольно простыми и не имели половины того убранства, основываясь на вполне обычной логике: дети любят что-нибудь отковырять, где-то что-то написать несмывающимися маркерами, что-то сломать… Всем этим этом юный Алхимик не повременил поделиться с уверенно шагающим вперёд полковником.       — Не похоже на обычную школу.       — Только интерьером. — Мустанг бросил на Стального быстрый взгляд и заметив недоумение последнего, решил пояснить: — просто раньше тут было кадетское училище, потому создавали комфорт. Портить казённое имущество никто из учащихся не стал бы — во-первых, наказывали строго, во-вторых — считалось неуважением самого себя и окружающих. Потом кадетов перевели в новое здание, а это отдали самой старой районной школе. Чего замер? Идём.       — Точно обычной школы, а не…       — Самой обычной школе для самых обычных детей, не имеющих отношения к военным. — Офицер ухмыльнулся на чётко слышащееся беспокойство в голосе подростка. — Как дань уважения, директор распорядился сохранить интерьер.       — И, похоже, переделать часть униформы под военных.       — Всё может быть, Стальной, всё может быть.       — Так ты это специально, гадина!       — Брат, прекращай!       Замечание Альфонса сделало своё дело, и Стальной замолчал, надувшись. Мустанг прикрыл смешок ладонью. Он обратил внимание на цвет и покрой пиджака ещё при поиске учебного заведения своему подопечному и — если уж говорить честно — форма оказала влияние на его выбор. Стальной игнорировал дресс-код, отпускал в адрес военных различные шуточки и всячески давал понять, что себя к оным не относит. Выбранная школа была отличной возможностью проучить наглеца.       Ступеньки закончились, и Алхимики вышли на пятый этаж, где, согласно полученной полковником информации, должны были собраться все представители приёмной комиссии. Кабинет директора тоже обнаружился на верхнем этаже, что также удивило мальчишек. Мустанг бегло осмотрелся и уверенным шагом направился к одной из дверей. Постучав, мужчина открыл дверь.       — Извините, можно?       Разрешение было тотчас получено, и братья даже не успели морально подготовиться, как оказались в просторном кабинете овальной формы. Все лица были уже знакомы: именно перед ними Эд и Ал писали тесты и именно на их вопросы отвечали. Почувствовав в груди праведный гнев, старший Элрик нахмурился и был готов начать разборки.       Кричать на учителей полковник не позволил.       — Меня зовут Рой Мустанг, а это мои подопечные — Эдвард и Альфонс Элрики. Можно узнать, почему вами было отклонено прошение о возможности посещения ими занятий только в конце семестров и на важных контрольных работах? Последние пять лет они были на домашнем обучении, так как значительно опережали своих сверстников.       — Да, мистер Мустанг, я помню этих ребят, два дня назад они проходили назначенные испытания. — Высокий худощавый мужчина среднего возраста в круглых очках и с лысеющей головой сделал несколько шагов к посетителям, а потом вдруг передумал и подошёл к стоящему в другом конце кабинета стеклянному шкафу. — Видите ли, мальчики не прошли порог баллов, позволяющий им не приходить на занятия и посещать школу лишь на контрольных и экзаменах…       — То есть?! Всё правильно было!       — Эдвард.       Предупреждающий голос Мустанга заставил старшего Элрика остудить пыл и мальчишка замолчал, принявшись сверлить учителя негодующим взглядом. В математике он точно не ошибся, аместрийский — от силы пару ошибок в знаках препинания мог допустить и то не факт — он очень старался, физика и химия всегда были из разряда любимых, а вопросы по истории и литературе как на счастье попались лёгкие. Он был на девяносто девять и девять процентов уверен в своих ответах! Альфонс… Ну, Эдвард не мог знать, что именно попалось брату, но по разговору после тестирования понял, что тот тоже не переживал, а значит всё было хорошо. Так почему же?!       — Можем ли мы взглянуть на ошибки?       — Конечно. Одну минуту.       Мужчина полез в шкаф и, подсуетившись совсем немного, извлёк две тонкие папки. Бросив на хмурого Эдварда непонятный взгляд, передал папки полковнику. Мустанг благодарно кивнул, взял сначала результаты теста Стального и принялся вникать в содержимое вопросов и сопоставлять ответы. Краем глаза Эд заметил, что первыми лежали бланки с вопросами по литературе и истории и, когда начальник едва заметно покивал и перелистнул страницу, несколько расслабился — значит интуиция не подвела и проблем с этим у него не было. Следующие задания относились к языку. Быстро пробежавшись взглядом по диктанту, полковник цокнул языком, пробормотал про пропущенные двоеточие с запятой и перешёл к следующему предмету. Шкала настроения Стального Алхимика снизилась, но не сильно. Раз куратор не разразился тирадой о его безграмотности, значит ошибки действительно было только две. На тот огромный кусок текста это ведь нормально, разве нет? Увиденная краем глаза оценка сказала, что «нет», и подросток потупил взор. Но с другими предметами всё должно было быть в порядке; неужели ему отказали только из-за аместрийского?       — Могу я узнать, как проверялись задания по алгебре и химии? Вы просто на ответ смотрели?       — Да, — скорее вопросительно чем утвердительно согласился учитель, судя по всему начавший нервничать. Ручка, что он держал в руках, принялась «ходить» между пальцами и щёлкать колпачком. — У нас много поступающих как первоклашек, так и девятиклассников, вчитываться в каждое решение нет времени, поэтому да, мы смотрим на ответы.       — Тогда позвольте ему, — Рой кивнул на растерянного подчинённого и помахал бланками как веером, — пересдать алгебру и химию. Не похоже, что он был сосредоточен, когда писал это.       — Извините?       — В алгебре он в знаменатель уравнения «а» написал числитель уравнения «б», тем самым составил своё уравнение и решил его — правильно, насколько могу судить. Похожая ситуация с уравнением «б». Только вместо числителя уравнения «б» он написал знаменатель из «а», а вместо знаменателя «б» — числитель «б». Учитывая, какой монстр получился, я вообще удивлён, что он продолжил это решать, ничего не заподозрив. С химией тоже забавная ситуация: вместо…       Дальше Стальной не слушал. Серьёзно? Вот из-за этого? Подростку хотелось провалиться сквозь пол от стыда. И самое обидно, что он действительно ничего не заметил — решил, что так проверяют не только на знания, но и на уверенность. Они должны были дать ему второй шанс. Ему и Алу. Должны были. Полковник говорил что-то ещё, что-то спрашивал, что-то комментировал, но как бы Стальной ни силился понять, что именно он говорил, всё было без толку: мозг просто не желал концентрировать внимание на речах мужчины. Поймал он только завершающую часть диалога:       — Так можно им пересдать?       — У нас сейчас слишком большая нагрузка, так что… — учитель развёл руками, явно смущённый ситуацией, в которой оказался. — Но есть предложение: мальчики месяц будут учиться вместе со всеми и, если результаты всех самостоятельных и проверочных по языку и другим предметам, где были, м-м-м, неточности в решении, будут стопроцентные, мы согласимся на свободное посещение.       — Хорошо.       Всё готовое вылиться наружу возмущение Эда оборвалось простой фразой начальника. Вот так просто. Просто согласиться с дурацким условием и заставить их посещать занятия вместо того, чтобы искать философский камень? Да ни в жизнь! Стальной сделал шаг вперёд и открыл рот, желая выразить свой протест, когда что-то вдруг помешало ему. Подросток не сразу сообразил, что этим чем-то оказалась ладонь полковника, которой тот заткнул возмущённого подчинённого. Реальным образом.       Обговорив с учителем ряд дополнительных деталей, полковник также согласился, что начинать показывать свои способности мальчишки должны с этого же дня и… невзирая на возмущения старшего из братьев, отправил их на уроки, предварительно поинтересовавшись у комиссии, кто из Элриков в какой класс зачислен. Это стало ещё одним ударом для Эдварда, ведь с младшим братом его нагло разделили. Альфонс тоже не был в восторге, но в отличие от родственника не показывал своих чувств, продолжая спокойно стоять подле начальника брата и послушно кивать на все объяснения учителя в очках.       Закончился их поход в овальный зал тем, что мужчина нажал кнопку телефона и попросил подойти двоих своих коллег. Или нет? По тону это был скорее приказ чем просьба, а приказывать мог только тот, кто выше по положению. Директор? Эдвард приложил указательный палец к губам, слегка прикусив ноготь. Как-то не верилось, что вот это было директором. Додумать Стальному не дали открывшиеся двери и вошедшие в кабинет две женщины. Обе молодые, обе вполне симпатичные. Вот только более высокая казалась строже своей коллеги. Возможно, такое впечатление складывалось из-за слишком аккуратного пучка русых волос на залитой лаком голове, очках и застёгнутой на все пуговицы рубашке. Про себя Эдвард решил, что если это классные руководители, то он хотел бы попасть к той, которая не напоминала строгую воспитательницу. Он терпеть не мог, когда ему тыкали в проступки или пытались «подавить» авторитетом. Особенно учитывая, что авторитетом он не считал никого.       — Эдвард, Альфонс, это ваши классные руководители, — начал директор — теперь Эд точно был в этом уверен — и подошёл к женщинам.       — Мисс Катрин Герц, — представил он строгую коллегу, — куратор восьмого «Б» и учитель истории Аместриса у Альфонса и миссис Рената Кляйн — куратор девятого «А» и, соответственно, учитель физики у Эдварда.       Стальной Алхимик незаметно выдохнул. В кои-то веки его желания совпали с реальностью. Подросток перевёл взгляд на свою классную, мысленно оценивая. Маленькое лицо с большими голубыми глазами, родинка над правым веком, распущенные тёмно-русые локоны и слегка подкрашенные губы. Она была довольно молодой и если бы не кольцо на безымянном пальце, Эд бы никогда не подумал, что она уже замужем. Простая розоватая блузка с чёрным пиджаком и юбкой завершали образ. В целом, выглядела молодая женщина доброй и понимающей. Как раз то, что нужно такому сорвиголове как Эдвард.       Ещё раз представившись своим классным руководителям, братья обменялись взглядами и, попрощавшись с махнувшим им полковником, разошлись по своим классам.       Нервозность возрастала по мере того как они подходили к концу коридора. Было понятно, что девятый «А» находится в самом конце пятого этажа, совсем рядом со школьной библиотекой. Сей факт Стальной Алхимик нашёл положительным и слегка приободрился. Назревало знакомство с одноклассниками, а насколько Эдвард помнил, с подростками нужно было всегда быть начеку. Они имели привычку «гнобить» всех, кто так или иначе не соответствовал их понятиям «своего человека», а из-за низкого роста и способности к алхимии Эд в первую очередь попадал под раздачу.       Напомнив себе ещё раз следить за языком и утаить факт своей принадлежности к «Проклятым», алхимик напряжённо проследил, как миссис Кляйн открыла дверь класса. Чувствуя биение сердца в районе глотки, подросток перешагнул порог. Его одноклассники переговаривались между собой, пускали бумажные самолётики и занимались откровенной ерундой, по всей видимости так и не заметив прихода куратора.       — Ребята, у нас в классе новый ученик. — Женщина несколько раз хлопнула в ладони, призывая учеников к тишине, после перевела взгляд на Эдварда. — Представься и расскажи что-нибудь о себе.       «Надо всего лишь назвать имя и фамилию и добавить какую-нибудь фигню про то, как я рад с ними учиться. Всё будет хорошо. Всё хорошо.»       — Меня зовут Эдвард Элрик, мне четырнадцать лет и я набью морду любому, кто назовёт меня низким. Всё.       Что ж, это было не совсем то, что он хотел, но слова вырвались сами собой, он даже не успел понять, что именно наговорил. В любом случае, пытаться сейчас что-то исправить было поздно. Подросток замер, не уверенный, что делать дальше. Гробовую тишину в классе нарушила учитель. Неловко рассказав новому ученику, что драки в школе вообще-то запрещены и наказываются отстранением от занятий и уведомлением родителей или опекунов, женщина предложила Эдварду занять своё место за партой и перешла к началу урока.

***

      Это было настоящим избавлением — выйти из школы и вдохнуть свежий воздух, которого так не хватало в душном, пропахшем потом классе. А самым радостным и долгожданным событием стало воссоединение с братом. Их классы находились в разных концах школы и на разных этажах, что делало почти невозможным пересечение во время короткого перерыва. В столовой они также сидели по разным концам помещения и из-за толкучки так и не смогли нормально встретиться и поговорить. Было очень сложно оказаться разделёнными, поэтому конец учебного дня братья ждали как манны небесной.       Эдвард отошёл к раскидистому клёну и спрятался на лавочке в его тени, поминутно всматриваясь в покидающих здание школьников. Сине-серая масса текла своим маршрутом, а своего брата Стальной Алхимик так и не мог найти. Редкие вырвавшиеся из общего потока ученики оказывались не теми, кого он ждал, и Эд начал беспокоиться: Альфонс был ещё слаб и его запросто могли придавить в одном из многих коридоров.       — Долго ждал? Прости!       От неожиданности Эдвард подбросил сумку, а после зло уставился на брата.       — Не подкрадывайся так! Я ждал тебя с совершенно другой стороны, а ты… Это ещё кто?       — Прости, она так жалобно мяукала, кажется, лапку повредила. Я не смог пройти мимо. — Алхимик перевёл печальный взгляд с брата на подобранную на заднем дворе полосатую кошку и легонько почесал той за ушком. Животное блаженно прикрыло глаза и заурчало.       — Ал, мы ведь не можем её держать. В общежитие с животными нельзя, да даже если б и можно, кто будет ухаживать за ней, когда мы будем на миссиях?       — Ну пожалуйста! Хотя бы этот месяц, пока мы вынуждены учиться как все! Я найду ей хозяина! Нельзя же бросить раненое животное!       — Ал… — Эдвард потёр рукой лоб, даже не пытаясь скрыть досаду. Скажи он вернуть кошку обратно — брат обзовёт извергом и дуться будет долго. Согласись — есть риск, что животинку увидит комендант и тогда та точно будет выкинута вон.       Борясь сам с собой, Стальной Алхимик в итоге пришёл к выводу, что любовь и уважение брата ему важнее соблюдения правил пользования общежитием и нехотя согласился оставить кошку. Неподдельное счастье младшего брата уверило, что решение он принял верное, а уже после пришедшая мысль, что прятать кошку придётся особо тщательно, ведь его счета в банке всё ещё заблокированы и в случае неудачи снять номер в гостинице братья не смогут, Эдвард отодвинул в дальние уголки своего сознания. Раз уж они смогли пять лет прожить в неблагополучном квартале и не выдать себя, с кошкой точно справятся. Главное, отвлечь вахтёра и пронести животинку в свою комнату!       Наверное.