Выставили вон его слишком быстро.
Почему-то такой реакции Стальной Алхимик совершенно не ожидал. Он думал — уверен был — что фюрер и остальные с радостью выслушают его претензии к непосредственному начальнику (Мустанга много кто недолюбливал) и, назначив дату спарринга, будут долго поддевать последнего по этому поводу. Но офицеры поддерживать не спешили и сверлили недовольными взглядами, а стоявший ближе всех и, наконец, также пришедший в себя Мустанг буквально выволок из офиса за шиворот и, влепив сильный подзатыльник, что-то процедив сквозь зубы, закрыл дверь перед носом растерявшегося подростка.
— Прошу простить моего подчинённого!
Склонять голову перед главнокомандующим было нормально, но мысль, что приходится делать это и перед зажравшимися, не знающими, как ему насолить, генералами заставляли кровь Огненного Алхимика кипеть. Несмотря на то что им приходилось считаться с ним, генералитет не уставал напоминать, что для своего звания и должности он
слишком молод и что остаётся на месте только благодаря поддержке и благоволению фюрера. В стенах штаба и перед главнокомандующим об этом, естественно, не говорилось, но Рой не раз и не два сталкивался с провокациями во время инспекций, проверок и редких заданий. Даже когда уходил в законный отпуск его редко когда оставляли в покое. И о мишени на своей спине он тоже знал. Потому и старался не выходить никуда без сопровождения старшего лейтенанта Хоукай. Если кто и мог заметить (или почувствовать?) присутствие снайпера, то только другой снайпер. А в профессионализме Ризы сомневаться не приходилось: попадание у неё всегда было десять из десяти. Прямо в «яблочко».
— Похоже, с дисциплиной у Ваших подчинённых не всё хорошо, полковник.
— Он ещё мальчишка, сэр, и мало что понимает. Я разберусь с ним позже.
Стоило немалых усилий сохранить вежливость при общении с генералом Хи́ганом, но Рой с доблестью выдержал это испытание. На его лице не дрогнул ни одни мускул и лишь глаза выдавали, насколько зол он был в тот момент. Не на генералитет, на Эда. Пацан, скорее всего, действительно совсем не думал прежде чем вломиться в этот офис и ляпнуть такую дурость. Но если он всё же преследовал цель насолить начальству, то своего добился. Авторитет молодого полковника был подорван, и просто великое счастье, что это было заседание старших офицеров, а не обычное собрание всех подчинённых Мустанга. Хотя за этими заплывшими жиром чинами станется поведать остальным о
столь вопиющем непослушании. Да уж, чести ему это не сделает.
Рой сжал зубы, понимая, что лучшим вариантом сейчас будет смолчать, а после хорошенько пропесочить Эда за учинённый бедлам и добиться от него извинений. Желательно в присутствии генералитета. Но это уже мечты, и полковник тихо вздохнул, понимая, что заставить подростка признать своё поведение неудовлетворительным будет крайне сложно. Ему всё чаще начинало казаться, что ребёнок специально играл ему на нервах. И непонятно почему. Он не сделал ничего, чтобы заслужить такое к себе отношение.
— Если майор Элрик так хочет сразиться, почему бы не удовлетворить его просьбу? Думаю, будет интересно.
Кто первым внёс такое предложение Мустанг понять не успел, потому как слова поддержки посыпались со всех сторон словно из рога изобилия. Кто-то говорил про необходимость соблюдения техники безопасности — раз уж один из «бойцов» Огненный Алхимик, кто-то — что Стального тоже не нужно недооценивать. В одном все сходились точно: бой должен быть настоящим. Не на смерть, конечно, но без поддавков.
— Я не могу сражаться с ребёнком.
— Ты же не хочешь сказать, что не уверен в своих силах?
— Нет, я…
— Так, господа офицеры, достаточно! — фюрер с силой хлопнул увесистой папкой по столу, прекращая гомон. — Я подумаю над просьбой Стального Алхимика и утром сообщу своё решение. Если бой будет проведён, все об этом узнают. А теперь я бы хотел вернуться к теме совещания…
Несмотря на недовольные взгляды и чуть поджатые губы, генералы ответили дружным «так точно!» и с новым интересом впились глазами в молодого полковника. Рой с сожалением понял, что Стальной прервал его на середине речи, а потому следует продолжить. Как назло, все самые умные и лаконичные фразы вылетели из головы.
«Это будет долгое совещание».
Тем временем Эдварда больше заботил факт проверки комендантом специального разрешения, а если точнее, сможет ли мужчина понять, что подпись полковника полковнику не принадлежит. Мужчина точно не был в восторге от полученной бумажки и крутил её и так и эдак, словно желая найти хоть что-то, к чему сможет прицепиться. К его величайшему сожалению, таковых причин не оказалось. Бланк был заполнен абсолютно правильно, соответствуя всем образцам, подпись и печать непосредственного начальника мальчишки присутствовали. Да и кошка — причина всех раздоров — как назло была совершенно чистой и дружелюбной (хотя пару часов назад всё было иначе). Даже паспорт у этого комка шерсти был — Стальной приложил его к бланку разрешения, заявив, что успел сбегать в ветклинку. Прививки можно было сделать через два дня. Не было никаких оснований оспаривать решение вышестоящего офицера.
Но что-то всё равно казалось неправильным.
Комендант перевёл быстрый взгляд с бланка на мальчишку. Тот выглядел совершенно спокойным и уверенным. Может, чуток раздражённым, что его держали уже двадцать минут. Ещё раз сверив закорючки подписи и оттиск печати Огненного Алхимика, мужчина с тихим вздохом расписался в отведённом на листе ему месте и, порывшись в тумбочке стола, извлёк небольшую книжку, в которой было четыре листа. Краем глаза Эдвард заметил на обложке силуэты кота и собаки.
— Это документ, подтверждающий разрешение животному находиться на территории военного общежития следующие два месяца. В конце каждой недели хозяин должен спускаться ко мне, расписываться, что гарантирует примерное поведение своего питомца и проставлять на каждой страничке печать. В случае погрома или любого другого вреда, причинённого животным зданию или в нём проживающим, хозяин оплачивает компенсацию и обязуется пристроить животное в новый дом максимум через неделю после инцидента. Всё ясно?
— Так точно, сэр. — Эдвард даже не поскупился на вежливость, чтобы его скорее отпустили. — Могу идти?
— Иди.
— Благодарю Вас, сэр!
«Вот приставучий кадр, блин! Задолбал» — Элрик сунул документ на Дэви за пазуху, туда же отправился и ветпаспорт, и с нескрываемой радостью зашагал в сторону лестницы. Брата на улице он не нашёл, а значит, тот умудрился-таки вернуться в комнату. Вместе с кошкой, конечно.
Тихий шёпот и едва уловимое мурчание подтвердили догадки Эдварда, и он, тихо пройдя внутрь, замер с хитрой ухмылкой. Кошка, почуяв его присутствие, подняла голову и едва заметно пригнула уши, приподняв дёсны. Пока не шипела, но явно была готова принять бой, если что. Вслед за любимицей отвлёкся и Альфонс.
— Брат! — Младший Элрик расплылся в улыбке. Поднялся и посмотрел с надеждой. — Ну как, что сказал полковник?
— Полковник сказал, что желает остаться сволочью и вежливо попросил меня покинуть офис. Разрешение коменданту я отдал, паспорт для твоей ненаглядной тоже прикупил. Удовольствие не из дешёвых, кстати.
Альфонс всем своим видом показывал, что ничего не понял, но разъяснять брат не стал, сказав лишь, что ближайшие два месяца беспокоиться о Дэви не придётся. Только если она не учинит в общежитии бедлам, конечно.
***
— Что ж, на этом предлагаю закончить. Все кроме полковника Мустанга свободны. — Кинг Брэдли опёрся о стол, медленно поднялся. Дождавшись, пока генералитет покинет офис, повернулся к вытянувшемуся по струнке Мустангу. — Что думаете о предложении своего подчинённого, полковник?
Рой сглотнул ставший поперёк горла ком слюны и отвёл глаза. Впрочем, почти сразу перевёл взгляд на фюрера. Тот терпеливо ждал его ответа и, казалось, торопить не собирался.
— Считаю предложение о дуэли настоящей глупостью. Он намного младше, по сути, совсем ребёнок, я его и всерьёз-то не воспринимаю. К тому же, у нас разный опыт и способности, говоря честно, кардинально различаются. Он использует универсальную алхимию и может преобразовывать металл, в то время как я — стихию.
— Огонь без труда расплавит сталь, это понятно. — Главнокомандующий подошёл к окну, отдёрнул штору, устремив взор в небеса. Что-то его видимо беспокоило, раз уж он до сих пор не озвучил своё решение. — Многие тебя недолюбливают, но ты упорно продолжаешь работать и стремишься вверх. Это очень хорошее качество, я ценю это. Старайся и дальше и не обращай внимание на слухи или чьё-то недовольство. Ты хороший офицер.
— Эм, спасибо. Сэр. — Поспешно добавил полковник и неловко замолчал. Он не был уверен, к чему шёл этот разговор.
— Но в одном генералитет прав: бой — не такая уж и плохая идея.
— Извините?
— На это будет интересно и полезно посмотреть очень многим, поэтому сразись со Стальным Алхимиком. И не вздумай поддаваться.
— Вас понял. — Как бы Рою не хотелось возразить, перечить главнокомандующему он не решился.
— Отлично. В таком случае, я распоряжусь, чтобы к концу следующей недели главный тренировочный плац подготовили для проведения спарринга. Стальному Алхимику сообщат, так что не утруждайте себя.
— Есть!
***
Десять дней пролетело в мгновение ока, и посмотреть на предстоящий поединок собралось немало зевак. Как бы они ни действовали на нервы, Рой мог понять их чувства. Ничего подобного никто никогда не устраивал, но не это ли величайшее представление, на которое можно поглядеть абсолютно бесплатно и которое лишний раз подтвердит правоту государства, что решило взять Алхимиков — столь опасных личностей — под контроль? Скорее всего фюрер дал согласие на столь явное безумие именно из этих соображений, и как бы Огненному Алхимику не было неприятно, перечить приказам — а это точно был приказ — главнокомандующего он не привык. Потому пришлось подчиниться.
Как и распорядился Брэдли, под спарринг отвели весь тренировочный плац и волноваться о малой площади для применения алхимии и манёвров не приходилось. Теперь, когда вокруг ограждений собирался народ, плац всё больше напоминал арену.
«Молодец, Стальной, сделал из нас цирковых собак», — Рой недовольно осмотрелся, подмечая, что поглазеть на предстоящее событие стёкся, наверное, весь центральный штаб. Алхимики и простые солдаты и офицеры окружили плац и в предвкушении наблюдали за Мустангом и Элриком. Полковник был готов поспорить, что зрители активно делали ставки. Это раздражало. Огненная алхимия, в отличие от других ответвлений, была направлена прежде всего на применение на поле боя, а потому априори являлась самой сильной и смертоносной. Разумеется, можно было использовать её и для бытовых нужд — будь то растопка дров или зажигание свечи или сигареты — но тогда приходилось тратить больше сил на контроль. Так чего добивалась верхушка, настаивая на проведении спарринга? Очень не хотелось думать, что его испытывали, но других объяснений у Роя не было: сомнительно, что их интересовал четырнадцатилетний подросток, который вряд ли имел понятие на
что подписался, вызвав начальника фактически на дуэль.
Противный писк настраиваемого микрофона резанул по ушам, заставляя поморщиться. Полковник поднял взгляд на вышедшего в центр плаца Хъюза. Друг выглядел невероятно радостным. Отстранённо мужчина подумал, сколько фотографий супруги и дочери Маеса пришлось просмотреть несчастному генералу Хакуро прежде, чем тот сдался и уступил майору право объявлять начало алхимического спарринга. Хъюз при желании мог убедить и мёртвого.
— Леди и джентльмены! — подполковник обвёл взглядом собравшуюся толпу зрителей и, поймав ничего не выражающее лицо лучшего друга, расплылся в улыбке. — Мы рады приветствовать вас на столь знаменательном событии Центрального Штаба! Первая в истории Аместриса дуэль государственных Алхимиков вот-вот начнётся, и я попрошу бойцов выйти на ринг!
«Всё-таки его понесло…» — Мустанг подавил желание приложить ладонь к лицу и лишь изогнул бровь в недоумении. Фраза про ринг явно была лишней, ведь алхимию нельзя было отнести ни к какому виду единоборств в целом и к боксу в частности, но ни Хъюз, ни зрители, похоже, ничего не заметили.
— Ита-а-к, в красном углу — Огненный Алхимик, Рой Мустанг!
Рою пришлось приложить максимум усилий, чтобы не огрызнуться на провокационные выкрики из толпы в стиле «у-у-у», «чтоб тебя!» или «верни мою девушку!». Особого интереса к бесконечно меняющимся пассиям не было, и он с радостью завалился бы дома на диване с книгой, но поддерживать репутацию Казановы с его работой было необходимо. Он не был виноват, что Марта, Леона и другие, чьих имён он уже не помнил, бросили своих скучных ворчливых партнёров и заинтересовались им, симпатичным молодым полковником, способным поддержать любую беседу.
Тем временем Хъюз продолжал свою пламенную речь и внимание зевак переключилось на второго участника события — малолетнего майора.
— Ну, а в синем углу — Стальной Алхимик, Эдвард Элрик!
Рой замаскировал смех под кашель: цветовая гамма их одежд была прямо противоположной.
«Какой мелкий, его почти не видно»
«Первоклассник что ли?»
— Заткнитесь все! Заладили «маленький-маленький», довольно! — В отличие от начальника подросток сдерживать злость не умел, а уж поскольку те несколько офицеров затронули святое, — его рост — Эдвард просто не мог не выразить своё негодование. От получения стальным протезом в лоб горе-комментаторов спасло лишь понимание Стальным Алхимиком, что пришёл на плац он не за этим.
Полковник хоть и стоял поодаль, но как-то странно дернулся на крики подчинённого, из чего тот сделал логический вывод, что начальнику стало смешно. Мстительно сжав кулак, подросток вышел на середину плаца, следуя приказному жесту Хъюза. Полковник тоже подошёл, но в каждом его шаге так и сквозила лень.
«Ну ничего, сейчас я тебя расшевелю, — Эдвард хмуро уставился на начальника, мысленно потёр руки. Все полторы недели он находился в предвкушении. Когда ему позвонили и сообщили, что фюрер одобрил его затею, радости мальчишки не было предела. Он практически сразу сбежал в офис к полковнику и пафосно заявил, что ему плевать, кто что о них подумает и единственная цель этого цирка — выбить информацию о Мариусе. Мустанг отреагировал недовольным взглядом и
попросил приказал выметаться. Реакция ещё больше уверила Эда, что мужчина просто боится сражаться. Это было круто, это заставляло чувствовать себя неуязвимым!
«Нападу со спины, уничтожу перчатку и он станет беспомощным! Это не будет сложно. Наконец-то выдался день, когда я прилюдно начищу полковнику его бесстрастную рожу!»
Микрофон в руках Хъюза снова запищал, резанув по слуху. Стальной недовольно поморщился, а полковник пробормотал что-то про халатное отношение техников к работе.
— На старт… — Специально или нет Маес растянул слово, Эд не знал, но прозвучало очень напряженно. Стерев с лица дружелюбную улыбку, мужчина склонился в полупоклоне, развернулся на сто восемьдесят градусов. Быстро стартовав в противоположном от Алхимиков направлении, поднял за собой клубы пыли. — Внимание, марш!
Команда была дана на бегу и каким-то паническим голосом, что окончательно выбило почву из-под ног подростка. Он не успел даже осмыслить, что случилось, лишь инстинктивно почувствовал, что удрал с плаца подполковник совсем не из-за него. Уже оборачиваясь на своего противника, краем глаза заметил, как тот вскинул руку, сложив пальцы для щелчка.
— А?!
— Медлишь.
Щелчок прозвучал громко, раздаваясь в ушах слабым эхом, по воздуху пробежала красная дорожка искр, и над ухом Элрика раздался взрыв. Слишком слабый, чтобы навредить, но достаточный, чтобы вывести из ступора и сделать несколько прыжков назад. Споткнувшись о коварно притаившийся на пути камень, мальчишка повалился наземь и машинально сделал перекат, смягчая удар. Волосы растрепались, залезли в рот и глаза, и паренёк закашлял, затряся головой.
— Нельзя же так сразу… Нм-м-м! — договорить он не успел так как начальник, убедившись, что он жив-здоров, не повременил нанести второй удар.
В этот раз взрыв раздался совсем рядом, откинув ударной волной успевшего только повернуться спиной подростка на несколько метров. С ужасом Эд подумал, что без автоброни на обеих конечностях улетел бы куда дальше. Пыль раздражала глотку и слизистую глаз, и он закашлялся, утирая рукавом уже грязного плаща выступившие слёзы. Что ж, определённо, этого в его плане не было.
— Солдат уважает скорость, это значит, что ты должен атаковать быстро и не затягивать бой. В битве победит тот, кто первым прикончит врага.
В подтверждение своих слов Рой снова щёлкнул пальцами, вызвав настоящую серию взрывов. Трещотка и едва различимая в воздухе красная дорожка заставили Стального подскочить и припустить в противоположном от его цели направлении. Вновь пропахать носом землю желания не было, как и продолжать строить из себя посмешище. Он пришёл сюда победить полковника, а не развлекать публику, которая от произведённых старшим Алхимиков спецэффектов явно была в восторге.
«Нужно прервать его наступление!» — поддавшись инстинкту самосохранения, мальчишка увернулся от очередной атаки начальства, зашипел от пронзившей левую руку боли — огонь таки достал его, да и перед этим Алхимик неслабо приложился о бетон, и усмотрев единственный выход из сложившейся ситуации, нырнул в толпу зевак.
Шум, крики подбадривания, недовольства, ставки — всё стихло в один момент и был слышен лишь стук каблуков на сапогах Роя Мустанга. Мужчина не спеша подошёл к краю плаца, обвёл самодовольным взглядом застывшую, напряжённую толпу зрителей и, так и не разглядев красное пальто противника, решил прибегнуть к уже проверенному способу. Вдохнув поглубже, приставил ладонь ко рту.
— Такая малявка, что никак в цель не попасть!
— Я не малявка! — Эдвард показался тотчас, вскочив на плечи какого-то пухленького офицера и схватив его за вихры во избежание падения. Мужчина, не ожидавший такого, замер по стойке смирно, выпучив глаза, а его коллеги нашли себе новое развлечение. До тех пор, пока довольный собой полковник не пошёл в их сторону, предварительно вытянув руку.
— Разозли противника, и он утратит самообладание. Не ведись на провокацию, Стальной.
Когда пальцы Огненного Алхимика соединились для очередного щелчка, волосы дыбом встали не только у Элрика, но и у всех зрителей. Особенно у тех, кто находился в непосредственной близости от подростка. Серия из трёх огненных вспышек прокатилась по воздуху над головами раскричавшихся и рванувших в противоположную от Мустанга солдат и офицеров. Эдвард запнулся о чей-то сапог, проехался спиной по брусчатке и, кривясь от боли, поспешил скрыться в поднявшемся столбе пыли.
Он примерно запомнил, где остался стоять начальник.
— Кажется, я маленько перестарался. — Рой не особо всматривался в мельтешащие силуэты, справедливо полагая, что подросток вряд ли упустит такой шанс. Дымовая завеса — отличное прикрытие. Что-то красное привлекло внимание, но атаковать мужчина не спешил. Интуиция подсказывала, что не так всё просто.
«Высота и очертания похожи, но…»
На всякий случай подняв руку и сложив пальцы для очередного щелчка, мужчина всмотрелся в слабо виднеющуюся в пыли фигуру. Красный плащ точно принадлежал мальчишке. Но это не был не Стальной Алхимик. Бетонная кукла, наспех созданная алхимией и одетая в эдов плащ — получилось и ужасно, и смешно. Особенно учитывая, что «замена» показывала противнику огромный язык.
— Попался!
Крик Эдварда успешно сообщил, с какой стороны точно ожидать атаки, и полковник успел увернуться. Почти. Тонкое лезвие преобразованного в меч протеза правой руки задело перчатку Огненного в районе круга преобразования, нарушая конструкцию и приводя в негодность. Нахальный подросток, проскочив мимо с довольной рожей, развернулся на пятке и расплылся в слишком широкой самодовольной ухмылке.
— Теперь ты не можешь создавать огонь! Я победил!
Элрик хлопнул в ладони и коснулся бетона, старательно трансмутируя плац в одно ему известное нечто. Низкая (относительно) скорость реакции парня не тревожила: всё равно полковник бы от него никуда не делся. Стальной был уверен в этом. Рою стоило усилий не засмеяться и изобразить беспокойство. Он даже приглушённо ругнулся, чтобы подросток повёлся. Такая гамма эмоций на юном личике забавляла, и мужчине очень хотелось увидеть его реакцию на одну весьма очевидную истину, о которой неугомонный подчинённый напрочь забыл.
Преобразование завершилось, и мужчина изогнул бровь в лёгком удивлении, увидев гигантских размеров трубу. Или же то была пушка? Вкус у подростка был весьма специфический, и полковник порой не мог понять его. В любом случае, оно не было проблемой и настал момент указать пацану, как сильно тот заблуждался, строя такие скоропостижные выводы. Мустанг лениво вытащил левую руку из кармана, и улыбка медленно сползла с лица Стального Алхимика.
— Хитрость — полезное качество, Стальной. Для солдата — особенно. Используй любые уловки, чтобы заставить противника думать, что он победил, а после — атакуй.
Так же, как и правая, левая рука была покрыта белоснежной перчаткой, на тыльной стороне которой чётко виднелся алхимический круг. Мужчина сложил пальцы для щелчка, победно улыбнувшись.
«Гадство!» — Эдвард с ужасом понял, что никакие мольбы и жалобные взгляды начальника не остановят. Не в этот раз. Мальчишка съёжился, вжал голову в плечи и крепко зажмурился.
До слуха донёсся звонкий щелчок, а после совсем рядом раздался взрыв и его тёплым, даже несколько горячим покрывалом окутало пламя. Стало тяжело дышать и сознание грозилось улететь. Неприятное ощущение длилось недолго, от силы минуту, а потом спину и правое плечо пронзила боль, из-за чего перед глазами встала пелена.
Взрывал творение своего подчинённого Рой очень и очень осторожно. Случайно ранить или как-то навредить непослушному мальчишке он не хотел, а потому пришлось учесть все возможные варианты развития событий прежде, чем применить свои способности.
Когда труба начала рушиться, полковник вложил все силы, чтобы уничтожить осколки вокруг подчинённого и притупить его реакцию, на минуту увеличив концентрацию кислорода в воздухе. От этого фокуса люди всегда теряли сознание. Огонь поглотил и расщепил всё, до чего смог дотянуться, и в воздухе остался только Стальной. Со стороны это выглядело как если бы мальчишка горел заживо, но Рой прилагал все силы, чтобы контролировать пламя и не дать температуре подняться выше безопасной. Относительно безопасной. На ребёнке останутся небольшие лёгкие ожоги, но они сойдут за день-два, и разве что великолепная память будет напоминать мальчишке об этом неприятном инциденте. Волдырей тоже не будет — лишь лёгкое покраснение кожи.
Но несмотря на все усилия, одно предотвратить полковник не мог: падения на землю. Труба, хоть и была впечатляющих размеров, от земли возвышалась не на много. Это успокаивало, но мальчишка всё равно ударился неслабо. Ну, хотя бы крови и вывернутых под неестественным углом конечностей не было — отлично. Рой подошёл к подчинённому, понял, что тот без сознания, и немного поворочал, осматривая на любые не сразу заметные повреждения. Кроме синяков да ссадин ничего не было.
— Это был впечатляющий бой, полковник Мустанг.
Рой вскочил, развернулся и быстро приставил руку к виску, отдавая честь неслышно подошедшему сзади фюреру. Главнокомандующий улыбался в усы и даже прихлопнул в ладони, показывая, что доволен.
— Ваша похвала — большая честь для меня, сэр!
— Вы молодец, полковник. Прекрасное представление. А теперь, — мужчина повёл рукой, очерчивая весь ущерб, нанесённый брусчатке, бетону и заграждениям, — поспешите и приведите это место в порядок. Майору Элрику нужна медицинская помощь?
— Вас понял, сэр! Думаю, если его осмотрят, это лишним не будет, но вообще он не пострадал.
— Хорошо.
Фюрер щёлкнул пальцами, сделал ряд знаков телохранителям и находившимся поблизости офицерам, после чего развернулся и неспешно зашагал в сторону Штаба. К Эдварду подошёл один из медиков и принялся за осмотр.
— Так, парни, вы ведь поможете мне замести следы? — Мустанг окликнул потихоньку смещающихся в противоположную сторону подчинённых, на лицах которых тотчас отразилось всё желание помочь начальству и потрудиться пару тройку часов в поте лица. Определённо, у него была замечательная команда.
***
Эдвард устало открыл глаза и некоторое время пытался понять, что случилось и почему он лежит. Потолок и стены были знакомы, и парень пришёл к выводу, что оказался в их с Алом комнате в общежитии. Только куда делся брат? Обычно Альфонс всегда оказывался рядом, если случалось что-то из ряда вон выходящее, а проигрыш в битве с полковником (как ни противно было это вспоминать) Эдвард однозначно относил именно к такому случаю.
«Может, кошку выгуливает?»
Эдвард перевернулся на бок, приподнялся на локте и замер, заметив фигуру, сидящую за письменным столом и что-то сосредоточенно пишущую. Это точно не был его брат или комендант.
— Наконец-то проснулся. Уже вечер, я собирался будить тебя.
— Что Вы здесь делаете, полковник?
— А на что похоже? Дожидаюсь твоего пробуждения и заодно заканчиваю сегодняшнюю работу.
Голос мужчины был спокойным, почти умиротворяющим, но именно это заставило мальчишку напрячься. Такое состояние начальства обычно не сулило ничего хорошего. По крайней мере для него, Стального Алхимика. Но пасовать пацан не был намерен.
— Вижу, что не самолётики из бумаги складываете. Почему в нашей комнате?
— А как ещё я увижу тот момент, когда ты придёшь в себя?
«Ладно, всё это странно» — Эдвард покосился на куратора, принял сидячее положение и, взяв с тумбочки стакан с водой, залпом осушил. Теперь он заметил, что на щеке «сидел» пластырь, а левое запястье и большой палец были перебинтованы. Боли он не чувствовал, но, видимо, врачи приняли решение скрыть небольшой ожог. Легко же он отделался! Сейчас, вспоминая и анализируя ход сражения, мальчишка понял, каким был идиотом, вызвав начальника на дуэль. Пропасть между ними оказалась огромной. Было обидно.
— Как самочувствие, голова не кружится, ничего не болит? — Рой поднялся со своего места и пересел на кровать подчинённого, вследствие чего тот немного отодвинулся. Эдвард показался смущённым.
— Всё замечательно! Мечтаю поскорее выпроводить Вас за дверь.
— В таком случае, вставай, — полковник сделал соответствующий жест ладонью и, дождавшись, когда подчинённый встанет на ноги да обует тапочки, указал куда-то вглубь комнаты, — прошу.
Запутанный, неуверенный взгляд гулял по комнате, периодически возвращался к начальнику, а когда до подростка дошло понимание, на его лице отразилось возмущение.
— Не хочу!
— Ты ведь не думал, что я спущу на тормозах твою выходку? Ал ушёл погулять, и я попросил вернуться не раньше семи, так что времени у нас ещё навалом. Раньше начнём — раньше закончим.
Пацан недовольно скривился, сложил руки на груди. Нижняя губа выдвинулась вперёд, брови свелись к переносице, а глаза отражали вселенскую обиду. В тот момент он полностью соответствовал своему возрасту, если не казался на пару лет младше — рост вносил свои коррективы в восприятие.
— У Вас не хватило фантазии придумать что-то новое?
— Есть ещё вариант «ремнём по заднице».
— Я серьёзно, блин!
— Похоже, что я шучу?
Смутившись, Эдвард быстро смочил сухие губы слюной, поднял на взрослого оскорблённый взгляд и медленно, нехотя поплёлся в указанном ранее направлении. Остановившись у стены, снова неуверенно посмотрев и не получив в ответ ничего, кроме молчаливой уверенности, со вздохом уткнулся лбом в угол.
Это был второй самый паршивый день в его жизни Государственного Алхимика.
