***
Рой как раз заканчивал дописывать отчёт, когда в дверь постучали. Не поднимая головы, будучи уверенным, что это кто-то из подчинённых с новой порцией работы, офицер чуть сильнее сжал ручку и бросил короткое «войдите». — Здравствуйте… Мустанг даже от бумаг оторвался. Этот голос мог принадлежать только одному из всех его знакомых, и именно этого знакомого на данный момент мужчина хотел видеть в самую последнюю очередь. Потому что где Эд — там проблемы, а где вежливый Эд — куча проблем. Но одно радовало: интуиция не подвела и это действительно оказался один из его подчинённых. С новой порцией работы, конечно же. «Потому что со Стальным иначе просто не бывает». — Привет, Стальной. Что на этот раз учудил, меня на ковёр к директору вызывают? — Эм… нет?.. — Мальчишка такого вопроса явно не ожидал, а потому растерялся. Обычно Рой подкалывал насчёт его роста, а не способности притягивать неприятности. Смятение длилось недолго, и подросток, отмерев, решительно двинулся к полковнику, напрочь позабыв всю ту вежливость, с которой так красиво вошёл. Плюхнувшись на диван, забравшись на него с ботинками, Элрик принялся копаться в школьной сумке, вспоминая, в какое именно отделение сунул листы с результатами. Спустя ещё пару минут те не очень аккуратной стопочкой упали на стол. — Что это? — Рой взял самый измятый и скользнул взглядом, — удивлён, надо сказать. По всем так? — Было бы не по всем — не пришёл бы сюда. Юный Алхимик исподлобья наблюдал за реакцией начальника, подмечая, что Хэвок не соврал и Мустанг действительно находился в умиротворённом состоянии. Даже про то, что улёгся в ботинках на диван, ничего не сказал. — Что у Альфонса? — Ну… Семи баллов не хватило… Идиоты… — Кто? — Те, кто его оценивали, конечно! Любому понятно, что он просто растерялся или переучил! Полковник, Вы же можете повлиять на этого директоришку, спасите моего брата! — раздражённая вначале речь к концу стала сбивчивой и тихой. Даже для самого Элрика слова прозвучали слишком умоляюще, и подростку захотелось сплюнуть. Он ненавидел разговаривать в таком ключе. Словно собственноручно закапывал свою гордость. — С какой стати я должен это делать? Твой брат сам виноват, что не совладал с чувствами и напортачил. — Полковник не обратил ровно никакого внимания на скрежет зубов подчинённого и меланхолично принялся копаться в тумбочке. На днях попалась очень любопытная статья, и он был уверен, что один неугомонный мальчишка тоже ей заинтересуется. Искомый материал нашёлся в самом низу, заваленный черновиками и недоделанными документами, но, благодаря файлу, совершенно чистый и ровненький. — Вот, читай. Захочешь — организую миссию по проверке об организации секты и незаконного использования усилителя. Наконец оформившиеся в голове возмущения на ранние слова полковника разом покинули секцию мозга, стоило услышать заветное слово «миссия». Улыбка сформировалась сама собой, а дышать стало капельку свободнее. Значит, зря он так распереживался. Значит, начальник не станет ставить палки в колёса по причине собственного недовольства. Значит, у них появился ещё один шанс. Наискосок прочитав сунутый под нос текст, Стальной Алхимик решительно поднялся на ноги. — Я хочу эту миссию, полковник! — Так уж и быть, заходи под конец дня — думаю, сегодня успеем оформить. Несмотря на напускное безразличие, в ониксовых глазах мелькнуло что-то, что уловить Эдвард успел, а вот идентифицировать — нет. Полковник порой был слишком уж скрытным. Это напрягало. Но одно подросток знал точно: на верную смерть его не отправят, а значит, беспокоиться не о чём. А, если уж придётся попотеть, так он там такое устроит, что не только Мустанг, но и вся армейская верхушка не рада будет, что связалась именно с ним, Стальным Алхимиком. Недовольное цыканье со стороны старшего по званию заставило мальчишку отвлечься от геройских дум. «Я же не сказал это вслух?!» — На спине и шее начал появляться пот, а губы как-то мгновенно пересохли. Мустанг его рвения крушить всё и вся точно не оценит, а потому, если всё же ляпнул вслух, не подумав, нужно как можно скорее выбираться из этой крайне неприятной ситуации. Пока подросток лихорадочно перебирал в мыслях наиболее убедительные аргументы, Рой позволил себе вдоволь насладиться взволнованным видом ни с того ни с сего побледневшего подчинённого и, решив не мучить мальчишку дальше, пояснил своё недовольство. — В прошлый раз ты поехал один, и учудил такое, что мало кто компанией устроит. Поэтому в этот раз у тебя будет сопровождающий. Мои люди заняты, да и я по уши в… работе, поэтому твоей нянькой назначу кого-нибудь из подчинённых майора Армст… — Просто Ала со мной отпустите! Пожалуйста! — Эдвард перебил сразу, как понял, чья фамилия должна прозвучать, и даже нашёл в себе силы сказать «пожалуйста». Образ двухметрового качка, лезущего со всеми обниматься и учить жизни, коего являл собой майор Армстронг, едва не заставил дрожать. Обычно говорят «каков начальник — такие подчинённые», а если так, то встречаться с этими подчинёнными у Стального Алхимика не было ни капли желания. — Обещаю, что ничего не разрушу, Ал проследит! Он очень ответственный, Вы же знаете! Вероятно, та доля истеричности, что всё-таки просквозила в голосе подростка, внесла свою лепту в убеждение полковника. Мужчина смерил подчинённого долгим изучающим взглядом, затем кивнул самому себе и, наконец, согласился. Перспектива потратить около получаса на пустую болтовню и разглядывание мышц эксцентричного майора его тоже не прельщала, а потому Альфонс действительно был не самым худшим вариантом. «Хотя, учитывая их подвиги в Ксенотайме и Акрое…» — офицер закрыл глаза и потёр большим и указательным пальцами горящие веки. С этими мальчишками он точно не заскучает, но, наверное, стоит дать им ещё один шанс реабилитироваться в его глазах. Кто знает, вдруг Стальной сдержит слово и действительно хоть одну миссию проведёт успешно? Это будет большой прогресс. — Я отпрошу Ала на две недели под предлогом лечения, так что можешь бежать паковать вещи. Скорее всего, уедете вы завтра утром, может, ближе к обеду. Как поезд будет. Дважды повторять не пришлось, и подросток, скороговоркой протараторив слова благодарности и готовности, рванул к выходу, не утруждая себя ожиданием разрешения. Субординация была для него пустым звуком, и он не уставал лишний раз это подтвердить. На лбу Роя вскочила жилка раздражения. Ему срочно нужно было спустить заносчивого мальчишку с небес на землю. Взгляд упал на диван, на одном из сидений которого отпечатался след от ботинка, и решение пришло само собой. Скрип двери известил, что мальчишка вот-вот покинет офис, а потому мужчина постарался крикнуть как можно громче: — Стальной, счёт за чистку обивки вычту из твоего жалования!34 — Работа над ошибками
12 марта 2019 г. в 15:15
С горем пополам уняв бешено стучащее сердце, вдохнув и выдохнув ещё несколько раз, легонько похлопав протезом правой руки по щекам, чтобы хоть немного остудить кожу, Эдвард Элрик собрался с мыслями и решительно перевернул отданный учителем бланк с результатом контрольной.
«Хвала Небесам!»
Сто баллов из ста возможных.
Это было настоящим благословением, учитывая, что на последние пять вопросов пришлось отвечать руководствуясь исключительно интуицией и здравым смыслом. Но он победил в этой схватке, а значит, больше нет нужды изо дня в день просыпаться в семь утра и плестись в порядком опостылевшее здание храма науки. Лишь периодически появляться на тестах, контрольных и, конечно же, итоговых работах.
«Ах да, ещё же и экзамены будут», — Элрик на миг взгрустнул, но быстро вернул себе радостное расположение духа и в удовольствии потянулся.
Пришлось изрядно подоставать учителей, чтобы те согласились выдать задания контрольных раньше положенного срока, — на четыре дня, но всё-таки! — но приложенные усилия того стоили. В этот раз Стальной Алхимик был одинаково предельно внимателен как на гуманитарных, так и на точных науках. По десять раз перепроверил и условие, и то, как списал его в черновик (почему-то не получалось сразу писать решение), и сам ответ. В итоге вышло всё лучше некуда. Подросток порадовался про себя, что время, потраченное им на написание шпаргалок по особо не дающимся моментам, прошло не в пустую и материал прочно «засел» в голове, так что даже использовать чудо-листочки не пришлось. Оно и к лучшему: учитель по аместрийскому пялилась на него всё отведённое для контрольной время и не было никакого шанса, что он смог бы воспользоваться «шпорой» без её ведома. Учительница физики и историк ушли не далеко от неё, но если у первой Эдвард с головой погрузился в мир формул и расчётов, не замечая ничего вокруг, то со сдачей второго предмета возникли проблемы. Эдвард никогда не был силён в датах, а потому пришлось изображать великую задумчивость и всячески отводить от себя подозрения, стараясь словить момент, когда старичок отвлечётся на классный журнал, возьмётся за чашку с кофе или переведёт быстрый взгляд в окно. Стальной действительно боялся, что его поймают за списыванием, а потому даже когда заветная бумажка с датами оказалась в кулаке, развернул подросток её только минут через двадцать — когда время контрольной подошло к концу, учитель отвлёкся на сбор документов, и нужно было заполнить те три пункта, что никак не желали самостоятельно всплывать в памяти.
В итоге нужный балл был набран, и для получения разрешения о свободном посещении Элрику оставалось сдать одну географию, результат по которой он узнал минуту назад.
Подросток покачал головой, не без удовольствия слушая, как хрустнули позвонки шеи, откинулся на спинку стула и с лёгкой улыбкой посмотрел в окно. Листья, хоть в большинстве своём ещё были окрашены в зелёный, постепенно опадали, устилая тротуары и проезжую часть. По земле то и дело сновали вороны и голуби, редко когда оповещали о своём присутствии воробьи. В небе, напротив, было целое разнообразие птиц — они собирались в стаи, подолгу кружили над улицами Централа, перекрикивались меж собой и усердно готовились к перелёту в Ксинг или другие тёплые страны на время зимы.
Стальной передёрнул плечами, понимая, насколько вовремя его дорога пересеклась с дорогой Огненного Алхимика. В противном случае, сейчас бы пришлось готовиться к предстоящим ухудшениям погоды, холоду и делать скудные запасы провизии. Три с хвостиком месяца прошло с момента, как их жизнь кардинально изменилась, и Эдвард, иногда бродя мыслями в прошлом, никак не мог понять, как им вообще удалось не отдать концы за те пять лет одиночества и ужаса лишений. Теперь, когда голова перестала кружиться, живот не сводило от голода, а тело не мёрзло от малейшего ветерка, мальчишка не сомневался: им с братом невероятно повезло. Возможно, такой шанс один на миллион, если не меньше. И всё же им удалось вытянуть свой счастливый билет.
Эдвард действительно был благодарен Рою Мустангу и, наверное, однажды бы набрался смелости и сказал о том, если бы не специфика их отношений. Вот надо этому полковнику вечно цепляться к нему по любому поводу! Понятно, что терпеть такое отношение парнишка не был намерен. Потому и огрызался да выделывался.
«Придурок», — подумал Стальной с толикой грусти, параллельно вспоминая свой проигрыш. Да если бы он только знал, что всё так закончится, ни в жизнь бы не решился вызвать на бой. — «Опозорил на всю армию, а сам сидит довольный в кресле и страдает фигнёй. Хороша работа!»
Начальство действительно не особо старалось трудиться после дуэли и решительно занималось чем угодно, кроме выполнения непосредственной работы. А вот Эду это самое начальство без конца тыкало в необходимость учиться и пополнять собственную копилку знаний и опыта. Это раздражало. И являлось ключевой причиной, почему братья Элрики целую неделю бегали за учителями, надоедая своими просьбами о досрочной сдаче месячных норм. Если смотреть с этой точки зрения, болтовня полковника стала неплохим стимулом поскорее разобраться со школой и вернуться к достижению своей цели. Эдвард недовольно вздохнул, растянулся на парте и уткнулся лбом в деревянную поверхность, прекрасно понимая, что, раз до звонка осталось каких-то двадцать минут, учитель ничего спрашивать не будет. К тому же, он доказал свои знания, получив самую высокую оценку по контрольной, что остальному классу только предстояло написать. Это ли не повод немного расслабиться и позволить себе чуточку больше?
Всё равно никому не было до него дела.
За всё проведённое в школе время ему так и не удалось хоть немного сблизиться со своими погодками, а потому одноклассники не особо стремились поговорить с ним или предложить вместе провести время после школы. Сначала Элрик радовался этому: никто не досаждал, не доставал просьбами списать тот или иной номер на тесте или просто по домашней работе, никто не отвлекал от собственных планов и не совал свой нос в его дела. Идеально! Было. Ровно до тех пор, пока Ал не начал складывать руки в извиняющихся жестах, сообщая, что в общежитие брату придётся идти одному, так как его, Альфонса, зовут поиграть в футбол после уроков или сходить в кафе «убить» время. В первый раз Стальной отпустил брата без раздумий, во второй — напросился пойти с ним, а в третий — когда стало ясно, что в компании никто не горит желанием с ним общаться и он только мешает Альфонсу заводить друзей — молча кивнул на очередную новость и покачал головой в ответ на приглашение Ала пойти с ним. Портить жизнь младшему брату у Элрика желания точно не было. И всё-таки внутри с каждым разом нарастало чувство, дать название которому Эдвард мог, но вот объяснить причину — нет.
Ревность.
Самая настоящая и жгучая. Подросток даже пытался накопать что-нибудь неприятное на двоих самых раздражающих и прилипчивых друзей брата, но как назло, все о них отзывались самым лучшим образом. Как учителя, так и ученики.
Шефер Райнарт и Фишер Луц с недавних пор стали, казалось, неотъемлемой частью Альфонса Элрика. Они сопровождали его всегда и всюду, вечно втягивали в свои игры и авантюры после учёбы, болтали обо всём, чём только можно, периодически сетовали на учёбу и делились планами на будущее. Одним словом — друзья. Но Эдвард вскипал всякий раз, стоило увидеть каштановый ёжик Шефера или услышать такое противное шарканье одной ногой, что производил Фишер каждый раз, когда наблюдался поблизости. Альфонс упоминал, что Луц стал так ходить после того как заработал себе травму колена на тренировке по самбо и, несмотря на то, что коленная чашечка давно зажила и он мог ходить нормально, привычка беречь ногу осталась. Хорошо хоть с ненужной хромотой расстался быстро. Впрочем, Стального Алхимика проблемы друзей брата волновали меньше всего на свете и он лишь хотел вернуть всё как раньше, когда между ними никто не вставал и Ал проводил время только с ним. Совестливая часть подростка упрекала, что Альфонс не его собственность и имеет право сам решать, с кем и когда водиться, но вот эгоистичная часть не кричала — вопила — остановить этот «беспредел».
Звонок с урока прорвался сквозь глубину мыслей, отрезвляя и вынуждая подняться. Вещи с парты он собрал ещё раньше, а потому утруждать себя не пришлось. Небрежно накинул сумку на плечо, одним из первых двинулся к двери. Толкучка в коридоре образовывалась примерно на второй минуте после звонка, а потому подросток очень спешил успеть спуститься на первый этаж прежде, чем младшеклассники высыплют на коридор и устроят игры в «сыча» или «зелёненькие» — те же догонялки, но с официальными «домиками», коими являлись тонкие зелёные полосы вдоль каждой стены. В детстве они с Алом, Винри и другими ребятами часто играли в подобные игры, только «домиками» служили крупные камни или асфальтные дороги, коих в Ризенбурге найти было не так просто. Иногда к их шалостям присоединялся Дик, и тогда веселья становилось в два, а то и три раза больше: этот юноша прекрасно ладил с малышнёй и был горазд на новые идеи — все его любили.
«Прости», — Эдвард опустил глаза в пол, прикусил губу и почти сразу дал себе ментальный подзатыльник: сколько уже раз он зарекался вспоминать ошибки прошлого?! И всё-таки отвлечься от этих воспоминаний было тяжело, если вдруг накатывало.
Подросток тряхнул чёлкой, поправил сползшую сумку и решительно зашагал в сторону выхода. Вахтёр куда-то отошла, бдительных учителей не наблюдалось, а значит можно было спокойно пойти домой, раз уж кто-то неразумный поставил в расписании последним уроком физкультуру. Справки, разрешающей не посещать занятия, у него не было (спасибо Мустангу с его весёлым: «а как же ты в армии служишь тогда?»), но Стального это не остановило. Вновь тратить своё время на бесполезную прогулку в двадцать минут не хотелось — за это время можно было успеть сделать что-то полезное. Благодаря погоде и тому, что занятия ещё проводили на улице, Элрик мог не переживать, что кто-то увидит его протез — из формы можно было надевать только кроссовки, так как ничем кроме умеренной ходьбы да игрой в «поймай мяч» они пока не занимались. Хорошо, что он успешно сдал все контрольные и сегодняшний день станет последним, когда он полноценно, как все его погодки, посещал школу. Улыбка непроизвольно тронула губы, и парень понял, что настроение совсем на немного, но улучшилось.
Ждать Альфонса он не стал: во-первых, снова те двое верзил младше его на год рядом ошиваться будут, во-вторых, даже если Ал в этот раз решит не оставаться, занятия у него заканчивались аж через два академических часа, а столько времени сидеть на лавочке Эдвард не был намерен. Потянув шею сначала вправо, потом влево, удовлетворённо хмыкнув на хруст позвонков, Алхимик миновал главные ворота и направился в Штаб. Делать всё равно было нечего, а так он сразу убьёт двух зайцев — и отчитается начальству об успешной сдаче «порогов» и поинтересуется, не появлялось ли в последнее время новых вестей касательно его интересов.
В этот раз мужчина не сможет от него отмахнуться.
Как бы Мустанг ни злился на него за ту дуэль, но основной запал мужчины иссяк вместе со словами, когда часовая лекция в общежитии подошла к концу и он позволил мальчишке отлипнуть от угла (к тому моменту Эд совершенно искреннее раскаялся про себя за свои действия и язык, так как стоять сил совершенно не осталось. Болело всё, а больше всего — спина и ноги). И всё-таки последующие дни офицер старательно игнорировал подчинённого, обращая внимание лишь тогда, когда нужно было что-то поручить или уточнить. Даже колких шуточек по поводу роста не отпускал! Последнее пацана напрягало особо сильно: что, если начальство ещё нескоро перестанет дуться? Но вот свершилось великое — он сумел, выполнил свою часть сделки по поводу учёбы, а значит, полковник должен был взять себя в руки и выполнить свою. Насколько подросток успел понять, от своих слов Рой Мустанг никогда не отказывался, а значит чего-нибудь вроде «тебя никто не заставлял» ожидать не придётся.
Он получит информацию о философском камне.
Эдвард искренне хотел в это верить.
Центральный Штаб встретил уже знакомыми постовыми, которые приветливо кивнули и даже не стали дожидаться демонстрации серебряных часов чтобы пропустить на военную территорию. Не без радости Стальной заметил, что лужи, красовавшиеся на дороге ещё позавчера, полностью высохли, а склизкие опавшие листья больше не путались под ногами и были аккуратно уложены в кучу и накрыты плёнкой. Видимо, кто-то провинился и был отправлен прибирать территорию — слишком уж идеальным был внутренний двор. Непроизвольно содрогнувшись, Эдвард подумал, что тот его наряд на кухню да в санузлы был не таким уж страшным наказанием, несмотря на целую тележку минусов. По крайней мере ветер не сводил на нет всю проделанную работу, а проливной дождь не заставлял ёжиться в тонкую куртку и дрожать.
Поднявшись на нужный этаж, Элрик остановился у офиса полковника, постарался собраться с мыслями. Листы с результатами контрольных и тестов бережно лежали внутри сумки, но отвечать он мог только за себя: у Альфонса оказалось не так всё хорошо и из нужных ста он набрал девяносто три. Каких-то глупых семь баллов могли обрушить все их надежды — Эдвард даже старался не думать об этом лишний раз, чтобы не впасть в ярость. Его брат был настоящим гением, просто на подобных мероприятиях срабатывал человеческий фактор и он банально терялся. Мог даже в нужный момент забыть необходимую формулу или ещё что. В конце концов, это было просто несправедливо. Нужно было суметь убедить в этом полковника, так как мужчина совершенно точно мог повлиять на решение директора, вопрос был лишь в том, захочет ли он это делать.
Эдвард внутренне застонал, понимая, что придётся отставить гордость в сторону, прикусить язык и всячески заискивать перед начальником, пока не получит желаемого. Это было противно, это не вызывало ничего кроме раздражения, но это нужно было сделать, если он хотел избавить брата от участи обычного ученика. А ради благополучия Альфонса Эдвард был готов даже в форму вырядиться и — если уж совсем прижмёт — поприветствовать полковника согласно Уставу. Вытянувшись в струну и поднеся правую руку в виску. Он даже был готов полностью растоптать свою гордость и обратиться к начальству на «сэр».
— Салют, шэф! Решил навестить полковника?
Стальной вздрогнул, когда голос Хэвока раздался буквально над ухом, и лишь бесконечное напоминание самому себе, что он теперь в безопасности и никто нападать не собирается, позволили Джину избежать выбитых зубов и разбитого носа. Рефлексы, чтоб их.
— Привет, лейтенант! — Эдвард постарался улыбнуться как можно правдоподобнее, но, судя по взгляду старшего товарища, получилось не очень. Подросток театрально вздохнул. — Да, наконец разобрался с дурацкой учёбой, надеюсь, теперь он отстанет.
— У начальника сегодня хорошее настроение, — подмигнул мужчина, обходя Алхимика и берясь за ручку двери. Он, как и вся команда полковника Мустанга, всегда был в курсе всех событий, касающихся юного сослуживца, а уж если речь заходила про взаимоотношения майора и полковника, то тут уж все дружно пытались помочь мелкому не влипнуть в новые неприятности и, если возможно, поскорее разобраться со старыми.
— Точно, дождя ведь сегодня не было.
— Пф! — Хэвок никак не соотносил шкалу настроения начальства с погодой на момент разговора, но язвительное замечание мальчишки заставило поперхнуться слюной и бороться с приступом накатившего смеха. Если Мустанг просечёт, в чём дело, плохо будет им обоим.
Открыв дверь в офис, мужчина тактично пропустил вперёд подростка, дождался, когда тот соберётся с мыслями, постучит (редкое зрелище) и скроется в кабинете начальства. Покачав самому себе головой, младший лейтенант невесело посмотрел на своё рабочее место, тяжело вздохнул и с головой погрузился в пучину документов.