Из огня да в полымя

      Утро наступило довольно внезапно и не принесло с собой никаких ощущений радости от нового дня. Напротив, Рой ещё долго ворочался в кровати, ругая так быстро вставшее солнце и с головой погружаясь под одеяло. Спать хотелось неимоверно, и никакие солнечные лучи, так нахально пробивающиеся сквозь плотно завешенные шторы, не могли помешать его пребыванию в царстве Морфея.       Однако справедливости в этом мире не было никогда, и на сторону солнца встало известное каждому человеку чудовище, именующее себя будильником. Адская машина пыталась докричаться до своего хозяина, причём с каждой следующей секундой делала это всё громче и настойчивее. Первые тридцать секунд Мустанг терпеливо игнорировал, искренне надеясь, что будильнику это надоест и он сам замолчит, но по мере того, как противный писк усиливался и всё больше и больше начинал действовать на нервы, желание поваляться в тёплой кроватке всё больше начинало казаться не таким уж и безобидным. Наконец, когда с соседней комнаты послышалось свирепое рычание и недвусмысленные обещания убить, Рой соизволил подняться с кровати и, в два шага преодолев расстояние до тумбочки с силой ударил по будильнику кулаком. Бедный прибор издал обиженный писк и замолк.       В соседней комнате, где Рой пристроил двоих найдёнышей, вновь воцарились тишина и спокойствие. Ну как тишина, было прекрасно слышно «тихое» ворчание Эдварда по поводу потревоженного сна и робкие попытки Альфонса успокоить любимого старшего братца. Рой обречённо вздохнул. Поспать уже не придётся — нужно идти готовить есть и постараться успеть предупредить лейтенанта Хэвока о взятом отгуле, пока старший лейтенант Хоукай или просто Риза не позвонила ему домой и не поинтересовалась, почему он ещё не на работе.       С этой девушкой для своего же здоровья безопаснее было не спорить, если дело касалось отчётов, опозданий и всего того, что так или иначе было связано с прямыми обязанностями самого полковника. Недаром он её в личные адъютанты выбрал. Хотя иногда Рой искренне сомневался в правильности своего выбора — по уставу, да и по всем законам логики, младший офицер должен безоговорочно выполнять приказы старшего, а уж прямого начальника — тем более. А вот в случае полковника Мустанга эта иерархия как-то странно сместилась, и в итоге не личный помощник выполнял указания своего начальника, а начальник беспрекословно подчинялся приказам своего помощника. Впрочем, так было исключительно с Ризой. С остальными членами своей команды Рой вёл себя как и подобает командиру, не забывая иногда и часть своей бумажной работы свалить на доверчивых подчинённых. Естественно, если зоркого адъютанта поблизости не было. Однако судьба, хоть и любила поиздеваться над молодым полковником, в этот раз сжалилась над ним и Рой успел-таки предупредить Хэвока об отгуле, как сказал потом сам младший лейтенант, за две минуты до появления Ризы.       Рой победно усмехнулся: может, день будет и не таким уж ужасным? Хотя, появившаяся было крошечная надежда вмиг погибла, стоило только ему развернуться и увидеть сверлящего его мрачным взглядом Эдварда. Мальчишка одарил Мустанга хмурым взглядом и открыл рот, чтобы что-то сказать, как был перебит недовольным ворчанием своего желудка. Лицо ребёнка вмиг покраснело, и Эдвард приложил руки к животу, поспешно отведя взгляд от растянувшегося в ухмылке Роя.       — Уже проголодался, кроха?       — Это кто тут такой мелкий, что, чтобы заполнить желудок ему достаточно макового зёрнышка?! — тут же вспылил Эдвард, размахивая кулаками в сторону мужчины и по-детски топая ногами, пытаясь выразить этими нехитрыми действиями всё своё негодование.       Рой лишь посмотрел на него с каплей удивления, после чего театрально закатил глаза и, пробормотав себе под нос что-то про нестабильность нервной системы, ушёл на кухню готовить завтрак. Всё, что Эдварду оставалось делать, так это метать в Мустанга смертоносные взгляды и в мыслях высказывать самому себе о том, какая этот полковник всё-таки сволочь. Впрочем, мрачные мысли заняли Элрика-старшего недолго — послышался зов Альфонса, и Эдвард стремглав рванул в отведённую им с братом комнату. Как оказалось, младший брат пожелал спуститься на первый этаж, но в силу обстоятельств не мог этого сделать самостоятельно.       — Прости, я доставляю тебе столько хлопот… — Альфонс старался не встречаться с взглядом брата, когда тот помогал ему сначала слезть с кровати, а потом и забраться на свою спину, чтобы перенести его на этаж ниже. Уже пять лет эти двое никак не могли справиться с одолевающими друг друга чувствами в такие моменты. Альфонс каждый раз считал себя обузой своему брату и каждый раз извинялся. А Эдвард, в свою очередь, фальшиво улыбался в надежде подбодрить брата, в то время как самого его съедало чувство вины. Огромной вины. В тот роковой день именно из-за него, Эдварда, братья стали… ну… инвалидами.       Эдвард ненавидел это слово.       Ненавидел всем своим существом. Ненавидел, так как понимал, насколько жалкими и беспомощными его и его брата одно это слово делает в глазах остальных людей. Никто не хочет иметь дело с кем-то, кого считает обузой, однако… никто также не хочет этой самой обузой становиться. Альфонс тоже не хотел. Не хотел доставлять брату столько забот, не хотел, чтобы тот постоянно носился с ним как с писаной торбой, так как знал, что Эдвард, каждый раз садя брата на спину, вспоминает события того дня. Каждый раз его душу сковывает скользкое и холодное чувство вины, от которого невозможно ни спрятаться, ни скрыться. Это чувство невозможно заглушить, от него невозможно избавиться, чем бы ты ни пытался занять свои мысли. Но Эдвард и не пытался бороться со своим чувством вины. Он прекрасно понимал, что является причиной страданий брата и не собирался хоть как-то облегчить тот груз ответственности, что взвалил на свои плечи.       Но ради Альфонса он должен был делать вид, что всё хорошо.       — Ал, вечно ты извиняешься ни за что! Ты — мой единственный младший братик! Разумеется, никаких проблем ты мне не доставляешь, — Эдвард улыбнулся настолько искренне, насколько был способен и, кажется, в этот раз ему удалось скрыть от брата свои переживания.       Медленно и осторожно мальчишки спустились по витиеватой лестнице и едва не столкнулись с вышедшим из-за поворота хозяином дома. Рой впал в ступор на долю секунды, после чего пришёл в себя и поспешно взял Альфонса на руки, позволяя Эдварду разогнуться. Нельзя сказать, что старший Элрик не сопротивлялся, но, так как силы были немного неравны, мальчику пришлось уступить и отдать брата в руки взрослого. Раздавшийся звонок в дверь прервал поток ворчаний, исходивший от Эдварда.       — А вы быстро, — с дружеской улыбкой прокомментировал Рой, пропуская гостя внутрь своего дома.       Им оказался мужчина лет шестидесяти с короткими, местами седыми волосами. На лице его можно было заметить несколько морщин, а под правым глазом кожа была слегка красноватой, словно шрам от сильного ожога. Одет этот человек был в лёгкую футболку и джинсы, а также куртку. В руках он держал небольшой чемоданчик, на левом боку которого высунувшийся из-за угла гостиной Эдвард разглядел красный крест.       Врач!       По какой-то неведомой причине, которую мальчишка и сам не мог назвать, Эдвард на дух не переносил врачей, а также больниц и всего того, что с ними связано. При виде этого доктора всё внутри юного Алхимика сжалось в комочек. Он абсолютно не горел желанием терпеть осмотр и выслушивать длинные и нудные комментарии доктора по поводу своего состояния и уж конечно, он ни в коем случае не собирался глотать различные таблетки или — тем более — терпеть уколы, какие, Эдвард был уверен, этот врач обязательно назначит.       Подросток лихорадочно принялся обдумывать своё положение и искать способ избежать «тесного знакомства» с этим врачом, но, как назло, ничего кроме банального побега из дома Роя Мустанга в голову не пришло. Однако Эдвард не мог убежать. Не тогда, когда его младший брат находится во власти офицера, который, конечно же, отдаст его на осмотр этому доктору.       — Ал, это мой друг — Тим Марко. Он альмедик. Доктор Марко, это Альфонс, тот мальчик, о котором я говорил. — Представил вошедшему мужчине сидящего на его руках Альфонса Рой. — А ещё где-то здесь только что был его старший брат Эдвард… — как ни старался он отыскать глазами вечно хмурого подростка, его попытки закончились провалом. Эдвард явно не хотел заводить новых знакомых.       Покачав головой и справедливо предположив, что ребёнок убежал на второй этаж в гостевую комнату, Рой перенёс Альфонса в гостиную и усадил на диван. Доктор Марко прошёл вслед за хозяином дома. Он быстро пробежался по худому тельцу глазами и, подавив вздох, раскрыл чемоданчик.

***

      Эдвард напряжённо вслушивался в приглушённый разговор в гостиной, пытаясь разобрать, что незваный доктор говорит его брату и не чувствует ли Ал любого рода дискомфорта с этим человеком. Как старший брат, Эдвард был готов пересилить свой страх перед врачами и броситься спасать Альфонса, если тот только закричит. Однако беседа доктора и его вынужденного пациента протекала довольно мирно, иногда прерываясь указаниями врача Мустангу, чтобы тот что-то принёс или просьбой Альфонсу повернуться, поднять или опустить руки, открыть рот или сделать глубокий вдох.       Осмотр проходил спокойно ровно до тех пор, пока врач не решил посмотреть ноги Альфонса. Тут уж младший Элрик занервничал и в его глазах начали формироваться слёзы, а Эдвард вихрем ворвался в комнату и живым щитом встал между братом и доктором. Никто даже понять не успел, что произошло.       — О! Вот и Эдвард появился, а то я уже думал идти отлавливать его, — ничуть не удивился, ну или сделал вид, что не удивился, полковник, после чего расплылся в нахальной усмешке: — Где тебя носило, мелочь?       — Кого здесь через микроскоп не разглядеть?! — завопил юный Алхимик и чуть было не бросился убивать полковника, но вовремя вспомнил, что пришёл исключительно ради Ала. Последний сжался в комочек на диване и прикрывал руками ноги, никак не желая показывать их слегка озадаченному произошедшим доктору.       — Я не причиню тебе боль, просто посмотрю. Полковник Мустанг сказал, ты ходить не можешь… — попытался убедить Альфонса сотрудничать Марко, но своими словами он сделал только хуже. Дети как-то странно вздрогнули и опасливо, а Эдвард ещё и с явной неприязнью, посмотрели на Роя.       Чтобы убедить мальчишек в том, что им ничего не угрожает и им только хотят помочь, взрослым пришлось потратить уйму времени и лишь ко второму часу переговоров беспризорники, утомлённые словесной баталией, сдались. Доктор осторожно закатал штаны ребёнка чуть выше колен и прикоснулся к худой ножке рукой. Тотчас появилось слабое красноватое свечение и Альфонс едва вскрикнул. Доктор нахмурился. Осмотрев ноги мальчика ещё несколько раз, мужчина растерянно посмотрел на Мустанга.       — В чём дело? Вы сможете это вылечить? — поинтересовался Рой, заметив немного странную реакцию врача. Марко был настоящим гением в области медицины, а потому никогда не смотрел на своих пациентов или их раны с такой… обречённостью.       — Это… Всё не так просто, полковник Мустанг, — неуверенно начал доктор, подозрительно смотря на вмиг притихших мальчишек, — Этот его паралич — не следствие травмы, то есть, его ноги отказали не из-за того, что его сбил автомобиль. Это произошло вследствие алхимической реакции.       — Что вы имеете в виду?       — Я хочу сказать, что мальчики, скорее всего, совершили неудачную трансмутацию, не рассчитали чего-то и, как итог, поплатились своими телами. А если говорить проще: у мальчика отсутствует несколько связок, отвечающих за возможность двигаться и, соответственно, ходить. Как сами понимаете, вследствие аварии такого произойти просто не может. Я могу провести операцию и сделать ему искусственные связки, но надолго этого не хватит и менять их придётся через каждые три-четыре года, по мере взросления. Так вот. — Вынес печальный вердикт доктор Марко, сочувствующе глядя на явно напуганных мальчишек.       Рой молчал с минуту и сверлил ребят строгим взглядом, после чего тяжело вздохнул и кивнул:       — Проведите операцию, — голос офицера был нечитаемым, как и его лицо, из-за чего юные Алхимики не могли сказать, о чём тот думал. Мустанг помолчал ещё немного, после чего вновь обратился к кивнувшему ранее альмедику: — Неужели нет никакой возможности?       — Есть один вариант, но он вряд ли осуществим. Философский камень. Возможно, с его помощью мне удастся восстановить отобранное Истиной, но камень этот должен быть настоящим. Я имею в виду, никакая из тех фальшивок, что есть у меня, не подойдёт.       — Если это спасёт Ала, я найду его! Я стану Государственным Алхимиком и найду этот камень! — подал голос тихо сидящий до этого Эдвард. В словах мальчика сквозила уверенность и было видно, что, раз уж он узнал про эту маленькую возможность, уже не успокоится, пока не реализует её. Марко скептично выгнул бровь.       — Станешь Государственным Алхимиком? Но ты ещё слишком молод для этого, да и камень может оказаться лишь красивой легендой… — на этих словах загоревшиеся было огнём решимости золотые глаза Эдварда потухли, а плечи ребёнка ссутулились. В комнате настала тишина, которую потом прервал хозяин дома. Поблагодарив врача за приезд и проведённый осмотр и взяв протянутый рецепт лекарств, Рой проводил того до выхода и неслышно закрыл дверь. Подождав, пока доктор покинет пределы двора, Рой на пятках развернулся к всё ещё понурым найдёнышам.       — Если существует способ достичь своей цели, то ты должен пройти этот путь от начала до конца. Даже если ты по уши утонешь в грязи, ты не должен сдаваться. В противном случае ты будешь жалеть об утраченной возможности всю оставшуюся жизнь. — Слова, разрезавшие тишину, явно были не теми, которые ожидали услышать мальчишки.       Эдвард вскинул голову и в удивлении поднял бровь: он думал, полковник устроит допрос, а не начнёт подбадривать. Почему-то реакция мужчины удивила и даже несколько смутила. Они были знакомы всего ничего, так с чего бы старшему Алхимику вдруг беспокоиться о них? Элрики замерли в незримом напряжении, готовые дать отпор, если всё-таки придётся.       Мустанг смотрел неотрывно, словно сканируя на что-то только ему известное, после чего прикрыл глаза и опёрся о стену, сложив руки на груди. По тому, как периодически кривились губы мужчины, Эдвард сделал вывод, что именно в тот момент решалась их с братом судьба. Наконец Рой выпрямился и открыл глаза, впившись в Элриков внимательным изучающим взглядом.       — Всего два вопроса, но вы оба должны быть совершенно честны. Если соврёте, то отправитесь в интернат, и я серьёзно. — Братья нервно переглянулись, но всё-таки кивнули. Попасть в жуткое место, только замаскированное под пристанище подобных им сирот, не было желанной перспективой. Рой едва заметно улыбнулся, но тотчас снова принял нечитаемый вид. — Вопрос первый: какую именно трансмутацию вы пытались провести? И второй: сколько классов школы вы закончили и ходили ли в неё вообще?       — Брат окончил пятый класс, а я третий, — чуть дрожащий голос Альфонса выдал полковнику волнение ребёнка. Офицер в недоумении выгнул бровь:       — Между вами разница в год, если я правильно помню. Да и учитывая, что вы, как вы говорили ранее, пять лет провели на улице, мне не верится, что…       — Это правда! — в разговор вмешался Эдвард, сдвинув брови к переносице и обиженно надувшись. — Когда я пошёл в первый класс мне было шесть и учителя сказали, что программа для меня слишком лёгкая, и меня сразу перевели во второй. В Ризенбурге я окончил второй и третий классы, а когда мы переехали и меня зачислили в новую школу, случилась похожая история и вместо четвёртого я попал в пятый класс! У Альфонса также: дома пошёл сразу во второй, а тут — в третий. Противная училка сказала, что ему надо подтянуть литературу. Так бы он начальную школу уже закончил!       Рой подпёр кулаком подбородок, задумчиво оглядывая горевшего возмущением подростка. Пацан явно был гением, раз уж даже учителя Централа признали его интеллект и позволили пропустить класс. И всё же ситуация не была нормальной — в четырнадцать лет Эдвард должен был оставить позади восьмой или хотя бы седьмой классы средней школы, в то время как у него их было всего пять (это если забыть про его «перескоки»). Впрочем, ситуация с образованием была вполне решаемой, если привлечь к ней нужных людей. Мустанг кивнул сам себе, вспоминая всех тех, кто так или иначе был ему обязан, и вновь пытливо посмотрел на молодых Алхимиков — ответа на первый его вопрос ещё не прозвучало.       Элрики поняли причину молчания, но пояснять что-либо не спешили. Ну, Рой тоже не особо торопился — день только начался, он успел взять отгул, и каких-то конкретных планов времяпрепровождения ещё не было.       — Поклянись, что не сдашь Комитету контроля алхимии!       Рой на мгновение растерялся — почему-то он не ожидал, что пацан будет знать о существовании такого органа — и осторожно кивнул, соглашаясь. Правда обещала быть интересной или, скорее, опасной — раз уж старший брат так явно беспокоился о сохранении её в тайне.       Получив согласие взрослого, мальчишки вновь замолкли, словно набирались храбрости. Ещё несколько минут проплыли в безмолвной тишине, пока Эдвард наконец не вскочил на ноги, заставив тем самым вздрогнуть и брата, и полковника, и даже самого себя. Подросток пожевал губу и, сильно зажмурив глаза, скороговоркой прошептал название трансмутации.       — Что? — Огненный Алхимик и сам непроизвольно перешёл на шёпот, не в силах поверить в услышанное. Он не ослышался — это точно, — но в сознании не укладывалось, как двое детей могли совершить что-то столь безрассудное! Хотя, наверное, именно потому, что они были детьми, они и решились на это чистой воды самоубийство. — Вы сделали что?!       Неверие сменилось яростью и Рой схватил старшего из братьев за воротник футболки, почти поднимая его. Успешно проигнорировав вскрик со стороны Альфонса, он встряхнул Эдварда, жаждя пояснений. Босые ступни мальчишки засучили по полу, то полностью отрываясь от него, то едва касаясь носочками пальцев; тонкие руки схватились за запястье мужчины. Глаза Эдвард приоткрыл лишь на миг и, увидев во взгляде взрослого Алхимика один только гнев, снова плотно сжал веки, невольно скривившись от страха.       — Пожалуйста, простите нас! Простите! Мы не хотели ничего плохого, всего лишь… Простите нас! Пожалуйста! — Альфонс умудрился сползти с дивана и вцепился в штанину Мустанга, отвлекая внимание на себя. Маленькое тощее тельце дрожало от страха, а по щекам стекали дорожки слёз.       Совершенно раскаивающийся вид обоих беспризорников вызвал у Роя чувство жалости. Злость постепенно отступала. Тяжело вздохнув, медленно, словно бы нехотя, опустив старшего, Рой поднял Альфонса и вернул на диван. Не хватало только, чтобы дитё простудилось — судя по вручённой ему Марко бумажке, мальчишки были настоящим кладезем с заразой. Названия многих лекарств были незнакомы от слова «совсем» и мужчина мог лишь надеяться, что всё это окажется в ближайшей аптеке — переться в центральную и самую большую ради пострадавших по собственной вине оборванцев желания не было. Но и оставить всё как есть он тоже не мог.       Рой неодобрительно покачал головой, скорее, для самого себя нежели ребят, и, поправив чёлку, ушёл наверх. Спустя короткое время он снова спустился в кухню; на его плече была та самая сумка, из-за которой и произошла их судьбоносная встреча, и Эдвард поспешно опустил голову. Снова сталкиваться взглядами ему не хотелось.       — Я в аптеку. Надеюсь, что вернусь скоро, но, если вас дома не окажется, — Мустанг погрозил притихшим мальчишкам пальцем. — Пеняйте на себя. Найду, надаю по задницам и отконвоирую в больницу. А там уже врачи разберутся, куда вас девать. Ясно?       Получив от братьев синхронные кивки, Рой едва сдержался, чтобы не поморщиться, и, сняв с крючка ключи, запер входную дверь. Конечно, Алхимику вскрыть замок не проблема, но он честно предупредил Элриков о последствиях такого поступка и отчего-то был уверен, что нарушить наказ дети не посмеют. Да и дверной замок был с «сюрпризом» — вскрыть так просто не получится.

***

      Поход за прописанными Тимом Марко медикаментами к огромному облегчению Роя занял не так уж много — от силы полчаса. К счастью, в аптеке оказались все нужные лекарства и идти куда-то ещё полковнику не пришлось. Кроме разве что продуктового магазина — мальчишкам нужна была щелочная среда, в частности лимоны.       «Зачем я, собственно, это делаю? Есть же специальные службы, занимающиеся подобными случаями,» — Рой по привычке осмотрелся, прежде чем направиться к дому, и сжал в руке пакет с мазями, таблетками, шприцами и ампулами. Не будь он Государственным Алхимиком, да ещё и полковником, закупка всех этих «чудо-средств» обошлась бы ему в копеечку. Теперь он определённо понимал недовольство простых горожан, время от времени поднимающих бунты против аптек в целом и фармацевтов в частности.       Как он и полагал, братья-Алхимики послушно остались дома, всё на том же диване и судя по возникшему чувству дежа-вю — в тех же позах, как когда он ушёл. Мальчишки синхронно встрепенулись и так же синхронно насторожились, не произнося ни звука, но продолжая пристально наблюдать за ним.       За время прогулки злость Роя испарилась, а её место заменила грусть. Почему-то ему было печально за этих детей, возникало чувство, что на подобный поступок их подтолкнуло что-то очень значимое.       Ризенбург.       Этот маленький городок, или правильнее будет сказать деревенька, был знаком молодому полковнику — ближе к концу ишварской кампании его взвод обеспечивал оборону городка. Это было, пожалуй, самое мирное военное время за всё проведение зачистки. Хотя бы в Ризенбурге от Огненного Алхимика не потребовали убивать. Просто по причине того, что повстанцев ликвидировали другие отряды. Но суть не в том.       — Сейчас поедим и займёмся вашим здоровьем, — Рой поднял пакет с медикаментами на уровень глаз и, не дожидаясь реакции мальчишек, продолжил: — Но, Эдвард, сначала вот что скажу — через две недели начнётся экзамен на звание государственного Алхимика. Я могу помочь с подачей заявки, с преодолением возрастного барьера, но также потребуется свидетельство об окончании хотя бы средней школы. С этим проблема, учитывая, что окончил ты формально только пять классов. Впрочем, если сможешь сдать экзамен для перехода в девятый или хотя бы в восьмой класс, думаю, можно будет разрулить ситуацию, сославшись на твою гениальность. В этом случае можно будет договориться о домашнем обучении с обязательной явкой на экзамены — тогда сможешь выполнять миссии, не заботясь о посещении уроков. Но в этом случае пролистывать школьный материал придётся в свободное от работы время.       — То есть, если я не соглашусь учиться, не видать мне государственной сертификации? — Эдвард был если не в шоке, то в когнитивном диссонансе точно. Вновь столкнуться с подростковой жестокостью он не хотел — в памяти ещё очень свежи были воспоминания о трёх индивидуумах примерно его возраста, решивших «поучить жизни» случайно выдавшего себя Алхимика. Тогда хулиганам пришлось несладко, однако и Эдвард без «боевых шрамов» не обошёлся. Благо ещё, что успел вовремя спрятаться — мальчишки притащили на место распри взрослых. С другой стороны, упустить шанс стать государственным Алхимиком он тоже не мог — в кои-то веки появилась надежда на нормальную жизнь.       — Да. — Рой не торопил его с принятием решения и терпеливо ждал, отмечая про себя каждую эмоцию, отразившуюся на юном личике.       — Что ж, если выбора нет, полагаю, мне ничего не остаётся, кроме как принять такие условия. Я найду этот камень, чего бы мне это ни стоило! — в глазах Эдварда вновь появился тот огонёк решительности, из-за которого, в принципе, Рой Мустанг и решил притащить в свой дом двоих беспризорников.