**
Толпа сопровождала их ревом и криками. Они не знали кто они, но они знали одно, эти воины орды пришли с победой и не посрамили Ужас и Славу Орды!!! Командир отряда орков восседая на своем волке въезжая в город орды. По обеим сторонам его сопровождали воины, один из них держал древко с символом орды, изодранная красная тряпка с черным ордынским знаком на нем. На верше древка было ввиде изогнутого наконечника копья, под ним был черный меховой пучок. Для всех это значило что это не просто прогулка, военачальника или одного из гонцов могучей орды, а боевой отряд вернувшийся из похода. Да-же самый скупой и в усрачь объевшейся гоблин не говоря обо всех остальных союзниках орды и как не странно их врагов, сразу-же кидались на них предлагая свои услуги. А враги брали на заметку, что смогли взять их недруги, и сколько их вернулось после этого похода. Бай Гор знал об этом, и мог только рассчитывать, поскорее пополнить запасы необходимые им, и отправиться с не нужных глаз снова в дорогу. По его прикидкам как только, враги прознают кто они на них, будет устроена засада. Он только надеялся, что враги не решатся в отчаянной попытке атаковать город орды, наспех собранными силами. Однако и он не отбрасывал опасность нападения и здесь. Они потеряли почти один дневной день перехода. Шпионы альянса отошлют весточку немедленно, но успеют ли враги добраться сюда вовремя. Первым поравнявшись с его волком вышел стражник в рогатом шлеме, он незаметно кивнул и ударив себя в груд говоря: - Лок-тар Огар командир. Надолго ли к нам и с чем. - Пополнить припасы и переночевать. На рассвете дальше в путь. Орк стражник кивнул узнав все что ему было нужно и отошёл в сторону, но его тут же сменили трое торговцев. Эти типы предлагающие все за деньги, звали себя Ма-аан лу, что обозначало опекун. - Мы предлагаем все что нужно вам и вашим воинам. «Штропорез и его... - Все что есть в городе даем со скидной 20% без условий «Ланто Клапс» к вашим услугам! - Уважаемый воин орды никогда не будет доверять 20%, что уже входят в стоимость постоя... - Значит вы не уважаете себя, если вмешиваетесь в чужой разговор... - Да, только от Клапсы так и поступают, набрасывая лживые 20% от себестоимости. Гарака остановил волка, и только сейчас обратил свой взор на спорящих между собой гоблинов. Один был выше и очень темнозеленым, отчего он подкрашивал себе светлой мазью кожу у глаз. Так как у гоблинов было общение и чертами лица, по мимо своего подвешенного скользкого языка, то Бай Гор только ухмыльнулся. Второй был светлее, но ниже и толще, но от этого не-чуть не уступал в болтливости своему противнику. Командир отряда орды уже заметил символ третьего «Опекуна», что был практически во всех крупных селениях орды. - Значит вы оба предлагаете мне, воспользоваться вашими услугами. - Нет, только «Штропорезом» и его искренним великодушием... - П-с... А-ха... Гарака посмотрел на второго, что не преминул отпустить насмешку в поклон и речь своего соседа. - Для могучего и непобедимого великого воина, - он запнулся, увидев хмурый взгляд орка седевшего на волке. - Только «Ланто Клапс» и ни кто другой! - Я погляжу, у вас и дела идут бойко. - Да не жалуемся... Однако как и везде непомерные налоги... - Ха… наш город растет сам по себе, с новыми повелениями могучего... Но не дают как следует развернутся, непомерные требования от наших торговых партнеров. - Так и быть я воспользуюсь вашими услугами, - рожи гоблинов расширились одновременно, словно они оба увидели перед своими длинными носами золотую монету. - Пошлите к Опекун «Трелапой ящерицы». Физиономии гоблинов изменились в один миг, они стали кислыми как будто сморщились от соленой воды, но деловой дух их, и в этот раз их не оставил. - За 5 золотых он прибудет к тебе черед 10 минут. - За шесть с половиной, он будет ждать тебя, где бы ты не остановился. Гарака кивнул понимая это и проговорил уже не глядя на них, и на их вытянутые ладони незнающее рукояти топора но ждущие золотого. - Так и быть. Пользуясь первым бесплатным одолжением, передайте опекуну, что бы встречал меня. - Но он не будет знать где ты. О могучий воин... - Если ты не спешишь, то зачем тебе обращаться к столь не почтительным типам из Я-щерицы. Они даже не отправили своего представителя встречать... - Думаю, этого будет достаточно. Хмурясь и бормоча какие-то слова на своем торговом жаргоне, они опустили руки, посланцы опекунов откланялись и оставили командира орков в потоке жителей, снующих между торговых рядов лавочек. Бомпили глубоко вдохнул горячий звериный смрад орочего пота. Запах был неприятен, однако не отталкивал. Это был запах свободного города, общих тягот жизни вольных орков и все тех кто хотел этого. Не отходя от изгороди что огораживало это селение, он услышал звуки бича, а после сразу-же нашел место для провинившихся. Их было двое, двое распятых орков рабов, руки были привязаны к столбам, а ноги скованны цепью. Их с не большими паузами стегал один из стражников в наплечниках рыжего цвета, такой же был и у остальных воинов города орды. На небольшой площади перед широким проходом что пере загораживался на ночь кольями из бревен, не было видно какому культу поклоняются в этом месте. Но от запаха ладана что засвербил в носу, Бомпили уловил, что это место не кровавая яма, и не вонючее логово огров, нет это селение, оливкогого масла, пряностей и больших неприятностей. Он уловил прослойку тени, там где есть плавность всегда есть лесть, лож, и зависть. В кошмарных и жестоких местах на вроде тех где он был и боролся за жизнь, он знал кто он и чего стоит. Здесь же он был всего лишь куском мяса, что выбирает хозяин. Да-же те балбесы, что сейчас стонут от кнута, в других местах, были бы в «Яме смерти», или закопаны по свою пустую башку, для муравьев, но такое наказание для рабов, это признак бережливости, а это верный признак неприятности от того кто этим местом заправляет. Гладиатор не усомнился что командир орков, это уже знал выбрав именно это селение. Только в таких темных города, могут быть три гоблинских торговых шайки, «Конкуренты», никогда не делят между собой лакомый кусок, а особенно в орде, но здесь они все вместе, и если в городе есть один гоблин, это пол беды, если их уже два, это большие неприятности, а о трех и говорить страшно! - Ты только посмотри брат! Ни одной свободной дырки! - Мы припозднились. Здесь сразу же Бомпили почувствовал призрение, трое стражников у входа презирали его внешний вид вполне открыто, не стесняясь, выказывали свое откровенное отвращение, голому рабу с мешком всякой дряни на продажу, и не было среди этих глаз дружеских, только взгляды зависти и ненависти, но кое-кто, приветствовали новых путников поднятыми криками. Покупай продавай! Запахи становились разными по мере того как они проходили прилавки, пахло воском, свежими фруктами, мясом и вездесущим запахом мочи и навоза. Глаза уже не горели голодом смотря на целиком зажаренные ягненка, обожравшись жареной и сырой свининой, Бомпили не чувствовал голода, как почти все в отряде «Лика смерти». Но вот какие-то невероятные по запаху и цвету соусы красовались, в различной утвари были на вес золота. Даже имея еду, какая бы она не была питательная, без приправы ее есть было невозможно, хоть землей посыпай для вкуса. Проходя мимо уличной драки Бомпили остановился, мрачно смотря на дерущихся и слушая песнь ревущей толпы как колдовской шёпот. Полуорк кинулся на крепкого зеленого орка, пока он отворачивался воя в толпу зевак. Орк проворно обернулся и нанес убийственный хук, целясь в голову полукровке. Тот пригнулся и ударил его кулаком в подбородок, голова с массивной челюстью и клыками резко откинулась назад. Впрочем, с ним не было покончено. Последовал шквал ударов, грубая схватка, где каждый из бойцов пытался сделать победный захват но терпел неудачу. Они расцепились, и в это время противник полукровки своим мясистым кулаком ударил тому прямо в нос. Выкормыш из «Мок'Натал-а» вздрогнул, а толпа взревела с обновленной силой. Полуорк зашатался, раскачиваясь, словно пьяный выплевывая кровь. Огромный зеленокожий орк бросился на него. Оставалось немного. Бомпили доводилось видеть подобное, он сам бывал в таком положении. Массивный орк нанес убийственный удар в лицо полукровке, вкладывая в это всю свою силу и вес, пытаясь завершить бой одним ударом. Он слишком поздно понял, что его обвели вокруг пальца. Сделав шаг в сторону от замахивающейся руки крупного бойца, полуорк схватил его за запястье, болезненно вывернул, и дернул его вперед, тут же вогнав ему в плечо раскрытую ладонь. Сустав затрещал, орк вместо рева издал хрипящей звук. Он потянула орка вниз, продолжая использовать против него его же собственный вес и скорость, и впечатал клыкастое лицом в глиняную стену позади себя. Морда орка брызнула как раздавленная слива, полукровка сделал подсечку, свалив противника и сразу-же рухнул добивая того ударом бревенчатой руки в горло. Все дружно затаили дыхание, зеваки невольно стали пятиться избегай капель крови, что падали на их сандали. Полукровка отступил от громилы орка, его грудь тяжело вздымалась и опадала. Все было кончено. Его звероподобная, уродливая голова поднялась к небесам издав крик победы! Многочисленные женщины заохали, заахали, всплеснули руками, выражая полный свой восторг, от его победы. Шум толпы как переменчивый ветер изменился столь-же незаметно, послышались звуки молота бьющего о наковальню, звуки музыки вопли торгашей и окрики покупателей. Тут было все, все в столь малом городе орды рядом с темным лесом. Бомпили поравнялся с кодо, что вез на своем боку огромное корыто, закрытое сверху крепкой крышкой. На спине сидел орк подросток, он черпал небольшим ведром из соседней деревянной большой бочки воду, и выливал в отверстие в крышки этого толстого деревянного гроба. Там была «та», что так была нужна им для их миссии. Огромный зверь перешагивая с ноги на ногу, создавал волну внутри этого закрытого массивного корыта, из-за чего из проделанных круглых отверстий в верхней части этого корыта, струями вытекала драгоценная вода, сильно воняющая рыбой. Вода ближе к степям становилась все дороже и реже. Ее количество необходимо было поддерживать, дабы тварь внутри не сдохла от жары. Перед взором Бай Гора появился зеленый строчек гоблин, он приветственно поднимая руки вверх и хватая за узду волка запищал: - О много уважаемый. Всеми почитаемы! И непобедимый Лик смерти! Никто не обратил на жесты и льстивые слова гоблиненка внимание, но у поминание об «Лике смерти» всех растревожила. Гарака поморщился сейчас он не хотел ни внимания ни проблем. - Шплинт, маленький засранец. Я думал ты давно кормишь акул в заливе. - Бай Гор рассмеялся от души. - Он самый. О могучий... мы едва ушли от пиратов в рифах у черного когтя. - Где твой хозяин Курбель. Эта трехпалый станет двуногим, если сам меня не будет встречать. - Он ждет тебя, я отведу. Так как мы старые деловые партнеры... - Тише, тише. Я знаю что значат слова гоблинов. Вначале о деле, а только потом об о одолжении. Носастый гоблин еще шире улыбнулся и от этого его глаза стали узкими щелями, но понять его досаду Бай Гор и не пытался. Пускай отрабатывает этикет или шметикет, как там у них принято. Гарака знал наверняка, что для гоблина самое важно начать как надо, а уже потом посмотреть, как дальше в руку пойдет. Гарака кивнул своим воинам, они расслабились и убрали копья за спины. Теперь не было необходимости следовать в полном боевой готовности. Их было мало, но под опекуном, они были словно в собственном городе. Этакой большой семье гоблинов, что очень, очень и очень, дорожат своей репутацией. А обидеть гоблина, пускай и конкурента, для другого гоблина значит, обидеть его.*
Его ухо уловило звуки боли, глаза метнулись в ту сторону. Лавка знахаря, прилавок с орехами и семенами, другой прилавок закрытый каким-то полотном сверху от солнца, на нем были большие овощи разных видов, рыжевато зеленого цвета. Нет, не это его привлекло, а вот оно. Костоправ вправил какому-то работяге орку вывихнутое плечо – что должно было быть мучительно больно, и тут же развернувшись стал зашивать рассечение на ляжке следующего на очереди. Он вел себя не слишком обходительно, втыкая кривую костяную иглу в зеленую грубую кожу и продергивая насквозь толстую жилу. Несколько их воинов остановились возле этого дома из глины. Их раны не были серьезными, но они болели. Шаманы их отряда были сами ранены и избиты, так что даже они остановились принять помощь - как бы знающего мастера в первой помощи. Говорить об чистоте не приходилось. В больших загнивающих ранах, этот лекарь и его помощники использовали личинок мясных мух, впрочем в такую удушливую жару, повязки мало могли чем помочь. У него был практический опыт. Слишком много практического опыта. Город в близи границы орды всегда нуждался в воинах и рабах, так же как и в тех кто мог их лечить или штопать. Азоро поравнялся с Бомпили возле огромного кодо, что тащил их припасы. Здесь надо было быть в тройне на чеку! Воришек и чего по хуже в вольном городе орды было больше чем блох на бездомной собаке. - Я чуя запах. - Чей? Черты ястребиного лица Азоро, как всегда были искажены выражением подозрительности. Это выражение было вполне оправдано. Охотники имели свои причуды. - Своего хозяина... - Если он здесь, убью гада. - Только после меня! - И он показал уже изготовленную куклу Вуду. Гладиатор едва подавил улыбку, но он сдержался, хотя это было очень тяжело, ведь этот кусок гнилой свинины, пожелал не прикончить его, а срезать его скальп, себе для утешение и оставить его, в луже крови и грязи. Мучительно терпеть невыносимую боль, и ждать новой ночи испытаний смертью. Они проходили лавочки, обходили повозки заторы и сутолоки, где шла бойкая торговля. Свернув в небольшую улочку они углубились толпу. Женщины, красивых женщин здесь было много. Одна несла на голове большую сумку, держа ее всего одной рукой. Не слишком длинная ткань песочного цвета весевшего на ней, едва закрывала пупок, а ноги и вовсе были нечем не прикрыты, показывая свои изящные крепкие мышцы. Бомпили поправил свой костяной пояс из трофеев черепов людей и других тварей. Огромные кодо шли друг за дружкой нагруженные под завязку всем тем добром, что нажил себе отряд за небольшой поход. Воины отряда после воли Гараки расслабились и стали расплывутся в сутолоке горожан. Кто то останавливался возле прилавков кто то сразу исчез, в направлении ближайшего кабака и жаровни, где готовились игуаны и тому подобная местная живность, что свободно местами перебегала узкие улочки. Только могучей таурен верный «Упрямец» командира, не отошел ни на один шаг от кодо. Одно его присутствие удерживало ближайших воинов идти словно псов не спуская с жителей мрачных взглядов. Бомпили поравнялся с последним кодо, что был нагружен свининой, там было все припасы отряда, даже больше чем было им нужно. Каждый воин мог скинуть не нужное в городе снаряжение, и продать вещички что смог добыть, в виде копья или тому подобного имущества. Замыкающие воины, словно заколдованные следили за тем что бы никто не посягнул на это добро. Они словно знали когда кодо испражниться, и перешагивали кучи дерма, ровным широким шагом даже несмотря себе под ноги. - Мать жирной свиньи! От этого зрелища можно просто свихнутся! Какая же точенная фигура у этой чертовки! Гром! И повезло же зеленомазому! Ты, бык еще тот! Бомпили обернулся, он как раз локтем толкнул ночную сову, что под палящем солнцем едва поспевала за неторопливыми шагами кодо. Она была привязана крепко, но только сейчас гладиатор обратил на нее внимание. - Брось смотреть на эту лилозадую сучку! Эй ты... зеленый ублюдок! Зевака получил под затрещину и исчез позади в толпе горожан. Бомпили обратил таки свое внимание на потную от жары пленницу. Она подняла косматую голову, раскачиваясь от изнеможения и едва переставляя свои ноги, что были уже все избиты и грязны от засохших кровоподтеков и пыли. Бомпили приблизился, подняв властно ее голову своей широкой рукой. Высока и гордая, теперь же она шла согнутая от палящего солнца и устала в у смерть, и почти была вровень с ним. Гладиатор едва улыбнулся, на что она внезапно плюнула ему в клыкастую рожу. - Черт посмотрите на нее... - он замахнулся огромной ладонью. - Вот тебе дрянь по роже... Но, он только толстым большим пальцам провел по ее пухлым темным губам, что искрились от какой-то пальцы. Так эти твари себя красили перед охотой. То на роже татухи выведут то губы так обильно смажут. Потоскухи одним словом, лиловые блудницы насквозь гнилого леса. В душе они только и ждут здоровых темнозеленых х... - О духи, ну ты и воняешь. – Сказала он глядя на нее. Опустив ее косматую голову обратно, он окликнул паренька на первом кодо, что переливал не спеша ведерком воду, в их ценный деревянный гроб. Тот понял по жесту Бомпили, что то хочет развернулся набрал воды, и не глядя за спину, вылил рывком ведерко. Он угадал, и брызги попали и на морду кодо и на пленную ночную эльфийку, немного освежив этих двух столь разных но чем то похожих. До этого он следил в пол глаза за этой лиловозадой дылдой. Но оркченок ни разу не взглянул на нее специально и ни разу, случайно или надуманно не опрокинул драгоценную жидкость на пленницу. А это парень будет настоящим воином, уверенно решил про себя гладиатор, отметив как ловко тот вылил воду. Бомпили улыбнулся и поравнялся с первым кодо, что стал разворачиваться в очередной переулок. - А вот кому рабынь! Евнухов! Жриц любви! Свежей урожай! Налетай разбирай! Кому что и на что, подходи и покупай! Бритые, волосатые, чистые, чумазые. Кому что и на что, все есть у Мо-Зи-Джо! Двуногие, четырехногие, безногие. Рычащие, свистящие, хрюкающие, сопящие, все что на белом свете есть, у Мо-Зи-Джо при себе есть! Бомпили замедлил шаг и встал с покупателями и зеваками, которых отгоняли охранники работорговца. Этот скользкий от пота работорговец выбрал его из толпы наугад говоря сразу: - Эй, приятель, куда путь держишь? По глазам вижу-хочешь найти себе ящерку? Я прав? Лучшего выбора ты не найдёшь в этом городе. Потому что, если касается свежих. Свежих кисок во всем городе, другого такого места просто не найти! Кто-то крякнул в ответ, мол хватит заливать, на что хозяин сразу-же встрепенулся: - Зачем скучать со всякой уличной швалью. Неизвестно откуда она выползла и приползла. А вот мои девочки! Товар первого сорта, чистые как родниковая вода! Он замолчал что бы все оценили сказанное и продолжил: - Я продаю исключительно самый чистый товар! Он хлопнул два раза в толстые ладони. - Вот наша свежатина! Кто то из покупателей по богаче крякнул в ответ: - Сейчас глянем. – И вышел вперед. Хозяин вытащил из-за спины свернутый хлыст и ударил им, охранники вывел трех женщин, все они тут же упали на разбитые колени. - Только шевельнитесь и сразу узнаете вкус моего кнута! Бросил он им, скручивая кожаный хобот кнута, и развернулся на пятке словно его круглое брюхо, было надуто воздухом. - Каждая из них просто редкий изумруд! Покупатели и зеваки маслянистыми взглядами стали рассматривать их тонкие талии и упругие бедра. Отмечая что торговец рабами, не врет, отчего у них появился аппетит. - Сначала нужно убедится, на что способны эти рабыни! - Не растерялся ответил один из толстосумов. Завернутый в белый халат с черными узорами орк, с богатым украшениями поясом, позвякивая золотой цепочкой в руке, он приблизился к живому товару. - Конечно же много уважаемые! Но сначала взгляните на них, они прямо так и просят, что бы их купили. Он ударил кнутом и первая из рабынь поднялась, показывая точенное мускулистое потное тело. Их специально смазали маслом, ну что бы каждый мускул был хорошо виден, а маслянистый глянец хорошо блестел на их задницах, почти нечем не прикрытых. Кто то из покупателей не выдержал этого зрелища и вышел вперед. - Покажи на что ты способна сучка! Открой ротик. Да мне нравятся твои пухленькие губки и лицо тоже. Он внимательно осмотрел ее желтоватые клыки и худое личико, всем трем рабыням не было и двадцати на вид, и конечно со стороны. - Вы будете довольны, гарантирую это! Самый чисты товар и главное свежий! - Да? - Покупатель скривился в лице, оценивая личико той которую вывели первой. - Эта доставлена из самого Оргриммара. Была служанкой. Ее прозвали Ивга`аш, хороший выбор, если вы любите много загадочность. Но, между нами... может откусить в сильном приступе, что то мягкое своему партнеру. - Он говорит правду? - Обратился покупатель уже заинтересованно к рабыне с выбритой головой, имеющее только широкую черную как смоль длинную косу. - Нет!!! Никогда! - Она начала вырываться из его хватки. - Куда это вдруг пропала твоя мерзкая ухмылочка? - Проговорил орк покупатель глядя на работорговца с усмешкой, говоря этим, стоят ли они того а? - Что ты тут вякнула?! - взбесился толстя небольшого роста. - Сейчас вспомнишь как надо отвечать! Он отдернул рабыню к себе от покупателя, развернул лицом: - Я научу тебя свободу любить, сука, научу уважению... Эй, Лазру, ползи сюда! Здоровый охранник с низким лбом, подгреб и крепкими ручищами схватил рабыню за шею и связанные руки, рывком нагнул ее перед хлыстом хозяина. - Ты рабыня, и теперь имеет значение только твои дырки и сиськи, усвоила? Он ударил ее в пол силы, что бы след был едва различим белой полоской на ее тонкой изящной зеленой спине. - УСВОИЛА? - ДА-А-а-а-а-а!! Кричала она от второго удара. Работорговец сплюнул на ее спину и нежно погладил растирая следы, что быстро пропали меж ложбинки ее лопаток. - Да, вот это мне чего-то стоит. - Этот «Товар» самый свежей в Угрусе! Кому что и на что, подходи и покупай! - Он шлепнул ее по упругой заднице проговаривая скороговорку, и та села обратно на колени, возле покупателя в широких штанах, что постукивал сандалим правой ноги, оценивая послушность рабыне. Он пожевал толстую губу и резко сел на корточки перед женщиной, и обеими руками пощупал ее сиськи приговаривая: - Х-м-м, твои соски, как рожки у молодого месяца. Они прекрасны, - глянул на кивающего хозяина и отвернувшись к рабыне сказал. - Даю за всех по 100 серебра. Он неохотно медленно поднялся на ноги. Хозяин как и все включая Бомпили, заметил у этого орка толстый кашель на его поясе. - Самый свежий урожай за две недели в городе, уважаемый! Наденьте ей кляп и вы убедитесь какой широкий у нее рот! Уж поверти мне! В Оргриммаре порченных не держат. Вы только представьте, они их кормят свежим мясом, дают чистую воду! Она сочна как свежий побег! 1500 серебра и она ваша! Для такого случая я дам, для ее сосков небольшой подарок, бубенчики. - Х-м... - Задумчиво вздохнул покупатель понимая что провести хозяина не удастся, проводя по небольшой черной бородке рукой с перстнями. - Ну! Такой товар разберут как только вы отвернетесь! И вправду за его спинами уже шли обсуждения, ведь они действительно были свежие, и их было всего три штуки! - Вот за что я и люблю твое заведение! Каждый раз что-то новенькое... Он достал с пояса под легкой желтоватой рубахой без рукавов свой кашель с деньгами. - Но у меня сейчас хватит только на одну?! - Не волнуйтесь, ее хватит на пару дней, а может и не делю! Орк покупатель злобно улыбнулся говоря: - У меня много рабов, но иногда и мне не хватает... - Спорю, вы хотите заклеймить ее! - А как же, клеймо будет отлично смотреться на ее заднице. Бомпили слушал их разговор в пол уха, ее-же счастье, что ее взяли первой. Обычно кто так стремился ухватить кусок послаще, всегда имел горем из нескольких жен, а значит он обеспеченный торговец. К работорговцу подошли по очереди еще несколько, покупателей, но он заламывал слишком высокую цену, чувствуя что каждая пойдет по еще большей цене, таков закон торговли рабами. Зная при этом и рассказав всем об этом, что это самый свежий товар в городе. Орк гладиатор подошел ближе рассматривая этих женщин. Хозяин сразу-же оказался возле него. Его запах был противен ему, от него воняло, сладковатым привкусом дурмана. - Как вам эта? Настоящий изумруд не граненый... самая спелая рабыня. Бледная зеленая кожа свежего побега, как ласковая теплая вода жарких степной Ургангари, но нрав ее дикий и холодный как у крокса с сотнями зубов... Он прищурился, понимающе заметив задумчивый взгляд уродливого мощного орка с ужасным шрамом на голове. Губастая челюсть его отвисла рассматривая эту сладенькую свежую зелень. - Што она может и умеет? Черт ее задери, это она, та самая шлюха что чуть не прирезала его ради своей старухи хозяйки. Вот значит куда ты угодила поросятина. Бомпили облизнул толстые губы. Он не верил в это, но он хорошо запомнил ее рожу. Это та самая мерзавка, что чуть не перерезала его горло. - Ну что скажете? Отдам ее вам за... ммм... 2500 серебряных. - 2500 чистого серебра? За простую рабыню? - Земля кормящая грудью, да за одну ее светлую кожу мне дадут в два раза больше! Он остановился прямо перед ней. Ее голова была вровень с его поясом и ухмыляющееся человеческий череп смотрел на нее черными провалами глаз. Стоять вблизи от гладиатора означало стоять в тени самой смерти. Ее жизнь представляла собой тонкую нить, которую он мог бы порвать по собственной прихоти. С широченной улыбкой и сверкающими белизной клыками, Бомпили мощными руками поднял оркчиху, что от духоты теплого воздуха была во сне небытия, и стал ее ощупывать за все ее аппетитные места, говоря при этом: - Да могла бы быть и потолще... взяться -то толком не за што, - он обернулся к торговцу что улыбался показывая выбитые клыки, и потирающего свои маленькие ручонки. - Морщин и жира не хватает вот в этих местах, а без брюха и обвисших сисек, она мне и вовсе отвратительна! Оркчиха испепеляла его замутнённым взглядом, несмотря на ее иссохшие губы, что уже потрескались, она собрала остатки драгоценной противной теплой слюны, что жаждало ее высохшее горло, и плюнула в его надменное злобное от превосходства лицо. Она узнала эту зеленую скотину. Бомпили облизнулся отпуская ее и выпрямляясь, глянул на Гараку и его воинов, что едва были видны в толпе, следующей второй кодо только поравнялся с этим место из-за нерасторопных горожан. - Эй ты. Твой нрав мне нравится. Но лучше используй свои сиськи для ублажения. А теперь почувствуй мою ненависть... почувствуй свою ненависть, которая разгорается у тебя в груди, и горит у меня внутри. Он обернулся к хозяину, вытащил один из человеческих черепов из своего костяного пояса, и выдрал из провала носа черепа, драгоценный кулон из чистого серебра и магического камня, что почернел на солнечном свету, как густая смола. - НЕТ!!! Крик привлек внимание всех, но только на секунду. Это была ночная эльфийка. Она таращилась пылающими глазами ярости, на то что держан гладиатор в руке. В тени широких козырьков навешанных друг над другом, создавалась очень сильная тень, что в сочетании с прямыми солнечными лучами, под нужными углами пробивавшихся на такие вот места где выставлялся товар лицом. - Я же тебе говорил, что увидев меня, твой рот, откроется сам по себе, от удивления... - Она смотрела на него в ужасе, потом на ту косматую тварь привязанную к кодо, и поняла что он собирается делать… Его потную промежность коснулась прохлада, приносящие удовольствие, и что то сильно сжало его тугие яйца. - Что за? Это была красавица на ней сверкал золотой пояс с красивыми узорами и камням, перехватывающий тонкую талию. Откуда такая красотка он даже подумать не мог появилась тут. - Эй, подруга! - темнозеленая, нежная, аппетитная с кольцом в носу, она пахла приятно, она пихнула рабыню сандалем и обратилась к орку. - Я ведь покрепче нее буду знаешь-ли. Ее сиськи были как... руки сами потянулись к ним, но черный креста в серебряном кулоне, стал впиваться до боли в кожу ладони. Бомпили почувствовал новое сладостное ощущение, и эта стерва что он узнал, как бы стала расплываться, на что она ему. Пускай узнает как старых свиней ублажать. Женщина в почти прозрачном платье с сандлеми на платформе, прижалась к его груди неприкрытый нечем, ухоженная ее рука словно зеленая ветвь скользнула под его массивный из черепов пояс, на ней была татуировка в виде изгибающейся белой с желтоватым оттенком змейкой, хвост начинался на середине руки, а головкой ее заканчивалась у большого пальца ладони что сжимал теперь его хозяйство лаская его. Там внизу стала растекаться нежность, но вторая рука в браслетах скользнула по его волосатой груди к шее и голове. Эта сучка знала, что она делает, вот и отлично. Ее язычок облизывал рубцы на его зеленом теле истосковавшемся по женщинам. Он уже не мог сдержатся, он сжал руки в кулаки, она ласкала его в нескольких местах. Только одно его вышибло из этой любовной дремоты, с этой шлюхой готовой набросится на все живое и подходящие. Ее ладонь дотронулась до свежего огромного шрама на его лысой голове, где едва появлялась свежая кожа. - Все! Пошла вон! Он отдернулу ее с себя как будто это была старая медвежья шкура, и бросил на сухую пыльную землю. Не чувствуя ни капли сострадания. В нем проснулся волк, жаждущий крови и боли. Он гневно перевел свой взгляд с темно зеленой шлюхи, на бледную зеленую рабыню. - Я беру ее... Держи! Этого хватит что бы купить трех таких как она, невоспитанную дикарку степей. - Ваше щедрость, не знает границ, - глаза торговца расширились от того что он видел, серебро его уже не волновало. Камень черный как смоль днем и божественный ночью, вот что он видел. Да за это, он мог трижды купить все своих рабов. - Тысяча благодарностей! - Выходи из своего ада, и я заберу тебя в мой! - Проговорил Бомпили рабыне с потупившемся взглядом. Гладиатор положил свою тяжёлую руку, ей на мускулистое крепкое плече. - Как тебя зовут? - Армин... Бомпили отвернулся беря из рук работорговца кожаную плетенную веревку как вдруг... - Думаешь, круче всех, да? А эта обезьяна, твоя заслуженная награда? Спорю ты сейчас не чувствуешь себя такой уж крутой, не правда-ли?! Темнозеленокожая со всей силы засадила хорошую о плюху рабыне, та упала шипя от боли, поднимая защищаясь свои усталые связанные накрепко избитые руки. Отвратительно за смердело, и та отпрянула. Рабыня не смогла сдержать порыв ее изможденной плоти и испражнилась обоссав свои ноги. Жрица любви, вовсе не желала отступать от этого голого с одним только костяным поясом орка воина, и с большой болдой между прочем, из-за этой мерзкой твари, без сисек и задницы! Бомпили поймал ее второй замах и проговорил, прижимая ее голую крепкую спину к своей волосатой груди. - Нельзя кусать руку, которая тебя корми! - Милый, эта сучка не заслуживает тебя! Она воняет как сдохший пес. Зачем она тебе? Бомпили отпустил кожаную веревку, когда богиня любви прижалась к нему всем своим пышным телом, напротив в толпе зевак застыл Азоро, наблюдая за этим зрелищем как и другие, но ему это быстро надоело, и он отвалил в толпу. - Я тебя не осуждаю. Он не только красив, у него еще и ствол ради которого можно умереть! - Жарко говорила она кинув на обсосанную рабыню взгляд. Эта дрянь начинает его заводит, вот что значит жрица любви вольного города. Ее платье было сделанное из голубого шелка, едва скрывающего ее богатство. - Штоб ты провалилась, грязная шлюха! - Крикнула рабыня, рывком сделав подсечку, но жрица увернулась, она тоже знала себе цену. Она замурлыкала, эта хищная ящерица, прилипла к груди Бомпили шепча: - Знаешь, я могу сделать так что он будет еще длиннее, я накидываю на них такую вот уздечку! И я всегда у твоего тотема! Говоря это, она стала опять ласкать его там ниже пояса. - Ты усекла? - Бросила она злобно сверкнув изящными ресничками глянув на рабыню сверху вниз. - Он никогда не обмякнет, пока я не опущу вожжи! - Пылко она стала говорить Бомпили в клыкастое лицо. Его взор стал вновь затуманиваться. - О да милый, твой хобот такой твердый, что я могу хоть всю ночь напролет получать блаженство стихий! Бомпили улыбнулся кивая головой и позабыв об рабыне. - Хорошо, теперь и ты узнаешь, почему меня называют мужиком с тремя ногами! - Ну, воин, - сказала она пылко, - и что же ты хотел от меня? - Отпрянув спросила она, тяжело дыша пышной богатой грудью. - Чтобы ты сняла одежду. Твои ножки такие стройные и гладкие. На ней ее было, да почти и не было... Но едва она сняла первую лянку ее ветреного лифчика, как ее глаза загорелись торжеством, губы разошлись в красивую улыбку показывающее острые зубки. - Не двигайся, - приказал кто-то за спиной Бомпили. - Полегче, мужик, она с нами ясно? - Что то холодное ткнулось в его бок. Гладиатор медленно повернулся и обнаружил за своей спиной двух орков, крепких малых. Последний направил в грудь небольшой арбалет. На таком расстоянии он не мог промахнуться, и если он выстрелит, то стрела, пробив его насквозь, улетит дальше. Все это начинало отрезвлять Бомпили. Любое селение этой земли, было опасным ему не следовало расслабляется. Орк в легкой броне виде наплечника, здоровый детина, со шлемом, хоть и отполированным, но носящим следы боев, с кривым мечом в руке подошел к нему и обезоружил, взяв то немногое что у него было. Горожане даже не обратили на это никакого внимания. Только сейчас Бомпили заметил что они отошли от место торговли всего на пару шагов. Но работорговец получил что хотел и теперь занимался оставшемся товаром, и ему не было больше не до кого дела. Гладиатор ссутулился понимая что он влип. Если бы он хотя бы двинулся с места, то болт арбалета прикончил бы его. - Ну как крошка, все получилось а? - Здоровяк заулыбался показывая свои квадратные зубы. Она вообще не слишком много уделяла внимания своим приятелям, ценя их не больше, чем пыль под ногами, жрица злобно взглянула на Бомпили и бросила холодным хрипом: - Ну что идиотина. Любви захотел? - Нет только перепехнутся сучка... Она с торжествующим лицом, видя его в безвыходном положении и в своей власти, злобно плюнула в его лицо, но Бомпили даже не пошевелился. Затем лживая дочь похоти, правой рукой изо всей силы ударила его по щеке. Ее дружок ударил рукояткой меча Бомпили в бок, отчего он упал на колени на пыльную землю. Никто не обращал на это никакого внимания, торговец рабами уже обсуждал со следующим покупателем в сторонке свой товар. Жрицы похоти, подобрала кожаную веревку рабыни и сильно дернула ее отчего та закашлялась, ведь веревка была накинута ей на шею. Его не грабили, это пока было не нужно, они отведут послушных рабов к себе и там сними расправятся. - Что вы хотите? - Смотри-ка, а он еще не проглотил свой язык от страха, - хрюкнул громила. - Не бойся, - твоя смерть не будет легкой и приятной. Бомпили слышал в этих слова, вопли арены или хлесткий удар рабской плети. В нем стал просыпаться зверь. - Освободите рабыню, я купил ей свободу, - сказал Бомпили. - Она ни в чем не виновата, перед вами. - Ты в «Угрусе» свинья. И тут правят жрецы, и им нужны жертвы, чтобы снискать милость духов силы и восстановить свои убытки, от ярости владыки Орды. Жрица любви поднялась и ладонью провела по его ужасному шраму на голове, и отошла от сидящего на коленях лопуха, гордо выпрямившись показывая свои аппетитные формы тела. Второй что был с арбалетом ловко достал с пояса железный ошейник и быстро надел его на шею Бомпили. Кольцо защелкнулось. Он игриво дернул цепь. Громила оглядел свою сообщницу и его глаза вспыхнули. Не глядя на подельника, он приказал ему связать орка неудачника и пристегнуть к горлу цепь, обычно применяющуюся для рабов и заключенных. Затем, не сводя глаз с блудницы, он вернул меч за пояс. Подельник прицепил цепь крепко держал на ней Бомпили, он проследил как парочка отходит в толпу и быстро обернулся к рабыне. С его толстой губы стала стекать слюна похоти. Рывком вскочив и всем весом кулаков гладиатор ударил его по затылку, и тот рухнул на колени. Небритой мускулистой нагой Бомпили со всей силы ударил подонка коленом в челюсть ломая ее. Подельник тут же обмяк и повалился харей, в пыльную навозную землю. Вопя громила в ярости схватился за меч. Но гладиатор прыгнул на него прежде, чем он вынул его даже наполовину, и схватил руками за горло. Его пальцы сжались как когти гарпии. Что то мелькнуло справа от него. Это была та потаскуха, что охмуряла его. Она выхватила из-за своего пояса кинжал, будучи скован боем Бомпили не мог предотвратить ее смертельный удар. Внезапно ее глаза расширились, и она рухнула на сухую землю в кучу навоза от кодо, прямо под собой. Армин рабыня, что он выкупил каким-то уличным камнем ударила жрицу по голове сзади, и стояла над ее зеленым телом думая не разбить бы ей голову до конца! Бомпили ослабил хватку. Громила закашлялся дернулся пару раз и свалился на колени. В ярости, что выливалась наружу из гладиатора, на уродливом шраме выступил розовый пот. Бомпили босой стопой отпихнул ударив в грудь здорового орка, и тот повалился тяжело вздыхая. Тут же он взял его левую ногу и с силой дернул в права, так что сломал ее. Все, теперь с этим крысиным говоном будет покончено, и он не побеспокоит его снова. Бомпили хорошо знал закон орды, убийство в городе каралось смертью в «Яме смерти» или рабством. А эта дыра не сильно отличалась от заставы, где он чуть не издох и ему не хотелось тут оставаться на долго. Рабыня все еще стояла с остекленевшими глазами, смотря на то как Бомпили наказал этого подонка. - Почему ты не убил его!? - Это карается смертью сучка. Ни слова об этом больше, дикие глаза, - гладиатор перевел свой взгляд с рабыни на шлюху, что теперь была ему противна. - Она раскается в своих грехах. Зеваки проходили мимо, но пара воришек уже обходили как стервятники место схватки. Армин шатаясь подошла к Бомпили, тот снисходительно глянул на нее поднимаясь во весь рост, он положил руку на пояс проверяя не выпали из черепов что то ценное. - Грязная свинья! Ее удар был как молния, о плюха была тяжелой. - Сильно бьешь, женщина, – сказал Бомпили утирая разбитую нижнею губу. - От тебя получится хорошее потомство. - Ты и впрямь раб, твой удел ублажать старух и давать им почувствовать себя молодыми, – презрительно пробормотала Армин. Она резко дернулась, заставив орка отстранится в ее глазах плескались языки огня. - Родить на свет твое ублюдское отродье, мне не подходит. Уверена, из тебя и этой помойной свиньи выйдет хороший помет. - Вполне честно, - ответил Бомпили. Он увидел ее изгиб голой ноги, от пятки до задницы. Он дернул своей широкой челюстью с клыками. - А ты хочешь такого? Так? Я его об колено мог бы переломить. - Тогда бы ты вернулся туда, откуда выполз... - Ну, если передумаешь... – проговорил Бомпили, подходя к ней ближе. - Проваливай! - По крайней мере, я честный. - И с полными штанами дерьма. - А? - Бомпили посмотрел на нее, на нем не было штанов даже кожаных шорт, только пояс из человеческих черепов украшал его, да и все его оружие в виде ножа и ведавшего вида деревянного копья. Он как раз подобрал их, до того как ловкие ручонки воришек растаскали бы, то не многое что осталось от драки. Она намеревалась уйти, но на ее веревку, что она пыталась снять, наступила нога с двумя пальцами. Азоро чавкал, рассматривая какую-то жаренную в масле ящерицу, на тонкой палочке, что он держал в одной руке, а во второй острый нож. - Да уж! Тебя, одного нельзя. Моя хорошо. Лучше, женщинами выбирать, сам видать будешь! - Надо взять все, что может потребоваться, немного этого, немного того. - Ответил Бомпили рассматривая все что было у него под ногами. Больше всего его заинтересовали их деньги, пища но ее у них не было, только фляга с водой, тетива для простого самострела. Гладиатор решил взять меч для продажи, в колчане оставалось всего четыре болта. Так же он снял безрукавку с подельника со сломанной челюстью, но побрезговал его обмотками. Зазвенела цепь на его шее, он вспомнил про нее. Она сползла быстро но вот ошейник не поддался. - Брось это занятие. Надо следовать за ними. Я вести твою ящерку. - Отпусти меня, я свободна! - Ну, хорошо, иди сама. - Он притянул ее веревку и пихнул нежно ладонью вперед, на ее больших сосках были кольца, что поддергивались от ее усталых движений. - Хорошо,- проговорил готовый гладиатор. - Но надо кое-что забрать с собой. - Ты разбит, разорен едва не утонул. Опять! - Тролль развел руками показывая, что он видит двух орков, двух женщин орков и следы драки. - У тебя бесчисленные неприятности, но ты еще на свободе, - сказал ему Азоро, – и у тебя нет никакой возможности их проиграть. - Когда я играю, я выигрываю, - сообщил ему Бомпили со спокойным достоинством потирая толстые мозолистые ладони. Тролль отметил не объяснимую везучесть этого зеленокожего. Бомпили подошел к Жрице любви, легко поднял ее, несмотря на вонь навоза, и кинул ее себе на шею. Он не был лишен любви к насилию, но всегда старался сдержать себя. - Она мне должна, - усмехнулся он. - Черт! бусы порвались. Десяток перламутровых капель упали за землю, и тут же под ноги кинулись дети воришки растаскивающие их, и уже дерущихся за одну такую бусинку. - Вот так чернявая, чуешь что тебя ждет а? - Ты вонючий козел отпусти меня... - Стала мямлить жрицы любви, едва подняв свою кучерявую голову. - Ну и где твое могущество? Ты воняешь навозом, значит будешь ублажать работяг хитрая сучка! Бипо будет точно счастлив... Бомпили рассмеялся вовсю глотку, и плевать ему было на вонь исходившую от этой блудницы.**
В это время. Где то в болотах восточного побережья. Широкий плоский камень на пути между двумя кустами был идеальным местом. На камне были разложены образцы товаров – украшения, маленькие игрушки, поделки из металла, сразу бросающиеся в глаза, музыкальный ящичек, устроенный так, что, если взять его в руки, он начинает играть. И наконец, он поставил на камень три горшка чашки с пряными смесями, накрытые лёгкой тканью. Все это стоило денег, причем большая часть золотом. Но только это могло, только могло привлечь жертву. Гоблин в разноцветных одеяниях, чуть выше среднего, можно было со спины его спутать с худым дварфом. Старое изречение гоблинов гласило: ты задумал – ты и выполняй. Это «Бизнес» ничего личного. Успех или провал всецело зависит от тебя. Но разве возможно достичь согласия при дворе, где правят предатели и интриганы? Как нестранно. Он был наделен способностью наживать врага в каждом, с кем ему приходилось общаться. Он был Гоблином, а гоблинов не любили потому что они маленькие, и потому что они зеленые. Такие маленькие мерзкие твари, как считали почти все. Разве что орки, призирали их пронырство и гениальность, или тролли что всегда считали их чем то что должно служит им, как неких домашних животных. Остальные просто едва терпели их, да были и те кто пользовался их услугами. Зачастую всегда, если считать землю людей «Незаконными». Но причин к ненависти к ним к гоблинам было всегда море. Как бы абсурдно они не назывались, плохой клев на причале - гоблин виноват, плохая погод, опять гоблина занесло, для всех этого было предостаточно, что гоблин здесь. Но многие всегда знали, если позвать гоблина, значит есть то ради чего стоит его звать. Смыслом жизни многих его сородичей была торговля. Одних она завораживала, другим деваться было не куда. Многие большие компании едва, могли поддерживать перемирие с людьми, но только в частном порядке. Политики этих победителей в войнах, всегда припоминали им их союз с Ордой. Однако каждый гоблин знал, что торговля с людьми и до войны шла худо, так как люди всегда опасались зеленокожих. Кто украл ребенка - гоблин; кто на вел мор на скотину - гоблин... Не будем конечно говорить, о бурно развивающейся промышлености и химических опытах, взрывному делу, и росту экономики в выгодных для гоблинов условиях. Все это для «Пикса» кончилось большой болью. Рассказывать всю историю долго, да и она мрачнее некуда. Но случилось так что он был в северном походе, в том самом походе что должен был бы положить конец власти людей на континенте. Но орки не приложили нужных усилий к поставленной грандиозной задаче этого мира. Их внутренние дрязги, борьба за власть привели их орду к падению и рабству в лагерях людей. Тотальному изгнанию всех едва зеленых обитателей из своих земель и суровому вымогательству в торговли, на тех не многих клочках земли где остались гоблинские торговые места. Тогда Пикс был еще юным гоблином, что помогал в Лабарафранковии гоблинских научных кругах. Алхимических опытах с реагентам, что были крайне опасны. У северных берегов Страхольма, под напором орды альянс отступил в город. Тогда они расположили свои припасы для промышленного производства необходимого сырья, для оружия, прямо возле побережья. Там где их высадили орки. Внезапно из весившего тумана, над черным северным морем раздались выстрелы и показались рыжие всполохи пламени. Люди атаковали оставленный транспорт орды, безжалостно расстреляв из пушек всех кто был на судне. Раздался мощный взрыв и всех отбросило. Останки транспорта разбросало по толстому льду. Каркас в пламени накренился, разломившись громко булькая пошел на дно, со всеми кто остался там мертвыми и живыми. Не прошло и каких то минут, как с побережья вышел десант альянса. Все злые, все в броне и темной металлической кольчуге. Они выволокли всех спрятавшихся гоблинов, орков на небольшую свободную расчищенную снежную поляну. Только тогда Пикс ощутил холод близкой смерти, так отчетливо и страшно. Среди людей были и эльфы, золотовласые представитель высшей расы. Надменные и гордые они очень внимательно стали рассматривать все тех технические средства, что гоблины использовали для своих опытов и готовки огненных химических припасов. Пиксу даже показалось что их, или одного из них это даже заинтересовало. Но холодные глаза из под длинных золотых бровей, с темно синим, безжалостным светом и презрительным взглядом, только изрек что то на своем древнем языке, что тогда Пикс и не знал. Люди выстроившись в шеренгу, перед стоящими на коленях пленными, выставили длинные копья прямо им в грудь, с тёмно-синими лентами, цветом их проклятого альянса. Одетые в шлемы, а на плечах были меховые воротники согревающие их от столь тяжёлой и холодной на них брони. Где же были орки, когда капитан людей отдал лающий приказ, и его солдаты закололи всех зеленокожих. Он был среди них, лезвия копья прошло по его ребрам, вспарывая плоть, смешенный грязный снег окропился красной кровью. Они были врагами на войне. Никакой пощады, тем кто на стороне врага. Над ним навис солдат, державший кровавое копье, он проверял убитых. Грязным сапогом он перевернул его и удиви, что Пикс еще дышит, он подозвал своего приятеля но тот не долго думая отмахнулся велев добит проклятую лягушку. Он закрыл глаза, жгучая рана высосала все его жизненные силы, тьма и холод стали сковывать его сердце... Но это был не конец, а только длинное и тяжёлое начало. Пикса передернуло от яркого жгучего воспоминания очень давнишней скверной истории войны, пережитой им. Он выжил и с тех пор, только и дела что работал на темные личности. Да же сейчас и здесь, он работал. Но для хорошей работы нужны были хорошие заказы, вида крови он не боялся. Но он знал, что в мире есть безграничное множество случайностей и путей, реализации задуманного. Первым путем для достижения выгодного предложения были слухи. Слухи были для него пищей и воздухом, сексом и религией. Но в пустыне или в диком лесу их под корягой не найти, и да же птицы могли только сплетничать, о своем, это вовсе не приносило денежного вознаграждения, что было ему необходимо. Хорошее плата была там где были темные дела. О да, конечно это темный путь, путь в никуда и все в этом роде, для всяких там идиотов. Но когда ты умеешь делать свое дело, и делать его хорошо, то кому какая разница. Он знал что любой хоть раз поздоровавшись с ним за руку, сделал бы большую ошибку. Он гоблин и этим было все сказано. Мойся хоть сто раз, я зеленый дарованный ему от рождения цвет он не сотрет. Говаривали что орки раньше вовсе НЕ имели схожего с ним цвета, а были какими то бурыми или чем-то таким. Это же надо-же себе такое представить, шоб орк был коричневым!? Бред! Пикс всегда искал настоящих, настоящих негодяев. Только они могли платить как следует. И до чего разборчив был при этом он. Он видел только то, что хотел увидеть и всегда попадал в точку. Пускай это был бы, священник, жрец, да хоть сам... Его услуги стоили дорого, но он делал свою работу как надо. Естественно по своим скромным силам, ведь он был всего на всего гоблином. Гоблином что не чурался зелий, настоек и всякими штучками, что могли помочь ему в его деле. Будь то нож ювелирной работы или волшебный амулет прозрения, что давал заглянуть в суть дела его нанимателя. А интересовали его в жизни будь то господина или его жертвы скандал и ненависть, или, что еще хуже, любовь. Он искал случаи правонарушения или сильного потрясения; копался в памяти, особенно той что могла раскрыть для него весь смысл самой затеи, выискивал беспокойство, боль, пустоту или слабость, когда-либо испытанные его нанимателем и жертвой. Он видел то, что им хотелось забыть как можно скорее. Видел и использовал. В его деле слухи, могли вывести на нужных людей. Они то и расскажут все что хотели бы или то что хотели бы скрыть, не важно мужчины или женщины, потому что он обожал хорошую оплату. Единственное что отталкивал большинство его нанимателей, это то, что он рассказывал все как было после своего исполнения заказа. Вам придется выслушивать его, испытывая полное бессилие, близкое к параличу. Он в подробностях будет говорить, все в деталях. Ему было плевать, насколько все его презирали. Ненависть у них наступала позже, когда, попрощавшись, он уходил. Хотя были настолько темные сердцем личности, что они хвалили его за его работу. Отчасти он относился к таким людям, с большим почтением, ибо настоящий мастер может оценить его работу. Остальные ненавидели его молча, так как он был опасен и вовсе не потому что он был ростом с дварфа, об этом другая история. А по причине того, что уважаемый себя господин или самый последний бедняг мог поплатиться за одно упоминание об его появлении в их краях. Слава его была велика не только среди темных людей, но зачастую тех кто хотел скрыть само его существование. У каждого есть свои слабости и у каждого есть враги и, то есть, у него были могущественные друзья. Наделенные властью что изредка, но пользовались его услугами. Изредка плача от счастья, дотрагивался он до ожерелья из крупных жемчужин и определял на глаз их точную стоимость. Деньги были слишком тяжелы, и местами весьма не способными к реализации его идеи. А вот драгоценные камни или иного рода вещи, им охотно брались в уплату, и он не мог жить иначе. Да-же при грязной работе, он часто улыбался и говорил мягким мелодичным голосом. На счету Пикса было пятьдесят восемь человек и личностей обладавших магией, чуждых для обычного убийцы жертвы, уничтоженных им на пребывание в обществе воров. Он жил свободно, несмотря на трех жен и кучу врагов. Он даже убивал с любовью. Он часто выражал уважение и почитание к человеку или духу того человека, который приговаривался к смерти во время исполнения его задания. Нет не судите его строго. Он ведь всего лишь гоблин. Нет он не герой не выдержавший славы или павший от ненависти, каким были многие известные личности, нет, он просто любил свое дело.*
Колеи уходя на мощенной, дороге вели к вратам города Терамор. Пикс отметил что начало одного обычно есть конец чего-то другого. Так было, есть и будет. Он бывал в этом городе государстве. В этом обломке некогда великого «Альянса» восточного королевства Лордаерон. Новая надежда, новое начало! Так кажется, они жители этого города надеялись, на светлое новое бедующее. Но Пикс сейчас тут не для того что бы опять рыться в мрачных воспоминаниях, нет его наняли и он сейчас работает над заказом. Некий Уилфрид Уолш, хитрец и делец был сейчас заинтересован в одном стоящем предложении, жаль, но именно он и был целью Пикса. Этот толстоватый человек ходил всегда с одним или двумя своими людьми по хозяйству. В болотах нет дельного промысла, но торговля всегда там где есть спрос. За врата города нормального дельца или торговца не заставишь выйти, особенно здесь в новых землях, да причем и в болоте. Но если есть спрос... Они намеченные цели, показались как нельзя вовремя стражники сторожевых постов, уже по его прикидкам сменились и отправились по дороге ведущий в город обратно. Все должно пройти быстро и главное гладко.*
Бартлиджил воспользовался ножом, это было последнее чем он мог защитить свою жизнь. Болотная тварь выскочила из мутной грязи и сбила его вцепившись пастью в ящик для прикормки крокса. Удар пошел снизу вверх и распорол тварь. Извиваясь она сползла обратно в мутную жижу. Бартлиджил выругался, что так беспечно решил насаживать приманку, сильная вонь тухлятиной всегда привлекала внимание различных гадов. Парень передернул плечами от пережитого. Он еще не понял от чего его тянет к рвоте, от уродства твари, что хотела откусить от него кусок пожирнее, или от вони приманки. Он вытер взмокший лоб рязной ладонью и подняв крышку накрыл ящик с приманкой и отволок его подальше от болота. Этот край был богат кровососущими насекомыми и всякими видами другой опасной живности. Но для нищего скажем правду человека приплывшего за пряниками в новый свет, он старался не терять чувство духа. Пускай пока дела идут туго, пускай они живут бедно, но это новый дом, новый! И он будет за него бороться не для этого они покидали Кхаз - Модан. Они бежали от проблем от тоски по людям, таким же как они, коих было не так много в тех землях на востоке за большим морем. Выпрямившись Бартлиджил убрал свой нож, поправил пояс и взяв прут для прохода в топи, отправился обратно к дороге, вечером он возьмёт Ланга и Торни, вместе они быстро справятся с приманками, и будь он проклят если они не получат за кожу крокса хорошие деньги. И тут Бартлиджил стал свидетелем убийства, оно произошло у него на глазах, он был всего то в десяти метрах от дороги и ничего бы не заметил, случись все это не в охраняемом месте, а где-то еще ближе в городе или самом городе. Торговец ростом с дварфа одним ловким движением поставил на колени одного из люде, что видимо был в месте с толстяком, что был явно ему знаком. Да это был сам Уилфрид Уолш, заядлый деляга на всякие штучки редких торговцев всякими странными вещами. Уолш вскрикнул от недопонимания но было уже поздно, торговец коротышка, ударом в живот опрокинул его и одним движением, ударил снова, от чего пухлая физиономия Уилфрида порозовела и рот его раскрылся от немой боли. Бартлиджил только сейчас сглотнул ком в горле, никому не докажешь теперь, что он мертв, то есть что это все сделал какой-то малец, точнее, убит, да и ничего с этим не поделаешь. Но заметив его убийца даже не дернулся и обыскав торговца, а потом и его человека снял свой полосатый цветной халат и бросив его в кусты пошел не торопясь прочь, в строну нагорья. Бартлиджил облизал губы обдумывая увиденное, он мог бы побежать и сообщить страже, но этот Уолш, дал ему как и еще многие, взаймы прошлым годом и теперь требовал вернуть все, а он едва сводил концы с концами. Быть может если этот малец - гоблин!? Точно это был гоблин убийца, орда, у-х Бартли приятель ты можешь заслужить уважение от капитана стражи и не плохое покровительство в провозе контрабанды в город, или на худой конец, хотя бы место в рыцарской конюшне, нежели кормить комаров и клопов в гнилых рыбацких лачугах в доль крепостной стены. Хватай его Бартли пока зеленый сморчок не ушёл с дороги, что он против тебя здоровяка! Бартлиджил схватил длинный прут обеими крепкими руками и кинулся вдогонку. На двадцать четвертом году его жизни, пора было браться за дело всерьёз и на долго. Он был уверен, что в этом деле нет ничего, с чем бы он не мог справиться. Он выше ростом гоблина и вооружён. Его решение было вызвано, как скукой, так и просто любопытством. Или чувством долга. Думайте как хотите.*
Дорога на Терамор и обратно в степи, одна из тех, что время от времени посылает свои неприятности, когда хочет что бы обитатели болот могли полакомится какими то останками. Стража из опорных постов города, постоянно обходит ее, дабы обеспечить видимость безопасности. Бессчётное количество насекомых, трупная вонь в весящем противно теплом воздухе влажных болот, все это очень сильно раздражает. Пикс почувствовал зама со спины и услышал свист падающего предмета себе на голову. Его мгновенная реакция дола ему шанс разглядеть не удачного нападающего. Это был с едва просматриваемой бородой человек, в каких то весьма нищенских тряпках, но он был силен в два раза чем Пикс. Гоблин отпрыгнул назад, не смотря за спину, надеясь на удачу. Человек пришел в ярость от промаха, хотя Пикс и был выше среднего собрата гоблина, это не испугала человека и только раззадорило гиганта, проломить ему череп. Он готовился исполнить последнюю возможность и своим прутом подсечь короткие ноги гоблина, да бы тот рухнул и распластался как лягушка. Пикс подпрыгнул и быстрым движением наступил на длинный шест, да так крепко что человек чертыхнулся от удивления. - Отвали бледнолицый! - Мерзкая жаба... Последовавший удар был выпадом вперед шестом, вырванным из под ноги гоблина, но от этого, Пикс тоже уклонился обдумывая скрыться ему в болоте промокнув и подцепив пиявок или дать по мозгам этому остолопку. Гоблин быстро отметил, что человек проворен и один или два его удара, если они будут удачны смогут его повалить и он его прижмет, и Пикс ты чувствуешь, что пора поставить точку! «Иногда найти что-то — к несчастью». Выхватив свой излюбленный нож он одним движением обрубил шест, человека, да так что чуть не лишил кистей рук недотепе. Человек отстранился вытаращив глаза, ага! Да придурок я не так прост как тебе бы хотелось. Да-а, вспоминай что ты увидел на дороге... Но проследить свою мысль Пикс не успел, так как человек скривившись в ярости выхватил свой охотничий нож и пошел на него словно на свинью, только зеленую и без пяточка.*
Бартлиджил уверенный в себе немедленно отпрянул назад, но сделал это недостаточно быстро. Гоблин сделал мгновенный выпад своим ножом и пробил икру ноги и в одно мгновение поставил его на колени. Бартлиджил потерял равновесие и шест выпал из его левой руки, падая он со злобы, ударом сверху вниз попытался поразить гадкую тварь, но второй удар ножа угодил в его руку и пробил ладонь, отчего он только раскрыл рот от боли но не произнес ни звука, стукнувшись коленками о мощенную дорогу, он взвыл. Все произошло довольно быстро, в одну-две секунды, волна боли еще не накрыла его, и он попытался здоровой левой рукой только отмахнутся от черного гоблина по широкой дуге. Третий удар ножа убийцы, пробил левый бок открывшийся при широком замахе. Бартлиджил только ойкнул выплюнув кровь. Скрюченный сидящий на коленях, раненый, ошеломленный, оглушенный болью Бартлиджил раскрыл окровавленный рот, чтобы громко закричать, но даже этого ему не дали сделать. Гоблин схватил его за мокрые от пота волосы и ударил острым лезвием ножа между зубов, разрезав ему рот, и крик Бартлиджи захлебнулся. Он дернулся вырывая голову из цепких когтистых пальцев в агонии кашляя кровью, водя по дороге окровавленной рукой ища свой нож, а левой рукой хватаясь за ужасную кровоточащею рану в боку. Хрипом был единственный звук, сопровождавший его смерть. Гоблин молча смотрел на него, затем отвернулся с абсолютным отсутствием интереса. Жужжащие насекомые все так же безразлично висели над умирающим человеком. Писк, схватил немощного человека за подмышки, и отволок в кусты у дороги, услышав хлюпающие шаги впереди.*
Четверо солдат с мечами в кольчужной броне с копьями, на них была накидка белого цвета с золотым вышитым якорем. «Я знаю, что я не был абсолютно честен с вами дамы и господа, да я мал но не столь безопасен». На мгновение Пикс поймал взгляд бородача стражника, который был ближе к нему, тот посмотрел на кусты вдоль редкой местами изгороди. Обычный патруль, они не заметили следов крови на грязной дороге и прошли мимо. Тело еще умирающего было под ним. Грязной нагой он наступил на окровавленный рот человека, что выпучил глаза пытаясь мычать, в правой руке Пикс держал наготове дымовую шашку. Справится с патрулем для него было проблематично, он-же не Огр. - Ш-ш-ш-ш-ш... Стражники прошли, и человек скончался дернувшись из последних сил. Сойдя с окровавленного трупа, гоблин уволок его к мутной заросшей воде, и пинком с бросил. «Нет тела, нет дела». Вы справедливо Хе-хе, скажите а почему я не убрал трупы моих первых жертв. Ну дорогие мои, я ведь не мясник что бы их скармливать или брать трофеи! В кавычках, кто-му же мне лень нести доказательства, нанимателю. Если есть стража, она и сообщит об убийстве всем и тем, кому надо это услышат. Я пользуюсь их услугами крайне редко, но по возможности никогда не отказываюсь от этого бесплатного оповещения властей. Они лучше справятся с этим, чем если бы мне пришлось возвращается в город полный людей с окровавленным мешком. На деюсь вы меня поняли. Не волнуйтесь вознаграждение я получу, тихо вернувшись ночью к нанимателю. Теперь скрепя сердце я отправлюсь к своему приятелю, известному в орде типу. Естественно не заслужено. «Лик смерти». Ох уж эти орки любители возвеличивать себе подобных. Я между прочем сам знаменитость! В кустах неподалёку был замаскирован крокс, толстая пятнистая шкура хорошо скрывала его, он не подал вида когда Пикс приволок теплое окровавленное тело, от чего волны мутной воды отхлестали его длинную зубаступаю пасть тиной, но тот сдержался в своих кустах, понимая этот кусок мяса его. Х-а!**
«Угрус» город орды, в это же время. Они дремали, зевали, как тигры с полным животом. Этот день принес как печаль так и огромную усталость. Крепкий зеленокожий сидел облокотившись о каменную толстую стену, его длинные ноги для орка были редким исключение, он хорошо бегал по степям, и был метким кидателям древка. Но сейчас от жары и духоты этого вонючего городишки, его даже не волновало, кто мог случайно или нарочно наступить ему на ногу, или какая-нибудь мерзкое насекомое проползло, по его темнозеленой коже. - Бипо я слышал что тебе хорошо досталось. - Орк действительно был перебинтован, на груди была мокрая от крови повязка. - Я умираю, - ответил он, не глядя на того кто интересовался его здоровьем. Кто то громко крикнул: - Ерунда. Рана его в длину с палец. Яда нет. - И все? - Вопросил тот же голос. - Да, и все, - горько сказал Бипо. – Литр крови и килограмм мяса, да ничего особенного – обычная заусеница. Что мне сделать, чтобы заслужить хоть немного сочувствия здесь: лишиться ноги? - Если ты лишишься ноги в бою, можешь рассчитывать на сочувствие, – холодно сказал угрюмый, стоя возле него и опуская ведро в колодец. - Но если тебе оторвала конечность гарпия, ты можешь ожидать лишь презрения. Бипо широко улыбнулся. - Да у нашего командира есть своя гарпия. Стерва! - Эй смотри что тащит... - О-о-о, можете засунуть мне в жопу Урблюжий язык если это не Бомпили! На голове Бипо была широкая соломенная шляпа, такие носили батраки в полях, она служила хорошей защитой от огненных солнечных лучей, что палили здесь беспощадно. - Я не признаю любимчиков. Кроме себя самого, конечно. - Это он и он не один. Бипо вскочил откидывая соломенную рванную пыльную шляпу, так как он ее нашёл в переулке, и стал всматриваться говоря при этом: - Надеюсь, ты притащил мне мои деньги или выпивку? Он насторожено глянул на орка гладиатора, потом на тролля джунглей, и на тех девок что притащили они. - Потому что в ином случае ты можешь готовить свою задницу, именно ей ты будешь отрабатывать каждую мою монетку! - Заткнись длинные ноги, или тебе их укоротить? Правая рука командира вышел вперед, он устало стал рассматривать женщин, что притащили эти двое. Здоровый таурен чувствовал себя в удушливой жаре не важно, над ним летали мухи чувствуя его пот. На гриве виднелись хорошо различимые, были белые соленые разводы. - Но «Упрямый», он мне должен, должен ты понимаешь, что такое долг! - Бипо, ты сам напросился тебе принести выпивки, - таурен посмотрел на орка, что стал с-еживатся. - Разве это не так, или ты хотел прикупить парням что то по вкуснее, выпивки, что строго настрого запретил пить Гарака?! - Нет-нет, Упрямый. Бомпили остановился скидывая женщину. - Можете по одному, можете всей толпой. – Произнес орк с жутким шрамом на голове. И они, учуяв женщин, бросились на них все сразу. Азоро, правда не дал никому из просящих тронуть выкупленную гладиатором рабыню забрав ее собой, бросив им: - Одной пухлой жопы хватить на всех. Возражать ему никто не стал, так как все видели что с пояса тролля джунглей, уже свисают куклы Вуду. Жрицу, вонючую, потную быстро увели под козырек какого то, хлипкого глиняного дома несмотря на ее состояние. - Черт я не собираюсь больше ждать! Давай сюда ее задницу! Услышал позади себя Бомпили проходя под тень карниза, где стояли два их кодо, уселся напротив колодца, где кипела постоянна работа. Эта площадь, была маленькой и подходящей для тех кому не особо хотелось показывать свое присутствие. Инко оркченок сирота, что был принят ими в их отряд, сейчас помогал шаманам, приносить воду для их ценного груза. Но они не могли быть в безопасности, скоро будет ночь, и если ночные лесные крысы, дошли до фермы, то они могли вполне после, разорении святилища, одарить свои ночным визитом еще сильнее и дальше. Бомпили одолевала дремота, они и так почти весь день трудились и шли, только предки знают сколько пешим маршем. Он достал свою красную тряпку, смочил ее водой из ведерка и повязал на голову, узлом вперед. Сев под тенью козырька, где стоял огромный кодо, Армин устала склонила голову. Ее когда-то чистые черные волосы с синим отливом, теперь были истрепаны и скручены в две тугие косы. В них еще не завелись насекомые, но они теперь были не чистыми и черными, а пыльными как будто их посыпали известью. Ее губы были треснутыми, ей мало давали пить, подчиняя воле работорговца. Сознание после всего этого кружилось. Бомпили прошел к колодцу, что был на небольшой площади, где они и остановились всем отрядом, набрал воды в ведро и вылил содержимое на себя освежаясь. Армин попыталась сглотнуть сухость в горле, но нечего не получилось. Жилистый татуированный тролл, занялся своим варевом и только подмешивал что то в небольшой котелок на маленьком огне, у небольшой круглой печи, для выпечки лепешек. - Ты устала? Спросил детский голос, маленький мальчик оркченок. Как он оказался среди взрослых воинов? - Да... к-хм... - Она хотела сказать, что то, но ее подвело сухое горло. - Держи. Он проворно достал из вязанной котомки кожаную флягу и протянул ей. - Тебя как зовут? - А... - она хотела сказать, но жажда ее заставила вцепится во флягу, и с яростью клыками выдернув пробку она вылило содержимое себе на лицо и рот. - Ар-мин... меня зовут Армин. - Я Инко! Она выпила еще и признательно кивнула косматой головой, благодаря его за эту доброту. Свет что то загородило со стороны площади, над ней стоял ее покупатель. Оркчиха взглянула на этого уродливого гиганта, но сейчас не чувствовала к нему неприязни. В нем чувствовалась неуправляемая звериная сила, скрытая за этим невозмутимым лицом. Но вместе с тем, его глаза едва сдерживали ярость. Он был чем-то недоволен, чем-то или кем-то. Армин почувствовала огромную усталость, она хотела теперь поесть. Глянув на ребенка, она его не нашла, Инко убег куда-то. - Ты стоила мне ценного камня и немение ценного серебра. - Я тебя об этом не просила. - Да, ты меня об этом не просила. Гладиатор отошел ругаясь с такими-же зеленокожими. Он вернулся через какое-то время с довольно крупным пятнистым псом, без шерсти, абсолютно голый но с очень большими клыками. Она узнала породу, таких псов. Они были хорошими сторожами, но их выкидывали на улицу как только им исполнялся четвертый год жизни, сила шла на спад, а голод возрастал с каждым годом все сильнее. - Ты только посмотри, что за свинюшник! Проговорил гладиатор глядя на связанную ночную эльфийку и лужи под ней.*
Грубый зеленый орк достал из вязанной корзинки на кодо тряпку и кинул ей в лицо. - Подотрись. Если ты можешь говорит на нашем, то зови если тебе нужно отлить. В следующий раз я выпорю тебя за это дерьмо. Она мысленно прокляла все его род, но взяла тряпку. Только могущественная богиня «Элуна» могла понять ее страдания. Это испытание, это испытание ее воли, уверяла она себя ища выход из безнадежности своего положения. Сейчас ее отвязали от огромного вонючего кодо, но лишь для того, что бы она могла седеть, веревка сплетенная несколько раз между собой, не подавалась даже ее острым зубам. Рядом с лева стоял лицом на улицу из под карниза первый кодо. Почему они завели его лицом наружу, она не хотела знать, она знала только одно это животное уже сделала кучу на земле возле нее, и жирные черные мухи уже кружили вокруге. Первый кодо был так же нагружен барахлом орков и ужасным гробом. Сейчас она не могла хорошо думать, ей необходимо было дождаться вечера. Солнце ей давалось тяжело. Только сейчас она вспомнила, что они везут в страшном деревянном ящике чуткую почитаемую... Она должна попытаться спасти ее, попытаться как то что то сделать! Она вздохнула полной грудью успокаиваясь, осмотрела что делают орки, и заметив что щенок, что они нашли на сторожевой вышке подносит ведра к кодо, а после залезает и выливает воду в этот уродливый деревянный гроб. Значит он не заперт, или имеет отверстие. Если б она могла призвать богиню и тогда хранительница покарает их всех!*
Она лежала, глядя в темноту и спрашивая себя, отчего погасли все цвета ее святилища. Россыпь звезд виднелась из-за кромки могучих древ, но их слабый свет не проникал внутрь ее опочивальни. Теперь всего этого нет. Тьма, и хлюпаньем воды, воды без жизни без песни ее снов. Она спала или пыталась проснуться, это ей удалось, но она не понимала почему ее воле не подчиняется тьма? Ее рука преодолело поверхность воды, она ощутила замкнутость своего место заточения и кромку воды. Это странное чувство пустоты, без воды. Древесина черная древесина, плотно закрывала ее в этой тьме. Однако вдруг она в мути воды заметила, как в темноте у ее ног возникло тусклое свечение. Она смотрела на него, растерянная и ошеломленная. А оно становилось все ярче, постепенно растекаясь и заливая мертвенно-бледным жутким светом ее темницу. Он быстро померк, и снова появился, но на этот раз из отверстия откуда бил свет боли, полилась вода, и вот снова и снова. Потом все прекратилось и остался не яркий свет исходящий из этого отверстия. Находясь в этой темнице она почувствовала, что мутная вода, стала постепенно уходить. Значит те кто ее сюда посадил, позаботились об от токе лишней воды. Ее охватило волнение и смятение. Ее верные вечные стражи никогда бы не осмелились будить ее и так грубо переносить неизвестно куда. Сила ее может и не подобна древним богам, но и не уступает мощи свирепого шторма. Она попыталась вспомнить, что произошло когда песнь вечности в ее усыпальнице прервалась жутким смехом злобы. Смрад демонического колдовства она почувствовала при... она не помнит. Свет разгорелся снова и еще ярче, и стала видна голова с тонкими чертами и... Это была голова женщины, небольшая, правильной формы, изящная, гордо вскинутая и увенчанная гривой блестящих волос. Глаза ее горели благословенным лунным сияние, но почему позади нее не терпимый дневной свет, а не благословенная вечная ночь? Пока она смотрела на нее, на лице проступили отчетливые черты – это была ее дочь ночи, очень молодая, не ее верная сестра святилища. Лицо ее было встревоженным и искажено переживанием и страхом! Хранительнице показалось, что она смотрит в хаос отчаянья, которое было: в глазах в блеск лунного сияния, в изгибе губ – дрожащих от переживания. Ее первое слово было приветствием, но дальше она просто рыдала отрывками большого горя. - Ты лжешь! - ответила она на слова этой испуганного ребенка. Она не могла поверить в то что она в беде, мощь лесов и ее народа живущего вечно, не могла позволить вырвать ее из ее святилища, но тогда она... - Ор-тарна гарт... Крик боли и бедное дитя ночи, исчезло из небольшого отверстия что источало бледный дневной неприятный свет дня. «Эти существа пришли за мной. Не я за ними, а они - за мной», подумала она почувствовав что какая та грубая сила вырвала девочку ее народа от ее темницы. Она в руках врагов. Она заперта, и чувствует что бессильна! Но как это возможно? Полная тьма сковала ее темницу. Но преподнеся к своему лицу ладонь с перепонками она призвала силу ночных звезд созерцания и оно освятило тьму.**
Несмотря на уже ранний вечер, причем очень жаркий и душный, представитель гоблинов, требовал от правой руки командира все новой уступок в реализации излишек мяса, что смогли разжиться орки Бай Гора, наткнувшись на опустошенную врагами свиноферму, и следовательно поощрения за его хлопоты, к которые они понесут занявшись их делом, и от этого занятия его ничто не могло отвлечь, но неумолимые бился за каждый ломаный медяк. С тауреном был рядом неуклюжий, рослый орк с толстыми и выдающимися вперед надбровными дугами. Вес толстых костей лицевой части черепа уравновешивался не менее массивными костями сзади, так что посредине оставалась лишь небольшая мозговая полость. Орк ревностно отшивал любые притязания на дополнительные хлопоты говоря - Ты согласился на наши условия! Для решения этой проблемы нужно использовать разум, а не зубы, отметил таурен, но с гоблинами иногда нужны были резкие доводы, и звериный оскал играл свою роль. - Какая легкая добыча, – сказал орк, полуобернувшись и по-прежнему следя за гоблином. - Но соглашение остается в силе. Ты даёшь нам за это... Это был воин – совершенно очевидно, самоуверенный и высокомерный, от оскаленный черепа какого-то хищника, украшавшего внушительный пояс, до высоких тяжелых сапог. Нагрудник ввиде пряжки, сделанный из того же материала, что и броня плеча, покрывал переднюю часть его тела и был покрыт ярким рисунком. Он был вооружен внушительно выглядевшим коротким мечом без ножен, прикрепленным к поясу. - А теперь скажи мне, орк, зачем ты пришел сюда? – Он был бы хорошим игроком в карты, подумал орк рассматривая гоблина из «Трилапой ящерицы». Я не могу узнать его карты, а он все узнает о моих. Что же сказать, правду? Орк взял свое украшенное трофеями копье, посмотрел на него и взгляну на гоблина ответил: - Оно покрыто славой, добытой моими руками, а ты предлагаешь мне забыть мою честь?! Копье его был увенчан человеческим черепом, и гоблин увидел, что трофеи были из множества пальцев всех тех кто вставал у них на пути, сшитых кожаными шнурками. - Может быть, сто, а может быть – миллион. Но я веду честную... - Сколько будет двадцать плюс двадцать? – Орк прервал его своим вопросом. - Я никогда не беспокоился о таких глупостях, – отвечал гоблин, понимая о чем говорит орк. - Пока мы на правах наблюдателей и в торговых взаимно выгодных отношениях, я не могу дать то, что бы вы хотели. - Но ведь я говорю не о помощи Орде. Это частная сделка. - Кто знает, кто знает. Быть может в недалеком будующем, мы сможем вести более тесные отношения, но сейчас у меня связаны руки. Высокие ледяные облака плыли в бледной голубизне неба, тени стали длиннее. Солнце стояло низко над горизонтом. Разговор с представителем опекуна, был закончен, и таурен с верным воином Бай Гора остались одни. - Вот за что я люблю их. Они позволяют каждому идти в ад собственным путем. - Ха. Эти маленькие черти, не упустят такую возможность. Одно только упоминание об Гараке и они все дрожат. - Проговорил Упрямый. - Слово гоблинов, я не верю, но лучше иметь его чем ничего. На рыночных площадях, уже заканчивалась торговля, звуки дневной жизни города становились другими, плавно переходя в ночную жизнь, кабаков и распутных желаний.**
- Ах ты кусок длинноухого дерьма! Да я проучу тебя, будешь знать! Вопль боли и глухие удары. Гладиатор медленно приподнялся на ноги со своей лежанки. - А если после этого ты еще будешь жива, то отттрахаю тебя в каждую дырку! Еще хлесткий звук удара, и что то тяжёлое рухнуло на землю, поднимая пыль. Бомпили обошёл кодо, что несмотря на все это и ночь на дворе, спокойно жевал свой корм. - Да сдохни же уже, толстая ящерица!! - В негромком голосе послышалось шипение взбешенной кобры. Проворная как голодная пантера, длинная очень высокая ночная эльфийка, какой-то палкой хорошенько двинула, орка между ног, отчего тот рухнул, потом ударом на отмаш она вырубила насильника наповал. Но это не остановило ее, ведь она была абсолютно голая, и гнев взял над ней всю власть! Увесистая палка в ее руках стало орудием убийства! Ее звериная ярость проснулась чувствуя наступление ночи, гладиатор и не думал останавливать ее, как и те кто встал рядом с его плечом. - Уберите ее... Ее оттащили от кровавого месива, она до последнего била со всей силы. Слезы текли по ее тонкому лиловому личику, длинные уши дрожали. - М-дя... - Кто этот мешок говна? - Поинтересовался один из воинов. - Какая теперь разница, главное он пока возле нас, а значить... - Закон Орды! - Уж собаку-то, черт подери, могли бы накормить. - Зло бросил им Бомпили, глядя на блохастого пса с огромными клыками, что уже жадно отгрызал ногу убитого неудачника орка насильника. - Да, живее оттащите это дерьмо за угол и присыпте, чтобы псы не сразу нашли. Через денёк начнет вонять, а нас уже и нет. - Да он к полудню, за смердит. - Если там что то останца. – Проговорил гладиатор, видя как челюсти пса, с лёгкостью отгрызли толстую ногу убитого орка. Глаза пса запылали когда один из воинов отдернул того от его добычи. Бомпили подхватил вонючую в крови ногу и швырнул ее псу, что привязали возле колодца. Заскулив от признательности псина приступила к поглощению мыса. - Шевелись нам не нужны неприятности из-за этой лиловой сучки. Бомпили босой ногой подтер темную от крови землю пылью, что б не особо бросалось в глаза. Один хрен собаки учуют все равно. После он вернулся к своей рабыне взятой в походе. Она сидела поджав ноги, плакала, прилив ярости дал ей большие силы, отметил гладиатор, эти твари ночи, очень опасны когда в ярости. - Хорошо женщина, ты заслужила мое уважение... Она зло впилась своими яркими горящими звездным сиянием глазами в огромное тело орка. - Уважение, ты грязная свинья! Эта тварь хотела... Хотела. - Тебя хотела эта свинья. Но я был неподалеку, он бы не успел. - Неподалеку!!! ТЫ сидел за той жирной скотиной и даже не помог?! - Женщина, когда я проснулся, ты уже делала из него отбивную дубинкой и тебя некто не остановил. Тяжело дыша с приоткрытым ртом она проговорила: - Зачем я тебе. Хочешь меня как та куча сала? Поэтому не убиваешь. Ждешь хорошего покупателя для жизни в неволе? Слова ее устроили орка. Кажется. Дальнейшее для нее стало пыткой. Ее заново скрутили, отволокли в другой темный угол, ближе к их вожаку и привязали к огромному почти с ее рост таурену. Грубая ткань в место ее одежды теперь закрывало ее наготу, на ее бедрах и груди, лиловая кожа заблестела, от пота в душной жаре, прикрыв усталые глаза, она перестала дразнить страстными искрами, всех случайных прохожих, ведь эта площадь была проходной. Она должна была передохнуть, и попытаться сбежать. Этот их страшно уродливый вожак, говорил о проклятой силе, она должна бежать, она не станет идти на поводу варваров. Они убийцы и воры. Ее глаза жарким пламенем вспыхнули во тьме, посмотрев на таурена. Никакого прощения никакого сожаления, язычники! Бомпили отметил, что она довольна упрямая тварь, уже трижды смогла развязать путы, в первый раз у свинофермы, второй раз вечером, когда ее оставили возле кодо, с их грузом, она развязалась и влезла на него, став что то там стрекотать в дупло деревянного гроба, и теперь, но тут возможно ее развязал тот идиот, что поплатился своей жизнью. Он почесал затылок, и пошел укладывается спать, едва промелькнула мысль утешится своей покупкой, но он устал, и из этого сегодня ничего не выйдет. - Женщина, ты крепкая как... Раграз хотел произнести похвалу, но глянув из-за плеча на эту усталую длинноногую дочь леса, он не стал ее будить. То что ей влили в рот, когда ее притащили к нему, успокоит ее до утра. Ведь им не нужны ночные проблемы, хватает и всяких воришек и нищих, что могут им здорово досадить.**
Бай Гор шагнул из тьмы к тому месту, где только что лежала пленная лесная крыса, здесь она прижималась спиной к земле. Позади него стоял верный воин прошедший с ним не мало испытаний. - Зачем она нам, от нее только неприятности... Гарака усмехнулся поднимаясь на ноги и принюхиваясь к щепотке земли в пальцах, на которой лежала мгновение назад ночная эльфийка. - Ее душа, мне не нужна. Мне нужно ее тело. А для этого надо изгнать ее душу. - Опрометчиво старый воин пробует колдовские чары, не зная их разрушительных сил. Этот голос был знаком Бай Гору, обернувшись он увидел в свете полной луны черный плащ с капюшоном, сгорбленная фигура держала небольшой посох. - Ты считаешь, то, что я задумала, опрометчиво? Обратился властно командир орков к этому типу. - Я лишь могу попробовать свести на нет неприятные последствия твоих поступков. Сын без отца. - А... старый Грок Торр, не думал что ты появишься так скоро. - Торр? - настороженно проговорил воин орк. - Тот самый Грок Торр, что был в совете... Шаман окинул воинов орды беглым взглядом выцветших голубых глаз. Держался он отдаленно и отстраненно. - Не будем говорить лишнего, мой юный друг. Угрус слишком открытое место. Если учесть что большая часть построек было из соломы и глины обожжённой для крепости, то любой писк мыши был хорошо слышен в соседнем доме. Гарака подошел к старому шаману, ведь в новой орде нет колдунов. Это был орк почтенного возраста, хотя прожитые годы в большей степени отразились в его глазах и собравшихся вокруг них морщинках, чем в усталых чертах лица и дряблой коже. - Пойдем ко мне старый волк.**
Никакого проявления жалости – тогда существовал один шанс призрачный шанс, что они вернется домой живыми, хотя бы кто то из них. Шаман Гараки провел пальцами по черной палке и она, подчиняясь магической силе, обрела сучья, что зажглись на кончиках давая желтоватое сияние. Гарака пригласил старого шамана сесть возле очага. Он с покорностью склонил перед ним свою темноволосую голову с прядями белизны старости. - Право же, сегодня ночью мне везет, есть теперь и крыша над головой. Бай Гор поднес ему медвежью шкуру, зная что старик любит тепло. - Что ж, работа – есть работа. И мне все равно, как ты будешь отдавать долги орды. - Для этого мне нужен ты. - Я? Но что я могу сделать для «Лика смерти», легенды орды. Темные глаза его смотрели пронзительно и настороженно. - Как мне справиться с ними? - Ты уже знаешь. Самый простое решение, не стоять у них на пути. Шаман отложил свой посох, и глянул на похлебку в котелке, Бай Гор сразу-же предложил старому орку отведать еды. - Но ведь это не для тебя, ведь так? - Да, сдаться значит признать себя слабым. - Или мудрым, найдя другое решение. Гарака вздохнул, понимая о чем говорит Грок Торр. - Я всю жизнь иду против судьбы, где бы я не был, я всегда останавливаюсь на пороге самого простого решения. Бежать или сражаться. - Такова природа живых, на то им и дона мудрость предков, что бы спрашивать дельного совета, и слушать что говорят мудрецы. Шаман выжидающе смотрел на миску с кашей, что держал ветеран орк, шевеля черными бровями с седыми волосками в задумчивости. - Я мог бы бросить все, и вернутся с пустыми руками. - Проговорил Гарака и протянул миску старцу. - К-х-м... Но тогда бы, ты не был бы Ликом смерти. Тем, кто взглянул в ее бездонный взор, и оставил его на своем лице, но не в душе. - Воин не может отступить. - Воин должен стремится к победе. Для этого у него есть честь и гордость. - Гордость не даст войну поступиться честью. - Ночь не может без дня, как и день без ночи. Стихии не могут поделить мир, ибо сами связаны только со своими силами. - Я принял решение. Она станет ловушкой для всех сразу. - М-дя... свининка. Давно я не ел столь вкусной свинины. - Но как поступить? - Путь тебе дала судьба, а в каком направлении ты пойдешь, решение за тобой. От невзгод помогут твои воины, от проблем, поможет мудрое слово, от беды сбережёт то что ты сам выберешь. - Я иду прямо к ним в лапы, здесь выбор невелик. - Они теперь не отступят, ибо ты сделал первый шаг. По тропе что дала тебе судьба. Гарака взглянул в пламя очага, язычки огня плескались на углях. - Плащ-тень, делает надевшего его таким же бестелесным, как тень. Но что бы ты не выбрал всегда будет преграда, на твоем пути такова жизнь. Грок Торрк усмехнулся доев похлебку. - Тебе бы боятся. Не этого... - Я не чувствую в этом долга перед ордой. - Тот кто вершит судьбы идет первым. Сейчас это место занял Гаррош, мудро ли это будет или нет, мы еще не знаем. Воин идет тропой охоты и жертв. Бай Гор покачал головой понимая о чем говорит шаман. - Воин поступает так как может, шаман делает то что может, раб живет так как может. - Слова лидера знающего цену победы. Командир орков встал и подошел к проходу этого жилища. Он видел то что будет, видел и чувствовал, что другого пути пока нет. - Мне понадобиться твоя помочь Грок Торр. - Для этого, я и пришел сюда Бай Гор Гарака. Я ничего не скажу тебе насчет смерти. Я скажу только, что видал плоды поисков тех, кто пошел по этому пути. Я видел, как седые старцы колдуны пытались убить меня, когда я вставал на их пути. Я видел, что делали Огримм и Тралл. Я слыхал о тех страданиях и муках, что причинил Громмаш Адский крик – уже будучи здесь на этой земле с теми дикарями из леса, причинил боль и продолжает еще причинять, благодаря своему потомству. Но от этого мы все-равно остаемся теми кто мы есть. Гарака вздохнул вспомнив отца Гарроша и проговорил: - Он взял меня с собой и дал мне эту жизнь. Я должен был быть мертв, там тогда когда дьявол леса, разметал все что мы могли ему противопоставить. А теперь я не знаю, что выйдет из этих попыток убить двух зайцев его сыном. Но я знаю, что дело познается по тому плоду, что мы сами делаем. Шаман улыбнулся: - Есть только одно решение. Орки должны переселиться на другую землю, где смогут жить, не ведая постоянной опустошительной войны. Любое место подходит для орков. Мы настолько привыкли, что не замечаете, какой ад вокруг нас. Я доказал это своим воинам, что все живое тут уже враждебны к нам и что наша ненависть к ним заставляет их воевать с вами. Любые изменения только приводят к худшему они постоянно становятся все более и более злобными и смертоносными. Ты согласился со мной. - Твоя дьявольская сила, говорит это, ничуть не ослабела со временем. Но это не изменит ни нас ни их. До сих пор дыма от огня еще достаточно в нашем народе, и ненависть которых поддерживает войну в душе. И ты это знаешь как и я. Старые пути предков учили нас быть хитрее, мудрее, почитать жизнь какой бы опасной она не была. Мы ссорились вели кочевую жизнь. Но этого не вернуть, мы перешли это оказавшись здесь. Гаррош несмотря на то что жил в племени как наши предки, впитал в себя то, что мы приобрели став Ордой Орков! - Здравый смысл: мы очень упрямый народ! - Да Гарака. И он такой же, но он не видел побед своего народа. Все что он видел он мог совершить сам. Но где те подвиги, что покрыли себя все наши храбрые вожди, отдавшие жизни за новое начало. Их нет. Осталось только наследие, тень былой славы, такие как ты, у которого руки по локоть в крови, изгнанника за многочисленные преступления, главаря банды грабителей и наемных убийц. Слава «Смерти», это слава на все времена, и никто не забудет об этом. - Значит мы будем воевать. - Если бы у меня хватило благоразумия и мудрости моих учителей, я давно бы покинул вас в вашей безнадежной участи. Но я здесь для того, что бы мудрость наших предков помогала нам. Я помог выжить тем, кто хотел этого, и вы спасли меня от участи быть изгоем, и в будущем наши дороги совпадают. Кроме того, мне нравятся ваши девушки. Я не видел ночных женщин так близко как здесь. Старый орк подмигнул, указав кивком на женщину что сидела возле костра. Бай Гор покосился на шамана и с отвращением скривил губы. - Ты всегда хочешь заставить меня делать вещи, которые мне не нравятся... - Другие пути короче...но это может стоить тебе жизни. Духи всегда дают изнурительный полный испытаний путь. Так было всегда, и так будет и впредь, даже когда ледяные горы с ревом надвинутся с гор и повергнут наши жилища в руины, а из пепла и праха восстанет новый мир.