Темные Лорды: Звездные Войны против Гарри Поттера

      Давным-давно, в одной далекой-далекой галактике…       …Он почувствовал, как лица коснулось что-то холодное и мокрое. Кажется, это была губка. Да, определенно губка. Её прохлада дарила невероятное облегчение саднящей коже лица, а прикосновения нежных рук, державших губку, вызывали давно позабытое чувство покоя…       Над лежащим на рваной дерюге поджарым мальчишкой склонилась стройная фигурка с фиолетовой кожей и двумя длинными отростками на затылке. Лицо мальчика было рассечено страшной с виду раной наискось, уже запекшаяся кровь покрывала коричневой коркой многочисленные синяки. Девушка–тви’лек протирала её губкой, чтобы наложить повязку.       Гурзуб был в этот раз особенно безжалостен. Оно и понятно: дерзкий сопляк посмел ему перечить. Ему! Надсмотрщику! Перечить! Более того, мальчишка посмел ВСТАТЬ У НЕГО НА ПУТИ!       В итоге юный раб не только схлопотал страшный удар кнутом по лицу, но еще и был жестоко избит рассвирепевшим Гурбузом, пинавшим ногами потерявшего сознание паренька до тех пор, пока сам не выдохся.       — Хватит с ним нянчиться, Эйя! — раздался из темного угла барака скрипучий голос. — До утра он все равно не дотянет. Как ему таким ударом сразу дух не вышибло, непонятно…       Но девушка упрямо продолжала свое дело до тех пор, пока не убрала уродливую кровавую корку с лица мальчика и не наложила на начавшую снова кровоточить рану относительно чистую повязку.       -Виданое ли дело, нападение на надсмотрщика! У Гурбуза от удивления рука дрогнула, не иначе, а то бы он ему кнутом полголовы снес, это точно!... — продолжал брюзжать неизвестный из своего угла.       — Чем ворчать, мог бы погреть ещё воды, — не оборачиваясь бросила девушка.       — Пф! Еще чего! Это тебе, Эйя, старшина Бутак благоволит, потому что ты ему постель согреваешь, и закроет глаза на любую выходку, а меня может и высечь за то, что ухаживаю за наказанным. Причем наказанным за дело!       Названная Эйей вздохнула и, поднявшись, сама пошла к маленькой полевой кухоньке, встроенной в стену барака.       Участь раба всегда печальна, а участь раба без постоянного хозяина — еще печальней. Здесь, в распределительном лагере для рабов на планете Квеш, большинство были именно такими: ожидающими, когда их отправят на аукцион на однин из миров хаттов. Собственно на Хатту, на её спутник Нар Шаддаа, а если не повезет — то куда-нибудь на Татуин, сушиться под безжалостным пустынным солнцем. Картель тщательно следил, чтобы работорговцы под их «крышей» не сильно лезли в Ядро, на территорию Республики и её союзников. Сейчас, конечно, после фактически проигранной войны, у республиканцев были куда более насущные проблемы, нежели борьба с работорговлей, но рисковать хатты все равно не стремились.       Мальчишке было лет десять, когда он попал в этот барак и, судя по всему, вырос он на улицах какого-то крупного мегаполиса. Нижние уровни планет-городов вроде Корусанта и Нар Шаддаа просто кишели такими вот тощими бездомными сиротами, побирающимися, ворующими, сколачивающими первые в своей жизни банды, подчас даже более жестокие, чем создаваемые взрослыми.       Но даже это не объясняло невероятной озлобленности и дерзости мальчика! Он и раньше не раз получал тумаков от надсмотрщиков, когда проявлял просто таки вопиющее неповиновение. Хозяин лагеря, трандошианский работорговец Рафаш, уже подумывал плюнуть на возможную прибыль и продать его на рудники Квеша хотя бы по себестоимости! Все равно ни один покупатель не возьмет этого дьяволенка дороже.       В этой партии их осталось всего трое: красавица-тви’лек Эйя, ожидавшая прилета особого клиента, уже внесшего за неё немалый аванс, старик Прут, которого никто не брал из-за увечности, и этот мальчишка, злобный маленький волчонок, кусавший любую руку, которую к нему протягивали.       Ворчуна Прута ждала, скорее всего, горькая судьба каторжника здесь, на Квеше. Как Рафаш вообще купил никчемного калеку, было непонятно. Сам Прут не слишком стремился рассказывать, большую часть времени сидя в дальнем углу барака и злобно брюзжа. Но Эйя как-то углядела на его запястье клеймо с имперским тюремным кодом и предположила, что, скорее всего, в рабство он попал после одной из чисток, устраиваемых Имперской Службой Безопасности в среде диссидентов каждые несколько лет. А увечье получил во время допроса, которым в обязательном порядке подвергались все попавшие в застенки ИСБ.       Мальчишка же…       В этот раз он вступился за неё. Один из молодых надсмотрщиков, еще не знавший здешних порядков, хотел было прижать Эйю в уголке, как он привык, видимо, делать на прежней должности, но заработал лишь царапины на лице. За что она чуть не получила плетей от Гурбуза, прибежавшего на шум. «Чуть», потому что кинувшийся ей на помощь мальчик отвлек на себя внимание жирного надсмотрщика…       Через пару дней мальчика все же выкупили. К неимоверному счастью Рафаша на Квеш прилетел владелец одной из лучших гладиаторских школ Нар Шаддаа и его сильно заинтересовал боевитый паренек.       Когда его уже выводили из барака, мальчик обернулся к девушке и произнес:       — Я не забуду тебя, Эйя! Когда-нибудь я вернусь и освобожу тебя…              Наши дни. Хогвартс       Он открыл глаза и какое-то время лежал, уставившись в каменный потолок. В последнее время подобные сны с картинами прошлого как-то подозрительно участились. Может, это было вызвано столь резким перемещением сквозь пространство, какое он пережил, пройдя через тот темный портал?       Может и так. Но тем не менее подобные сны раздражали Корвина, так как свидетельствовали о его сентиментальности, а значит — слабости!       Потянувшись, он резко сел на кровати и спустил ноги на ковер. Разминая шею и руки, он встал и начал выполнять ежеутренний комплекс упражнений, после которых последует медитация и завтрак. Новый день в новом мире начался…       На сегодняшнее занятие по Прорицаниям он приберег кое-что особенное. Учитывая разницу между учениками четырех факультетов, он планировал особый подход к каждому из них. Профессор Трелони уже была настолько им запугана, что вряд ли будет вмешиваться в ход занятия, даже если вместо Прорицания они будут изучать строение реактора звездного линкора. К тому же после его доклада Амбридж у профессора возникли серьезные проблемы, так что она, сказавшись больной, целыми днями сидела в своем кабинете и наливалась хересом.       Так, сегодня у нас когтевранцы, а значит…       Стоящий в углу контейнер открылся, выставляя на свет божий многоячеистое нутро. В одной из крупных выемок стоял каменный то ли сундучок, то ли ковчежец очень древнего вида, испещренный ломаными рунами. Вынув его, Корвин закрыл контейнер и перенес ковчежец на стол.       Внутри ровными рядами лежали пятнадцать черных вытянутых кристаллов — инструмент сегодняшнего урока. Ухмыльнувшись, Дарт Регос захлопнул сундучок и двинулся к гардеробу.              В класс прорицаний они вошли с некоторым удивлением. Нет, все было на первый взгляд как всегда: столы, пуфики, жара и полумрак. Но вместо ворсистых ковров на стенах теперь висели какие-то графики, таблицы и фотографии странных барельефов, а заместо хрустальных шаров на пятнадцать столиков были установлены черные кристаллики довольно зловещего вида.       Полумна покосилась на сидящего на своем обычном «троне» профессора Тай-Торни. Как всегда неподвижен, будто черное изваяние, и лишь вытянутая маска серебрится на фоне черного плаща.       — Пока можете убрать учебники, — раздался уже знакомый всем холодный голос нового профессора. — Сядьте за столы, на которых есть кристаллы, по два человека.       Переглядываясь и тихо перешептываясь, студенты расселись за указанные столы.       — Отлично! С сегодняшнего дня я буду временно исполнять обязанности преподавателя прорицания. Мы перестаем работать по прежней учебной программе и начнем занятия по специально разработанному для вашего факультета плану, — черная фигура профессора Тай-Торни двигалась меж столов, по прежнему скрестив руки на груди. — Тема сегодняшнего занятия — коррибанские кристаллы. Как вам, должно быть, известно, путь к будущему всегда лежит через настоящее. А потому для начала я научу вас прозревать настоящее и лишь потом, после длительных тренировок, самые талантливые из вас, — пристальный взгляд в сторону Полумны, — смогут узреть грядущее.       Ученики недоуменно переглянулись.       — Но перед тем, как мы начнем, запишите следующее. Я надеюсь, что эта фраза станет вашим девизом, кредо, жизненной философией! Потому что иначе, — снова пристальный взгляд, но теперь уже окинувший лица всех присутствующих, — любая учеба, любое начинание бессмысленны с самого начала. Итак, — профессор снова сел на «трон», — пишите. «Покой — это ложь!...»       Когда он закончил и скрип перьев утих, Тай-Торни кивнул:       — Ну что ж начнем. Закройте глаза и сосредоточьте мысли на кристалле, стоящем перед вами…              Зима пришла как-то незаметно и мягко. Вот еще вчера хлестал ветер, лил проливной дождь, и земля представляла собой жуткую мешанину грязи и воды, а вот уже царит полное безветрие, только белые хлопья тихо падают на затвердевшую за ночь землю.       Он стоял на коленях лицом к опушке Запретного леса и медитировал. Снег падал на обнаженную спину, покрытую застарелыми следами от кнута. Глаза его были закрыты.       Перед его внутренним взором представало огромное чудовище, состоящее из чистого Мрака. Оно пульсировало, извивалось тысячами щупалец-корней, шелестело кронами, принюхиваясь к странному пришельцу из-за Кромки.       «Беседа» продлилась почти час, и, наконец Дарт Регос открыл глаза. То, что нужно, Лес ему открыл. Окруженный плотным коконом паутины, черных лиан и зловещими всполохами вход в пещеру. Последняя его насмешливая «фраза» могла быть переведена на человеческую речь примерно как «приди и возьми, человече».       Рассеченное уродливым шрамом лицо расплылось в кривой улыбке. О, он придет. В свое время. Но придет он не один.       — Профессор!       По дороге от замка шагал юноша лет шестнадцати в черной мантии и ало-золотом шарфе. Любой знаток вопроса мог определить по его походке уже довольно уверенного в себе фехтовальщика. Дойдя до места, где расположился для медитации ситх, юноша какое-то время вглядывался в темноту Леса вместе с наставником.       — Он ответил Вам?       Владыка Регос молча кивнул.       — И что он сказал? — быстро переспросил юноша, еле сдерживая жадный блеск в глазах.       — Он поведал мне, где спрятана Сила, — проговорил профессор Тай-Торни в ответ, легко вскакивая на ноги. — Ты готов к обладанию ей. Хотя для более решительных действий время пока не пришло, — видя промелькнувший в глазах Гарри огонек, уточнил он. — Всему свое время, мой юный ученик! Еще немного, и ты будешь готов к путешествию в сердце Тьмы. Но не сейчас.       Огонек погас. Но не до конца. Дарт Регос знал: стоит как следует подуть в нужную сторону, и он разгорится настоящим пожаром!       Месяц тренировок не прошел зря. Но тем не менее он ожидал гораздо большего!       С физической подготовкой вопросов не возникло: в конце концов Гарри активно занимался квиддичем. А вот что касается овладения Силой… Тут начинались проблемы. При своем огромнейшем потенциале и таланте мальчик никак не мог проникнуть внутренним взором даже за Первый Покров. И хотя его интуиция сильно обострилась, и он умел ощущать движение Силы, сам её применять он не мог. Темная сторона в его душе была сильна, но внутренне он был не готов её применить. Нужен был толчок извне. Нужен был катализатор.       И поэтому через пару недель Корвин собирался предпринять небольшое путешествие. Прямиком к сердцу Запретного леса.       — Учитель, — снова произнес Гарри. После первого занятия профессор Тай-Торни попросил называть его именно так. «Для краткости» как он сказал. — Учитель, Полумна вчера спрашивала о Вас. Похоже, она видела наши тренировки.       Владыка Регос промолчал. Он и так знал, что с некоторых пор девчонка Лавгуд следит за ними. Пусть. Вряд ли она задумала что-то, скорее всего ей нравится наблюдать за тем, как голые по пояс потные мужики скачут по полю для квиддича и лупят друг друга палками. Отголоски чего-то такого витали в Великой Силе каждый раз, когда Полумна оказывалась рядом с Поттером.       Гарри тоже подсознательно улавливал эти отголоски и реагировал соответственно. Корвин с удовольствием ощущал тлеющую в душе ученика неудовлетворенную страсть, которая то разгоралась, то утихала, но не мог понять, почему подросток в столь неустойчивом возрасте так цеплялся за одну и ту же девушку? Как там её… Чжоу Чанг? Почему не возьмет то, что и так просится в руки: например тело девчонки Лавгуд, которая так же, как и Гарри, скрывает в душе черные страсти?       Ничего… Время для этого ещё придет. Или сделать так, чтобы события немного ускорились? Но тогда придется форсировать и путешествие в Лес.       Корвин про себя усмехнулся. Времени не так уж и много, Дамблдор хоть и сильно занят со своим странным «Орденом Феникса», что бы это ни было, к тому же его неплохо развлекают Министр Магии и Амбридж, но это не значит, что он не следит за Гарри и Корвином. Стоит ему почувствовать Темную сторону, и про инициацию столь перспективного ситха можно смело забыть! А ведь у Дарта Регоса были планы не только на Поттера…       Решено! Он сделает так, чтобы намеченные им для обучения студенты стали любовниками. А он уж проследит, чтобы эта страсть не потушила, но только разожгла бушующий в их душах пожар!              Время шло, а объем домашнего задания не уменьшался. И хотя осознание того, что хоть кто-то, кроме чудаковатой Полумны, верит ему, согревало Гарри, злость на глупость остальных и общую ситуацию была сильнее.       К тому же профессор Тай-Торни, обещавший в начать учить его НАСТОЯЩИМ приемам сразу после похода в лес, постоянно откладывал путешествие, ссылаясь то на неготовность Гарри, то на занятость. И мальчика это неимоверно бесило!       На переменах он не находил себе места. Еще и Анджелина налетела на него за пропущенную (из-за «наказания» у профессора Тай-Торни) тренировку. Сам того не ожидая, Гарри вступил с ней в перепалку, в итоге все закончилось взаимным криком. Расставшись с капитаном команды по квиддичу на столь пессимистичной ноте, он рванул вниз по лестнице, от захлестнувшей его ярости не видя и не слыша ничего вокруг…       …И налетел на Филча, волокущего какую-то кастрюлю. Звон, крик, нестерпимая вонь — и вот он уже сидит на полу, облитый какой-то мерзкой дрянью зеленого цвета.       — Поттер! На этот раз ты не отвертишься! — вопил завхоз, волоча раздосадованного Гарри за плечо к кабинету МакГонагалл.       Закончилось все довольно закономерно — наказанием. Гарри скрипел зубами от досады! Ведь буквально только что он поцапался с Анджелиной из-за пропущенной тренировки, и вот снова вынужден пропустить её и из-за чего?! Из-за случайного столкновения с Филчем!       Команда его на куски порвет… Еще и Рон, чертов растяпа, все никак не может собраться и начать нормально играть!       Вспышка бешенства снова обожгла Гарри изнутри. Конфликт с Анджелиной, никчемность лучшего друга, Филч, Амбридж, Дамблдор…       Он остановился, опершись на стену и тяжело дыша. Так, спокойно… спокойно…       Чего он так разошелся? Подумаешь, пару дней тренировку пропустил! До этого месяц регулярно являлся и все было хорошо.       Войдя в кабинет, где ему предстояло отбывать наказание, он поразился царящей там духоте. Жаркий воздух, идущий от пылающего камина, накатывал волнами, почти мгновенно вышибая пот.       Все пространство комнаты было уставлено огромными стопками пергамента и книг, лишь пространство перед камином было открыто. Там, в круге мерцающего света, виднелась высокая фигура в черном плаще и маске.       — Профессор Тай-Торни? Что вы?…       — Контролирую прохождение вами наказания, Поттер, по распоряжению профессора Амбридж и просьбе мистера Филча.       Гарри сжал зубы. Все-таки доверять профессору ой как не стоит…       — И в зависимости от того, КАК вы пройдете сегодняшнее… испытание, назовем это так, — глазницы маски внимательно вперились в Гарри. — В зависимости от этого мы можем предпринять наше путешествие уже послезавтра.       И не успел он задать удивленный вопрос, как профессор уже был у входной двери, лишь кинув через плечо:       — Мисс Лавгуд, объясните мистеру Поттеру, что от него требуется, и приступайте.       Фигура профессора скрылась за дверью, а Гарри только сейчас обратил внимание на силуэт девушки, склонившейся над грудой свитков, а сейчас смотревшей на него.       — Привет! — радостно поприветствовала она Гарри. Тот лишь что-то утвердительно буркнул и кивнул, садясь рядом, уложил сумку по левую руку, повернулся к Полумне…       …и натужно закашлялся, густо краснея.       В полумраке класса виднелась белая рубашка, расстегнутая чуть ли не до живота и липнущая к покрытому бисеринками пота телу девушки. Раскрасневшаяся, с полуоткрытым ртом и мокрыми зализанными назад волосами она производила очень сильное впечатление! Учитывая, что Гарри, войдя в комнату, тоже скинул мантию и жилет, оставшись только в рубашке…       Наказание состояло в нудной и скучной работе по разбору архива. Актуальные бумаги и гроссбухи откладывались в стопку, лишние — кидались в камин, продолжавший жарко пылать.       Гарри старался не смотреть направо, отвечая на вопросы Полумны глубокомысленным мычанием. И когда казалось, что он с честью выдержит это испытание, перед девушкой закончилась стопка пергаментов и она потянулась к следующей… на пути к которой находился Гарри. В какой-то миг она прижалась к нему, уже также мокрому от пота, крепкой грудью, и он явственно ощутил твердость её сосков. Пока она пыхтела, пытаясь ухватить здоровую стопку, они терлись о грудь Гарри. Наконец он понял, что если ничего не сделает с этой ситуацией, то попросту сойдет с ума!       — Э, Полумна… эээ… давай я тебе лучше помогу, — привстал он и попытался отодвинуть её, но сам поскользнулся на куске пергамента и завалился прямо на девушку.       Какое-то время они неподвижно полулежали на стопке макулатуры глаза в глаза, тяжело дыша. Гарри всем телом ощущал её дыхание, частые движения крепкой груди, воздух из её рта, щекочущий его щеку.       — Я…, — прошептал Гарри, не имея сил встать. Не дав ему опомниться, Полумна обхватила его шею руками и, притянув к себе, засосала поцелуем.       Целовались они жадно, будто пожирая друг друга, при этом нетерпеливо срывая друг с друга одежду. Все мысли были сметены этой жарой, смыты потом, выжжены накопившейся за последнее время злостью!       И в такт их движениям в головах звучал голос профессора Тай-Торни, зачитывающему строки древнего Кодекса:       «Покой — это ложь! Есть лишь Страсть!...»       Нетерпеливо раздвинув Полумне ноги, Гарри с рычанием грубо вошел в неё, вызвав надрывный стон наслаждения…       «…Моя Страсть — это моя Сила!...»       Закинув голые ноги на спину партнера, девушка отвечала на его толчки неистовыми встречными движениями…       «…При помощи своей Силы я обретаю Власть!...»       Перевернувшись и оседлав Гарри сверху, Полумна с диким рыком задвигала бедрами, впившись ногтями в его живот, оставляя кровоточащие царапины. Хотя его это, как видно, только распаляло ещё больше, он с силой сжимал мокрые от пота холмики её грудей и двигал бедрами в такт!…       «…Обладая Властью, я достигаю Победы!...»       Он снова повалил её на груду пергаментов и, тесно прижавшись друг к другу, почти слившись воедино, они неистово задвигались, чувствуя приближение сладостного крещендо их страсти, и уже не сдерживая криков…       «…Достигнув Победы, я разрываю свои цепи…»       Наконец хриплый слитный стон возвестил, что все закончилось. Полумна покрепче прижалась бедрами к Гарри, стараясь протолкнуть его еще глубже, чтобы горячая волна его семени залила до упора все её содрогающиеся в оргазмических конвульсиях внутренности…       «…И Великая Сила освободит меня…»       Так они и лежали еще почти час, обнявшись и не в силах расцепить объятья…              Он смеялся. Он хохотал в голос!       Зловещая фигура в черном плаще хохотала как безумная, стоя на балконе на самой вершине Северной башни и подставив изуродованное лицо яростной снежной буре!       Получилось! И получилось даже лучше, чем он мог предполагать! Тот клубок Тьмы, что катался на скомканных пергаментах в жарко натопленном кабинете, был просто великолепен!       Витающая в облаках чудачка оказалась весьма горячей штучкой! А её врожденная способность видеть Существ Силы… Отличная пара для Избранного, просто превосходная!       О, какие грандиозные перспективы открывались теперь перед ними!...