От перемены мест слагаемых сумма... меняется!!!

В своём сером с золотым кантом плаще Квай Гон Джинн выглядел впечатляюще. Впрочем, признался себе ожидающий в коридоре человек в серой робе и с накинутым на плечи коричневом, домотканом плаще, бывший джедай всегда казался практически аристократом, с которыми сейчас, благодаря выдвижению своего приёмного сына, часто общался. Но всё же не одобрял.  — Мастер, — поклонился более молодой мужчина Джинну.  — Мастером я не являюсь уже около десяти лет, Оби-Ван, так что и кланяться не стоит. Что привело тебя на Набу?  — Вы свободны? Мы можем поговорить? — в свои тридцать с хвостиком Кеноби именно сейчас выглядел неуверенно. Бывший джедай чуть наклонил голову и всмотрелся в серо-голубые глаза своего бывшего падавана:  — Ты выглядишь непозволительно напуганным. Что случилось?  — До Совета дошли сведения, что на Валорума готовится покушение. Совет пытался воззвать к его разуму…  — Знаешь ты моё мнение насчёт этого сборища, — поморщился Квай Гон, сложив руки на груди. Кеноби кивнул.  — Они послали нескольких джедаев с канцлером. Нас в том числе.  — Кстати, где твой падаван? Мастер-джедай вымученно улыбнулся и неопределённо повёл рукой:  — Где-то среди гостей или на верхней галерее… Самоуверенная девчонка.  — Как ты когда-то! — отрезал Джинн, посмотрев на заполняющийся зал. — Договаривай.  — Ей приснилось, что покушение будет успешным.  — Сны к делу не пришьёшь.  — Я бы с вами согласился, но они у неё имеют свойство сбываться, и чем дальше, тем больше и чаще. Один был про вас, — голова в накинутом капюшоне поникла. Молчание грозило затянуться.  — Говори.  — Она просто упомянула, что вас ждёт потеря, но отказывается говорить какая. Я пытался… Длинные сильные пальцы чуть приподняли чисто выбритое лицо Оби-Вана, и зелёные глаза уставились в серые:  — Нельзя пытаться, сколько раз говорить? Могу я поговорить с нею?  — Конечно, если сумеем её найти. С этими словами двое мужчин развернулись к залу и направились на поиски ученицы Оби-Вана Кеноби, найденную десять лет назад в самом захолустном мирке, который только можно было себе представить. И если Энакина отказались даже принимать к проверке на возможности Силы, то эту девочку, которой было лет семь, Совет отдал в ученичество Кеноби, только что лишившемуся падаванской косички.

***

Энакин сделал незаметный шаг назад, оставляя мать разговаривать с деятелем нынешней королевы Тапалы, который заинтересовался весьма оригинальными идеями Шми Джинн. И окинул заполняющийся зал насмешливым взглядом: толпа и есть толпа, сколько не рядись в красивые тряпки. Затылок резко укололо, Эни вздрогнул, запустив пальцы в пряди волос, и резко оглянулся, практически тут же натолкнувшись на холодный и сосредоточенный взгляд карих глаз с овального личика, невольно улыбнувшись миловидности этой крошки. И, только начав движение к этой девице, тут же остановился, увидев, что к ней стремился отец в сопровождении человека в коричневом плаще, досадливо поморщившись: значит, не показалось, что тут были вездесущие игрушки Канцлера — джедаи. Молодой законодатель не сильно обожал этих серых кардиналов Сената, в воспоминаниях ещё жило и отдавалось острой болью, что его кандидатуру даже рассматривать не стали: возраст, видите ли, не тот, опасность они чуяли… Ищейки, мать их. А после Джинн просто-напросто покинул Орден, сказав, что ему не по пути, который выбрали джедаи и его бывшие наставники: Сила сама приведёт себя в равновесие, будет или нет в рядах Ордена сам Квай Гон Джинн. С этими словами бывший мастер-джедай покинул Корусант, забрав с собой Энакина, ошеломлённого всеми недоразумениями, что произошли в ним в короткое время. С Джарен, королевой Набу, отправились другие джедаи освобождать ее родину, как после выяснилось, по тайным разговорам Джинна, один из которых погиб в схватке с молодым ситхом. А они с Квай Гоном в тот момент искали возможность освободить мать Энакина. И им это удалось в полной мере: через год в космопорте Набу на пермокрит площадки ступила чета Джинн с подростком, прочно обосновавшись в этом благодатном мире, пережившим небывалую для этой планеты катастрофу: оккупацию Торговой Федерации. Энакин встряхнулся, поворачиваясь, чтобы уйти, когда его плеча коснулась уверенная ладонь.  — Молодой человек, я за вами устал уже бегать, вы просто неуловимы! Этот звучный отрепетированный тон и голос младший Джинн узнал бы из тысячи.  — Сенатор Палпатин!  — Я рад, меня узнали, — серые глаза уставились на высокого парня, усмехаясь.  — Я хотел к вам подойти, но…  — Оправдываться не имеет смысла, — отмахнулся улыбавшийся политик, столько лет удерживающийся на своём месте в Сенате: сменилось три королевы на троне Набу, а Палпатин всё был в сане сенатора. Квай Гон Джинн называл это изворотливостью и хитроумием, вид при этом имея болезненный: пусть Энакин и являлся протеже сенатора, но Квай Гон не сильно скрывал, что такую дружбу не одобрял.  — Вы здесь по делам?  — Я сенатор Набу, мой друг, а если Канцлер решил совершить путешествие по центральным столицам провинций, пытаясь удержать шатающийся трон, то кто я такой, чтобы быть вне этого?  — Из вас вышел бы лучший канцлер, чем… Набу резко вскинул голову, сурово взглянув в возмущённые голубые глаза собеседника:  — Вы говорите, Энакин, такие слова, которые показывают, что вы не лояльны к правительству в целом.  — Но это не так! — юноша понизил свой голос, заговорив быстро и решительно; — Я не могу признать, что заслуги… В этот момент раздались быстро приближающиеся звуки выстрелов. На верхней галерее появилось несколько вооружённых существ, мгновенно справившихся с сумятицей и согнавших бывших там приглашённых вниз, в зал. Энакин изумился, как слаженно работали эти бандиты. А после в зал вошла ещё одна группа нападавших, ведя перед собой помятого и высокомерного Валорума. Рядышком выдохнул Палпатин, сцепив пальцы на локте рванувшегося было вперёд молодого законодателя.  — Не смейте, Энакин! Вы что, решили смертью храбрых пасть? Но молодой Джинн уже вовсю крутил головой, разыскивая отца и Кеноби, увидев удручающую картину: пара бластеров была направлена на мужчин, замерших в полной неподвижности.  — Энакин, я уже видел, что вашего отца захватили: Валорум сделал просчёт, взяв джедаев открыто в качестве охраны, — сочувственным шепотом отозвался набу, глядя на Валорума и державшего его за локоть главаря, судя по тому, как его приказы быстро и беспрекословно исполнялись другими. На скулах смуглого лица парня заиграли желваки, и он, стиснув зубы, вновь окинул взглядом притихшую толпу. Тут же пересёкшись взглядом с устремлёнными на него карими глазами, в которых мелькнула улыбка. «Помоги мне». Скайуокер-Джинн изумлённо вздрогнул, отведя взгляд. Пальцы Палпатина сжались на его предплечье до боли, словно стараясь удержать парня от опрометчивых поступков. «Помоги мне их отвлечь!» И вновь этот бестелесный голос, словно ветерок, коснувшийся его разума: свежий, тёплый… Свой.  — Энакин, что с тобой? — заглянул в потемневшие глаза сенатор, отступая.  — Всё в порядке, — услышал Энакин свой отстранённый голос, не спуская глаз с девушки. А Палпатин заволновался, проследив за его взглядом:  — Кто это такая? — в его голосе, как мимолётно показалось молодому Джинну, промелькнула искорка ярости. Сын Квай Гона повернул голову к сенатору и неоднозначно дёрнул рукой, высвобождаясь из хватки пальцев Палпатина.  — Я не знаю, ваше превосходительство, но я тут задержался.  — Энакин!.. Молодой законодатель успел ускользнуть от протянутой руки политика, затерявшись в волнующейся толпе, передвигаясь от одного присутствующего к другому, словно танцуя, чтобы не привлечь пристального внимания к своим передвижениям, но, видимо, увлёкся, так как сверху рявкнули:  — Эй, ты! Стоять! — в воздухе просвистел выстрел бластера, пока предупреждавший. Энакин резко замер, приподняв руки над плечами, очень реалистично изображая недоумение и обиду, пока всё внимание отчасти было сосредоточенно на нём. А сам продолжал краем глаза следить за неизвестной девицей, которая удовлетворённо кивнула и, сделав шаг назад, слилась с полутенью верхней галереи, начав движение и попутно освобождаясь от широкого одеяния, под которым оказалось трико серого цвета с кобурой на бедре и… Энакин пригляделся пристальнее, закусив губу в полной досаде на себя, увидев второй атрибут, которым владела девица: сейбер! Вот дьявол, он помог джедайке!