Трибред

      Джокер       «Нервов нить натянута струной; я один стою перед тобой; почувствуй дикой ярости призыв; настоящее искусство — это взрыв!».       Как только в голове прозвучали последние слова внутреннего голоса, Хуэко Мундо огласила цепь сильнейших взрывов, отсекающих раненого адьюкаса от его законной жертвы. И не успел песок, поднятый взрывами осесть, из-за деревьев показалась фигура необычного гиллиана, все тело которого было обвешано масками сородичей.       Последнее, что увидел неудачливый охотник, несколько секунд назад праздновавший очередную победу, было серо, формирующееся на обеих ладонях и кончике носа гиганта.       «Да… Перестарался».       На песке передо мной лежал огрызок тела адьюкаса, от которого осталось меньше половины. Хоть моя эволюция еще и не произошла, но непрекращающаяся охота на тупых гиллианов и редкая удача, когда выходит достать себе деликатес вроде израненного адьюкаса, не проходят впустую. Уже сейчас мой резерв энергии равен не самому слабому представителю следующей ступени развития.       «Жрать подано, господа».       Пока тела адьюкасов не начали растворяться, подбираю ошметки с земли и закидываю в свою пасть. За все время охоты даже при помощи «гранат» получилось убить только шестерых мелких монстров. Оказалось, что они не лишены чувства самосохранения, и стоит земле под ногами начать взрываться, быстрыми рывками уносятся в даль.       Медленно разгибаюсь и, подражая своим безмозглым сородичам, начинаю шататься по лесу без всякой цели. Недавно появилась мысль, что проще будет затеряться в серой массе, если избавиться от лишних масок, но внутренний голос, отвечающий за бережливость, пригрозил покончить жизнь самоубийством в случае такого поступка. А так как мы одно целое, мне также придется умереть, чего делать совсем не хочется.       Останки адьюкасов растворились, еще немного изменив мой источник, а также резерв и тело.       Побочным эффектом увеличения силы стало столь же резкое увеличение ее оттока. Мое тело оказалось просто не в состоянии удерживать более высокую по качеству энергию, и, чтобы не ослабнуть за несколько часов, приходится поедать все, что не успевает убежать.       Вот, на грани чувствительности появилась группа из трех не самых слабых гиллианов. Ускоряю шаг, двигаясь в их сторону, и уже через двадцать минут жертвы меня обнаруживают и стараются уйти от погони. Только вот им и невдомек, что уже упущен шанс спастись хоть одному.       Мысленная команда, и «граната», брошенная просто от скуки во время минирования очередной ловушки, взрывается, разбрасывая тела великанов. Их источники медленно гаснут, а я полностью погружаюсь в созерцание пространства, оттискивая признаки засады. Не хотелось бы попасться какому ни будь адьюкасу, которого задел, но не убил, один из устроенных мной взрывов.       Паранойя? Возможно так. Только вот, в небольших дозах это чувство помогает сохранить жизнь.       На этот раз повезло, подозрительная компания из трех гиллианов просто случайно попалась на моем пути. Поедание их тел заняло примерно час, а затем, в животе появилась приятная тяжесть, а на разум обрушилась сонливость, с которой просто невозможно было сражаться…       Пробуждение наступило рывком, будто щелкнул выключатель, и вот я уже бодрствую. Пока воспоминания о последних минутах не всплыли в моей памяти, лежу и наслаждаюсь видом, открывающимся на крышу леса Миносов.       Появление конверта перед глазами, как и сопутствующая головная боль, не стали чем-то неожиданным.       «Поздравляю! Вы достигли нового уровня.       Текущий уровень: адьюкас.       Осталось до следующего уровня: неизвестно.       Доступно новое умение: сонидо.       Всего умений:       1) серо,       2) „гранаты“       3) сонидо.       Для использования сонидо, необходимо сконцентрировать энергию в ступнях».       Полежав еще немного и отходя от последствий письма, я вдруг понял, что практически получил инструкцию по использованию новой способности. В сравнении с предыдущими посланиями, это был немалый прогресс.       — Интересно, с чего это мой доброжелатель, так расщедрился? — какая-то неправильность заставила меня замолчать, а затем из горла вырвался радостный крик. — Голос! Мой прекрасный, металлический, скрипучий, совершенно не музыкальный голос! А может быть…?       Подпрыгнув пару раз от счастья, я даже не заметил, когда поднялся на ноги. Наклонившись, с замиранием сердца смотрю себе ниже пояса:       — Эх, нет в мире совершенства! Все еще бесполый.       Посокрушавшись немного из-за отсутствия важного для мужчины органа, я решил заодно обследовать остальное тело. В результате непродолжительных осмотра и ощупывания стало ясно, что мое тело почти человеческое, если не считать дыры в груди, на месте сердца, черной шкуры, когтей на руках и костяной маски вместо лица.       Маска имела форму овала, на котором рельефно выступали ряды клыков, торчащих из улыбающейся пасти, и наличествовали узкие, но длинные прорези для глаз. Отсутствие носа и ушей ожидаемо не расстроило, просто отложившись в памяти как факт.       Дальше по очереди шла инспекция резерва, а также проверка способностей.       Оценка собственных энергетических запасов принесла первые приятные сюрпризы, с того момента, как я обнаружил (а точнее не обнаружил), важный для мужчины орган. Голой мощью я теперь не уступал самым сильным из уже съеденных адьюкасов, к тому же «реацу» стало намного плотнее.       Уже по привычке скрыв свой источник, я вдруг понял, что для ощущения конкурентов теперь вряд ли отличаюсь от низшего пустого. Серо, создаваемое на пальцах, формировалось меньше секунды, а максимальное их число, удерживаемое единовременно, достигло шести. Цвет атаки стал насыщенно-красным, разрушительную силу проверить было не на ком.       Недолго думая вытягиваю перед собой руки и создаю на ладонях по «гранате». От этого действия, занявшего всего пару секунд, резерв энергии практически не просел, а пробный взрыв новых снарядов отбросил тушку экспериментатора метров на десять, при условии что снаряд взорвался на расстоянии двадцати шагов от меня.       — Это было красиво… и немного больно.       Поднявшись с земли, смотрю на воронку, оставленную взрывом. В голове тут же начинают созревать планы охоты на адьюкасов, ведь что-то подсказывает, что поедание гиллианов уже ничего не даст.       На остатках исследовательского энтузиазма решаю проверить, как работает сонидо. Концентрирую энергию в стопах, вкладывая довольно солидное количество энергии, и делаю шаг…       — Гад.       Такой вердикт был вынесен после того, как я выбрался из дыры в дереве, проделанной моим телом. Кроме того, до момента окончательной остановки насквозь было пробито еще два ствола.       — На что угодно спорю, ты сделал это специально.       Заявление, адресованное потолку, осталось без ответа. Однако, я решил на этот раз молчание воспринять, как подтверждение теории, и при первом же удобном случае буду требовать компенсацию.       Дабы немного успокоить нервы создаю две «гранаты» и расслаблено бросаю их в разные стороны. За первыми снарядами отправились вторые, третьи, а на шестой паре мозг пронзило озарение:       «Если я могу создавать „гранаты“ шарообразные и овальные, то что мешает придавать этому веществу иную форму?».       Решив не откладывать эксперименты до лучших времен (не учит меня личный опыт, ох не учит…), концентрируюсь на новом шаре серо, более крупном, чем прежние, и усилием воли вытягиваю и уплотняю его. Для нового занятия пришлось полностью отдаться контролю за энергией, а весь мир сузился до шара диаметром в метр.       Результатом непривычной умственной деятельности стала головная боль, легкая слабость и нечто, похожее на дубинку, длинной сантиметров сорок. Предмет имел темно-красный цвет с прожилками черного и синего, цилиндрическую форму и два тупых конца, будто специально закругленные.       Не придумав ничего умнее, хватаю «дубинку» за один из концов и бью по ближайшему дереву. На удивление, орудие оказывается необычайно прочным и не ломается даже после того, как я начинаю наносить удары, вкладывая всю свою силу. Единственным результатом стали только куски ствола, вырванные ударами.       Внезапно, замерев при очередном замахе, чувствую новое озарение, от которого меня прошиб бы пот, если бы я был живым:       — Поздравляю, новое умение…       Появившийся перед глазами конверт вызвал зубовный скрежет и глухой стон, которые так и не смогли отогнать приступ головной боли.       «Поздравляю!       Доступно новое умение: энергетическая ковка.       Всего умений:       1) серо,       2) „гранаты“,       3) сонидо,       4) энергетическая ковка.       Желаю удачи!».       После того как очередное послание исчезло, я уселся прямо на песок, спиной опершись на многострадальное дерево и положив «дубинку» на вытянутые ноги.       — Ну вот какого *** нужно каждую хорошую новость изгадить подобным образом?       Окружающее пространство, в очередной раз доказывая несовершенство мира, осталось глухо к стенаниям несчастного адьюкаса.       — Ладно, обезьяна взяла палку и стала человеком (подбрасываю в правой руке «дубинку»), может и из меня чего выйдет?       Шредер.       Я лежал на кровати в своей комнате, заложив руки за голову и немигающим взглядом гипнотизируя потолок. За окном уже почти стемнело, но это не мешало соседям по этажу праздновать окончание очередного учебного года. Жители второго этажа уже разбежались по комнатам, и до моего чуткого слуха изредка доносились вполне определенные звуки, а именно пьяные смешки и песни на несколько голосов (а о чем подумали вы?). Разумеется, самые старшие из постояльцев сего гостеприимного дома могли заниматься чем-то другим, но, к счастью, их слышно не было.       Почему я лежу в одиночестве, когда все празднуют? Ведь весь год приходилось строить из себя общительного, хоть и излишне серьезного, парня, стараясь стать если не сердцем компании, то занять заметное место в каждом деле. Ответ простой: во всем виноваты экзамены, сбившие с меня розовые очки, неизвестно как наползшие на глаза.       Сегодня днем, в последний день перед каникулами после запланированной проверки теоретических знаний учителя решили посмотреть, на что мы способны в рукопашной. В принципе, это было ожидаемо, все же нас готовят на солдат, только задумка преподавателей оказалась несколько более интересной.       Из нашего класса отобрали пятерых лучших бойцов по итогам года и повели нас на полигон, где собрались ученики класса «А». К стыду своему должен признать, что далеко не сразу понял хитрую задумку руководителей Академии, но когда правда все же пробилась под черепную коробку, даже захотелось зааплодировать.       Пять боев, лучшие из будущей элиты деревни против лучших из пушечного мяса. По задумке, первые должны были наголову разбить вторых, почувствовать уверенность в своих силах и сплотиться против конкурентов. А зазнавшиеся «смертники», получив точное указание на свое место, умерили бы свой пыл, став более податливыми для обработки.       Я не стал разочаровывать наших учителей, посмотрев на то, как четверых сокурсников гоняют по площадке, так же «слил» свой бой Учихе, пропустив удар в висок. Правда, до того как упасть, я все же не удержался и пару раз впечатал кулак в живот и грудь последнему из клана красноглазых.       К сожалению, как бы хорошо я не дрался, но в будущем при изучении ниндзюцу сироты и бесклановые шиноби серьезно отстанут от клановых. Мне и моим друзьям-ученикам просто неоткуда будет брать знания о техниках. И тут всплывает еще одна причина, почему «пушечному мясу» показали на их место…       Когда наша пятерка возвращалась в свою аудиторию, преподаватель, как бы между делом, упомянул про АНБУ (местная спецслужба), куда берут самых верных и старательных ниндзя деревни, и в их библиотеке можно найти способ стать сильнее.       Если бы я уже полгода не размышлял над мыслью собственного усиления, то вероятно с радостью ухватился бы за возможность приобщиться к тайным знаниям. Хотя, в будущем после завершения академии можно будет рассмотреть возможность вступления в АНБУ, все же у них гораздо больше возможностей роста.       Тяжело вздохнув, сажусь в позу «лотоса» прямо на кровати и, облокачиваясь спиной о стену, складываю руки в печать концентрации и закрываю глаза. Самогипноз, умение из прошлой жизни, которое часто недооценивают молодые ученики. А ведь что может быть проще и удобней, чем внушить себе необходимость просыпаться с первыми лучами солнца, игнорировать усталость и всегда обдумывать каждый свой шаг?       К сожалению, чтобы достичь хоть каких-то результатов в этом искусстве, требуется потратить уйму времени, но мне, уже прошедшему все стадии обучения в прошлой жизни, нужно было лишь восстановить навык.       Внушив себе мысль о том, что мое сознание погружается вглубь разума, считаю до ста и резко открываю глаза. Усилием воли прогнав круги, начавшие заслонять обзор, издаю удовлетворенный хмык.       Комната общежития, в которой сейчас сидит мое тело, сменилась широким коридором с каменными стенами потолком и полом. Тусклого желтого света, льющегося от стен, вполне достаточно чтобы не врезаться в угол при повороте, а воздух, находящийся в постоянном движении напоминает о раскаленных пустынях, в которых мне приходилось бывать до встречи с мутантами черепахами.       Передернув плечами, наугад выбираю направление и начинаю идти. За первый же час блужданий успеваю оценить лабиринт, составляющий мой внутренний мир, и делаю себе маленькую закладку поработать над его укреплением. Наконец, коридор вышел в просторный зал, освещение в котором обеспечивает белый шар метрового диаметра, символизирующий средоточие разума. Здесь пришлось задержаться на несколько часов субъективного времени, паранойя просто вопила о необходимости установить хоть какую-нибудь защиту, и я просто не смог ей отказать.       После напряжения всех ресурсов разума под сферой образовалось возвышение, вокруг которого появилась пропасть, поглотившая почти весь зал. Внизу, поблескивали острые стальные колья, густым лесом усеивающие далекое дно.       От входа к возвышению тянется узкий мостик, кажущийся достаточно прочным, чтобы выдержать взрослого человека, но являющийся иллюзией, единственное предназначение которой заставить вторженца самостоятельно сделать шаг навстречу с железным лесом.       Для уверенности единственный вход в хранилище средоточия разума был перекрыт решеткой из электрических разрядов. Против профессионального мозголома, у которого будет достаточно времени, эти препятствия помочь не смогут, но от вторжения во время боя, например, уберегут, дав несколько минут, чтобы убежать или добраться до вторженца в реальном мире.       Вполне довольный собой, я направил стопы в сторону, где, по моему мнению, находится мой источник энергии.       И снова петляющие коридоры, скучные и однообразные. Спустя примерно полчаса субъективного времени впереди показался зал круглой формы, от которого в разные стороны отходили двенадцать коридоров, по каждому из которых струился тонкий ручеек золотистой энергии.       В середине зала наподобие уже виденного средоточия разума висело небольшое солнце, пульсирующее в такт с биением сердца. Излучаемая им энергия сплеталась в жгуты, после чего устремлялась по каналам во все стороны.       Постояв и полюбовавшись своим источником, я все же решил сделать то, ради чего пришел. Подойдя к ближайшей стене, усилием воли создаю на поверхности сферическое углубление, которое хоть и медленно, но продолжало увеличиваться. Не знаю, сколько времени прошло, все мое внимание было поглощено работой, но в итоге резервуар оказался готов. Появившаяся комната, имеющая форму полого шара, размерами мало уступала залу с источником.       Несколько минут пришлось потратить, чтобы затянуть проход тонкой мембраной, а затем сделать в ней клапан, способный впускать, но не выпускать энергию.       Подойдя к источнику, я положил руку на поверхность «солнца», а затем начал медленно ее отводить. За ладонью (словно приклеенный), потянулась тонкая золотистая ниточка, готовая оборваться при малейшем резком движении. Целая вечность понадобилась, чтобы дотянуть новый канал до клапана, а затем открыть его в резервуар.       Утерев воображаемый пот со лба, я обозрел проделанную работу и позволил себе почувствовать гордость. Все эти манипуляции, проделанные сегодня, были бы невозможны, если бы не тренировки в прошлой жизни и годы медитации уже в этой. В результате моих занятий, разум стал более гибким, а внутренний мир легко поддавался изменениям, становящимся постоянными.       Сконцентрировавшись, рывком покидаю внутренний мир и обнаруживаю себя все так же сидящим на кровати. За окном уже начало светлеть, на второй кровати лежал сосед, свернувшийся калачиком и тихо посапывая. Все мои знакомые уже привыкли к необычному поведению, так что сидя в позе «лотоса» всю ночь вместо нормального сна уже никого не удивишь.       Широко зевнув, я протер глаза и осторожно начал распутываться из неудобной позы. За прошедшие часы, спина и ноги сильно затекли, и теперь при каждом движении, доставляли не самые приятные ощущения. Чтобы нормально улечься на спину, пришлось пустить по телу волну ускоренной энергии, помогая крови течь по пережатым сосудам. Несмотря на последствия (затекшее тело и сильную эмоциональную усталость) я был доволен. И пусть сейчас резервуар ничем не сможет меня усилить ввиду слишком медленного наполнения, но через несколько лет он превратится в весомый аргумент, благодаря которому можно выйти победителем в схватке с равным или даже немного превосходящем противником.       Вот при таких радужных мыслях тяжелые веки закрыли глаза, а сознание провалилось в глубокий сон без сновидений…       Резко распахнув глаза, непонимающим взглядом упираюсь в незнакомый потолок. После долгого сна голова еще плохо работает, поэтому я и не сразу догадался посмотреть, что, кроме меня, есть в комнате.       Напрягаю мышцы, дабы приподняться на локтях, и чувствую, что у меня ничего не выйдет. Странная слабость, делает конечности неподъемно тяжелыми, и в результате, все на что хватило остатков воли — это повернуть голову на бок.       «Бинго!».       Слабая усмешка выползла на губы, я угадал со стороной, в которую надо было поворачиваться. Ответ на мучавший меня вопрос оказался прямо перед глазами:       «Больница Конохагакуры, палата №6».       Я лежал на кровати в дальнем конце комнаты, в которой кроме меня находилось еще три человека. Над выходом из нашей палаты и висела та табличка, что развеяла все тревоги и сомнения. Осталось только понять, что я здесь делаю и как сюда попал?       Так как соседи преимущественно спали (или убедительно делали вид), было решено дождаться обхода врача, а до тех пор можно слегка подремать…       — …Орокусаки-Кун, просыпайся. Я точно знаю, что ты меня слышишь.       Голос молодого парня (лет на десять старше моего нынешнего тела) вырвал меня из теплых объятий безмятежного сна.       «Когда захвачу мир, его убью первым».       Приняв важное и приятное решение, открываю глаза и смотрю на высокого худого человека в белом халате с густой гривой зеленых волос, украшающих бледное лицо. Все же я никогда не привыкну, что в этом мире возможна любая цветовая окраска растительности на голове.       — Орокусаки-кун, как ты себя чувствуешь? — добродушно улыбаясь, осведомился зеленоволосый монстр в человеческом облике.       Так как со времени последнего пробуждения слабость так и не отступила, дабы не выругаться я заговорил метафорами:       — Если бы солнце погасло, а луна упала на землю, это не заставило бы мое тело даже вздрогнуть, — вот так, а теперь думай, что я имел ввиду.       «Стоп-стоп, куда это меня понесло? Я же хотел узнать, как оказался в больнице».       Видимо, что-то отразилось на моем лице, так как доктор улыбнулся еще шире и поспешил успокоить своего пациента:       — Пару дней назад ты поступил к нам с сильнейшим чакроистощением, а твои друзья, хоть и прибегали каждый день, но толком объяснить, что же произошло, так и не сумели. По словам Икиры-куна ты просто не проснулся утром, а когда они не смогли разбудить тебя и днем, то решили обратиться за помощью в больницу. После обследования, мы обнаружили необычное образование в твоей системе циркуляции чакры, скорее всего какая-то патология, куда уходит большая часть всего, что производит твой источник. Сейчас принимается решение об операции, чтобы отсечь канал, по которому утекает чакра, но предварительно предстоит провести некоторые исследования, дабы убедиться, что операция не оставит тебя инвалидом.       — Отсечь канал? — не на шутку обеспокоился я.       — Ну да. Мы бы не стали даже задумываться о столь радикальных методах, но ты и сам должен понимать, что в таком состоянии, как сейчас, жить будет очень сложно, а о карьере шиноби, вообще придется забыть, — доктор сочувственно покачал головой. — Но не расстраивайся раньше времени, может быть, все еще образуется. Пока что мы подкормим тебя специальными витаминами да и вливания медицинской чакры могут принести свои результаты.       Еще немного постояв рядом с моей кроватью, монстр с зелеными волосами пожелал мне не опускать рук, и, пообещав вскоре вернуться, продолжил обходить пациентов.       «Ну, получил, самый умный лягушонок в маленьком болоте? Своими экспериментами, едва не свел себя в могилу, и есть вероятность, что испортил столь тщательно взращиваемую тушку. Хотя… это надо еще проверить, может быть, смогу исправить то, что уже наворотил».       Губы скривились, словно я съел килограмм лимонов. Опять собираюсь лезть туда, где ориентируюсь чуть лучше, чем никак, и буду копаться кривыми руками в механизме, который природа оттачивала на протяжении сотен поколений. Остается только радоваться, что со средоточием разума не стал проводить никаких экспериментов.       Немного поерзав на кровати (для чего пришлось напрячь все имеющиеся силы), закрываю глаза и проваливаюсь в медитацию. Спустя всего пару минут обнаруживаю себя стоящим лицом к источнику, в том самом зале с множеством выходов, ничуть не изменившимся с прошлого посещения.       Но если архитектура моего внутреннего мира осталась прежней, то «золотое солнце» источником чакры именуемое, тем же похвастать уже не могло. Начать хотя бы с каналов, отходящих в коридоры, ранее сверкающие силой теперь они напоминали тонкие нити, в лучшем случае, пустые трубки капельницы. А вот источник, работая в реверсивном режиме, увеличился в полтора раза и пульсировал с частотой, в четыре раза превышающей ритм биения сердца.       Куда же девается вырабатываемая энергия? В резервуар, конечно, больше некуда. Тот самый канал, который я проложил от золотого шара до клапана, за прошедшее время расширился, и теперь угрожая прорваться проводил через себя примерно девяносто процентов чакры, предназначающейся для нормальной деятельности моего тела.       «Вот влип».       Даже на мой неопытный взгляд, если источник продолжит работать в таком же темпе, то в самое ближайшее время просто сгорит, я останусь совсем без чакры и, вероятнее всего, этого уже не переживу.       Не теряя времени, подхожу к клапану и, начиная от того места, где канал уходит в резервуар, приступаю к обматыванию его чем-то, отдаленно похожим на эластичный бинт, появляющийся прямо в ладонях. На то, чтобы добраться до источника, потребовались два часа субъективного времени, но результат явно стоил потраченных усилий. Канал, ведущий от источника к резервуару, сузился вдвое и теперь не создавал впечатление трубы, готовой прорваться в любую секунду, а вот остальные каналы, напротив, чуть расширились, радуя глаз тусклым золотистым сиянием.       Дабы закрепить результат создаю стальную сеть с мелкими ячейками и обматываю ее поверх «бинтов», еще немного сжимая канал. Теперь в резервуар уходит максимум тридцать процентов всей вырабатываемой чакры, и хоть это намного больше, чем я рассчитывал, но с увеличением источника, последствия сгладятся.       Что касается самого «золотого солнца» источником именуемого: после того как потери чакры уменьшились втрое, ритм работы замедлился и теперь лишь в полтора раза превосходил ритм биения сердца.       Удовлетворенно осмотрев конструкцию, получившуюся после двух посещений этого места, желаю себе удачи и выныриваю из внутреннего мира.       Как ни удивительно в себя прихожу опять-таки в больничной палате. За прошедшее время изменились только мои ощущения собственного тела, больше не кажущегося неподъемным манекеном. Под кожей словно бегают мелкие жучки клана Абураме, вот такие вот ассоциации складываются, при возвращении в систему циркуляции нормальных объемов чакры.       Джафар.       И вот я сижу в купе поезда, который через четверть часа отправится в Лондон. Первый год обучения в Хогвартсе закончился, принеся с собой море новых знаний, а также эмоций. О приключениях последних дней, пожалуй, поведаю отдельно и чуть позже.       Как и обещал Дамблдору, я принес Гарри Поттеру свои извинения, за то, что распускал про него нелицеприятные слухи. Сделано это было прилюдно, прямо у входа в обеденный зал. Правда, каждое предложение, кроме основного смысла, содержало в себе плохо завуалированную насмешку, а если копнуть глубже, то и прямое обвинение в глупости.       Не знаю как, но рыжий приятель Поттера, сумел понять истинный смысл моих слов и, покраснев до состояния собственных волос, бросился отстаивать честь друга при помощи кулаков. Наверное, я все же слишком увлекся, играя интонациями, так как и сам Золотой Мальчик, совершенно не искушенный в тонкой науке интриг и скрытых оскорблений, так же начал о чем-то догадываться, иначе зачем было хвататься за палочку?       В итоге мелкой потасовки репутация команды Поттера оказалась слегка подмочена, а с Гриффиндора сняли тридцать баллов. Мне же удалось откреститься от дружбы с Мальчиком, Который Выжил, которую пытался навязать наш директор.       Кстати, мой заработок, завязанный на написание многофутовых работ по разным предметам, сильно уменьшился. Дабы не выходить за рамки, установленные Дамблдором, пришлось перейти на подготовку шпаргалок, кратких изложений, а также помощь в поиске информации и консультации по написанию работ. Со стороны могло даже показаться, что я стал очень общительным и популярным человеком, причем среди представителей всех факультетов.       Так как на работу с «клиентами» стало уходить намного больше времени, собственные проекты практически встали. В сложившейся ситуации я видел лишь один большой плюс: в будущем, когда нынешние ученики займут весомые должности в самых разных сферах деятельности, то к моей персоне они будут испытывать если не дружелюбие, то хотя бы благосклонность. А потому, продолжаем улыбаться и терпеливо отвечать на вопросы.       Зимние каникулы стали глотком свободы. Почти все мои «клиенты», которых набралось уже почти два десятка, разъехались по домам, а те что остались, решили дать себе отдохнуть и в библиотеке не появлялись. И вот, когда я уже собирался приступить к изучению давно отложенной книги, покой был нарушен совершенно неожиданной личностью.       — Гарольд Джеймс Поттер, чем обязан столь высокому гостю? — в моем голосе не было ни капли ехидства… почти не было.       Мы находились в закутке между стеллажами, называемом в шутку «Логово Равенкловского змея». Надеюсь объяснять, в чью честь уютный уголок получил такое наименование, необходимости нет?       Я сидел за столом, заваленным свитками с заметками, записными книгами и кучей фолиантов, содержащих в себе знания по самым разным направлениям магии. Посетитель (Гарри Поттер, Золотой Мальчик) стоял в двух шагах от моего рабочего места, и на его лице отражалась нешуточная борьба.       — Джафар… сколько ты хочешь, за информацию об одном человеке? — парень выдавил из себя эти слова, словно ему было противно даже находиться рядом со мной.       — Все зависит от того, что это за человек и кому нужна информация, — легкая улыбка на губах, и взгляд, добрый, но испытующий.       — А какая разница, кому нужна информация? — Гарри растерялся, видимо не ожидал такого поворота.       — Понимаешь… за все в нашем мире нужно платить. Начиная от еды и жилья, заканчивая знаниями и даже дружбой. Да-да, я не оговорился, а ты не ослышался. Если интересно, то подумай, чем ты платишь за общение со своими друзьями… — чуть наклоняю голову вперед, чтобы свет от магического светильника не падал на лицо, а как эффект от этого нехитрого действия создается впечатление, словно тьма скапливается в глазах. — Но ты ведь не для философских диспутов сюда пришел… так ведь?       От резкой перемены в моем образе Гарри вздрогнул и даже отшатнулся, но убегать не спешил, только рука потянулась к волшебной палочке.       — Мне нужно знать, кто такой Фламель. Сколько это будет стоить?       — Для тебя, ни единого цента, — губы растянулись в предвкушающей улыбке, тут главное было не переиграть. — Ценой будет одно одолжение с твоей стороны.       — Какое? — лицо идола всех современных магов искривилось от отвращения, немного страха, а также сильного удивления.       — Я еще не придумал, — а теперь улыбка добрая-добрая, аж самому тошно. — Но согласись, иметь в должниках Мальчика, Который Выжил очень приятно, да и самооценку поднимает на новый уровень…       — Кар, — согласился со мной Эдгар, устроившийся на вершине одного из шкафов.       Учуяв какой-то подвох, Гарри надолго затих, обдумывая ситуацию со всех сторон. Я же сидел, сложив перед собой руки и сцепив пальцы в замок.       — Хорошо, я согласен. Но только одна услуга, — наконец, выдохнул Золотой Мальчик. — Я жду.       — Не так быстро, мой нетерпеливый друг. Сперва мы заключим магический договор, иначе нельзя, — на недоуменный взгляд парня поясняю. — Дело в том, что не только ты мне, но и я тебе не доверяю.       Торопливо (пока клиент не передумал) беру лист бумаги и пишу договор:       «Я, Джафар Абабуа, обязуюсь предоставить разовую услугу по поиску информации, необходимой Гарольду Джеймсу Поттеру. В оплату Гарольд Джеймс Поттер обязуется оказать услугу, условия которой будут оглашены позже в устной форме».       — Подпишись ниже, — протягиваю лист парню, после того как оставил на нем свой автограф.       После того, как «Мальчик, Который Выжил» прочитал условия договора и не нашел, к чему придраться, на листке появилась его подпись. Затем, мы оба взялись за договор и произнесли клятву:       — Если я (имя) нарушу условия прописанные в этом соглашении, пусть магия покинет меня и мой род.       Бумажка вспыхнула синим огнем, а я почувствовал, как на руках сомкнулись тяжелые браслеты. Забавно, но ведь ни я, ни Гарри, не указали сроки, в которые должны быть оказаны услуги. И если я могу указать дополнительные данные в устной форме, то он лишен такой возможности.       — Приходи завтра вечером и получишь все, что тебя заинтересует о Фламеле, — устало произношу, облокачиваясь на спинку стула и потирая глаза.       Поттер, видимо только осознавший, во что умудрился вляпаться, кивнул и спешно покинул «Логово Ривенкловского змея». На следующий день он получил тонкую папку, в которой были данные о Фламеле, создателе философского камня, и еще о двух его однофамильцах.       В конце учебного года Гарри Поттер отличился тем, что победил учителя по ЗОТИ, когда тот попытался похитить тот самый философский камень, который почему-то хранился в школе для магов, спрятанный в коридоре, наполненном ловушками, пройденными обычными первокурсниками. Только мне это кажется подозрительным?       Как бы там ни было, но популярность Мальчика, Который Выжил достигла небывалых высот, и есть подозрение, что это еще не предел.       Следуя условиям, оглашенным директором, пару раз я все же помогал сильнейшему магу современности разбирать бумажки. Целая груда старых счетов, письма благодарности, рекламные буклеты и тому подобный мусор, часами приходилось сортировать, отсеивая основную массу макулатуры и выискивая хоть что-нибудь, что хоть с натяжкой, можно назвать полезным.       На мой взгляд Дамблдор вовсе не нуждался в помощи первокурсника, а просто развлекался, наблюдая за моими мучениями. Кроме того, что-то мне подсказывает, что у старика уже есть хитрый план, в котором мне предстоит играть роль винтика. Как предатель и интриган (довольно успешный, хоть и в прошлой жизни) я не могу не восхищаться этим человеком, играющим миром магов, словно личной игрушкой.       В кабинете директора       За накрытым столом разместились все преподаватели, а также лесничий Хагрид и «надсмотрщик» Филч. На лицах людей, можно было увидеть следы усталости, едва перекрываемой довольством за отлично выполненную работу. Только профессор Снейп, продолжал хмуриться, но к этому все уже привыкли.       Дамблдор, восседающий во главе стола, неспешно поднялся, удерживая в руках бутыль с шампанским, и под взглядами подчиненных ловким движением избавился от пробки. Тут же пузыристый напиток, фонтаном ударил в сторону от мага, но благодаря огромному опыту, телекинезу, а также ловкости рук зельевара, успевшего подставить салатницу, ни единая капля так и не достигла белоснежной скатерти.       Наполнив бокалы, Дамблдор прочистил горло и начал произносить речь:       — Этот год всем нам дался очень непросто. И я говорю даже не об прохождении полосы препятствий нашим «Избранным» и не об необходимости поочередно управлять марионеткой Квиреллом… как и всегда, главной проблемой школы являются ученики, и мне кажется, что без них работа преподавателя станет намного проще. Кто-то из учителей улыбнулся столь незатейливой шутке, кто-то (Снейп) просто хмыкнул, но абсолютно все поднялись со своих стульев, высоко поднимая бокалы.       — Так выпьем же за то, чтобы в следующем году в Хогвартс прибыл хоть один талантливый ученик, которому не придется разжевывать самые элементарные вещи. А то создается впечатление, что с каждым новым поколением маги становятся все тупее…       Последнюю фразу директор пробормотал себе под нос уже во время звона сталкивающихся бокалов, так что его почти не расслышали.       Пару часов маги набивали животы вкуснейшими яствами, делясь забавными историями, произошедшими за год и вспоминая молодые годы, когда они сами устраивали каверзы «любимым преподавателям». Но вот веселье пошло на спад, вспомнились многочисленные дела, которые необходимо закончить не позже, чем вчера, и директор остался один.       — Ну, посмотрим, что тут у нас.       Запустив руку во внутренний карман своего одеяния, старик извлек на свет маленькую книжечку, через которую связывался с одним из своих агентов. Раскрыв последнюю заполненную страницу, он проверил кабинет на наличие подслушивающих и подсматривающих чар, а затем углубился в изучение ровных строк.       «Объект под именем „Золотой мальчик“ успешно достиг вокзала, где был встречен своими родственниками. Общее эмоциональное состояние: слегка подавленное, но это связано скорее с расставанием с друзьями, нежели с возвращением в нелюбимое место жительства. Рекомендую усилить внешнее наблюдение и подготовиться к спонтанному выбросу магии, вызванному эмоциональной нестабильностью объекта.       Второй объект „Рыжий приятель“ еще на платформе был встречен родственниками и успешно вернулся на место жительства. Прошу разрешения слегка подправить наблюдаемому внешность, а так же заняться его образованием, в ином случае в ближайшие годы его использование станет совершенно бесполезным.       Полный отчет о проделанной за год работе, а также личные наблюдения будут переданы по засекреченной линии в конце недели.       Агент-перевертыш „Г. Грейнджер“».       Дамблдор улыбнулся и еще раз похвалил себя за сообразительность (сам себя не похвалишь…). Все же не зря он одиннадцать лет назад создал легенду об маглорожденной волшебнице. И деньги, все это время выплачиваемые метаморфу-разведчику, наконец начали себя окупать.       Черный замок.       Трое сидели на просторном балкончике, с удобствами разместившись в плетеных креслах вокруг низкого столика с напитками и закусками. Их взгляды были устремлены к трем широким экранам, на которых транслировалась жизнь подопытных. Лишь иногда они отвлекались, дабы полюбоваться закатом, окрашивающем небо в особенно яркие тона.       — Как-то веселье на спад пошло, — заметил Максим.       — Есть идеи, как это исправить? — изогнул брови Виталий, поигрывая бокалом с красным вином.       Жульен также выразил заинтересованность, лениво скосив единственный нормальный глаз.       — Предлагаю подстегнуть наших «беговых лошадок» урезав время, за которое они должны добиться хоть каких-то достойных результатов.       — Интересная мысль, и какие же сроки мы им дадим? — Жульен, наконец, соизволил повернуть голову, чтобы смотреть собеседникам в лица.       — Десять лет, не более, — отозвался Макс.       — Я не против, — Виталий пригубил вино, представляя реакцию подопечного на урезание срока спокойной жизни.       — В таком случае, давайте обрадуем ребят… чтоб им жизнь медом не казалась, — оскалился Максим, демонстрируя ровные ряды острейших клыков.