Все, что от меня осталось

«Знал слишком многих» - лично проклятие Альбуса, которое еще может лечь на его могилу пренебрежительной эпитафией. Он смотрит на Гарри, и ему кажется, будто лицо мальчика стирается, уступая место тысячам других... Пламя истапливает огарок свечи, и Альбус достает из ящика стола еще одну. «Почему без магии?» – вопрос вертится у Тома на языке, но он так и не решается его задать, пристально наблюдая за тем, как профессор поджигает фитиль. ─ Ты злишься на него, не принимая во внимание одного: нами всеми распоряжается судьба… ─ мягко замечает Дамблдор, но Риддл вскидывается на него разъяренной коброй: резко поднимаясь с места, он нехотя гасит свечу, и оба – учитель и ученик – оказываются в кромешной темноте. ─ Судьба? Хотите сказать, что судьба забросила меня в маггловский приют?! Или, может быть, Бог? Вы просто смеетесь надо мной! ─ слепо кричит Том, пытаясь нащупать волшебную палочку в кармане мантии. ─ Ты не понимаешь, обстоятельства бывают сильнее нас. Называй это каким угодно словом, но ты никогда не сможешь получать только то, что хочешь, избегая неприятностей. Альбус накрывает свечу ладонью: на бело-розовой коже снова пляшет маленький огонек. Том передергивает плечами, демонстрируя, что этот фокус уже давно не впечатляет его. ─ Вы ошибаетесь, сэр. Если вы оказались недостаточно сильны, чтобы протянуть руку и взять то, что принадлежит вам по праву, то я не остановлюсь. Яркий свет люмоса озаряет кабинет. Впрочем, нельзя же так долго молчать? ─ Насколько мне известно, ты проявил невероятное рвение к восстановлению своих воспоминаний, и даже несколько раз заглянул в хронику первой магической войны, ─ ровно произносит Дамблдор. Эти сведения достались ему от мадам Пинс, никогда ранее не замечавшей за Гарри такого рвения к изучению истории. ─ Но, конечно, ты не смог найти там причин, по которым Лорд Волдеморт захотел уничтожить годовалого ребенка. Солнечные блики перекликаются в круглых стеклах очков, и вместо изумрудной радужки глаз Альбус видит лишь темные пятна. ─ Мне казалось это очевидным, профессор, ─ в голосе Гарри слышится тонкая нота надменности. ─ Мои родители выступали против его политики, и он захотел их уничтожить, как и многих других, а оставлять в живых того, кто в будущем захочет отомстить за свою семью, просто глупо. Дамблдор невольно подмечает, что выводы Гарри логичны ровно настолько, насколько в них не достает сочувствия. Он словно пытается отгородиться от произошедшего, вынуть уже некогда утраченную память из своей головы, не понимая, что в этой памяти – его сила, а не слабость. И пытаться объяснить это сейчас – только наткнутся на стену недоверия и злости. ─ Верно, Гарри. Но только в этой истории так много деталей, что очевидное становится ложным или несущественным. Например, Волдеморт в течение года пытался найти твою семью. Зачем тратить столько усилий на трех человек, которые, к тому же, в это время уже не предпринимали никаких активных действий? ─ Да, это… странно. Гарри подбирает подходящее слово с трудом, и этот факт бальзамом ложится на уставшее сердце Альбуса. От гнева у Тома краснеет лицо. ─ Я не хочу об этом говорить, сэр. ─ Считаешь, что запретив себе вспоминать – избавишься от слабости? Ты ошибаешься, Том. Оно будет точить тебя изнутри, всегда, ─ убежденно произносит Альбус, будто бы и сам когда-то ненавидел своего отца. Но если копнуть глубже, окажется, что, действительно, ненавидел? ─ Конечно, вы ведь все знаете, профессор. Может, вы уже рассчитали мою судьбу на несколько десятилетий вперед? Вместо слов в память Дамблдора врезаются только презрительно искривленный рот, дернувшийся уголок губ. ─ Ты переводишь тему. Я всего лишь хочу помочь тебе. ─ Если бы вы хотели мне помочь, ─ с горечью отвечает Том, – не лгали бы и не скрывали от меня ничего. Простите, сэр. Из этого ничего не выйдет. Он спиной отходит к двери, совершая единственный в своей жизни унизительный побег. Альбус еще долго смотрит в пустой створ двери. ─ На самом деле… Гарри, из-за пророчества, которое целиком так и не стало известно Волдеморту, он пришел в ту ночь в дом твоих родителей. «Если бы вы хотели мне помочь». Руку сводит судорогой – Альбус перебирает пальцами воздух, пытаясь подобрать слова. ─ Кто же верит в пророчества, профессор? Брови удивленно и недоверчиво вздернуты вверх. «Не лгали бы и не скрывали от меня ничего». ─ Страх иногда творит с людьми чудовищные вещи, ─ вполголоса отвечает Дамблдор. ─ Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца, ─ цитирует он по памяти. ─ Волдеморт поверил в это. Теперь же, после того как тебе несколько раз удалось разрушить его планы, он уверен, что пророчество правдиво. Гарри проходит вперед, проводя пальцем по запыленной поверхности стола. ─ И он хочет знать продолжение, верно? Чтобы понять… свою ошибку. Альбус молча кивает. ─ Не говорите. Продолжение, я имею ввиду, ─ решается Гарри. ─ Пока оно неизвестно мне, я могу его изменить. Эта простая истина вихрем врывается в сознание Альбуса: он с восхищением смотрит на своего ученика, впервые отказываясь просчитывать ходы, исходя из новых обстоятельств. ─ Мудрое решение, Гарри. Но ты должен помнить, что всегда сможешь спросить меня об этом. ─ Спасибо, сэр. Он отходит спиной, словно старается держать Дамблдора в поле зрения, а затем тенью скрывается за каменным арочным сводом. С давно забытым ощущением пустоты Альбус закрывает глаза.