Я буду гореть в твоей ненависти; Я буду упиваться его любовью.

Не успел я в полной мере обрадоваться тому, что мы с аники наконец остались наедине, как в комнату вошла служанка и, немного краснея, сообщила: — Итачи-сама, Саске-сама, ужин уже накрыт. Все ожидают вас в обеденном зале. — Мы сейчас подойдём — пообещал Итачи, и служанка удалилась. Я бы конечно плюнул на этот чёртов ужин и сбежал бы прямо сейчас, но раз брат хочет пойти.. Да и сам я проголодался, и сил перед побегом набраться стоит.. Мы спустились в гостинную. Из обеденного зала послышались голоса: — И на кой-чёрт они здесь нужны? Уберите их отсюда! А если они больны чем-то? — по голосу я узнал ту самую фигуристую блондинку с татуировкой на лбу. Не смотря на то, что мы с аники и не собирались здесь задерживаться, мне всё же стали неприятны её слова. Похоже, спуститься на ужин оказалось не такой уж и разумной идеей. — Эти грязные животные не должны появляться в обеденном зале! Я не хочу ужинать рядом с ними! — в голосе блондинки слышалось явное отвращение. Я не мог продолжать это терпеть. Слёзы обиды застилали мне глаза. Не дойдя до столовой, я развернулся и уже хотел было броситься прочь, но случайно наткнулся на брата (или он специально попытался остановить меня?). Началась молчаливая возня. Ужинавшие услышали шорохи и вышли на звук. Я резко обернулся и крикнул в толпу: — Я не грязное животное! И я ничем не болею! — подскочив, я бросился бежать. Во мне бушевала ярость и, я и сам не понял почему, оказался у двери, что вела в комнату Наруто. Возможно потому, что в его комнате я провёл больше всего времени, а дорогу к комнате, что выделили нам с Итачи, я не совсем запомнил. Так или иначе, но возвращаться было бы глупо. А выход из особняка расположен так, что другим путём, кроме как мимо столовой, к нему не попасть. Хотя, другой путь, может, и существует, но я о нём не знаю; и, возможно, есть чёрный ход, но всего пару дней в этом особняке. Я знаю только один выход и я знаю только один путь. Ощутив в полной мере свою беспомощность, я зашел в комнату Наруто. Без посторонних глаз я мог полностью осмотреться. Комната была обставлена довольно скромно. Может, потому что они не давно переехали, вспомнил я слова Какаши. Хотя, кто их знает? Вдруг, и он мне солгал. Люди редко говорят правду и часто лгут. В голове опять зазвучали слова той женщины: «Грязное животное!». Быть может, это эгоистично, но как бы хотелось, что бы был хоть кто-то в этом мире, кто принял бы меня таким, какой я есть. Не смотря на то, что я другой. Не смотря на все мои недостатки… Из горла вырвался смешок. Я что, с ума сошёл? Такого не будет. Никогда. Единственные, кто всегда были на моей стороне, единственные, кто поддерживал меня в трудную минуту — это родители. Но их больше нет. Отныне всегда буду один. Я могу полагаться только на самого себя и не на кого больше. Я один. Я рухнул на пол, из глаз обильно потекли слёзы. И я не в силах был их остановить. — Я знал, что найду тебя здесь — тихо произнёс Наруто. Мне хотелось на него закричать, но все слова куда-то пропали. Я почувствовал, как он положил свои сильные руки мне на плечи. От чего-то меня охватило чувство защищённости, безопасности. Он придвинулся ближе, и его подбородок лёг мне на плечо. — Какаши сказал, что ты уже видел Кибу. Непоседливый мальчишка с татуировками на щеках в виде клыков, — я вспомнил сегодняшнюю беготню. — Он очень любит собак, — продолжил Наруто — А недавно одна из собак его сестры родила. И сегодня он привёз пару щенят. — я искренне пытался понять, для чего он всё это мне рассказывает — Когда мы собрались ужинать, щенята пришли на запах еды к нам в столовую, и бабуля Цунаде очень разозлилась. Мне сложно было поверить в его слова. С другой стороны, он был так искренен, его руки так нежно обнимали меня за плечи. Его дыхание ласкало мою шею и ухо…Это вызвало мурашки и я начал мурлыкать. Меня это удивило. Мне хотелось оттолкнуть его, но в тоже время мне это безумно нравилось и я не мог и шелохнуться.