Я буду гореть в твоей ненависти; Я буду упиваться его любовью.

Холодный ноябрьский ветер поддувал распахнутую куртку, словно решил сорвать её с плеч. Мелкий, моросящий дождь, плавно переходящий в град, больно бил по щекам и другим открытым участкам кожи. Пытаясь унять начинающуюся дрожь от холода и охватившего всё тело напряжения, я ещё раз взглянул в затянутое серыми тяжёлыми тучами вечернее небо, отвлекаясь на размышления о том, как скоро закончится этот противный мелкий дождь. В хмуром небе зигзагом блеснула молния, как сильный прожектор, освещая всё вокруг. - Смотри, кажется, там, внизу - стараясь перекричать раскаты грома, крикнул Утаката, указывая в сторону. Я вытянул в лёгкие пахнущий озоном воздух и крикнул ему в ответ: - Ты оставайся здесь, а я спущусь. Он бросил на меня обеспокоенный взгляд, в свете потухшей молнии показавшийся мне немного безумным. Тряхнув головой, отгоняя непонятные, мешавшие мыли, я сунул карманный фонарь в зубы и принялся спускаться. Мокрый, начавший крошиться, камень под ногами вызывал некие опасения. Переступив и перераспределив свой вес, я ухватился за ржавую, непонятного назначения, скобу и оказался у того, что или когда-то было лестницей, или должно было ею стать. Вновь блеснула молния, озарив мне путь. Я сместил свой взгляд туда, куда, собственно, направлялся. Среди обломков некачественного кирпича, шифера и прочего мусора, лежал свёрток из рваных лоскутов. На темном фоне грязной ткани черным пятном выделялся атласный, блестящий от вечернего дождя, кончик хвоста. Сердце на миг остановилось. Ускорившись, и сам не заметив этого, я не правильно распределил вес и недостроенный кирпич подо мной стал обваливаться. Вовремя заметив это, я оттолкнулся ногами, оказавшись на полоске кирпича смежной стены и оглянулся. Путь назад был закрыт. Будь я один, я бы смог вернуться, но вместе с бессознательным неко... - У тебя всё хорошо? - в глаза ударил свет фонаря Утакаты. Несмотря на темноту позднего вечера, мелкий дождь, что бил мне в лицо, и свет его фонаря, я мог отчетливо видеть его сияние. Цвет был неоднородным, имел небольшие вкрапления и яркие пятна. Вглядываясь в него впервые с нашего знакомства так пристально и внимательно, я отчетливо улавливал его волнение, беспокойство, за которыми спрятались глубокие переживания. В вгляделся внимательнее и почувствовал его трепет и.. восхищение? Я вновь тряхнул головой, отгоняя наваждение и продолжил свой путь. Стена подо мной быстро закончилась и мне пришлось спрыгнуть на соседнюю бетонную платформу. к ней прилегала ещё одна полуразрушенная лестница, по которой мне предстояло спуститься. Собственно, это осталось последним препятствием на пути к неко. Лестница потеряла ещё две ступени и я оказался у цели. Ветер распотрошил обрывки одеяла, и моему взору предстало бледное, покрытое ранами и ожогами, хрупкое женское тело. Я осторожно убрал длинные черные локоны, что мокрыми прядями прилипли ко лбу, что бы лучше рассмотреть лицо. На вид ей было не больше тридцати пяти. По крайней мере, по человеческим меркам. Подхватив неко, я развернулся, обдумывая, как мне вернуться обратно. Осмотрев всё вокруг, я обдумал в голове примерный маршрут и двинулся в нужном направлении. Очередной порыв ветра кинул мне в лицо пригоршню крупинок мелкого дождя и града, от чего лицо защипало, как от мелких иголок. Девушка-неко хоть и была хорошо сложена и довольно-таки худенькой, сильно затрудняла передвижение. Я остановился перевести дух и обдумать, как забраться по пригорку, на котором уже стоял Утаката. Кроссовки заскользили по размытой дождём грязи, но я упорно продолжал подниматься. Тело опасно покачнулось. Боясь делать резкие движения, понимая, что от этого неко может упасть, я замер на несколько секунд, переводя дух. До вершины пригорка оставалось пара шагов. Я перевёл взгляд на протянувшего мне руки Утокату, обдумывая, куда наступить, чтобы не упасть и не соскользнуть вниз. Взгляд зацепился за торчавшею из мокрой грязи и не внушавшую доверия гнилую доску. По крайней мере, она не такая скользкая, как эта грязь. Прочитав отрывок молитвы про себя, я ступил на правой ногой на гнилое дерево. Мои опасения подтвердились. Размякшее прогнившее дерево охотно провалилось вглубь под моим напором. Я почувствовал, как что-то впилось в мою плоть и ногу пронзила сильная боль. Сцепив зубы до хруста, я сильнее прижал тело девушки к себе (и хоть на лицо ей лет тридцать пять, я не могу даже про себя называть столь нежное и хрупкое создание женщиной) и осторожно перенёс весь свой вес на горящую ногу, быстро соображая, куда наступить левой. - Давай, осторожно, - Утаката взял мою ношу и отступил назад. Я поднялся на вымощенную брусчаткой дорогу и поковылял за ним. Шли мы не так уж и долго, чему я был несказанно рад, и за всё время пути не перекинулись и словом. Утаката остановился у небольшого двух этажного домика и шагнул внутрь. Не разуваясь, он прошёл вглубь дома. Нога так горела что я, не тратя времени на разглядывание скромного жилища, принялся снимать окровавленный ботинок. - Давай, помогу, - вздрогнув от неожиданности, я оглянулся и проследил взглядом за Утакатой, что присел передо мной на корточки и принялся расшнуровывать кроссовок, - Сильно болит? Я сцепил зубы: - Нет. Лучше позаботься о девушке. Вопреки моим словам, Утаката помог мне разуться и я, осторожно ступая по старым скрипучим половицам, прошёл в комнату, стараясь не оставлять кровавых следов. - Бедняжка, ей здорово досталось, - брюнет положил на лоб девушки холодный компресс, - Нужно вызвать врача. - Ни в коем случае, - резко перебил я его - незарегистрированный неко. Её продадут. - На тех двоих я тоже не видел идентификационных ошейников. - Как видишь, это меня многому научило, - вздохнул я не весело, - У тебя здесь ловит? Я созвонился с Цунаде. - Наруто? Где ты? - Цунаде. Мне нужна твоя помощь. Ты сможешь приехать по адресу, что я тебе сейчас продиктую? - Что случалось? - При встрече объясню. Сможешь, или нет? - Д-да... Да, конечно. Я назвал адрес. - Чаю? Я окинул хозяина квартиры усталым взглядом. - Можно. Я проковылял за Утакатой на кухню. Как бы странно это ни звучало, но горела вся стопа, а не только то место, куда вошли гвозди. Сев на стул у окна, я стал наблюдать за брюнетом, что возился у плиты. Он поставил передо мной кружку горячего чая. Из вежливости я сделал глоток понимая, что мне уже ничего не хочется. - Подонки. Как можно так обращаться с девушкой? Почему они делают вид, что она - вещь? Я сжал кулаки, имея сильное желание кому-нибудь врезать. - Ха - я повернулся, что бы увидеть снисходительно улыбающегося Утакату. Свечение вокруг него искрилось и переливалось. - Тебя это веселит? - вопреки недовольному тону я не злился на него. - Прости. Просто взгляни на себя: мокрый, уставший, весь в крови и с двумя гвоздями в ноге. Ты прав, самое время позаботиться обо всех вокруг, кроме себя самого, - брюнет ещё раз улыбнулся. - Гвозди остались в кроссовке - бросил я, нахмурившись. - Как скажешь, - Утаката вышел из кухни. Черт. Но, в какой-то мере, частично и не во всём, но он прав. Я жутко устал. От всего. Мне нужно расслабиться. Эти несколько дней действительно держали меня в напряжении. Пропавшие Саске и Итачи, беременная Хината, рожающая Хината, плохой сон, сильные головные боли, непонятно откуда взявшееся избитая неко... Я прикрыл глаза, пытаясь хоть на краткий миг забыть от всего, что свалилось на меня... - Тц.. Больно! Я резко открыл глаза и посмотрел на сидевшего передо мной Утакату с ватой в руках. - Прости, я буду аккуратнее. Я вновь закрыл глаза. Стопу щипало. Я поморщился. И... Нежное, почти неощутимое касание прохладной руки к своей коже. Я держал глаза закрытыми, концентрируясь на ощущениях. Приятно. Нежно. Осторожно. Словно это не чужая ладонь, а крылья несуществующей, эфемерной бабочки. Это... Я изумлённо распахнул глаза. Утаката невесомо провел тыльной стороной руки вверх по моей ноге внимательно следя за своими движениями взглядом. Черные пряди челки, что не высохла от дождя, упали на лицо, пряча от меня его глаза. Я вновь посмотрел на его тонкие пальцы, что в нерешительности остановились у моего бедра. Сияние вокруг него перекинулось на мою ногу, я почти ощущал его физически. Оно искрилось алым светом, лоснилось ко мне. Рука Утакаты дрогнула, заставляя свечение подняться выше. - Наруто... Пожалуйста, когда тебе захочется говорить обо мне дурно, лучше возьми нож и зарежь меня, - он серьёзно посмотрел на мня своими черными глазами, не отрывая взгляда. - Неужели я так похож на убийцу? - я изумлённо вглядывался в тьму его глаз. Раздался стук. Не обращая внимание на сильную боль в правой ноге, я поднялся и направился в коридор. Уже открывая дверь, я услышал голос Утакаты, что произнёс на грани шепота: - Ты хуже...