Перемена мест слагаемых

Ямамото давно не чувствовал себя таким идиотом. Если точнее, то дней пять – с последнего крупного скандала с Гокудерой. Тот настолько вызверился из-за болтовни о бейсболе, что высказал все, что думает на тему его плачевного положения с уроками и общей бесполезности, а там как пошло-поехало… Все бои проигранные ему припомнил, даже пересоленные суши – хотя сам солонку и опрокинул! В общем, умел Гокудера закатывать скандалы, умел… И опускать людей тоже. А сейчас Ямамото, прекрасно знавший этого взрывного идиота, должен был заподозрить подвох. Но нет же! Поверил в то, что Гокудера будет смирно ждать их в палате и хлопать глазами, глядя на обожаемого босса. И сейчас расплачивался в полной мере за свою наивность. Гокудера сбежал. Еще с утра свистнул документы и дал деру. По крайней мере, так их заверил врач, предельно честно глядя на Цуну и убедительно кивая головой. Наверное, потому Такеши ему и не поверил. Главное, Ямамото даже не заподозрил подвоха, когда нигде не увидел Реборна. Малыш наверняка бы пришел с Цуной, как минимум, Дино встретить. И вообще – ну разве Гокудеру что удержит в бездействии? Наверняка ведь еще недели две должен на больничной койке валяться, восстанавливаясь, но когда он тратил столько времени на свое здоровье? Впрочем, Такеши его вполне понимал, ведь сам такой же. Но вот незадача – они с Цуной должны были отдать ему ключи от квартиры, да и отвезти к ней, чтобы не заблудился по дороге. Если верить Реборну, Гокудера считает, что подрался в Италии с кем-то, и с тех пор ничего не помнит. Куда мог исчезнуть парень, неокрепший, в бинтах, не знающий ни города, ни языка, и наверняка без денег? В одиночку он долго не протянет... - Его надо найти, – объявил результаты своих размышлений Ямамото подошедшему Цуне. Тот очнулся только сейчас, до этого с головой уйдя в свои тревожные мысли. Дино все еще продолжал о чем-то говорить с врачом. Ямамото улыбнулся, увидев довольно большую купюру в руках Каваллоне. Скорее всего, переговоры будут успешными. - Реборна или Гокудеру? – почему-то уточнил Цуна. В ответ на вопросительный взгляд он неуверенно пояснил, – я его после завтрака не видел. Может, Гокудера с ним? Или Реборн знает, где он сейчас… - Нет, подрывник сам ушел. Бьянки заплатила, чтобы его отпустили сегодня – планировала забрать. А персонал отдал Гокудере документы, думая, что он дождется сестру или они встретятся около больницы. Только не понимаю, с чего он сбежал? – развел руками подошедший Дино. Он редко сталкивался с Гокудерой, вот и знал его только по довольно впечатляющему досье и нескольким встречам, в течение которых тот старался держаться от Каваллоне подальше. - У них с Бьянки… сложные отношения, - улыбнулся Ямамото. – Тогда я пойду его поищу. Ты со мной, Цуна? - Лучше разделимся. Так будет быстрее. Я попытаюсь найти Реборна, а потом тоже присоединюсь, - улыбнулся Дино в ответ. Приободренный Цунаеши тоже закивал, довольный, что ему помогут искать сбежавшего друга, и не он пойдет к Реборну. Наверняка ведь снова ругаться будет и «бесполезным Цуной» обзывать. А то, что Цуна не виноват – попробуй ему объясни! - Тогда я поищу в центре, а ты посмотри в парке и жилом квартале. Идет? – распределил Ямамото, забрав себе заведомо большую территорию. Впрочем, Савада не возражал – ему как раз хватит оббежать все закоулки до вечера. И еще не факт, что успеет. Впрочем, какой «не факт»? Он должен успеть! Гокудера же иностранец, к тому же потерявший память! Где он ночевать будет? Свой домашний адрес наверняка не вспомнит, спросить ни у кого не сможет, да и ключи от квартиры лежат в кармане Цуны! Его срочно нужно найти, пока что-нибудь не случилось! Решительно сжав кулаки, Савада бегом бросился на поиски. Ямамото улыбнулся вслед и тоже сорвался с места. Ему придется поспешить и отыскать Гокудеру первым. Вот найдет и точно даст воспитательный подзатыльник – нечего Цуну и остальных так расстраивать! *** Гокудера в это время откровенно занимался чепухой. То есть просто бродил по округе, решив, что часа два посвятит экскурсии. В конце концов, это другая страна – будет глупо, если он ничего не посмотрит. Если так посмотреть, то тут довольно тихо, спокойно и даже уютно – какая-то теплая, неяркая красота. В жаркой Италии все ярко и напоказ – и тем приятнее контраст. Хотя в родной стране все равно лучше… А пока ходит, внимательно посмотрит по сторонам, поищет каких-нибудь опасных парней. Если найдет шпану – можно будет разжиться деньгами. А натолкнется на кого-то посерьезнее – словит свой шанс. Всем группировкам нужны сильные бойцы, а его, Гокудеры, уровень для этой дыры просто заоблачно высок. И незнание языка здесь только в плюс – если не понимает никого, заговор против лидера не устроит, да и болтать тоже не станет. Лучше вообще не показывать, что он понимает язык, тогда его просто будут считать глупым иностранцем. Денег по-быстрому достанет и свалит, они вряд ли за ним охотиться станут. А если и станут, силенок не хватит ему навредить. Хотя… Сейчас смогут. Динамит-то ему не отдали! Или он был таким, мягко скажем, лохом, что все потратил? Надо будет обязательно обновить запас – без привычного оружия Гокудера чувствовал себя попросту голым, а еще слабым и беззащитным. Премерзко, как ни крути. Со стороны он смотрелся довольно странно – худой, бледно-зеленый встрепанный парень, весь в бинтах и пластырях, нервно озирающийся по сторонам и сильно ссутулившийся. У Гокудеры промелькнула хвастливая мыслишка об одиноком волке, но со стороны он смахивал на подранного ворона. Или, скорее, на встрепанного уличного котенка. Нечто такое маленькое, жалкое и несчастное, пытающееся что-то из себя изображать. Примерно так и размышлял парень, старающийся незаметно следить за своим «объектом». Сначала, когда Николо только объяснили задачу и показали досье этого хмурого парня, он очень радовался. Действительно, такой шанс выпадает раз в жизни! Да и план был хорош – над ним трудились лучшие специалисты. Собственно, его разработали не в маленькой и, чего греха таить, небогатой семье Рикассо*, а на стороне. Отец так и не сказал, кто именно все это затеял, да Николо и не интересовался особо. Прибыв же в Японию и узнав все подробности, Рикассо погрустнел – втереться в доверие к вспыльчивому и недружелюбному человеку, тому, кто не позволяет к себе приближаться никому, кроме очень маленькой кучки избранных, да и ту ограничивает, оказалось практически нереально. Ну да, хорошим актером Николо никогда не был – у него немного другая специальность. Да и располагать к себе людей он не очень-то умел… В общем, без шансов. А сейчас вот он, Гокудера Хаято, бери тепленьким. Раз амнезия, то можно всегда сказать, что этот парень с ним дружил – и никто обман не раскроет, ведь он будет доверять Николо настолько же, насколько своим настоящим друзьям. Подрывник с остальными Хранителями, и даже с боссом поссориться успел, сбежал из больницы. Если ему сейчас помочь, то Гокудера этого не забудет, и они наверняка подружатся. И первая стадия плана, который Николо уже наизусть выучил, будет завершена. Осталась сущая мелочь – предложить помощь. Другими словами, начать разговор. И в этом была самая большая проблема. Нет, Николо понимал – Гокудера сейчас нуждается в помощи, и самое время начать действовать, но… Что он скажет? Подойдет прямо посреди улицы и предложит этому недоверчивому и вспыльчивому парню у него пожить?! Да тут капли мозгов достаточно, чтобы понять – это неспроста! Еще если учесть, что он не знает японского, и придется объясняться на итальянском… Какова вероятность, что этот вовсе не глупый, судя по досье, парень на такое поведется? В идеале, конечно, нужно сделать так, чтобы Гокудера сам попросил у него помощи. Скажем, на него нападут и… Нет, вряд ли этот подрывник незнакомца о помощи попросит, гордый слишком. Стоп! Он же без своего динамита драться не сможет! Значит, надо как-то организовать бой. И тогда Николо вполне может представиться шанс спасти Гокудеру, якобы из самаритянских побуждений, и разговор сам собой завяжется! Это явно лучше, чем на улице ловить и объясняться! Николо не учел только одного – Гокудера вовсе не был идиотом. И слежку за собой успел заметить. *** Она приходила к нему уже в третий раз. Маленькая тоненькая девочка лет четырнадцати, со странной прической и вечно опущенными к полу огромными глазами. Тихая, почти неслышная, молчаливая и странная. Рёхей даже не знал, как ее зовут. Так и называл про себя – «Странная девочка». Она просто приходила к нему, садилась на стул рядом с кроватью и что-то читала. Книги все сплошь были толстыми, старыми, на чужом языке. А из картинок – только заумные чертежи. Как можно было это понимать, для Сасагавы оставалось загадкой. Она почти ничего не говорила. Если что и произносила, то практически неслышно, будто себе под нос. Но скромной и застенчивой ее сложно было назвать – девочка не испугалась ни громких криков Рёхея, ни его ругани, когда в первый раз он пытался узнать, кто она и что ей нужно. Тогда Странную вывела медсестра, тихо говоря, что посетители не должны беспокоить больных. А потом вколола боксеру успокоительное, чтобы тот не сбил все капельницы и растяжки, да и соседям спать не мешал. Именно в тот момент, когда Странная выходила в коридор, он впервые услышал ее голос. - Я просто хочу, чтобы вы поскорее выздоровели, Сасагава Рёхей-сан. Поправляйтесь, - тихо, но твердо. И что она хотела этим сказать? Это было экстремально непонятно! Кто эта странная девочка, зачем она к нему ходит и откуда его знает? Или… Может, она из школы? Точно, кто же не знает самого главу боксерского клуба! Наверняка любит бокс и пришла его поддержать! Может, даже вступить хочет? На секунду Сасагава задумался – ну какой боксер из маленькой и хрупкой девочки? Но потом отбросил предательскую мысль – было бы желание! И при следующей встрече он начал ей рассказывать про бокс, про то, как правильно тренироваться и наносить удары… Странная, не обращая никакого внимания на энергичную речь, просто села рядом с ним и уткнулась в очередную книгу. Рёхей не понял, что тогда произошло. Она пришла рано, к самому открытию, села, он рассказывал, эмоционально махая руками… И вот случайно задетая книга вылетает из рук девочки. Огромные глаза распахиваются, кулаки сжимаются… И все – Странная, не просидев и пятнадцати минут, поднимается с места. Тихо, спокойно встает, обходит его койку и поднимает книгу. А глаза прячет, да переплет сжимает до побелевших костяшек. И так же спокойно, не оборачиваясь, молча, выходит из палаты. Рёхей вовсе не мастер распутывать загадки. Что он такого сделал? Подумаешь, задел случайно, с кем не бывает? Сасагава даже экстремально извинился – ну как, он сказал правду, что он случайно, и что это мелочь… А Странная ушла. Рёхей что-то сделал не так? Она вернулась где-то через два часа, абсолютно не слушая сбивчивых извинений. Если Рёхей что-то ломал случайно у сестры, или та просто замолкала, то он всегда извинялся. Обычно это помогало, и Киоко не обижалась. А тут… Странная его даже не слушала. Она просто отодвинула свой стул на полметра, села и начала читать уже другую книгу, совсем не ту, с которой пришла до этого. И тихо прочитала на чужом языке небольшой фрагмент, кажется, стих. Очень красиво, с выражением и чувством, правда, абсолютно непонятно. Рёхей экстремально ничего не понял – он с ней поссорился? Или помирился? Или он снова в чем-то виноват? И что это вообще такое было? У него в голове осталось лишь два экстремально важных вопроса – как зовут Странную и собирается ли она вступать в его боксерский клуб? *(ит.) – Пята клинка.