Перемена мест слагаемых

Вообще-то, Николо вовсе не считал себя трусом. На самом деле он всегда был чуть более осторожен, чем нормальные подростки. Вот уж кем-кем, а трусом назвать его было нельзя. Есть еще одна тонкость – бояться и опасаться чего-то это разные вещи. Обычно Ник именно опасался. Но в этот раз все было по-другому. Этот парень, Гокудера, ниже его и, кажется, даже младше. Он вовсе не выглядел сильным, к тому же сбежал из больницы, недолечившись. Оружия при себе не имел, а в рукопашной, как следовало из досье, Взрывной был довольно плох. И при этом Ник не смог сделать абсолютно ничего. Не то что защититься – пискнуть не успел. А ведь дома, читая характеристику, прикидывал, насколько он сильнее, и как легко будет выполнить задание! Что сказать? Ошибся, капитально ошибся. Хотя и выбора-то у него особо не было… Но сейчас это не важно. Собственно, хватило всего пары ударов. И то второй Ник получил, когда его молчание сочли слишком долгим. После этого Рикассо понял, как заблуждался насчет собственной силы. Вся его самоуверенность испарилась без следа. Было страшно. Вот просто иррационально страшно, до мурашек по телу и нервной дрожи. Николо еще никогда не боялся до такой степени, чтоб не суметь совладать с собственным телом. В книжках читал – и это казалось полной глупостью. Ну какие «мурашки по спине», не холодно же? Или «поджилки трясутся» – где это, и почему они трясутся? А вот сейчас на собственной шкуре прочувствовал. Главное, что этот якобы очень несдержанный парень ничего особого-то и не сделал пока. Те два удара – да в драках ему иногда и сильнее доставалось, к тому же бледный, всклокоченный и худой пацан не выглядел страшным. Только одно портило цельную картину – глаза. Прозрачно-зеленые, очень необычные для итальянца, сосредоточенные и холодные. Никакое не преувеличение – Николо они напоминали два кусочка льда. Настоящие айсберги из фильма про Антарктиду. Этот Гокудера предложил поговорить, но начинать, похоже, не собирался. Руки скрутил за спиной и стоит, думает о чем-то. А неизвестность пугает еще больше. Отойдя от удара под дых и того профилактического, но от этого не менее сильного тычка в бок, – синяк точно будет – Николо так и не произнес ни слова. Наверняка этот парень сейчас думает, что у него спрашивать. Хотя как-то очень долго думает… А Гокудера в это самое время упорно решал – что, собственно, ему делать с пленником дальше? Нет, безусловно, надо расспросить. А если парень начнет врать или вовсе говорить не захочет? Бить? Так услышать же могут. И кстати, до странного смирный пленник попался – не орет, не дергается, прямо образец! Хорошо было бы его связать, тогда не убежит. Или оружие там какое наставить… Вот только ни веревки, ни самого плохонького ножика при себе у Хаято не было. И никаких там акупунктурных или болевых точек он тоже не знал. И чтобы нормально бить, а не слабенько тыкать, надо отпустить незадачливому преследователю руки. Но тогда он может убежать или драться начнет – и неизвестно, справится ли с ним Гокудера в таком-то состоянии… Ситуация патовая – топчутся и молчат два парня, у обоих блокированы руки, даже непонятно, кто здесь жертва, собственно. С одной стороны – за Хаято следили, хотя он просто больной и безоружный человек, с другой – досталось именно этому преследователю, который ничем не мешал «больному и безоружному человеку». А если бы парень успел что-нибудь сделать? Правда, неизвестно, сделал бы он вообще это "что-нибудь"? Вот как иногда полезно подумать логически – сразу стал ясен круг вопросов, которые нужно задать этому условно-пленному. - Так, как тебя зовут и кто ты вообще такой? – решил начать со знакомства Гокудера. А то все «парень» да «пленник» – неудобно же. Хорошо, что итальянский, кажется, он понимал. По крайней мере, кивал тогда вполне осмысленно… - Я Николо Рикассо, итальянец, – осторожно ответил тот. Гокудера на секунду выпал от такого ответа. Получается, парень – мафиози?! Тогда вряд ли он следил из простого любопытства, как втайне надеялся Хаято. Если бы парень заинтересовался им по чистой случайности, то его еще можно было бы не трогать. Но теперь он так просто не отделается. - Зачем ты за мной следил? – теперь пришла очередь быстро думать Ника. Он как-то не предполагал, что его засекут и уж тем более начнут расспрашивать. Что говорить? «Просто так?» Глупо. Правду? Нельзя. Тогда придется недоговаривать. Только не лгать – ему с этим чокнутым общаться и общаться, желательно долго и счастливо. Если вскроется обман, доверия от него можно не ждать. - У меня было задание – проследить за тобой. Только не подумай ничего плохого! Я не враг, я, наоборот, помогать должен… – решил чуть схитрить Ник. Вот он, способ втереться в доверие! И не соврал ведь ни словом, и вполне может выгореть – добровольный и лишний помощник еще никому не мешал. - Значит, не враг?.. – задумчиво произнес Гокудера, пропустив мимо ушей уверения в помощи и поддержке. – Тогда отвечай, от кого это задание? – не воспользоваться странной разговорчивостью этого Николо было бы глупо. - Не могу! Просто поверь – его имя тебе ничего не скажет. А я выдавать такие вещи не собираюсь, я не предатель, – как-то неожиданно твердо ответил парень. Гокудера его даже немного зауважал – верный, такого поди найди… Жаль, что эта верность ему боком выходит. - А с чего я вообще должен тебе верить? – резонно возразил Хаято. - Ну… Я же ничего не сделал! – неуверенно ответил Ник. Кто бы знал, как тяжело было с этим парнем! И он должен вот к этому чудовищу в человеческом облике втереться в доверие? Мадонна, да как это сделать-то?! - Не успел. Я тебя заметил и поймал раньше, – собственно, Хаято сказал чистую правду. Вот только он почему-то ясно понял – парень не лжет. Тот оказался каким-то… наивным, что ли? Или просто очень честным? Дураком его язык назвать не поворачивался. - Но… Но… я даже не сопротивлялся!.. И сейчас не кричу… Тебе же проблемы с полицией не нужны? – уже уверенней начал Рикассо, каким-то шестым чувством поняв, что новой драки не будет. Нестандартный ему пленитель попался, разумный. - Не нужны, тут ты прав… Я тебя немножко взорву, и тогда проблем у меня не будет. С полицией – так точно, - решил припугнуть окончательно расслабившегося парня Гокудера. Ему бы и правда избавиться побыстрее от преследователя – переулок небольшой, в любой момент могут войти люди, а они тут на виду стоят. Неприятности можно огрести, и немаленькие. Ведь попавши в лапы полиции, он непременно встретится с Бьянки – та по бумагам числилась его опекуном. - Мне сказали, что ты безоружен, - покачал головой Ник. И только через секунду понял, что он сболтнул лишнее, но было слишком поздно. - Так, это уже интересно. Отвечай, откуда ты это знаешь? Тебя Бьянки подослала? Или ты от семьи Вонгола?! Говори! – взбесился уже по-настоящему Хаято. Да как они смеют?! Это его жизнь, и он проживет ее, не оглядываясь на желания сестрички или уродов! Он не собирается вступать в чью-либо семью и уж тем более – подчиняться слабакам! А эти… Эти – Мадонна, даже слова не подберешь! – чертовы манипуляторы вдруг решили, что он им что-то должен и приставили за ним няньку следить и докладывать, не поцарапало ли ценное имущество пальчик?! Да пошли они все! - Я-я… я не знаю, о ком вы… - бормотал парнишка, вот только Гокудера уже не слушал. Он толкнул его с такой силой, что Ник растянулся на земле, чудом успев выставить руки и не разбить лицо, и прошипел: - Не смей больше попадаться мне на глаза или следить за мной. И нанимателям своим передай, что я им не по зубам. Не послушаешься – найду и урою. Все ясно? – и, не дожидаясь ответа, ушел. Просто развернулся и зашагал дальше по переулку, не обращая никакого внимания на лежащего на асфальте горе-преследователя. А Николо с горечью подумал, что он только что с треском провалил первое в своей жизни задание. *** Ямамото просто дико повезло. Хотя на первый взгляд так и не скажешь. На второй и третий тоже – но Ямамото был оптимистом, и это все упрощало. Какой-то черт дернул его свернуть с широкой улицы и пойти плутать по узким переулкам и пробираться дворами. Просто его не оставляло странное чувство, что так он намного быстрее найдет Гокудеру. Конечно, это может быть глупо, но Ямамото привык верить своим предчувствиям. Они его обычно не обманывали. Правда, спустя полчаса сворачивания куда попало и безрезультатного расхаживания по округе Ямамото слегка разочаровался в своем чутье. Правда, ну что его дернуло уйти с оживленных улиц, где намного выше шанс наткнуться на человека, в пустынные закоулки, в которых нет никого, кроме шпаны? Хотя Такеши не мог не признать, что Гокудера в своих фенечках и с вечно недовольным видом очень смахивает на ту самую шпану. Утешаясь этим фактом, Ямамото продолжил идти, куда глаза глядят. Его будто вела сама судьба. Ничем другим то, что он все-таки наткнулся на Гокудеру, объяснить было невозможно. Собственно, вывернув из-за очередного угла, Ямамото увидел драку, в гуще которой маячили знакомые светлые волосы. Перепутать было невозможно – прическа Гокудеры до жути напоминала осьминога, как часто и обзывал ее Рёхей. Хотя И-пин вообще за пельмень принимала… Но на осьминога похоже больше, точно. И вот эта самая узнаваемая прическа мелькала в центре группы из примерно десяти человек. Гокудера уворачивался, прыгал и пытался бить ногами, но ситуация была безнадежная – хулиганы брали массой. И если в центре на него могли напасть всего два-три человека, и увернуться от них было довольно просто, то все остальные живой стеной стояли вокруг, переговариваясь и болея за своих. И как только Гокудера сваливал с ног одного, на его место тут же вставал другой. Стоит только шпане догадаться и разойтись хоть немного, станет совсем туго – от такой толпы он точно не отобьется. Но сам Гокудера начинал уставать… Оценив ситуацию, Ямамото вмешался в драку. Кричать или привлекать внимание не стал – зря воздух сотрясать. Чаще всего так делают неопытные бойцы, или когда пытаются устрашить врага. Реже – чтобы отвлечь внимание или поднять боевой дух товарищам. А здесь немного не тот случай, так что лучше разобраться по-тихому, благо, Шигуре Кинтоки с ним. В последнее время Ямамото его таскал везде. Это уже стало привычкой – брать с собой оружие, как только происходит что-то странное. Успокаивает, да и в случае чего будет готов. А нападение на Рёхея и Гокудеру обыденностью не назовешь. Нет, конечно, Ямамото и не думал обнажать клинок. Ведь пока он не пользуется Стилем Шигуре Соэн, этот меч остается простым тренировочным синаем – легким и безопасным. То, что надо для таких хулиганов. Не ранить же их, в самом деле… Но надо, в конце концов, перестать размышлять и сконцентрироваться на бое. Нельзя недооценивать врага – это правило первым вбил в него Скуало. Так, сильно мечом не размахивать – превратится в клинок. Подсечка, аккуратно стукнуть по затылку валящегося на спину парня, не успевшего даже вскрикнуть. Один готов, и уже появилась щель. Левого ткнуть круглым кончиком в бок, на два пальца выше тазовой косточки – там начинаются нежные внутренние органы, не защищенные ребрами. И не останавливаясь, рукоятью ударить в печень правому. Трое готовы, правда, получилось очень шумно. Пару раз Такеши испытал это на себе – отец говорил, что он должен понимать силу своих ударов, чтобы соразмерять ее. Было жутко больно, настолько, что удержаться от крика практически невозможно. На вопль обернулось еще двое. Они застали занимательную картину – высокий, спортивного вида парень с бамбуковым мечом, рядом лежит их приятель в отключке. Еще двое сдавленно стонут, держась за бока и нетвердо стоя на ногах. Какой-то сопляк вынес троих меньше, чем за минуту?! Невозможно! - Ты что сделал, урод? Хочешь драки? Ну все, считай, нарвался, гаденыш, – угрожающе дернувшись в сторону нового противника, рыкнул рослый парень с пирсингом в губе и сальными длинными волосами. У всех хулиганов, которые собираются в банды, это на уровне инстинкта – раздразнить и себя, и соперника, проведя обязательный ритуал «взаимного приветствия». Создать этакий повод для драки, чтобы ни у кого не возникло даже мысли о том, что нападать толпой на одного неправильно. Нужно лишь успокоить совесть убедительным «он сам напросился». Гокудера, кинув короткий взгляд через плечо, больше не отвлекался – времени не было. Подумаешь, глупый парень, простой прохожий… Хаято только лучше – на одного соперника, отвлекшегося на идиота, меньше. Из-за шпаны, окружившей плотным кольцом, он не мог разглядеть вырубленных парней. Впрочем, не обращать внимания на сдавленные матюги и крики за спиной становилось все сложнее – и Гокудера, не выдержав, обернулся. Кроме парня с бычьей шеей, налитыми кровью маленькими глазками и ростом под два метра, которого он уже минуты четыре пытался завалить, – а в драке это очень и очень много, – осталось на ногах лишь трое. А еще за спиной стоял тот самый прохожий, который, как выяснилось, был на полголовы выше самого Хаято, шире в плечах и даже по виду сильнее. Больше ничего рассмотреть не получилось – парень стоял к Гокудере спиной, будто… Будто Гокудера ему какой-нибудь хренов друг! Хватит уже с него защитников, помощников и прочих доброжелателей, сыт по горло! Но если Гокудера забыл о противнике, это не значит, что тот тоже забыл о нем. Подросток непозволительно расслабился, отвлекшись – и закономерно получил за свою ошибку. Большим крепким кулаком по многострадальной голове. Уже рассматривая как-то резко приблизившийся к глазам асфальт, Гокудера подумал, что все зло в мире – от доброжелателей. И отключился, не услышав обеспокоенного возгласа парня с мечом. А Ямамото осталось лишь разобраться с четырьмя здоровыми парнями с ножами и кастетами в руках, прикрывая лежащее позади бессознательное тело друга.