Happily Ever After

- Пожалуйста, не говори ничего. Пока что. Пожалуйста, - произношу тихо, буквально роняю в воздух, в котором не осталось и следа от прежнего напряжения. Поттер все еще ошарашен. Наверняка, сверлит меня взглядом, но я не буду поворачиваться, не буду сканировать выражение его лица так, как привык, потом разучился, а потом снова привык. Глупый, глупый, бесконечно наивный, вспыльчивый, разочарованный Поттер. Гарри. Кто знал, что эффект от проведенного ритуала будет именно таким? Я прожил последние несколько лет заново. Увидел их с другой перспективы. И зрелище было не самое приятное. Черт! Мерлин и Ровена, больше всего на свете я хотел бы начать извиняться. Пусть извинения ничем не помогут, но все же. Я ненавижу этого недоумка, но его страдания – это то, чего я хочу меньше всего. - Нам в любом случае надо будет поговорить, - так же тихо отвечает Гарри, а потом добавляет неуверенно, - …Дастин. - Надо, значит, поговорим, - проталкиваю слова сквозь судорожно сжавшееся горло. Мне нужно домой. В квартиру, где мы с Крисом жили. Гарри кивает, я все еще не встречаюсь с ним взглядом. Он сжимает мою ладонь, и мы трансгрессируем. Он остается на диване в гостиной, сидит, опустив локти на колени и зарывшись пальцами в темные растрепанные пряди. Я иду в комнату, где на верхней полке шкафа за стопкой старых тетрадей Криса лежит легкий деревянный футляр с причудливой резьбой на крышке. Я знаю, что она вряд ли как-то мне поможет, но с ней я почувствую себя увереннее. Я вытаскиваю из футляра свою боевую подругу, чувствуя едва заметное тепло, исходящее от палочки, кладу ее в карман джинсов. - Ты помнишь место, что видел в видении? – спрашиваю у Гарри, тот кивает, а потом отвечает сухо: - Я видел много мест. Он стоит посреди гостиной, неловко сложив руки на груди, нахмурившись и явно мучаясь головной болью. - Ты знаешь, про какое именно место я говорю, - нетерпеливо перебиваю, чувствуя себя на грани. Нельзя, нельзя давать волю эмоциям. Эмоции – первый шаг к неудаче. - Знаю, - подтверждает Гарри и протягивает мне руку. – Готов? Не готов. Мне до жути страшно. Почему со мной всегда происходит нечто подобное? - Готов, - улыбаюсь уголками губ и, зажмурившись, готовлюсь ощутить знакомое чувство сжатия и давления. Мы приземляемся в большой пустой комнате. Паркетный пол, голубые стены, много света. Холодно. От сухого воздуха першит в горле. Чувствую, как начинаю дрожать. Ладонь Поттера – единственный источник тепла поблизости. - Ну что ж, - слышу голос позади, оборачиваюсь и замираю от картины передо мной. Астория Гринграсс, стоит посреди комнаты, держа за руку моего сына, который радостно улыбается. - Какого Мерлина ты творишь? – цежу сквозь зубы, чувствую, как усталость превращается в злость, заставляя комнату подернуться мутной пеленой. Бросаюсь к Крису, пытаясь добраться до сына как можно скорее, убедиться в том, что с ним все в порядке, что он цел и невредим, иначе… иначе я камня на камне не оставлю от этого места, с магией или без. Астория даже не пытается мне помешать, наоборот, отпускает ладошку Криса и подталкивает его в мою сторону. Наконец, он замечает меня и бежит навстречу. Прижимаю его к себе как можно крепче, вдыхая запах детского шампуня от его волос. - Крис, с тобой все в порядке? Ты не ранен? Она делала с тобой что-нибудь? Он качает головой из стороны в сторону, уткнувшись лицом мне в живот. - Все хорошо, пап, - он смотрит мне в глаза и счастливо улыбается. – Разве ты не рад? По спине бежит холодок. Что здесь происходит? - Чему я должен радоваться, сынок? Тот немного хмурит брови, недовольный тем, что я не понимаю, но на его лице все еще сохраняется выражение безмятежного счастья. - Мама вернулась, ты разве не видишь? – он указывает пальцем на Асторию, и я чувствую, как что-то абсолютно звериное переполняет меня до краев. Вот где был подвох все это время. - Ну, довольно, - тянет Астория скучающим тоном. – Пойдем к мамочке, малыш. Крис отпихивает мои руки, с каждой секундой делая это все яростнее, при этом сохраняя полнейшее молчание. Чувствую, как отчаяние накрывает с головой. Горячая ладонь ложится мне на плечо. - Отпусти его, - говорит Поттер уверенно. – Он только причиняет себе боль. Слушаюсь его, потому что сейчас он явно соображает лучше. Раньше в экстренных ситуациях я всегда был голосом разума, в то время как Гарри захлестывали эмоции. Кажется, мы поменялись ролями. Крис вновь держит Асторию за руку. - Зачем… Зачем тебе все это нужно? – спрашиваю, голос ломается в середине предложения, ладонь Поттера на плече сжимается. - Хм. Зачем? Это долгая история, очень долгая, - на лице бывшей слизеринки расплывается улыбка. - Но я, пожалуй, расскажу вам ее, раз вы настаиваете. Она проводит ладонью по волосам Криса, и только рука Поттера на плече удерживает меня на месте. - Для начала ты, Дастин, - она опять насмешливо протянула имя на несколько секунд дольше положенного. – Я хочу, чтобы ты вспомнил ночь великой битвы в Хогвартсе. Последняя мирная ночь в Хогвартсе. Драко трясет так, что мир вокруг немного расплывается, но он заставляет себя расслабиться. Вдох. Выдох. Все пройдет так, как надо. Так, как было им запланировано, и пусть ему совсем не хочется, чтобы его идея увенчалась успехом. Может, будет проще, если он покончит с этим раз и навсегда? Сбросит с себя груз ответственности, сворует ингредиенты из закромов Снейпа, сварит зелья Живой смерти и выпьет немного больше, чем требуется. Подумаешь, потеря. Вот только… «Подумай о своих родителях, Драко», - он слышит леденящий душу голос в голове. Он не может обречь на гибель своего отца, тем более Нарциссу. Он не может принять этот выбор за них. Остается только ждать. Пожиратели прорываются в замок. Хогвартс пал, в коридорах царит хаос, вспышки заклинаний, смертельных и просто вредоносных, сталкиваются в воздухе, взрываясь снопами искр. Сердце колотится в ушах. Он проследил за тем, чтобы все слизеринцы покинули замок. Все, кроме… - Странная Гринграсс. Одиночка Гринграсс. Неважно, так меня называли и раньше. После той ночи ко мне приклеилось еще одно прозвище. Убийца Гринграсс, как тебе такое, Гарри? Девушка стоит посреди комнаты, и слезы сверкают на ее глазах. - Все относились ко мне, как к прокаженной. Говорили, что Дафна отказалась принимать Метку, и я расправилась с ней по воле моего Лорда. Она была моей сестрой, мы были невероятно близки, а потом они говорят мне все эти вещи в лицо! Ее тонкая ладонь сжимает пухлые пальчики Криса, который блаженно улыбается, глядя в пустоту. На холодных голубых стенах медленно ползут солнечные отблески. - Мы не знали, куда нам идти. Наши родители были среди тех, кто нападал на замок. Они хотели бы, чтобы мы к ним присоединились, поэтому мы решили спрятаться. Мы были в холле на втором этаже, когда в Дафну попало срикошетившее Смертельное заклинание. Я сидела в обнимку с ее телом за шторой у окна весь остаток ночи. Гарри дышит медленно, глубоко и размеренно. Вот-вот придет даме на помощь, уже готов броситься вытирать ей слезы. - Это не объясняет твоих действий. Зачем тебе понадобился Крис? – его холодный голос становится неожиданностью. - Он мне не нужен. Я всего лишь хочу отомстить, - на ее лице расцветает улыбка. Гарри пропустил мимо ушей ту часть истории, которая должна была вызвать к девушке жалость. В Астории не осталось ничего настоящего. А даже если и осталось, то Гарри не отличается особым великодушием. Когда-то – да, сейчас же он отказывается думать о чувствах кого-либо кроме близких ему людей. - Они все были одинаковыми. Жестокими, злыми, глупыми. Только ты был другим, - на этом моменте Гарри навострил уши. Астория помолчала немного, а потом продолжила. - Ты сказал мне, чтобы я не обращала внимания. Что время тяжелое для всех, что они пытаются справиться со своими утратами так, как могут. Что им станет стыдно за то, что они говорили, - в голосе Астории прорезались мечтательные нотки. Гарри не мог вспомнить момент разговора с ней, но это было объяснимо: он разговаривал тогда со многими. Он пытался подбодрить каждого, сказать каждому несколько слов. Он делал все, лишь бы не вспоминать о своем собственном горе. - Как мило с твоей стороны, Гарри, - мягко сказал Дастин, но Гарри уловил в словах тень сарказма. - Боюсь, твоего мнения никто не спросил, - тут же ощерилась Астория, вновь становясь расчетливой, жестокой и бесконечно коварной. - Ты хотела отомстить. Так почему? И причем здесь Крис? – продолжил Гарри допрос, чувствуя, как Дастина бьет нервная дрожь. - Я была уверена в том, что ты особенный. Я хотела быть вместе с тобой больше всего на свете. Но ты раз за разом продолжал выбирать его, - выплюнув последнее слово, она брезгливо поморщилась. – Я разочаровалась в тебе, а он помешал мне быть счастливой. И вы оба за это заплатите. В ее руке блеснуло лезвие ножа, занесенное над мальчиком. - Нет, - сорвалось с губ Гарри. - Петрификус Тоталус! Окаменевшее тело Астории с глухим стуком приземлилось на деревянный пол. Гарри обернулся, и увидел Дастина, держащего в руках палочку. На лице парня читалось облегчение и чистое изумление. Он подбежал к Крису, опустился на колени и обнял его. Но мальчик все еще был под действием каких-то чар. Гермиона старалась не встречаться взглядом со светловолосым парнем. Она предполагала, что это был Драко, пусть даже он не выглядел так, как раньше. Но он и не вел себя так, как раньше. Он был бледный, испуганный и усталый, его пальцы едва заметно дрожали, но он не торопил девушку, пока та осматривала Криса. - Похоже на модификацию Конфундуса. Мы не знаем, как именно она усовершенствовала заклинание, поэтому остается… - Только ждать, - закончил парень, слабо улыбаясь. – Спасибо. Бледные пальцы на его коленях дрогнули, словно он хотел прикоснуться к Гермионе, как-то выразить ей свою благодарность, но в последний момент передумал. - Все еще борешься с предубеждениями против грязнокровок, Малфой? - как бы невзначай бросила девушка, все еще не уверенная в том, является ли сидящий рядом с ней парень Драко Малфоем. - Борюсь не с предубеждениями, а с грязнокровками, Грейнджер, - усмехнулся тот, и у Гермионы отлегло от сердца. Она была права от начала до конца. Ее теория с магическим браком оправдалась, Крис был невероятно похож на Гарри, Драко был жив… Единственной загадкой оставалась изменившаяся внешность последнего. Гермиона нахмурилась. - Эй, - позвал Драко. – Ты не обижайся. Я жил среди магглов последние несколько лет. Жил без магии. Никаких предубеждений. Гермиона решила, что спросит Малфоя о его жизни потом, но спросит обязательно. Вообще, ее и сейчас мучило любопытство, но Драко выглядел по-настоящему измотанным. - Никаких обид, - улыбнулась девушка, и встала с кровати, на которой подле спящего Криса сидел Драко. Она была уже у двери, когда Драко заговорил снова. - Гермиона. Она обернулась. - Ты действительно чертовски умна, - улыбнулся парень. - Имей в виду, что Гарри может быть невыносимым тугодумом время от времени. Но я верю, что у вас все будет хорошо… Драко. Дверь за ней закрылась, Драко слышал голоса еще пару минут, затем воцарилась тишина. Должно быть, Грейнджер аппарировала.

***

Гарри - Не могу поверить, что все кончилось, - тихо говорит он, выходя в кухню. Крис спит в соседней комнате. - Тебе тоже не помешал бы сон, - говорю ровно, поднимаясь из-за стола. – Отдохни. Серые глаза смотрят выжидающе и устало. - Ты уходишь? Его бледные пальцы сцеплены намертво между собой, а я… я просто не могу думать ни о чем сейчас. - Прости, я пришлю сову хорошо? Я обещаю, мы разберемся, только… только не сейчас, ладно? Бледное лицо напротив каменеет. Идеальная ровная холодная маска. - Я… я буду ждать, - выдавливает он наконец, и в его тоне слышится бесконечная усталость и какая-то обреченность. - Отдохни, хорошо? – чувствую фальшь в своих же словах и тороплюсь убраться подальше. Привычный рывок трансгрессии переносит меня в спальню на площади Гриммо. Шторы плотно задернуты. Свежее хрусткое постельное белье, абсолютно белое, никакого намека на золото или изумруд. Нет серебряных змей в изголовье, нет живого льва, рычащего и сверкающего глазами… - Мастер Гарри! – Кикимер появился словно из неоткуда, хотя возможно я просто пропустил мимо ушей хлопок, возвещающий о его прибытии. Как же я устал. - Давно не виделись, приятель, - улыбаюсь домовику, ощущая комичность ситуации. Самый невыносимый человек на свете, единственный, кто заставляет зачерствевшего меня чувствовать что-то, находится в двух секундах аппарации от меня. А я лежу среди одеял, совершенно разбитый и не могу разобраться в своих чувствах. Смеюсь, на глазах выступают слезы, которые я стираю тыльной стороной ладони. - Вам принести чего-нибудь, мастер Гарри? Теплого молока на ночь? – скрипучий голос помогает мне почувствовать себя как дома. - Лучше Огневиски, Кричер, спасибо. С хлопком эльф исчезает. Чего ты боишься, Гарри? Чего ты боишься? Шепчу слова вслух, пытаясь найти ответ. Пытаясь заставить себя признать и принять правду. Все эти видения, чувства, мысли… если все это было лишь фантазиями? Плодом больного воображения, игрой разума? Может, я просто выдаю желаемое за действительное, потому что хочу, отчаянно хочу, чтобы Дастин и Драко оказались одним и тем же человеком? Чтобы Драко оказался жив. Чтобы я мог любить Дастина без постоянного чувства вины перед Драко. Чтобы Крис, с его невозможными зелеными глазами и вычурной дурацкой манерой выговаривать слова до тошноты правильно, оказался моим сыном… Если все, что я видел, окажется неправдой, смогу ли я это пережить? - Мастер, - замечтавшись, я опять не услышал, как Кричер появился рядом. – Пока вы спали перед вашим уходом, вам принесли множество записок, но я не решался вас разбудить. На столике у кровати появляется графин с Огневиски и прозрачный широкий бокал. А еще кусочки пергамента, идеальные квадраты, однако не порезанные, а оторванные руками, явно на ходу. Но все еще идеальные. Я протягиваю руку к ближайшей записке. Она наверняка от Дастина. Разворачиваю пергамент, и замираю, боясь моргнуть и увидеть, что написанное исчезло. «Мне нужна твоя помощь, Поттер. Приходи». Раскрываю следующую. «Пожалуйста, приходи». «Поттер, забудь все, что я сказал тебе, только помоги мне». «Гарри, пожалуйста». «Приходи». Плевать на содержание. Плевать на отчаянные просьбы. Я знаю этот почерк. Идеально выверенные каллиграфические буквы, слегка длинноватые верхние завитушки, выдающие мечтателя, насколько бы это не вязалось с натурой Малфоя. Идиоты. Оба. Слишком резким движением срываюсь с кровати, задеваю столик, стоящий рядом, графин падает и разбивается с оглушительным звоном, жидкость растекается по полу. Трансгрессирую, наверное, в сотый раз за сутки.