А бывает и вот такое...

Уже нет смысла отпираться, оправдываться перед самим собой или оборачивать всё в шутку. Он любит её. Любит. Лю-бит. И это не внезапное озарение, это признание очевидного факта, которого Уго избегал много лет: не хотел думать о своих чувствах в такое неподходящее время – война в самом разгаре. Но сейчас уже невозможно врать хотя бы самому себе. Волшебник давно знал, что испытывает к Интисар сильные чувства, но не хотел обращать на это внимание или признаваться ей, хотел сделать это потом, когда закончится война, когда наступит мирное время, когда эти чувства будут уместны. Сейчас же это всё было совершенно не вовремя, Уго понимал это, да и Интисар – он уверен – тоже сказала бы, что парень выбрал не лучшее время для признаний. На примере Фалан и Вахида видно, что любовь это прекрасно, да и признаться лучше сразу, пока есть возможность, НО! Уго и Интисар немного в другой ситуации. Они – козырные карты Сопротивления. Умнейший волшебник и талантливейшая волшебница. Он - гений разработки магических теорий и изобретений, она - прекрасный разведчик и сильный воин, и что самое главное: они оба – мастера артефактов и могущественные волшебники. У них больше работы, чем у всех остальных вместе взятых, им – как бы печально это ни было – некогда отвлекаться на любовь и прочие радости жизни. Может быть потом. В лучшее время. Нет, не «может быть», а обязательно. Как только всё закончится, он обязательно постарается сделать всё, чтобы они были вместе. Пока Уго думал обо всем этом, мысли Интисар текли немного в другом направлении… После того, что сегодня произошло, волшебнице казалось, что последняя битва как никогда близко, но готовы ли они к ней? Последняя битва… Рано или поздно она состоится, это неизбежно, но как можно победить в ней, когда внутри Сопротивления царят конфликты? Какая же нервотрёпка… И так не вовремя. А всему виной страх. Другие расы потакали взбунтовавшимся волшебникам из-за страха за своих родных и близких. Наверняка думали, что своим поступком сделают лучше, что у них появятся силы и возможности защитить тех, кто дорог сердцу. Минутку… Силы? Если у других рас будут силы защищаться самостоятельно, то и страха этого не будет, а значит, у них не будет нужды создавать новые конфликты! К тому же, Шеба вроде бы смогла донести до других, что Соломон справедливый человек, и сможет поддерживать порядок, чтобы при этом все остались довольны. - Уго… - негромко позвала девушка, но голос её был твёрдый и решительный. Взгляд был направлен в никуда, но брови нахмурены, что выдавало девушку: она глубоко в своих мыслях и они имеют глобальный характер. – А ты что-нибудь знаешь о таких созданиях, как джинны? - М? – удивленно посмотрел на неё волшебник, не выпуская из тёплых объятий. – Джинны? Честно говоря, впервые слышу о таком. - Я… - замолчав на полуслове, Интисар думала, как сказать. Весь боевой настрой улетучился. Она обещала джинну не рассказывать про него и их разговор и не собирается нарушать слово, но ведь ей не было запрещено произносить само слово «джинн». Не будет вдаваться в подробности, а так общую ситуацию ведь можно обрисовать? Тем более речь идёт о Уго: один взгляд на него и Интисар хочется выложить ему ВСЁ на свете, даже если он не просит об этом. – Вычитала где-то, и само собой запомнилось. Ну, знаешь… старые легенды, - неопределенно махнула она рукой. Помолчав секунду, она неторопливо заговорила: - Этот мир существовал еще задолго до появления людей, и в те далёкие времена его населяли другие существа. Уго, улыбнулся уголком губ. Тиса ему сейчас сказку решила рассказать? Неожиданно, но мило. Хотя он видел, что девушка сама немного смущается, всё-таки они взрослые люди, а она решила ему сейчас сказочку рассказать как несмышленому ребенку. -Так, что дальше? – приободрил он её, показывая, что ему интересно. А Уго на самом деле было интересно, что она ему скажет. - Тогда жили создания, которых называли джиннами. Это могущественные духи, созданные Иль Илахом. Они чем-то напоминали человека, но кожа у них была синяя, вместо нижней части тела – сине-голубая дымка, а возможности не сравнить с человеческими. Наступило молчание. Поняв, что девушка продолжать не будет, Уго сам задал вопрос: - Тиса, к чему ты это? - Я просто подумала… Джиннов создал Бог, они словно сгусток огромной магической силы, но и Священные Посохи тоже создал Бог, поместив в них не менее огромную силу. Грубо говоря, покрыл эту силу оболочкой, но факт остается фактом – она есть, и никуда не делась. Глаза волшебника расширились в удивлении. Кажется, он понимает, к чему она клонит. - Ты думаешь, что слившись со Священным Посохом, человек может стать джинном? - Ну-у… Я ничего не говорила про людей, - намекнула она. - Другие расы… - ошарашено выдохнул он. - Да, - улыбнулась она, прикрыв на секунду глаза. - Согласись, другие расы не могут использовать Священные Посохи так, как люди, и сколько бы вы с Соломоном не работали над ними, всегда будет что-то не то, потому что Священные Посохи изначальны были заточены на то, чтобы их использовали люди. Но! Одно дело использовать посох, и другое - стать им, слиться с его силой. - Тиса, подожди, - притормозил её Уго. Разомкнув объятия, они оба сели друг напротив друга, внимательно вглядываясь в глаза. – Это всё лишь теоретически, верно? - Да. - Тогда я весь во внимании. - Вот, что я думаю. У нас есть вожди союзных рас, также у нас есть Священные Посохи, не все семьдесят два, да и те, которыми пользуемся мы, тоже исключаются из общего числа, поэтому, сам понимаешь… У нас нет возможности изменить свойства ВСЕХ посохов - слишком трудно будет это сделать, да и времени потребует очень много, а даже если и сможем, то раздать их всем расам тоже не получится – элементарно не хватит, ведь от своего посоха ни один здравомыслящий волшебник не откажется. Но можно создать артефакты, что-то вроде сосудов, в которые будет помещена часть сил всех посохов. В отличие от посохов, предназначенных людям, артефактами легче будет пользоваться… нелюдям, так сказать. Каждому вождю будет дан свой собственный артефакт, с помощью которого они смогут защищать свои народы! – воодушевленно произнесла волшебница, и в глазах её горела надежда, что всё получится. Не решимость, именно надежда. - Тогда и повода не будет идти под началом волшебников, которые обещают разным расам лучшую жизнь, тем самым создавая конфликты, - понял мысль Уго. – Но я всё еще не понимаю, какая связь между всем этим и легендами про джиннов? - Если вдруг с сосудом возникнут проблемы, которые не позволят использовать его магию, то в случае необходимости вожди других рас могли бы слиться со своими артефактами, впуская в себя эту силу и преумножая её, и тогда они сами станут чем-то вроде живых сосудов. Тогда уже не должно возникнуть проблем с использованием магии, потому что им не придется мучится с сосудами, магия будет заключена прямо в их телах, станет их частью. Они научатся использовать её самостоятельно, без лишних артефактов. - В случае необходимости? – нахмурился Уго. Эти слова напрягли его. Что она хотела этим сказать? Интисар молчала. Это всё теории, но даже в этой самой теории не получается… - Я… - замялась она. - Честно говоря, я не думаю, что после слияния, сосуды и их владельцев можно будет разделить. Поэтому, только если вожди согласятся… Я не знаю… Уго, я уже не знаю что делать, - обреченно выдохнула она, в бессилии опуская голову. Даже эта идея оказалась никчемной. - Эта война у меня поперёк горла стоит, уже не могу, честное слово. И казалось бы, вот-вот победим, вот-вот начнём жить нормально, как начались эти бунты внутри Сопротивления! Интисар ещё много чего сказала бы, после чего перешла бы на нецензурную лексику, но Уго аккуратно взял её за руку, слегка сжав пальцы, привлекая к себе внимание и предотвращая словесный водопад брюнетки. - Многое надо доработать, но общий принцип я понял, - негромко заговорил Уго, давая понять, что ему понравилась её идея и в ней действительно что-то есть, надо просто доработать. – Расскажем Соломону, ему наверняка понравится. Провернуть всё это втроём будет гораздо легче. Девушка еле слышно усмехнулась, ответно сжав его руку своими пальцами. - Знаешь, мне нравилось сражаться, - прошептала она, не поднимая головы. - Серьезно, я находила в этом что-то притягательное. Во время боя я чувствую себя как никогда живой, появляется возможность опробовать столько заклинаний и артефактов, столько разных ходов и стратегий можно перепробовать, полный разгул для фантазии, а какие сильные чувства испытываешь! Но… - На этом моменте волшебница почему-то замолчала. Закусив губу, она еще сильнее сжала пальцы мужчины, и негромко продолжила: - Первое время действительно было здорово, но когда сражения идут без конца на протяжении стольких лет… Это уже… Да я не хочу даже видеть оружие, не то что брать его в руки. Уже надоело, понимаешь? Уже сил никаких нет. Иногда мне просто хочется сбежать далеко-далеко, поселиться вдали от всех и жить тихо, мирно, не высовываясь во внешний мир, и думаю, когда война закончится я так и сделаю. Заберу с собой Диргама, схвачу Сархана и Анвара в охапку, да и вас всех прихвачу с собой, и будем жить… Будем жить в Долине Семи Рек! Ме́ста красивее не сыскать во всем мире. Резко дернув её на себя, Уго крепко обнял брюнетку. Прижавшись щекой к черноволосой макушке, волшебник притянул девушку еще ближе, прижав к своей груди, пытаясь подарить ей чувство защиты. Не надо больше ничего говорить, он итак прекрасно понимает. Уго был удивлён неожиданными признаниями, и в то же время, он всегда знал, что Интисар не такая сильная и неприступная как все думают. Она обыкновенный человек, который из-за определенных обстоятельств не может позволить себе слабину, слишком большая ответственность на ней лежит, как и на её названных братьях и отце. Сколько уже Интисар в Сопротивлении? Одиннадцать лет, кажется. Через шесть месяцев будет двенадцать. Двенадцать лет бесконечных сражений, а до этого восемь лет в Гануде, и девять лет обучения в церкви под надзором праведников – вот и вся жизнь Интисар. Попробуй не сорвись. Она даже родителей своих никогда не видела. Неудивительно, что девушка хочет узнать, что такое нормальная жизнь, что такое спокойствие. Хочет знать, какого это - проснуться утром не для того, чтобы отправиться в очередной бой, а просто чтобы встретить новый светлый день. Какого это, когда твоей первой задачей после пробуждения является не отправиться на изнурительные тренировки, а приготовить дорогим людям завтрак. - Всё будет хорошо, - прошептал волшебник, поцеловав черноволосую макушку. - Поверь мне, всё будет хорошо. – Почувствовав, что девушка пытается отстраниться, он разомкнул объятия, но взял её лицо в ладони, приподняв его, чтобы увидеть эти удивительные глаза. - Тиса, ты меня слышишь? Я даю тебе слово: всё будет хорошо, - мягко прошептал он, погладив пальцами нежную кожу щёк. Глаза волшебника расширились в удивлении. Вот чего он не ожидал когда-либо увидеть в своей жизни, так это её слёз, скопившихся в уголках глаз. Слёзы Королевы Войны. Это явление до того… невозможное, что волшебник поначалу растерялся, не веря собственным глазам. Её слёзы? Она плачет? Да, плачет, потому что уже не может держать это в себе. Почти двадцать девять лет держала, уже просто не может. И пусть лучше эти слёзы один единственный раз увидит тот, кому она безоговорочно верит. Больше она никогда не позволит себе расклеиться, но сейчас… Сейчас, всего один раз волшебница позволит увидеть, какая же она на самом деле сентиментальная тряпка. Сам того не зная, Уго своими словами надавил на самое больное место. Всего лишь пообещал, но пообещал то, что она хотела услышать больше всего на свете. Даже Диргам, Сархан и Анвар не подозревали о том, как сильно она хотела услышать, не то что в мире не будет войн, не то, что все расы равны, не то, что дорогие и любимые будут в безопасности, а то, что всё будет хорошо. Спрятав лицо на груди обескураженного волшебника, Интисар просто-напросто разрыдалась. Не понимая, как всё это вообще произошло, Уго панически соображал что делать. Не теряя ни секунды, он обеими руками обнял плачущую девушку, прижимая к себе и ласково гладя по голове, пытаясь успокоить. «Ты бы смог смягчить её…» Кажется, Арба была права. Смог. Смягчил до такой степени, что довёл до слёз. Не этого Уго желал добиться, ох не этого… Он понимал, что ей это нужно, что Интисар станет намного легче, и искренне хотел помочь ей, но её слёзы… Это то, перед чем он оказался совершенно бессилен. Это слишком для него! Разве он может смотреть на её слёзы и при этом быть спокойным? Но ей нужно выплакаться. Нужно! А ему нужно выдержать слёзы любимой женщины. Пожалуй, ничего труднее в жизни Уго ещё не было. Хорошо, что ему хватило ума не признаться ей в своих чувствах, она итак сейчас в расшатанном состоянии, не стоит добавлять ей эмоциональной встряски, хуже только станет, ей сейчас нужен лишь душевный покой. Постепенно девушка начала успокаиваться, и минут через пять совсем затихла, прижимаясь к мужчине, словно прося у него подарить ей еще немного своего тепла. Щёки и нос раскраснелись, а веки немного опухли и будто налились свинцом – обычный итог пролития слёз. Но Интисар действительно стало в разы легче. - Спасибо, - тихим, немного дрожащим после рыдания голосом прошептала она. В ответ последовал мягкий поцелуй в лоб. Уго знал, что она благодарит его за то, что он выслушал её и просто был рядом, но ведь по-другому и быть не может. Когда речь идёт о ней – не может. Обнимая её, он надеялся, что ей удастся сейчас заснуть. Интисар не помешало бы отдохнуть, восстановить душевные силы. Поселиться в Долине Семи Рек? Волшебник тихо усмехнулся, прикрыв глаза. Да разве ей можно в эту долину? Интисар ведь потом не найдешь среди других прекрасных волшебных созданий, обитающих там. Почувствовав, что девушка в его руках обмякла, Уго понял, что она начала постепенно засыпать, убаюканная тёплыми объятиями. Посидев в таком положении еще несколько минут, волшебник аккуратно уложил девушку на диван, после чего пошёл искать плед. Вроде бы лежал где-то в комнате… Найдя искомый объект, Уго накрыл им уснувшую девушку, поплотнее укутав её, чтобы было тепло. Убрав с девичьего лица длинную чёрную прядь вместе с одной из тоненьких косичек и заправив их за ухо, Уго отошел, направившись к своему столу. У него много дел и лучше бы ими заняться, а она пусть спокойно поспит, Уго будет рядом если что.

***

- Ты в своём уме?! – с ходу начал ор голубоглазый мужчина, чуть ли не выламывая двери в покои друга, но тот как спал, так и спит, лишь в одеяло закутался плотнее. – А ну вставай! – начал он тормошить его. - Ну что такое? – сонно протянул брюнет, садясь на кровати и не удосужившись хотя бы глаза открыть. Отложив в сторону посох и схватив друга за плечи, мужчина как следует встряхнул его, заставляя вынырнуть из сонного царства. - Твоей задачей было избавиться от того чудовища, а не строить ему дом! - строго произнёс волшебник, садясь на кровать рядом с другом, у которого были свои странности, и мужчина давно привык к ним, но последняя выходка просто перешла все границы адекватности. - Во-первых, это не чудовище, а огненная саламандра, а во-вторых, она мне оказалась не по силам, - лениво промямлил парень, мечтая только об одном – вновь заснуть. - Не по силам? – переспросил мужчина. - Как же так? Я ведь сто раз повторил, чтобы ты бросился в атаку как последний самоубийца, а не взял ту тварь хитростью. - Я так и сделал! Но её оказалось не так легко убить, - наивно округлил глаза брюнет, только потом смекнул, что слова его друга были сарказмом. По убийственному взгляду понял. - Я построил для неё небольшой собор, и ей вроде понравилось… - задумчиво протянул он, почесывая затылок. - По крайней мере, вместо того, чтобы убить меня, она просто отшвырнула меня хвостом метров на двести, я думаю, это означало: «Мне нравится, большое спасибо». Зато теперь она живёт там и никого не убивает, просто не трогайте её больше. Кстати, не уверен, что это самка… Всё, Давид, дай поспать, я лёг, когда уже светать начало. – И произнеся последнее слово, парень мешком рухнул обратно на кровать, мгновенно засыпая. Устало выдохнув, Давид ленивым движением накинул на него одеяло и, не удержавшись, легонько потрепал по голове, стараясь не разбудить. Вот же чудак… И кто из них двоих, спрашивается, старше?

***

- Хватит притворяться! Не стоит считать нас наивными глупцами, мы всё знаем! – раздавался гневный ор со всех сторон. - Что вы знаете? Наслушались сплетней и слухов, а теперь обвиняете меня в какой-то ереси! О да, это явный признак ума, – язвительно бросил в ответ черноволосый волшебник, неприметным движением руки стирая со лба капли пота. Чёртова температура… В соборе, в главном зале собрались все волшебники, выстроившись в ряд перед своим – уже бывшим – товарищем, который стоял в центре зала. Под его ногами на полу был выбит огромный узор в виде шестиугольника, заключенного в круг – печать-символ магии. - Проблема не в том, что говорят или что мы слышали, - взяла слово старая женщина, одаривая молодого человека гневным, наполненным отвращением взглядом. - Проблема в тебе! В твоей неспособности осознать, что ты – чудовище, создающее новых чудовищ! - Это не чудовище, это элементаль! Разуйте глаза! – крикнул он, на секунду скривившись от режущей боли в горле. Но как еще донести до этих остолопов простую истину? Подойдя к водяному элементалю, которого он привел с собой в собор, чтобы рассказать всем свою идею и показать частичный результат, волшебник начал обрисовывать руками неподвижно стоящего водяного воина: - Видно же, что это просто вода, которую немного заколдовали. Ну ладно, по-особенному заколдовали, но суть ведь не меняется. - Кем ты себя возомнил?! – закричал один из волшебников, направив на брюнета свой посох, благо не священный. - Думаешь, у тебя есть власть над жизнью?! Думаешь, можешь создать её из ничего, подобно нашему Отцу?! Только Бог может распоряжаться жизнью, не смей равнять себя на Него! Ты обыкновенный безумец, которому вскружила голову магия! - Совсем потерял рассудок от чувства вседозволенности. - Ненормальный! - Всё, что про него говорили - правда! - Он опасен! - С этим надо что-то делать. - Да как он посмел… Раздражающие шёпотки и гневные высказывания раздавались со всех сторон и сыпались, словно из рога изобилия. Марид даже слово не успевал вставить в свою защиту. - Какая жизнь? О чем вы вообще говорите? Он, - указал брюнет на элементаля, - не живой, это просто магически созданное существо, оно как артефакт, не более! Если мы создадим… Да неважно! Если я создам из разных элементов большое количество ему подобных, мы сможем выставить их на границе, разделяющей территории разных рас, как стражу, чтобы предотвратить любые нападения, тем самым исключив возможность развязки новой войны. - Мы уже приняли решение о создании башен для контроля действий всех нелюдей, поэтому твоё предложение… - И вы меня называете безумцем?! – обалдело воскликнул брюнет. – Вы вообще слышите себя? Лишить всех воли и собственного сознания - это не то что бесчеловечно, это… это… Простите, приличных слов не осталось, вот и заикаюсь! - Решение уже принято, - раздался за его спиной низкий глубокий голос. Развернувшись, Марид увидел главу всех волшебников, человека, которого еще неделю назад он считал своим лучшим другом, своим названным братом, единственным человеком, который принял Марида таким, какой он есть, со всеми его странностями. Который тринадцать лет назад не махнул на него рукой, назвав психом, а пошёл вместе с ним узнавать этот мир. Давид. Его голубые глаза холодно взирали на черноволосого парня, и, несмотря на то, что разница между ними была три года, старшим из них выглядел именно Давид, другой же выглядел как молодой парень лет двадцати двух, не больше, хотя ему было уже двадцать восемь. - Это существо и есть то, над чем ты так усердно трудился? – слегка улыбнулся Давид, но улыбка была… была словно насмешливая. Словно он с ребенком разговаривает и ничего серьезного сейчас не происходит. – Мы все благодарны тебе за твои старания в борьбе с другими расами, но это, – указал он на элементаля, - уже лишнее. Ты перешел все дозволенные границы. Своими действиями ты показываешь неуважение и непочтение к Всевышнему. - Вот только малолетний сопляк не учил меня жизни, - хмуро бросил Марид, из последних сил сдерживая дикий кашель, который готов был разорвать ему горло. Парню было даже дышать трудно: нос заложен, а грудная клетка, каждый раз как поднималась и опускалась в такт напряженному дыханию, казалась как никогда тяжёлой. Да уж… Хоть никто не знает о его нынешнем состоянии, но всё же не лучшее они выбрали время для выяснения отношений. Мало того, что он болен, так это еще и отражается на состоянии его магии. Он знал, что во время болезни сила выходит из-под контроля и беснуется в его теле, но теперь этих сил две, и они совершенно разнородные. Сейчас у Марида такое чувство, что эти две силы пытаются изнутри разорвать его на куски. А ведь казалось, что вторую удалось усмирить… Он её никогда не использовал, да и не знал как, считал, что лучше не будить лихо, пока оно тихо, но похоже всё оказалось не так просто как казалось на первый взгляд. - Марид, в том, что люди с тобой не согласны, нет моей вины. После этих слов, парню так и хотелось плюнуть в лицо этому человеку. Конечно, нет его вины, ага. А кто надоумил это стадо? Самостоятельно они в жизни бы не додумались, что его действия можно хоть как-то назвать неуважением к Богу. Нет, это даже неважно, важно то, что это самое стадо набралось смелости бросить ему вызов. Очевидно же в чём вся соль: не имей они поддержку в лице Давида, никогда бы не решились на такой шаг. Интересно, Давид действительно думает, что Марид ничего не понимает? Правда верит, что он приползёт к нему просить помощи, как у единственного, кто мог бы ему помочь? Мужчина тем временем продолжал: - Но если ты не остановишься… - То что? – надменно бросил волшебник, стараясь незаметно глотать воздух ртом. – Мне даже стало интересно. Что будет, если я не остановлюсь? - У меня не будет выбора, кроме как лишить тебя Священного Посоха, - хмуро закончил глава волшебников, давая понять, что шутки кончились. - А если я откажусь его отдавать добровольно? – нахально бросил парень. - Придется забрать силой. Резко развернувшись и вытянув руку в сторону элементаля, Марид телепортировал его, отправляя обратно к джинну – к тому, кто помогал ему создавать элементалей для защиты мира и спокойствия, которых было так нелегко добиться. Не медля ни секунды, волшебник создал борг, отражая атаки сразу восьми волшебников, которые ринулись на него, стоило дёрнуться, но не учёл того, что волшебная сила его плохо слушается. Собственный борг разлетелся в стороны, высвобождая ударную волну, сбившую с ног нескольких волшебников и пошатнувшую здание. - Прекратите! – раздался властный голос Давида. На минуту в зале наступила тишина. Эти элементали… Вместе с джинном, Марид хотел создать целую армию элементалей из разных стихий. Они стали бы прекрасными воинами: сильными, не убиваемыми – ведь нельзя убить того, кто итак неживой. У них нет эмоций, мыслей, привязанностей и предпочтений, даже собственного сознания нет, и такими они были задуманы специально, чтобы вдруг не вышли из-под контроля, следуя своей воле. Это просто «живые» артефакты, которые выполняют данную им при создании задачу: подчинение своему создателю, который хотел их использовать для соблюдения порядка и поддержания стабильности в мире. Чтобы не было никаких драк, стычек и особенно войн. Чтобы в мире был порядок! Никакого принуждения или ограничения в свободе, просто не наглей и всё, не лезь на чужие территории, не провоцируй конфликты и элементали тебя не тронут. Марид считал, что увидев одного из первой сотни элементалей, остальные волшебники поддержат его идею, откажутся от создания Ганудов, ведь нашелся более гуманный и надежный способ держать другие расы в ежовых рукавицах. Но нет. Провал. И не просто провал, всё стало еще хуже! Его больше не послушают, он ведь теперь для всех безумец. - Марид, не упрямься, - вновь заговорил Давид, делая несколько медленных шагов к брюнету. Только бы не исчез сейчас… Он ведь может, Господь наградил его строптивым характером. - Я не отправлю тебя в изгнание, просто откажись от посоха, и даю слово: я позабочусь о тебе. Ты будешь жить, не зная ни в чем нужды. Раскайся в своих действиях, и я пойду навстречу. Неужели ты не видишь, что из-за магии ты отдалился от… от всех своих соратников? - Хватит! – разозлено зарычал Марид. Его терпение тоже не безгранично. – «Соратники, соратники…», надоело уже. Давно хотел кое-что сказать: господа, вы все - никчёмные, бесполезные и отвратительные испражнения мантикор. Если и есть среди нас безумец, то это точно не я. Хватит с меня этих глупостей про Бога, предназначение волшебников и прочую ерунду, у меня есть своя голова на плечах, которая умеет думать. Делайте что хотите, а на меня больше не рассчитываете, я ухожу. И, пожалуй, обрадую вас напоследок: мы с вами больше никогда не увидимся, - махнул рукой брюнет, поворачиваясь ко всем спиной и собираясь открыть портал. Пожалуй, он всё-таки примет предложение джинна поселиться с ним в тех горах и жить в своё удовольствие. Подождет там, пока люди создадут свои Гануды, потом разрушит их всех к чёртовой матери до самого основания, а после вернется обратно к джинну и будет жить счастливо до конца своих дней, абсолютно довольный собой! - СТОЙ, ГДЕ СТОИШЬ!!! – громовой крик раздался на весь собор. Для Давида слова брюнета были словно красная тряпка для быка. Никогда не увидимся? Никогда??? Да как он смеет говорить такое? Как он смеет так поступать с ним? Упрямый своевольный мальчишка, как же хотелось посадить его на цепь, чисто назло лишить свободы, но не получалось. Хотелось… забрать себе, чтобы это ни подразумевало. – Отдай свой посох, отправляйся в свою комнату и не смей больше ввязываться во взаимоотношения людей и других рас, отныне тебя это не касается. Это приказ, Марид! - Мне казалось, за столько лет знакомства со мной уже можно было понять… - слабо улыбнулся парень, но глаза его полыхали, самым что ни на есть, искренним гневом. - Я никому не подчиняюсь. - Марид, еще один шаг и… - Смотри внимательно, - издевательски протянул парень, демонстративно делая один уверенный шаг в другую от людей сторону. Лицо Давида исказилось яростью. Вытянув перед собой посох, он чуть было не попал взрывным заклинанием в волшебника, который успел вовремя взлететь вверх, используя гравитационную магию. Это было началом боя между лидером всех людей и их сильнейшим магом. Боя между двумя самыми одарёнными людьми. Боя между лучшими друзьями. Боя, который со временем был стёрт со страниц истории. Сражение давным-давно перенеслось в далёкие от собора земли. Когда-то прекрасная бескрайняя равнина превратилась в огромный безжизненный каньон. Всё в радиусе сотен метров было выжжено или уничтожено. Небо заволокло тяжелыми тучами, гром, казалось, вот-вот разорвёт эту землю на части, а сверкающие огромные молнии вспышками озаряли поле битвы. Посреди выбитого в земле звуковой магией кратера, среди выжженной земли, камней и пепла лежал молодой мужчина. Многочисленные раны, из которых небольшими струйками текла кровь, его мало беспокоили, как и то, что эта самая кровь стекает по лицу, из-за чего становилось, как бы смешно это ни звучало, щекотно. Сейчас его волновало только то, что он задыхался. Что он проиграл этот бой, потому что собственная магия подвела его, причем по его же вине. Прав был джинн: следовало не вылезать из постели и лечиться, но разве Марид когда-нибудь слушался старших? Всё тело немело из-за кровопотери, но рука продолжала сжимать лежавший рядом Священный Посох. Сейчас Марид даже хиленький портал не смог бы создать, до того вышла из-под контроля магия, он буквально чувствовал, что вот-вот, еще секунда и магой в его теле смешается с той, другой силой, и скорее всего, когда это произойдёт, его тело просто разорвёт на куски. Открытый третий глаз казалось вот-вот сожжёт его голову к чертовой матери, до того сильным было напряжение волшебной силы. Как сражаться с сильным противником, если помимо него тебя ещё пытается уничтожить и собственная сила? Противник… Никогда бы он не подумал, что Давид станет его противником. И почему? Из-за какой-то глупости в стиле «кто прав, а кто – нет»? Или же есть другая причина? Мариду казалось, что Давид любил его как родного брата, разве могла какая-либо причина испортить их отношения? Похоже, смогла. Знать бы только, что за причина такая невероятная… Глядя в тёмное, разрывающееся молниями небо, Марид видел своего когда-то лучшего друга, а теперь палача, с тела которого тоже стекала кровь из многочисленных ран. Видел огромный сгусток света. Огненный шар? Хех, ну и размеры… Такими темпами и второе солнце можно было бы создать. Зачем? Не знает, но наверняка стало бы теплее. От этой мысли губы волшебника растянулись в лёгкую улыбку. Признаться, не такой конец своей жизни он предполагал. Да и, говоря честно, свою жизнь он тоже совершенно по-другому представлял. Войны, конфликты, вечная ненависть… Это всё так достало. И зачем он втянулся в это, да еще по собственной воле? Не хотелось ничего кроме покоя и простой жизни, но нет, не вышло. И всё равно, Марид хотел жить. Он… так любил жизнь. Свою жизнь до того, как получил магию, а после – ещё больше. Если бы он послушался джинна, если бы не ввязался в конфликт, который его совершенно не касается, может всё сложилось бы по-другому? В памяти всплыл образ другого мира, который он увидел много лет назад. Яркий, сияющий голубым светом, так и пышущий энергией и жизнью… Интересно, а тот мир такой же, как и этот? Есть ли там люди? Или его населяют другие создания? Там тоже постоянная вражда между всеми или всё иначе? Или там все счастливы, у всех есть семьи? Семья… К сожалению, Мариду это незнакомо. Да какая разница? Всё равно уже поздно. Сейчас Мариду было интересно только одно: что убьёт его первым – огненный шар Давида или смешавшиеся силы? Что-то ему подсказывает, что второе. Давид только замахнулся пылающей сферой, она слишком долго будет лететь к нему, а те две силы уже… Последний удар сердца слышался особенно громко, а по всему телу словно прокатился импульс. Янтарного цвета глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся. На секунду волшебнику показалось, будто перед глазами вспыхнуло синее пламя, заслоняя весь обзор, не оставляя ничего кроме яркого голубого света. Громко вдохнув воздух, Марид судорожно задышал, глядя в пол перед собой. Непонимающе моргнув, молодой человек поднял взгляд. Обыкновенный коридор, на полу серая плитка, стены белые, но… не сказать, что они прямо сияют белизной. Несколько дверей, за которыми раздавались негромкие голоса… Нет, стоп! Он жив??? Как??? Что произошло? - Don’t worry, dear, - послышался за его спиной мужской голос. – Everything will be fine. Резко развернувшись, Марид увидел мужчину и женщину, идущих ему навстречу. Обоим с виду лет по тридцать-тридцать пять, а одеты они до того странно, что словами не передать. Женщина была чем-то взволнована, но в то же время рада, это легко читалось по её лицу, а мужчина шёл рядом с ней, обнимая за плечи, что-то говоря ей на странном языке. - Are you happy? – со счастливой улыбкой, по-видимому, спросил мужчина, на ходу бросив какой-то чёрно-белый бумажный свиток на стоявшую возле стены неприметную лавочку. Хотя это больше было похоже на длинную табуретку. Марид уже было открыл рот, чтобы сказать неизвестному мужчине, что он как минимум свинья, но ошарашено замер на месте, когда это парочка прошла сквозь него. В прямом смысле насквозь! И он совершенно ничего не почувствовал, и судя по всему, те двое тоже не заметили, что только что прошли сквозь человека! Громко сглотнув, волшебник на ватных ногах подошел к той самой лавочке, на которой валялся бумажный свиток. Бумага, как оказалось, имела прямоугольную форму, просто тот мужчина скрутил его в рулон, из-за чего Марид сначала подумал, что это свиток, а упав на лавочку – раскрылся. Боязливо заглянув в написанное, Марид ровным счётом ничего не понял. Какие-то знаки… или символы… В общем, какие-то были поменьше размером, какие-то побольше и написано так… чётко и жирно. И не жалко было чернила тратить? Самая большая надпись, в которую сложились эти странные знаки, представляла собой что-то вроде «February». Единственное из всего написанного, что понял брюнет, это числа. 1948. Они были написаны прямо после той большой надписи «February». Недоуменно нахмурившись, Марид протянул руку, чтобы развернуть листы и внимательнее всмотреться в непонятные записи, но его рука прошла сквозь предмет, не принеся никаких ощущений. Ну, разве что панику. Уже собиравшуюся начаться истерику прервал женский плач. Недоуменно повернувшись на источник шума, он увидел, как одна из дверей в коридоре была приоткрыта, и оттуда доносился отчаянный плач женщины. Неуверенно направившись в ту комнату, парень уже не удивился тому, что прошел сквозь двери, но то, что он увидел не оставило его равнодушным. На стуле сидел мужчина уже солидного возраста, лет под пятьдесят. На нём был белый халат, застёгнутый на все пуговицы, на голове белая шапка, невысокая, но странной цилиндрической формы. Он любит белый цвет? Мужчина что-то тихо говорил на непонятном языке, ободряюще поглаживая по плечу женщину, которая сидела напротив него. Красивая… Ей не больше тридцати, может даже немного меньше. Волосы чёрные-чёрные были собраны в такую забавную, но очень милую прическу. Лицо очень миловидное, но текущие из глаз горькие слёзы портили всю картину. Захлёбываясь рыданиями, она сидела с опущенной головой, обеими руками обнимая свой заметный невооруженным глазом округлившийся живот. Беременна? Но почему она плачет? Она не желает этого ребенка? Нет-нет, если бы она не желала этого ребенка, она бы плакала, когда только узнала о беременности, но сейчас она уже на приличном сроке, так почему? Внезапная догадка заставила Марида в ужасе отшатнуться на два шага. Неужели… ребёнок… мёртвый? Не зная что делать, как помочь, как вообще повести себя в этой ситуации, Марид неуверенно подошел к женщине и присел на корточки, чтобы заглянуть ей в лицо. То, что его никто не видит и не замечает, словно он под заклинанием невидимости, он уже понял, но всё же… - Не плачь, - тихо произнес он, попытавшись улыбнуться. – Ты молода, у тебя будет еще много замечательных детей. Хорошо, что она его не слышит, иначе убила бы на месте. Поддержал. А ей что делать с осознанием того, что её ребёнок, её малыш никогда не откроет свои глаза? Понимая, что когда действительно нужно красноречие, оно испаряется без следа, Марид не придумал ничего лучше, чем последовать примеру того мужчины в белом халате и просто погладить красивую женщину, безмолвно даря ей свою поддержку. Аккуратно прикоснувшись ладонью к круглому животу, волшебник почувствовал, будто буквально за секунду накатила жуткая сонливость. Что за чертовщина? На грани сна и яви, он с трудом перевёл расфокусированный взгляд на женщину, которая неожиданно вздрогнула и резко подняла голову. - He moved… Это было последнее, что слышал Марид, прежде чем сознание покинуло его. Яркие цвета, неизвестные лица, куча красок, ничего чёткого и понятного, звуки, не говорящие ровным счетом ни о чем. Красивая женщина, к которой тянет как к магниту. «Мама» само вырвалось из уст. Много игрушек, мужчина, который появляется каждый день перед глазами. «Папа» тоже само вырвалось изо рта. А потом постепенное осознание, что это родители, что парень, которого видишь каждый день – это брат, он тоже как родители, но немного другой. В смысле часть семьи. Книжки, много знаний, всё новое, такое интересное. Школа, опять много книг и знаний, опять всё новое и интересное. Новые люди, некоторых потом называешь друзьями. Много хулиганил, такой непослушный, но так любит свою семью. У старшего брата, Ричарда, вскоре появилась своя семья. Прелестная жена, которая нянчилась с черноволосым пацанёнком, пока не родила своего первого сына - Бенджамина. 1962 год. С ума сойти, он ещё школу не закончил, а его старший брат уже стал отцом. Так странно становиться дядей в четырнадцать. Пятнадцать лет. Вербовка в ЦРУ? Зачем такой серьёзной организации шкет вроде него? Да еще неофициально! Ну да, связался с преступной группировкой, ограбил много банков, но ведь выбора не было, матери срочно нужна была операция и дорогие лекарства. Отработать на них пять лет в качестве разведчика и диверсанта, чтобы замяли его дело и спасли от тюрьмы? Так у него же выбора нет. Возьмёт его под свою ответственность? А этот Брэндон Мёрсер юморист. Но, возможно, это именно то, что ему всегда было нужно. Он любил свою семью, но спокойная жизнь явно не для него. Бесконечные тренировки, риск, ответственность, возможность реализовать весь свой потенциал… Ему подходило это, такой уж он человек. Не знает, откуда в нём всё это, но просиживать штаны в офисе или на диване совершенно ему не подходило. У него была какая-то душевная необходимость искать приключения. 1964… Да, в этот год Ричард был также взбудоражен, как и в 1962. - Она рожает! Ты понимаешь?! Она рожает! Я снова стану отцом!!! – вопил во все горло свихнувшийся от счастья молодой мужчина. Держа своего шестнадцатилетнего брата за ворот футболки и тряся из стороны в сторону как тряпичную куклу, он пытался донести до него очевидный факт, о котором все знали уже девять месяцев. Они стояли на улице, так как из-за громового ора будущего папы их деликатно попросили покинуть больницу и подождать окончания родов на улице. - Поздравляю, брат, - улыбнулся брюнет, обняв старшего. – Еще один сын, наследник! Это круто. - Спасибо, - радостно выдохнул Ричард, нервно запуская пятерню в волосы и взлохмачивая их. - Уже решили, как назовёте? - Да, - еще ярче засиял улыбкой Ричард. – Мы решили назвать его Джек. - Джек? А что так слабо? – решил подразнить парень своего брата, хотя мысленно согласился, что имя довольно красивое. - Ничего не слабо! – в шутку пригрозил ему кулаком Ричард. – Красивое и сильное имя. Только послушай: Джек Рассел. Звучит, ведь? - Ага, звучит, - ехидно протянул брюнет, еле сдерживая смех. – Прямо как порода собаки джек-рассел-терьер. Ха-ха-ха, только так и буду племянника называть! - А ну иди сюда! – зарычал Ричард, одной рукой хватая брата за шею, а другой до ужаса взлохмачивая ему все волосы, под его же веселый хохот. - Ребята, - позвала их мать, вышедшая из больницы. – Она родила, всё в порядке, мальчик здоровый. Пойдёмте быстрее, - взбудоражено протараторила она и тут же скрылась в дверях больницы, возвращаясь к своей невестке. Пару раз быстро и рвано выдохнув, словно находится на тренировке, Ричард быстро пригладил свои растрепанные волосы, трясущимися руками поправил рубашку и попытался взять себя в руки. - Ну что, готов, Ричард Львиное Сердце? - подколол его младший брат. - Я - Ричард Томас Рассел, запомни это и заткнись, мелкий, - взволнованно выдохнул мужчина, не сводя взгляда с дверей больницы. Понимая, что взять себя в руки он не сможет, Ричард решил взять в руки младшего брата, как личное успокоительное, после чего поволок его как мягкую игрушку вместе с собой в сторону больницы: - Пошли, Эди. - Э-эй, - выдавил он, не успевая переставлять ноги в такт шагам брата. – Я Мэдисон, Мэдисон Рассел, а для тебя – господин Мэдисон Джонатан Рассел, - болтал он на ходу, но его совершенно никто не слушал. Резко распахнув глаза, Интисар пару раз медленно моргнула, приходя в себя. Сев на кровати, девушка облокотилась плечом о спинку, пытаясь отойти от шока. Мэдисон… Вот как звали того парня! Того парня? Да это Марид!!! Это он! Абсолютно точно! Без вариантов! Он… Чёрт возьми, так он не умер, он телепортировался… Нет, даже не так. Две беснующиеся в его теле силы в момент слияния создали резонанс, из-за чего была разорвана связь души с телом, и он телепортировал её в другой мир за секунду до смерти, поэтому нельзя сказать, что он умер! Он жив! Он, чёрт возьми, ЖИВ!!! Вот почему мир не был уничтожен, когда Давид разделался с ним, вот почему Бог не был отравлен чужеродной силой, попавшей к нему вместе с душой погибшего – потому что Марид и не умирал никогда! Марид и Мэдисон – это один и тот же человек, просто… просто не помнит прошлого. Марид не п… Нет, Мэдисон не помнит свою жизнь, когда его звали Маридом, скорее всего причиной является то, что он заново родился. Наверняка его воспоминания были подавлены из-за перерождения в новом теле. Господи, так вот что произошло тогда!!! А старейшина Давид наверняка всё это время думал, что убил его и даже не подозревает, что Марид живёт припеваючи далеко-далеко в окружении своей семьи! Минутку, а жив ли он до сих пор? Но ведь джинн говорил, что в том мире совершенно иной ход времени, Марид может быть до сих пор жив. И возможно ли, что воспоминания вернулись к нему? Возможно ли, что он желает вернуться в Альма-Торан, поэтому и посылает Интисар свои воспоминания? Она - нынешняя владелица его посоха, обладает таким же типом магии – пространственно-временной, используя появившуюся между Маридом и ней связь, смогла бы вернуть его в этот мир? Минутку, а зачем ей это делать? А зачем Мариду возвращаться? Судя по тому, что видела Интисар, ему там живется гораздо лучше, чем здесь. Условия жизни, конечно, не королевские, но он счастлив, у него есть семья, есть много друзей. Ему нет смысла возвращаться, если только… Зажав ладонью рот, Интисар пыталась подавить рвущийся наружу крик, до того сильные чувства её сейчас переполняли. Если только Марид не жаждет мести. Вдруг, вспомнив всё (если он действительно вспомнил, пока это только предположения), что если он хочет отомстить Давиду за то, что тот «убил» его? Или за – с какой стороны ни посмотри – предательство? Господи, да что же нужно Ониксовому волшебнику??? Прекрасно! Вопросов стало больше чем ответов. И еще один момент! Огненная саламандра? Так это Марид поселил её в том полуразрушенном (на данный момент) соборе? Вот могучая гадина, даже он не смог ей ничего противопоставить. Нет-нет, Интисар вовсе не ненавидит огненную ящерицу, просто она не прекращает поражать своей силищей. А может она такая агрессивная потому что уже лет… тысячу не ела мяско? Блин, на такую махину мяса не напасешься. А она вообще мясом питается или чем-то другим? Нормальные саламандры питаются насекомыми и прочей гадостью, но стоит заметить, что нормальные саламандры в свою очередь не достигают таких гигантских размеров, не покрыты тёмной, практически чёрной непробиваемой чешуёй, и уж точно не живут столетиями и не полыхают огнём, будто место их рождения – преисподняя. Ах да, ещё нормальные саламандры не могут пробивать борги сильных волшебников как будто это тонкий хрусталь, и уж точно они не имеют такую устойчивость к магии, как та Огненная. Что же еще было шокирующего в этом сне? «Это не чудовище, это элементаль!» Кажется, Интисар поплохело. Неживое создание, созданное с помощью магии, волшебный воин без собственного сознания… Боже. О боже! Ей срочно нужна её книга! Если её догадки подтвердятся, это просто… Вскочив на ноги, она собиралась было стремглав помчаться в свою комнату, но остановилась, увидев за рабочим столом уснувшего друга. Уго, видимо, совсем заработался: уснул прямо за столом, распластавшись на нём и при этом зажав в руке какой-то лист. Даже очки с лица не снял. Взгляд тут же потеплел. Бесшумно подойдя к спящему волшебнику, Интисар аккуратно и ласково убрала упавшие на лицо голубые пряди, после чего погладила кончиками пальцев по щеке, стараясь разбудить его как можно нежнее. Волшебник лишь поморщился и, устроив голову поудобнее на столе, вновь засопел. После этого простого действия, девушка уже не могла позволить себе разбудить это чудо. Легонько приобняв его за плечи, она телепортировалась вместе с ним на диван, удерживая волшебника в сидячем положении, чтобы он не рухнул из-за того что опоры в виде стола больше нет. Аккуратно уложив его туда, где сама недавно спала, девушка накрыла волшебника пледом, осторожно сняла с него очки, положив их на стоящий рядом столик, и хотела распустить его косу, чтобы он спокойно продолжал спать, но парень неожиданно заворочался, что означало только одно: сейчас проснется. - М? Тиса? – сонно промямлил он, слегка приоткрыв глаза. - Да, - прошептала она, чтобы окончательно не разбудить волшебника громким возгласом. – Лежи-лежи, отдыхай, - тихо произнесла она, стягивая с его волос резинку, и неторопливыми движениями расплетая недлинную косичку, после чего начала ласково перебирать голубые пряди, стараясь по-своему убаюкать волшебника. - Как ты? – спросил он, уже проваливаясь обратно в сон. Слишком приятные ощущения… - Всё прекрасно, - мягко улыбнулась она, убирая с его лица чёлку, ласково погладив тыльной стороной пальцев его лоб, после чего перешла лёгкими поглаживаниями на щёку. – Прости за тот концерт, что я устроила, и спасибо тебе большое, что выслушал всё это, - беззлобно усмехнулась она, представляя, как жалко она выглядела со стороны. Ну и позорище, прямо стыдно за себя стало. И смешно. - М… мхнам… - попытался сказать что-то волшебник, но отключился, так и не сформировав чётких слов. Не сдержавшись, Интисар, не скрывая улыбки, нежно прикоснулась губами к его лбу, после чего бесшумно покинула комнату, направляясь свою обитель.

***

Итак, книга! Трижды постучав костяшками пальцев по одному из аметистов на обложке, словно стучится в дверь, волшебница ждала, когда появится магическая печать-замок. И словно секунда в секунду над обложкой появился ярко-фиолетовый магический круг, внутри которого двигались символы: одни по часовой стрелке, другие - против. После появления печати есть три секунды, чтобы произнести пароль, иначе активируются защитные заклинания, ну а дальше последует большой «бум». Очень большой. Ну, прямо очень большой, понимаете? Короче, гигантский взрыв. О да, во взрывах Интисар нет равных. Так вот, пароль… - Вишнёвые пряники. Да. Это пароль. И пусть хоть кто-то попробует сказать, что додумался бы, что подобное может быть паролем для открытия замка на могущественном артефакте, принадлежащем Королеве Войны. Листая страницы книги, девушка на секунду остановилась, заметив что-то неладное. Изображение диадемы? Хм, диадема… Что еще за диадема? Прочитав название – «Чешуйчатая диадема» - девушка щёлкнула пальцами, что означало: «Вспомнила!». Это не просто рисунок в книге, это артефакт, спрятанный в книгу. Рисунок лишь указатель, что да – здесь спрятан этот артефакт и если он понадобится, то брать его именно из этой страницы. А зачем Интисар его вообще создала? Диадема даёт своему носителю способность жить под водой, вот только не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Во-первых, «способность жить под водой» значит, что диадема превращает своего обладателя в получеловека-полурыбу и если кто-то добровольно согласится на такое, то никаких вопросов, но лично Интисар чуточку брезгует иметь вместо двух ног один рыбий хвост. Во-вторых, если не снимать диадему в течение трёх дней, то эффект будет уже необратимым. Когда Интисар создавала этот артефакт, она была под впечатлением от созерцания Винеи и её расы, а потом нахлынуло столько вдохновения, что волшебница не удержалась и создала этот артефакт. Ну и ладно, пусть будет. Если бы Интисар создавала те или иные артефакты для какой-то определенной цели, чтобы они принесли пользу, она могла бы со спокойной душой выбросить половину всего, что она создала на данный момент и потом убрала в книгу за ненадобностью. Она же создаёт артефакты не с какой-то целью, а просто так, когда настроение хорошее. Проводит досуг. У каждого своё хобби, надо же было чем-то себя развлекать на протяжении одиннадцати с половиной лет. Листая дальше, она нашла то, что искала. На странице были изображены пять человеческих силуэтов. Рядом с каждым было изображено собственное оружие: двухметровый рунический меч, трезубец, испещренный магическими символами, парные кинжалы, длинная цепь, звенья которого были заострены, представляя собой лезвия, двухсторонний меч. Сами силуэты были нарисованы, одетые в индивидуальный доспех. Точнее полноценным доспехом это нельзя было назвать, лишь его элементы на некоторых участках тела. Основа у всех одинаковая, отличались его элементы. У одного был один наплечник вместо двух. У другого были наручи, в то время как у остальных – высокие пластинчатые перчатки. У третьего был массивный пояс, а у остальных – средней толщины и менее «эффектный». У четвертого в качестве защиты головы был обруч, с отходящими верх и вниз длинными шипами, соединенными между собой пластинами, что создавало вид перепончатых крыльев. Хотя… Вот кстати «головная» защита у всех была разная. Пятый имел на торсе гравированный магическими рунами доспех, сделанный из алмазов, расположенных так, что напоминали чешуйчатый покров. В общем, иногда вдохновение накрывало Интисар с головой. Рядом с каждым «человеком» был изображён драгоценный камень призматической формы с конусовидными концами. Пять камней были разных цветов: красный, зеленый, синий, желтый и розовый. Вообще, эта задумка была выполнена так, тяп-ляп, от нечего делать, поэтому отчасти всё было незакончено, но кто же знал, что… Покачав головой из стороны в сторону, чтобы выбросить все ненужные мысли, Интисар занесла руку над страницами, «вытягивая» из книги пять камней. Глубоко вдохнув, сжав в руке посох, представляя, сколько сейчас магой израсходуется впустую, волшебница уверенно стукнула посохом о землю. Каждый из камней вспыхнул своим цветом, после чего словно взорвался магическим пламенем, опять же исключительно своего цвета. Но это было не пламя, это был магой, который Интисар сейчас влила в камни. Секунд пять и сгустки «пламени» обрели форму человеческого тела, покрытого той самой бронёй из книги, держа в руках каждый своё оружие. Никаких лиц или очертаний, просто полупрозрачный цветной магой, принявший определенную форму. Они даже нематериальные, их нельзя потрогать, рука просто пройдет насквозь, потому что это чисто сгусток магой. А вот оружие и доспехи были, самыми что ни на есть, осязаемыми, принявшими тот же цвет, что и свои обладатели. Это были реальные артефакты, которые Интисар когда-то создала от нечего делать, но какой волшебник будет носить броню? Да и зачем? Да и делалось всё это не для того, чтобы их кто-то носил, а просто так. Просто… Просто, чтобы пылиться в книге, ясно?! Её артефакты, что хочет, то и делает. Да, это «типа» волшебные воины. Неживые, безвольные, абсолютно бесполезные без приказа Интисар. А вот стоит отдать приказ… Но и в этом нет нужды, Интисар и сама со всем справляется. Да и не доделаны они, чтобы использовать их. Ещё и магой жрут столько, что даже стыдно сказать. Кто узнает, в обморок упадёт. Столько силы в ничто, в мусор, нахрен просто. Интисар даже не представляет как бы она вообще жила, не будь у неё Священного Посоха. И половину своих задумок не осуществила бы. Так, к чему это всё? Воины. Нечеловечески сильные, быстрые и ловкие. Не люди ведь, какими хочешь, такими и делай. Неживые, без эмоций, без собственного сознания, даже не магические существа, а именно что артефакты. Ничего не напоминает? - Чёрт, - нервно усмехнулась девушка, запуская пятерню в волосы. – Из-за Марида я теряю индивидуальность. Она даже не знала, что ей делать: плакать или смеяться. Мало того, что она «типа» повторюшка, так еще и повторять нашла за кем! Причем даже не знала, что Марид вообще чем-то подобным занимался в своё время. Стоило ей щёлкнуть пальцами, магические воины тут же исчезли, вновь обратившись в пять драгоценных камней. Посмотрев на висящие в воздухе камни, Интисар довольно улыбнулась. Красивые цвета, хорошо, что их выбрала. Она специально сделала их разноцветными, чтобы не перепутать друг с другом. - И зачем я их вообще создала? – сама у себя спросила волшебница, немного скептично глядя на камни. Ответ ей решил дать внутренний голос: «От осознания собственной гениальности твоё самолюбие распушило свой павлиний хвост». Пожав плечами, согласившись с внутренним голосом, Интисар спрятала их обратно в книгу. Пусть будут. Когда всё закончится, она обязательно их доделает и выйдет из них что-нибудь толковое! ~Три месяца спустя~ Интисар сидела возле фонтана, опустив руки в воду. Просто так, ради приятных ощущений. Сидела и диву давалась… Бунты не то что не прекратились, они лишь усилились. В первое время все Короли Войны взбесились и лично устраняли беспорядки. Крушили всё, но при этом не могли убивать. Соломон попросил. И сколько бы «крутой лидер» ни говорил о мудрых и справедливых поступках, Диргам и его ребята пошли на уступки только потому, что синеволосый волшебник выглядел слишком мило, когда просил их. Будто ребенок просит у взрослых купить ему конфету, как тут отказать? Но при этом он свято уверен, что со стороны выглядит холодным и сдержанным лидером. Поэтому приходилось ограничиваться оглушающими заклинаниями, «лёгкими» (то есть не травмирующими) приёмами, и ловушками. А громили всё вокруг просто чтобы припугнуть, чтобы бунтовщики не лезли на рожон, потому что если у Интисар, Сархана, Анвара или, упаси боже, Диргама сработают рефлексы, то без смертей точно не обойтись. Война научила ребят действовать быстро и уверено, полагаясь на свои чувства и инстинкты, хорошо это или плохо – уже другой разговор. Спустя полтора месяца, когда конфликты стали потихоньку стихать, Соломон снова обратился к друзьям с просьбой предоставить всё ему и не вмешиваться. Нехотя, они всё же согласились. Стоило это сделать, и у бунтовщиков словно второе дыхание открылось, а Соломон всё настаивал не вмешиваться. Не зная куда деваться, ребята всё же решили пойти навстречу другу. Хочет разобраться сам – пусть. Но Короли Войны продолжают наблюдать за Соломоном (разведчики, ничего удивительного), готовые в случае необходимости вмешаться. И вроде бы следующие полтора месяца прошли более-менее. Это было первое, что поражало волшебницу. Второе – отношения Соломона и Шебы. Эти ребятки взялись друг за друга основательно. Сначала официально парочкой стали, не успело пройти и трёх полных месяцев - уже муж и жена. Шеба прямо цветёт и пахнет. Она вправду так сильно любит Соломона? Просто Интисар даже не представляет, как можно любить Соломона как мужчину? Нет-нет, он замечательный и очень красивый, но… Это же Соломон! И он муж? Это круто… В смысле, Интисар очень рада за них! Повернув голову в сторону недалеко стоящих ребят, Интисар тихо засмеялась, видя, как Соломон всего лишь поцеловал в щёчку Шебу, а та растеклась счастливой влюблённой лужицей. Интисар искренне надеется, что в ближайшее время они обзаведутся ребеночком. Потому что спор, заключённый с Сарханом и Анваром, она намерена выиграть и получить в своё распоряжение двух рабов сроком на неделю.

***

То, чего не было в воспоминаниях Ониксового волшебника

Плавно опустившись на не остывшую еще землю, мужчина, не удержавшись на ногах, рухнул на колени. Очень много ран, сил совершенно нет… Небо прекратило разрываться молниями, казалось, вся природа затихла. Даже ветер не смел дуть в сторону этих земель. Взгляд голубых глаз наткнулся на золотой посох, украшенный ромбовидной формы изумрудом, который лежал на земле там, где несколько минут назад лежал его владелец. Уцелел. Конечно, уцелел, Священные Посохи невозможно разрушить. Протянув дрожащую от слабости руку к посоху, мужчина взял его и приблизил к своим глазам. С уст сорвался тихий смешок. Потом еще один. А потом это переросло в полноценный громкий смех. Давид смеялся, смеялся, пока щёки не свело, смеялся до колик в животе. Рухнув вперёд, опустив голову на горячий до сих пор песок, волшебник ударил кулаком по земле, сжимая в другой руке посох того, кто умер сегодня. И продолжал смеяться, не обращая внимания на обрушившийся с неба ливень. Смеяться во весь голос, не замечая, что по лицу катятся слёзы, не замечая, что безумный смех давно перешёл в громкие рыдания. На рассвете его встретят другие волшебники. Идущего в собор с абсолютно пустым безжизненным взглядом, несущего в руках два Священных Посоха. На рассвете его победу начнут восхвалять. На рассвете его назовут сильнейшим в мире волшебником. На рассвете он поймёт, что Господь преподнёс ему дар, который позволит видеть то, что другим неведомо. На рассвете он возненавидит Бога и судьбу, за то, что способен был видеть всё, кроме того, кого хотел. Всё это будет на рассвете, а сейчас он плакал, не поднимая головы, изо всех сил сжимая посох, принадлежавший самому дорогому в его жизни человеку.