***
- Идиот, - бормочет Гарри себе под нос и заходит в слишком знакомое здание. Луи просил о встрече с ним. Ну как просил, требовал и истерил, пока не получил то, что хотел. Он находился в одиночной камере, по размерам намного меньшей, чем его комната, и врачи редко посещали его. Никаких новостей о самочувствии Доктора Малика не было, и Гарри не знал, как сильно тот был избит, бедолага. Гарри действительно заинтригован причиной, почему Луи набросился на случайного врача. Может, он упомянул о его маме или Стэне? Это единственные две темы, о которых Томлинсон не хочет говорить вообще. Должно быть, Доктор не знал этого, и произошел этот несчастный случай. Луи был идиотом просто потому, что не мог контролировать свой гнев и теперь оказался запертым там. Он знает, что его действия имеют последствия, иногда такие тяжелые, как в этот раз, но кто знает, может этот взрыв был каким-то образом контролируемым. Лиам встречает его на ресепшене и ведет через лабиринт коридоров и дверей, которые можно открыть только специальным ключом-картой. Все больше коридоров и лестниц, Гарри думает, что они, вероятно, прошли через весь Лондон, прежде чем остановились перед дверью. Гарри слышит крики и шум от заключенных в других одиночных камерах. Лиам поворачивается к нему и начинает говорить тихим голосом: - Я не хочу пугать тебя, но в этой комнате нет камер слежения, мы вообще не сможем наблюдать за вами. Но он, словно параноик, не верит этому и думает, что где-то есть скрытая камера. Если с ним будут какие-то проблемы, просто позвони, можешь даже ничего не говорить, я сразу пойму, что ты хочешь выйти. Камеры слежения есть только на входе в коридор и на каждой двери. Вопросы? - Почему нет охранников? - это бы помогло. - Раньше они были, но год назад мы обнаружили, что заключенные отвечают лучше, когда знают, что их никто не подслушивает, плюс, некоторые охранники не выдерживают стоять здесь, их это подавляет, так что теперь их здесь нет. Это все? - Гарри кивает. - Хорошо. Сейчас я запру дверь, он в наручниках, а ноги скованы, двигаться не может, так что не волнуйся. Помни, звони мне, ладно? Гарри снова кивает, и Лиам открывает дверь, пропуская его в маленькую комнату. Лампочка на потолке ярко освещала очень маленькую комнату, в ней было достаточно места лишь для двоих человек. Луи выглядел ужасно, будто был полностью изнеможден. Он слабо улыбнулся Гарри. Дверь захлопнулась, и Стайлс подскочил на месте. - Привет, любовь моя. - Ты хотел видеть меня. - Да. - Почему? - Ну, они забрали твою шапочку у меня, разве это не весомая причина? - он снова улыбается. Для кого-то, кто был заперт тут неделю, он слишком весел. Луи прочищает горло и, качнув головой, показывает Гарри присесть рядом с ним на пол. Он не может двигать ни руками, ни ногами, так что вряд ли ему комфортно. Он снова прочищает горло. - Лиам. Глупый ребенок, забыл, что двери не звукоизоляционные. - Ты все слышал? - Да. Приятно знать, что если я вздумаю сбежать, здоровенный охранник Теренс не помешает мне. - Теренс? - Они, - он кивает головой на дверь. - Все они кричали: «Теренс, помоги нам! Выпусти нас отсюда!». Фу, они жалкие. Очевидно, Теренс был бывшим охранником, о чем и упоминал Лиам. Заключенные даже не знают, что он больше не работает. - Почему же? - Они исчерпали все возможные опции с самими собой. Они не могут полагаться на себя, знаешь? Они не могут принять того, что как они думают, никто не обращает на них внимания, они пытаются привлечь Теренса, услышать его голос. Чтобы знать, что есть что-то, что прервет крики. Луи окидывает взглядом крошечную комнату. Из удобств тут туалет и раковина, но даже они еле поместились здесь. - Гарри, я знаю, что они думают, я знаю, кто они, и это странно. Я один из них, но я не думаю, что мы одинаковые. Мне плевать на все это. У них есть какие-то эмоции, они плачут всю ночь, потому что находятся тут, наверное, они продолжают и в своих комнатах, когда возвращаются. Я просто ничего не чувствую. Ничего. Гарри кивает. Он чувствует, что Луи нужно время, чтобы излить душу, и он собирается позволить ему сделать это. - Моя мать и большинство ее... сладких папочек были гомофобами. Так отвратительно. Хочешь знать, почему? - он смотрит на Гарри, который просто кивает. - Если она или ее мужики ловили меня за тем, что я вожусь с ее вещами или косметикой, играю с куклами — меня били. Мне было около пяти. Я не знал как это, быть геем. Я был ребенком. Они ненавидели меня. Считали меня отвратительным. Мама всегда говорила: «Нет, непослушный Луи! Не играй с девчачьими игрушками, ты большой мальчик. Тебе нравятся девочки, ты не должен вести себя так плохо!». Конечно, ее мужики использовали более грубые слова, «педик» я слышал в свой адрес каждый день. Они постоянно говорили мне, что я должен быть натуралом. С идеальной жизнью и семьей. Я был ребенком и не заботился о таких вещах, но они просто мешали мне проявлять хоть что-то, потому что думали, что это ужасно. Он делает паузу и глубоко вздыхает. - Я ненавижу ее, - еще один глубокий вздох. - Вот почему я оставлял их в таком виде, знаешь. Гарри оживился, а Луи по-прежнему не поднимал взгляд с пола. - Кого? - Я думаю, это очевидно. - Своих жертв? - Нет, мою обувь. О чем ты, блять, думаешь, Гарри, конечно жертв. Они становились такими абсолютными, потому что моя собственная мать постоянно твердила мне, что нужно быть правильным и совершенным. Все просто. Стайлс не мог поверить, что получил эту информацию. - Ч-что насчет увечий? - Я последнее, что они видели, последнее, чего они касались, и последнее, чем они дышали. Это прекрасно объяснило увечья, который он оставлял на каждой части тела. Гарри с трудом мог поверить в свою удачу. Луи издает длинный вздох. - Довольно красиво, на самом деле. - Что? - Я наслаждаюсь их последними мгновениями, затем я беру маленькие сувениры, чтобы напоминать себе о них. Я знаю, о чем ты думаешь, что я делал с руками и глазами? - Гарри колеблется, но снова кивает. - Для того чтобы убедиться, что они не будут найдены, я сжигал все, а кости измельчал и высыпал в реку. Все действительно просто. Они не находили их и думали, что я ел это. Каннибализм не для меня, слишком долго жевать. Гарри сглатывает желчь, которая поднялась по горлу, когда Луи упомянул каннибализм. У него было чувство, что это одна из тех вещей, которую Томлинсон просто не стал бы делать. - Просто случайные люди. Я следил за ними некоторое время, чтобы лучше знать их и чувствовать. Затем я находил их и, очевидно, ты знаешь, что происходило дальше. - Но почему? - Почему небо голубое, почему трава зеленая, почему у Тарзана за всю его жизнь в джунглях не росла борода, хотел бы я знать. Я просто... делал вещи, которые люблю, нет конкретных причин, просто способ выплеснуть свой гнев, копившийся многие годы, я использовал тела как холст. Я не стратег, у меня нет плана, я просто плыву по течению и смотрю, где окажусь. - Следователи думают, что ты специально выбирал своих жертв, что они все были лично связаны с тобой. - Некоторые. - Некоторые? - Вероятно... семь? - Кто они? - Сладкие папочки моей мамы. - Остальные — просто случайные люди? - Да. Не знаю, почему тебе так трудно в это поверить. - Не трудно. Просто я думал, что они как-то связаны или что-то типа того. - Правда? Как же? - Как если бы они все были гомофобами. - Гомофобы? Нет, меня не волнует это, не мои проблемы, они были просто случайными прохожими, love. Я выбирал их, когда проходил мимо них на улице. Дверь со скрипом отворилась и показалась голова Лиама. - Пора уходить, Гарри. - В это же время на следующей неделе, да? - спрашивает Луи. Гарри знает, что он единственное, чего он с нетерпением ждет, так что он нехотя кивает, и Луи широко улыбается. Гарри все еще находит странным то, что такой пустяк может сделать кого-то счастливым. Он оглядывается на улыбающегося голубоглазого мужчину с взъерошенными волосами, который выглядит так неуместно здесь, и чувствует укол совести, что думал о нем всякие плохие вещи и ныл о них другим. Стайлс решает не рассказывать Лиаму о новых откровениях Луи, хотя тот и не просил его молчать. Он знает, что Гарри не стал бы, он доверяет ему. Серийный убийца доверяет ему. Один пункт, который можно добавить в резюме.***
Найл заходит в гостиную с двумя флаерами. Теперь заказать что-то из еды для них не дорогая роскошь, так как Гарри платят за посещение Луи. - Китайская еда или пицца? - Гарри быстро отрывает взгляд от ноутбука, где он печатал очередное эссе. - Пицца. Я не против пепперони, а ты? - Звучит не так уж и плохо, я умираю с голоду. Гарри улыбается, смотря в экран. Он, правда, любит Найла, без него его жизнь была бы намного более скучной. - Ты же ел около часа назад? - Я всегда голоден для пиццы, а кто нет? Он звонит и заказывает пиццу, а сам с книгой присоединяется к Гарри на диване. Приближается лето, так что экзамены в самом разгаре. Профессор Гарри не верит в необходимость экзаменов, а потому поручает своим студентам различные проекты по темам, связанным с криминальной психологией. Гарри должен собрать всю информацию, закончить эссе и сдать его. Единственная проблема была в том, что сдавать уже завтра, а он проделал только половину работы и пока не может продолжить. - Как там Зейн? - Гарри решает взять перерыв и закрывает ноутбук, кладя его на стол. Это может и подождать, его глаза уже болят. Найл перелистывает страницу. - О… да. Зейн, да, мы как бы расстались. - Он пожимает плечами. - Что? Почему? Что случилось? Я думал, у вас все было в порядке. - Так и было, но он просто наотрез отказывался встретиться с тобой, а для меня это оскорбительно, ты ведь мой лучший друг. Он ведь даже не знает тебя, кто так делает? - он смотрит на Гарри, будто ждет ответа, но тот просто качает головой и смотри вниз. - Ты не должен волноваться о том, что люди не хотят приходить ко мне. Я не твоя мама, так что все нормально. - Нет, нет, я просто хочу, чтобы он встретился с тобой и просто поздоровался. - Все равно странно. Может, я когда-то оттолкнул его от автобуса или что-то такое, и он до сих пор помнит это, как ворона. - Ворона? - Да, они помнят лица людей, которые жестоко обошлись с ними. - Неудивительно, что одна из этих тварей преследует меня, куда бы я не пошел. - Опиши его, может, я вспомню, кого обидел в общественном транспорте. - Хм, посмотрим. Черные волосы, татуировки, загорелая кожа, карие глаза, идеальные зубы... не очень высокий... припоминаешь? О, это не хорошо. - Ты знаешь его фамилию? - Да, конечно, Малик. О, блять. - Малик. Ты серьёзно? - Да... ты знаешь его? - Ох, да. Он один из врачей Луи, и сейчас он в больнице, потому что тот напал на него. - Что?! Ты уверен? Потому что, клянусь, он никогда не говорил, что он врач, да он вообще не говорил о какой-либо работе. Гарри размышляет в течение минуты. - Поддельные документы? - Сомневаюсь, я имею в виду, зачем он Луи? Компания, когда тебя там нет? - Я, правда, не знаю. Ничего себе. Так странно. Я думал, что хорошо устроился с этими еженедельными поездками, а теперь все к черту. Мило. - Это странно. - Слишком странно. - Слушай, может он просто хочет компанию того, кто знает его долгое время? - Гарри кивнул, но он все еще не был уверен. После этого их разговор прерывается пиццей и дискуссией о последнем матче Манчестер Юнайтед. Найл кажется равнодушным к новым открытиям, он снова тот парень, которого ничего не беспокоит. Даже если миру наступит конец, он скажет просто «ладно» и отправится спать. Гарри восхищался его качествами, хотел бы он тоже иметь их. Найл уходит в кровать, а Стайлс остается на еще какое-то время. Он решает не возвращаться к эссе, а исследовать жертв Луи. Небольшой перерыв не повредит. И, оказывается, Луи немного солгал.***
- У меня есть серьёзный разговор с тобой, - говорит Гарри, как только дверь за ним закрывается и он видит Луи. Тот все еще в одиночной камере, так как «случайно» угрожал врачу, пришедшему навестить его. Томлинсон, сидя на полу, удивленно смотрит на него. - Правда? Я весь во внимании, love. - Прежде всего, ты солгал о выборе жертв. Они были гомофобами, большинство из них. С минуту Луи колеблется. - Совпадение. - Один из твоих «приятелей» подделал документы, чтобы устроиться сюда врачом? - Ах. Интересно, сколько времени заняло у тебя выяснить это. - Он все еще в больнице, знаешь? - О, странно. Я думал, что не сильно навредил ему. - Он в коме. - Ууупс. Гарри сползает по стене и зажимает пальцами переносицу. - Почему ты лжешь? - Потому что я знал, что, будучи умным и любопытным мальчиком, ты выяснишь все сам. Я соврал, когда ты был здесь, потому что у меня было ощущение, что ты больше не вернешься. - Я бы вернулся. - Рад слышать. - Ты целенаправленно выслеживал гомофобов, вплоть до последних нескольких месяцев убийств, затем ты убивал просто случайных людей. - Видишь, ты очень умный. - Но почему? - Те люди напрямую затронули меня или моих друзей геев, они проходили мимо и кидали какие-то комментарии обо мне и моем парне, а я запоминал. Запоминал их лица и затем спрашивал прохожих, удостоверялся, что точно знаю, кто они. Почему людям так трудно позволять другим любить тех, кого они хотят любить? Гарри не знал, что сказать, кроме как «я не знаю». - Я тоже не знаю. Я не думаю, что кто-то вообще знает. - Так почему ты выбирал случайных людей? - Хм, забава? Да, просто для удовольствия. - Кажется, ты не уверен. - Веселье, это было ради забавы. Если они выводили меня из себя, скажем, у них был раздражающий смех, который я был вынужден слушать сидя в ресторане, или они были слишком милыми — это все влияло на меня. Гарри кивает и повисает тишина. - Знаешь, если бы ты рассказал им все, что я говорил тебе за последние два визита, они бы сказали: «О, это все, что нам нужно было знать, спасибо за помощь», и отправили бы тебя своей дорогой, никогда больше не прося вернуться. - Я знаю. - Тогда почему ты не сделаешь это? Сбрось это бремя, живи своей жизнью. - Потому что... я не могу? - Ты не можешь? - Нет. - Что это значит? - Я не знаю. В конечном итоге я постараюсь придумать ответ, но не сейчас, - Гарри встает и достает шапочку из кармана, натягивая ее на голову Луи. - Они ведь забрали ту. Улыбка Луи такая широкая, он выглядит как довольный кот и нужно признать, это мило. Они болтают о всякой ерунде, пока Лиам не говорит Гарри, что пора идти. - Гарри, - произносит Луи, как только тот собирается выйти за дверь. - Да? - Спасибо, что приходил все это время. Стайлс улыбается и кивает, впоследствии сталкиваясь с любопытством Лиама.***
На следующий день после визита Гарри к Луи, Найл решает, что они пойдут в паб, утопить свои печали, и возьмут Табату с собой. Она не пьет, и Гарри, вообще-то тоже, но после последних откровений Томлинсона он мог бы опустошить бутылку водки. - То есть, твой парень был парнем Луи? - спрашивает Табата Найла после его невнятных объяснений. - Нет, нет, греческий Адонис был... другом Луи, а потом Найла! - Гарри кивает на блондина. - Пойди и трахни его! Трахни своего приятеля, который друг серийного уби- Табата затыкает ему рот ладонью, некоторые люди в пабе обернулись на них. - Тише ты, долговязый ребенок. Гарри хихикает от ее комментария, а Найл чуть ли не падает со стула от смеха. Стайлс счастлив. Безумно счастлив. Хоть раз он не думает так много о Луи, не беспокоится об экзаменах. Жизнь хороша. - Вы похожи на двух малышей, - вздыхает Табата, а два взрослых ребенка произносят за это тост.