Реальность была другой

Ночь была бессонной. Маленькая свеча, колеблясь, отбрасывала странные и немного жутковатые тени. Хисана долго вертелась на футоне, но так и не смогла уснуть. А если ей и удавалось отключиться ненадолго, то сном это было трудно назвать. Скорее неспокойная дремота с непонятными и пугающими сновидениями. Вот как, Акеми выходит замуж. В глубине души Хисана радовалась за нее. Клан Кучики действительно могущественнейший и величайший из кланов, и быть женой его главы - очень почётно. Но и ответственность, наверно, тоже огромная. Тем более, насколько знала Хисана, глава клана Кучики также управлял одним из отрядов Готея, а значит, какая-то ответственность будет лежать и на его жене. Хисана немного знала о Кучики. Но, по ее мнению, сама фамилия говорила о сущности всего этого клана. "Прогнившее дерево" - и этим все сказано. Много слухов ходило и вокруг самого наследника. Во все подряд Хисана, конечно, не верила, но многое было довольно правдоподобно. А вообще, из всех слухов и сплетен в голове девушки уже давно был составлен образ этого человека: очень гордый, бесконечно высокомерный, крайне холодный, безумно правильный и ужасно жестокий. Тем не менее аристократия считала его идеальным будущим главой своего клана. Вечер проходил в доме одного из высших аристократов. Большинство уже было на месте, когда прибыла будущая невеста и ее семья. Ярко-красное кимоно, расшитое золотыми и серебряными узорами, набеленное лицо и яркие губы. Весь этот ансамбль ослепляющей красоты завершала сложная прическа со множеством шпилек и жемчуга. По меркам данного собрания, Акеми выглядела безупречно. Гости осыпали будущую невесту комплиментами, ни на секунду не оставляя ее в одиночестве. Акеми вообще редко оставалась наедине с собой, вокруг нее всегда крутилась "свита" из так называемых "подружек", завистниц и неудавшихся кавалеров. А вот Хисана наоборот редко присоединялась к шумной компании. Она и так-то не любила эти собрания и светские визиты. Ей было проще и удобнее наблюдать за всей этой блестящей суетой со стороны, не принимая в ней участия. Она никогда не привлекала к себе внимания специально, в отличие от Акеми, ни поведением, ни броским внешним видом. Вот и сейчас на Хисане было темно-синее кимоно, со светло-голубым мелким узором. Наряд отлично гармонировал с глазами девушки. Однако среди ярких и даже вычурных одежд светских дам, она выглядела неброско и даже довольно просто. Хисана не белила лицо, косметики почти не использовала. И дело было не в протесте обществу, нет, просто ей действительно не нравилась та неестественность, которую косметика придавала её чертам. Собрание было в самом разгаре. Мужчины обсуждали проблемы насущные, женщины с наигранным улыбками так же наиграно восхищались нарядами друг друга. Хисана, не присоединившись ни к одной из компаний, наблюдала за всем этим со стороны. Искусственные люди. Искусственные чувства. Искусственный смех. Искусственный мир. Мир, в котором она живет. Мир, где главное пустить пыль в глаза, где всем безразлично, кто ты на самом деле и что с тобой, важен лишь статус. Статус, прибыль, внешний вид. Главное - вовремя надеть подходящую маску. Общий гомон прервало заявление главы клана Кучики и присоединившегося к нему главы клана Охаяси. Заявление о союзе и предстоящей свадьбе наследника и старшей дочери двух великих кланов. Новость была принята обществом как наиболее ожидаемая. Их поздравляли, желали счастья и долголетия, признавали в них прекрасную пару. Бьякуя при этом выглядел как всегда: невозмутимым и безразличным. Акеми же полностью противоположно ему принимала поздравления с энтузиазмом, при этом не забывая включить фирменную высокомерность и самолюбование. Хисана, как и положено, тоже подошла поздравить будущих молодоженов. Но стоило ей попасться на глаза старшей сестре, взгляд Акеми резко приобрел презрительный оттенок. Не дав даже начать ей, Акеми непреклонным тоном, немного громче, чем обычно, чтоб привлечь еще больше внимания, заявила: - Ох, что-то я утомились... Хисана, принеси мне что-нибудь выпить, живо!.. Девушка встала как вкопанная. Может быть, не будь тут всей этой толпы, Хисана и принесла бы стакан воды своей нээ-сан. Но сейчас... Тон Акеми выражал насмешку и неприкрытую издевку, что не могло не резать слух. И будь они в собственном поместье, Хисана бы пропустила это мимо ушей, как и всегда. Но в этом случае старшая сестра играла на публику, выставляя ее посмешищем на обозрение всей аристократии. Нет, этого девушка терпеть не собиралась. В конце-концов, у Хисаны тоже есть гордость. "Гордость, которой ты подавишься, Акеми!" - Я тебе не прислуга, Акеми. Попроси у своей свиты, если ты даже это самостоятельно сделать не в состоянии, - ледяным тоном окатила её Хисана, красноречиво посмотрев на толпу за спиной сестры. Без капли уважения и даже с долей презрения. Глаза Акеми округлились от услышанного. Такого она точно ожидать не могла. Мало того что ей отказали, так еще и в таком тоне! И кто? Хисана?! Вот эта мелкая соплячка, подкидыш без собственного имени?!! Взгляд оцепеневшей Акеми метал молнии от злости, а Хисана, гордо вскинув подбородок и четко произнеся "Поздравляю", развернулась и в полной тишине вышла из зала. Сейчас взоры почти всех находившихся здесь были прикованы к удаляющейся спине и пучку черных волос на голове. Чьи-то с презрением, чьи-то со смятением. И взгляд Бьякуи тоже был прикован к ней. С удивлением и... восхищением? На какую-то долю секунды его лицо перестало изображать безразличие. На какую-то долю секунды вспышка моря эмоций в глазах. Всего на мгновение и его глаза вновь беспрестрастны. Но в голове, в собственных мыслях, Бьякуя не мог остановить какой-то детский восторг, да и не пытался. Ощущение, как будто он только что пробежал короткую скоростную дистанцию, тело еще не успело устать, но сердце колотится как бешеное, щеки почему-то горят, а в душе тот самый восторг. Или как ведро ледяной воды в жаркий день. Бодрит и освежает. Отошедшая от шока толпа начала перешептываться по поводу произошедшего. Ну надо же, какая-то мелкая выскочка осадила негласно избранную принцессу всей аристократии. И вот тут чей-то голос произнес чуть громче, чем все остальные жужжащие голоса, мол: "Все от зависти..." Как-то это и приняли официальной версией и объяснением сего происшествия. Хисана в зал больше не вернулась. Стоя на энгаве, она слышала, как колотится собственное сердце. И тем не менее она не жалела о том, что сказала. Она знала, что теперь ее будут обсуждать, шептаться за спиной - но не жалела. Ведь сейчас, наверно, первый и единственный раз за всю жизнь Хисана сыграла по ненавистным правилам этого искусственного мира. Вовремя надела нужную маску. Вечерело. Сейрейтей приобрел синий оттенок от высокого неба и до тонкого слоя снега. Девушка озябла, но обратно в дом войти так и не решилась. Через некоторые время сёдзи открылись и вышел хозяин дома, несколько человек за ним. В том числе Акеми и ее родители. Видимо, праздник считался законченным и гости спешили разойтись. Хисана наклонила голову в знак уважения хозяину. Акеми шла одной из последних. Поравнявшись с Хисаной, она едва заметно, но довольно ощутимо задела ее рукой. И Хисана, стоявшая с краю энгавы, дабы пропустить гостей, потеряла равновесие и повалилась назад. Узкое кимоно не позволило выставить ногу на землю так, чтоб устоять. Энгава, конечно, не высоко от земли, но вот падать с нее как минимум унизительно. И Хисана уже приготовилась к удару, как ее подхватили и удержали чьи-то сильные руки. Девушка не сразу поняла, что произошло, лишь то, что ее поймали. - Спасибо, - проговорила она машинально, но повернув голову на спасителя - остолбенела. Кенсейкай, гинпакто... Серые, металлические глаза, устремленные на нее ледяным взглядом.... - Ку... чики-сама... - ее глаза расширились в изумлении. - Прошу прощения! - протараторила и, осознавая, что он все еще поддерживает ее за предплечья, развернулась и опустила голову в знак почтения. - Все в порядке?.. - низкий, тихий голос с едва заметной вопросительной интонацией. - Да, благодарю Вас, - так же тихо произнесла девушка, не поднимая глаз. - Хисана, нам пора, - послышался голос госпожи Охаяси. - Да, иду, каа-сан, - тут же заверила ее Хисана. Она еще раз взглянула на Бьякую, еще раз быстро поклонилась: - До свидания, Кучики-сама, - проговорила и пулей скрылась за углом дома, откуда доносился голос госпожи Охаяси.