Осколки

Утро началось как обычно, даже слишком обычно: голову словно в тисках сдавило. Открывать глаза и шевелиться не хотелось вовсе, первые пару секунд, пока она не вспомнила, что было вчера. Тут же подскакивать на ноги она не спешила, да и не получилось бы, от резкого движения все могло стать еще хуже. Пришлось немного подождать и уже потом аккуратно присесть. Кроме нее в помещении был только Теран, но он, похоже, уже давно не спал, просто не желал оставлять ее одну. - Сколько прошло времени? – спросила женщина, проводя растопыренными пальцами по волосам в тщетной попытке привести их в порядок. - Около двенадцати часов, - Теран явно чувствовал себя гораздо лучше, он уже мог стоять на ногах, но пока что необходимости куда-то идти не было. - Значит еще рано, - Падме задумалась, пытаясь высчитать, сколько понадобиться времени силам Империи, чтобы прибыть сюда. - Думаю, крайний срок завтра утром. - Отлично, - она поднялась на ноги, слишком резко, так, что пришлось схватиться рукой за стену и прикрыть глаза, пытаясь побороть нахлынувшее головокружение. Решив, что стоит еще какое-то время оставаться на месте, женщина открыла глаза и оглядела маленькую комнатку. - Где она? – спросила Падме, только сейчас осознав чего же в окружающей обстановке не хватает. - Общается с хозяевами дома. Не стоит беспокоиться, лишнего она не скажет. Это и сама Падме знала или хотя бы предполагала. Иргис дурой не была, хотя от случайностей никто не застрахован. Этот день протекал как-то муторно, напряженно, во всяком случае для нее. Падме все время беспокоило нечто незримое, неосязаемое, но явно присутствующее здесь, рядом. Да, она не была одарена возможностью чувствовать Силу, но пресловутую интуицию еще никто не отменял. Сегодня она была молчаливым наблюдателем, созерцателем вроде бы обычной, но задевающей душу картины. Казалось, Падме давно уже забыла, что такое нормальная любящая семья, хотя выросла именно в такой. Сейчас, глядя на Арани и Корса женщина чувствовала, как внутри все сжимается от невообразимой невосполнимой тоски. То, что одни стараются защитить и спасти любой ценой, в любых обстоятельствах и условиях, она вышвырнула словно ненужную вещь, а сейчас, как несмышленый ребенок сидит в углу и льет слезы по утраченному. Это ни капли не было похоже на идиллическую приторную картинку, просто мимолетные взгляды, красноречивее слов. Спокойствие и уверенность. Когда-то они тоже были такими, кажется так давно, как будто в прошлой жизни. И почему понимание того, что мы творим невообразимые глупости, собственноручно разрушая свою жизнь, приходит так поздно, постфактум, когда пути назад уже нет и быть не может. Желание все вернуть становится вдруг таким сильным, всеобъемлющим, непреодолимым и вместе с тем все это останется несбыточной мечтой. Ее мысли и сознание бродят где-то не здесь, словно на границе сна и яви, погружаясь в воспоминания о прошлом, которые все это время Падме усилием воли старалась закрыть и забыть. Вот только чем больше и сильнее желание забыть, тем четче и ярче воспоминания. Но стоит лишь открыться и захотеть увидеть вновь давно пережитые прекрасные моменты и все вдруг словно подергивается размытой дымкой, вроде бы вот оно, рядом, прямо перед глазами, но уже не разглядишь. Все хорошее проходит как само собой разумеющееся, а вот плохое отчего-то надолго застревает в сердце. Вот и сейчас, как в очередном ее кошмаре, чудесные пейзажи Набу сменились пылающими реками Мустафара. Тогда ли все оборвалось? Быть может, это случилось немного раньше или же много позже? Так хочется задать этот вопрос, но ответ есть лишь у нее. В какой-то момент Падме замечает как Иргис, тихонько и молчаливо сидевшая в стороне, то внимательно разглядывает приютивших их людей, то вдруг кидает мимолетный взгляд на нее и тут же отводит глаза, сминая между пальцев подол платья. Было в этом нечто странное, вызывающее подозрение и смутное беспокойство. Но понять в чем причина, не спросив напрямую, не получалось. В другое время и при иных обстоятельствах Падме могла бы подобное поведение проигнорировать, но не сейчас. Женщина подошла к Иргис и легонько тронула ее за плечо. Девушка, похоже, сегодня тоже слишком погруженная в себя вздрогнула, а стоило ей только увидеть, кто потревожил ее покой, тут же судорожно вздохнула и крепко стиснула трясущиеся пальцы. Чтобы по возможности избежать лишних ушей пришлось выйти в соседнюю комнату, правда, там был Теран, но он уже давно был для Падме не чужим и, наверное, единственным кто знал практически все ее тайны. Вот и сейчас пришлось выслушать то, что она меньше всего хотела бы услышать, не только сейчас и в такой неподходящей ситуации, а вообще никогда. Тем не менее, все это было неизбежно и на этот раз действительно являлось правдой. Сны, навеянные Силой отличаются от обычных, он бы не смог объяснить чем именно, но любой одаренный, так же способный получать видения через сны, понял бы его. Энакин не слишком-то доверял таким видениям, поскольку столь тонкая материя как четкое предвидение будущего и толкование пришедших образов ему давалась с трудом. Когда-то он считал, что все очевидно, то, что он видит должно произойти и обязательно случится. Но его сны однажды уже сыграли с ним злую шутку. Впрочем, вполне возможно, что тогда все могло завершиться именно так, а может быть и нет. Это было лишь предупреждение, мрачное, страшное, толкнувшее его на скользкий путь. На этот раз он снова видел ее. Не как в тот раз, нет, сейчас все было иначе. Яркое солнце слепит глаза, отражаясь от бурного потока воды, падающего вниз и разбивающегося о камни. Падме стоит спиной к нему в легком светлом платье. - Здесь все началось, здесь все и закончится, - ее голос печальный, но невероятно светлый и мягкий, без уже давно ставших привычными ехидства и издевки. Он что-то отвечает, чувствует, как шевелятся губы, но совершенно не слышит своих слов. - Ты не прав, – она резко оборачивается. Лицо бледное, осунувшееся, под глазами темные круги, но сами они сияют невероятным внутренним светом, как когда-то давно, а на губах счастливая улыбка. Он продолжает говорить, но все еще слышит лишь ее. - Забудь. Вода, за ее спиной разбиваясь о камни, разлетается в стороны мелкими брызгами, сияющими в солнечном свете, так что создается впечатление, будто за ее спиной выросли легкие невесомые радужные крылья. И на душе вдруг становится тяжело и печально, но одновременно с этим очень спокойно. Почему он увидел этот сон именно сейчас? Что он может значить? Все это доставляет лишь еще больше беспокойства. На данный момент Падме жива и ей ничего не угрожает, это он знает точно, просто чувствует, но что может случиться в следующую секунду? С этой женщиной все, что угодно. Они и так действуют с предельной скоростью, большая спешка может только все испортить. Осталось совсем немного. А после всего этого он ее однозначно больше никуда не отпустит. Странная мысль, особенно если учесть, что еще совсем недавно собирался сделать именно это. Все проходит. Боль, печаль, радость, величие… перечислять можно до бесконечности, неизменным останется лишь одно – все проходит. Отчего-то зачастую многие не уделяют данному факту особого внимания, до изнеможения рвут жилы, страдают, убивают себя или других, совершают неисчислимое количество глупостей, лишь бы вернуть то, что уже ушло или же прогнать с души и из сердца то, чего не ждали. И не понимают, глупые, что есть вещи, которые исправить нельзя, можно лишь смириться или продолжать бесплодные попытки сопротивляться, изматывая себя и других. Это вовсе не значит, что бороться не нужно вовсе, ведь вся жизнь это борьба, вопрос лишь в том, за что следует сражаться, а что лучше оставить позади. Очень часто понимание приходит слишком поздно, постфактум, вместе с осознанием бесполезности собственных жалких трепыханий в паутине жизненных проблем. С одной стороны это является неотъемлемой частью жизненного пути. У каждого он свой, иногда пути пересекаются и дальше следуют вместе, иногда расходятся, на всем его протяжении встречается множество препятствий, с этим ничего нельзя поделать, такова жизнь. А итог все равно один для всех. С другой стороны, принять все как оно есть и просто существовать, зная, что смерть все равно настигнет, скорее всего, даже раньше, чем предполагалось, тоже не слишком хорошо. Опустить руки, уйдя с головой в черный бездонный омут собственного эгоистичного отчаяния. Так уже было и второй раз возвращаться туда не хотелось. Все проходит, и это пройдет? Да, пройдет, только вот след все равно останется. Смазанный, истончающийся с каждым годом мазок кисти, который никогда не исчезнет до конца. Сколько таких мазков ложится на душу человека в течение всей его жизни? И является ли их совокупность причиной поступков? Дурных ли, хороших, неважно. В конце концов, все это относительно. Постепенно границы мазков стираются и душа все больше становится похожа на невероятную картину художника-абстракциониста. И, как ни странно, белый и черный в палитре почти не присутствует, хотя многие в оценке поступков окружающих отчего-то видят только их, не замечая малейших полутонов или откровенно других оттенков. Сейчас Падме почти физически ощущала, как на ее душу ложится очередное пятно, грязно-фиолетовое, какое-то синюшное. А все дело было в том, что как раньше уже не будет. Привычная ситуация, все те же слова, уже давно набившие оскомину. Но в этот раз все иначе, не шутка, не издевательство, не желание урвать себе вожделенный пусть маленький, но очень сладкий кусочек власти самым простым путем. Просто констатация факта. Кого в этом обвинить, ее? Его? Ей все это до безумия, до апатичного безразличия надоело. Наверное, потому она и смолчала, или же просто так и не решилась открыть рот, понимая, что сдержаться не сможет. Именно сейчас, вот не раньше и не позже. И что ей мешало промолчать? Только еще больше проблем добавилось. Впрочем, Падме ведь сама спросила, скорее даже потребовала. Передернув плечами, женщина резко поднялась на ноги и покинула помещение. Как бы она ни пыталась себя убедить, подобрать рациональные доводы или хотя бы просто переключить внимание на что-то еще, ничего не получалось. Раньше ей казалось, что когда это случится, ей будет наплевать, но нет. Теперь ее просто душит злоба, опять. - Что-то случилось? – спросила Арани, закидывая объемную сумку на плечо. - Да, - коротко ответила Падме. Ее жизнь рушится, но посторонних это не касается. – Я могу чем-то помочь? В данный момент ей просто жизненно необходимо сделать хоть что-то, как-то отвлечься. - Вряд ли, - пожала плечами женщина. – Вам же лучше пока не покидать этих стен, - она лукаво усмехнулась. Неожиданно, даже для самой себя Падме засмеялась. Глупая история, не нужно было даже пытаться что-то выдумывать. - Когда вы догадались? – спросила она, успокоившись. - Сразу, почти. От нее не исходило никакой угрозы, тем не менее Падме неосознанно напряглась, хоть и понимала, что против человека владеющего Силой ее шансы равны нулю. - Не стоит беспокоиться, в конце концов, я ведь вас не выдала. Как и говорила, так должно было случиться и так будет лучше для всех, - Арани развела руками, после чего сложила их перед собой, соединив ладони. – Я так вижу и чувствую, и я привыкла доверять этим ощущениям. К тому же знаю только я. Это не так уж очевидно. Если следовать логике, сложно представить, что именно вы будете просто гулять по улицам в подобном виде. - В таком случае от меня что-то нужно. - Не совсем. Считайте, что я просто хочу вам помочь, на самом деле это правильно. А из дома лучше не выходить, - она будто к чему-то прислушалась и нахмурилась. - Пока что. Я скоро вернусь. Сложившаяся ситуация вызывала беспокойство. Но на самом деле особого выбора у нее не было, разве что бросить все и всех и просто уйти, самой, куда глаза глядят, но это совсем уж дурная мысль. Бросить тех двоих, что сидят в соседней комнате она не может, просто не имеет права. Иргис сидела, подогнув под себя ноги и опустив голову, вцепившись пальцами в уже изрядно измятый подол платья, ее лицо отчаянно пылало. Она собиралась подскочить на ноги и выйти вслед за Императрицей, но была остановлена Тераном и его вполне резонным замечанием не делать глупости. Она ведь действительно не хотела и даже не предполагала. Ей было стыдно и одновременно с этим накатывал страх. Девушка вдруг поняла, что действительно совершила глупость не тогда, а сейчас, раскрыв рот в такое время. Ведь никто не знает и не узнает, что здесь происходит, ее могут просто убить и свалить это… да на кого угодно. Такой удобный случай еще попробуй найди и подстрой. И ведь никто ничего никому потом не скажет. Девушка прижала ладонь к груди, где бешено колотилось сердце, норовя сломать ребра. - Успокойся, - Теран присел рядом. – Тебе нечего бояться. Просто сейчас лучше всем помолчать и придти в себя. Она ничего тебе не сделает. Если бы хотела, то не стала бы ждать. Эти слова надежды не внушали, тем более сказанные его обычным совершенно холодным и безразличным тоном. - Оставайся здесь, - коротко бросил он и похромал в сторону дверей. А куда она может деться? Ей бежать некуда. Императрица была похожа на статую, такая же неподвижная, холодная и безжизненная, с пустым стеклянным взглядом, направленным прямо в стену и как будто сквозь нее. - Не оставляй ее одну, - так и не пошевелившись произнесла она. - Я должен быть рядом с вами. Таков был приказ Императора. Он не может оставлять ее одну. Ранение вызвало некоторые трудности, но теперь, да еще и когда она в таком состоянии… Теран действительно испытывал беспокойство за эту женщину. Все слишком невовремя. Как в сложившихся обстоятельствах и в его состоянии уследить за ними обеими? - Нет, - она повернулась к нему лицом и растянула губы в фальшивой дрожащей улыбке. – Уже нет. Начиная с этого момента и до встречи с Императором, ты следишь за ней. Женщина поднялась на ноги и направилась к выходу. Ему все это не нравилось, но ослушаться прямого приказа Теран не имел права. Падме помнила, что покидать эти гостеприимные стены не стоит, но ей катастрофически не хватало свежего воздуха. Там, внутри она задыхалась и медленно сходила с ума. Почти физически ощущала, как пространство вокруг сжимается, давит. На улице уже было темно. Глубоко вдохнув сухой пыльный воздух, женщина прислонилась спиной к стене, прикрыв глаза. Мысли текли вяло, тяжело, то и дело возвращаясь к одному и тому же. Когда все это, наконец, закончится? Едва слышный шорох слева привлек внимание, но все еще пребывающая в состоянии легкой апатии Падме лишь приоткрыла один глаз, посмотрев в ту сторону. Медленно, скорее даже вальяжно к ней приближался высокий мужчина. В его глазах была маниакальная искра, и все лицо светилось каким-то предвкушением. Рука крепко сжимает бластер, а губы едва слышно шепчут: - Это она. Возможно, он бы еще что-то сказал или сделал, но не успел. Падме все еще очень хорошо стреляла, не смотря на долгое отсутствие практики. Свою роль сыграло еще и то, что от нее подобного явно никто не ожидал. Тело незнакомца еще только коснулось земли, а она уже бежала в противоположную сторону, стараясь скрыться между ветхих домиков и разрушенных недавним нападением стен. Действие, скорее всего, совершенно бесполезное, найти беглянку, чужачку, здесь не составит труда, но и стоять на месте в ожидании неизвестно чего она не собиралась. К тому же сейчас преследовать будут именно ее, оставшиеся в доме особой ценности не представляют, так что можно тешить себя мыслью о том, что она сделала все, что в ее силах. В голову пробралась подлая низкая мыслишка, что если Иргис все же найдут и случайно убьют, она горевать не станет, возможно, так будет даже лучше. От осознания собственной низости женщина скривилась. И почему в такой момент, когда нужно думать о том, где бы укрыться хотя бы на пару минут, в голову лезут именно такие мысли? Свернув вправо, пробираясь боком через узкий проход между двумя стенами, она споткнулась у самого выхода и растянулась на земле, разодрав ладони, выпавший бластер улетел вперед к стене дома напротив. Резко выдохнув, женщина тут же подскочила на ноги. От левой лодыжки вверх по ноге стрельнула резкая боль. Сегодняшний день с каждой минутой становился все хуже. Без оружия оставаться нельзя, потому, стараясь игнорировать боль и крепко сжав зубы, она двинулась вперед. Прислонившись спиной к шершавой стене, Падме сползла на землю, обхватив ладонью ноющую лодыжку, как будто это простое, скорее просто рефлекторное действие могло облегчить боль. Стена над головой брызнула каменной крошкой от выстрела. Секунда промедления и Падме уже никогда бы не поднялась. Все же у ее травмы был хотя бы один плюс и тот завязанный на чистую удачу. Отыскивать потерянное оружие пришлось почти на ощупь, хотя всполохи выстрелов периодически освещали пространство вокруг, но больше слепили, чем помогали. Оставаться на месте было опасно и глупо, бежать больно и неудобно, но жизненно необходимо. Припадая на поврежденную ногу, сжимая зубы и тяжело дыша, женщина, отстреливаясь, двинулась в следующее укрытие. Это навевало воспоминания, сейчас совершенно лишние и отвлекающие. Можно было предположить это с самого начала, раз уж на планете начало твориться черт знает что, то в стороне ей отсидеться не удастся, хотя надежда еще оставалась, и все бы было хорошо, если бы не одно но. Эти самые «но» всегда портят жизнь и переворачивают ее с ног на голову. Возможно, если бы она, как и советовали, не покидала дом, то сейчас не бегала бы по улицам, отстреливаясь неизвестно от кого и рискуя погибнуть в любой момент. Впрочем, иначе все могло сложиться гораздо хуже и покинуть дом не удалось бы вовсе. Сейчас совсем ни к чему задумываться над тем что было бы если бы, подобные размышления всегда заводят в тупик. Она двигалась слишком медленно и неуклюже, но все же сумела найти какой-то темный закуток, куда и забилась, сев в углу. Дальше идти не было сил. Давно подорванное здоровье давало о себе знать, так что даже маленькая травма сейчас причиняла явные неудобства. Падме тяжело хрипло дышала, приложив левую руку к разрывающейся от боли груди. И почему ей так тяжело дышать? В ее истерзанном и больном организме легкие были, наверное, самым здоровым органом. Поначалу она не смогла понять, почему в нее стреляют, живая Императрица могла бы быть куда полезнее. Только потом женщина поняла, что попала в самую гущу борьбы. Кто с кем и против кого было неясно, да и ей было не до того. Даже сейчас все это мало волновало. Шум за стенами сливался в бессвязную какофонию звуков, прислушиваться не было ни возможности, ни желания. Сейчас она как никогда хотела, чтобы все это закончилось, совсем, навсегда. Если ее все же найдут, что будет дальше? Что сделает Энакин? Проигнорирует или же нет… Женщина вздохнула. В любом случае, что будет делать лично она, Падме уже знала. Глаза давно привыкли к темноте, но разглядеть все равно удавалось лишь очертания. Приблизив к лицу правую руку, она проверила заряд. Чуть меньше половины, надолго не хватит. Но в конце концов, если ситуация зайдет в тупик, ей будет нужен всего один выстрел. Падме вовсе не хотела умирать, ее самоубийственный порыв остался далеко в прошлом. Но если иного выхода не останется… Она все еще не может точно сказать, как именно поступит Император. Если откажется от любых условий, ее все равно ждет смерть, а если согласится… хотя скорее все же откажется. И все же Падме не хочется знать ответ, да и последнее решение она предпочтет оставить за собой. Выстрелы и крики приближались, став куда более отчетливыми. Тени вокруг шевелились, создавая иллюзию, будто рядом кто-то есть, или все же не иллюзию? Очередной яркий всполох осветил ее укрытие, и Падме поняла, что она здесь не одна. У противоположной стены притаился некто. Два выстрела прошили пространство. Падме отшатнулась в сторону, но недостаточно быстро, плечо обожгло резкой болью. На миг перед глазами все расплылось. Пришлось еще несколько раз выстрелить наугад, но в ответ не прилетело ни одного заряда. Неужели попала? Но вздохнуть с облегчением ей не дали, по глазам ударил яркий свет, а по ушам резкие окрики, которые не получалось разобрать на отдельные слова, возможно из-за шока. Но общую суть она уловила, это явно не друзья… хотя есть ли здесь хоть кто-то попадающий в эту категорию? Императрица уже была готова привести в исполнение свой последний план, ну или окружающих на это спровоцировать. Но судьба вновь сделала резкий поворот, в последние секунды она виляла словно змея по ущелью. Знакомое шипение светового клинка. Снова крики и выстрелы, но все это быстро обрывается. Падме все еще трудно разобрать, что происходит вокруг. Некто с мечом приближается к ней и теперь она может различить алый клинок и очертания держащей его фигуры, и если поначалу у нее еще была хрупкая надежда, что это Энакин, то теперь она могла точно сказать лишь одно: это не он. Энакин спустился на планету лично, он уже успел узнать, что Императрица находилась именно там, а не на орбите. С одной стороны это упрощало ситуацию, с другой - площадь поисков увеличивалась в разы. Когда случались чрезвычайные ситуации, он всегда командовал на месте, а не со стороны. Продвижение по местности было быстрым и плотным, сопротивление бурным, но совершенно неорганизованным и потому слабым, хоть невероятно досаждающим. Присутствие Оби-Вана оказалось очень кстати. Надо признать, их совместная работа всегда приносила прекрасный результат, не без эксцессов, но все же. Правда, бывший учитель был больше склонен к милосердию, в то время как Император шел вперед смертоносным вихрем, сметая все на своем пути, но, как и обещал, без фанатизма. В какой-то момент Энакин почувствовал знакомое присутствие, вот только рядом с ним не было того, кого он искал, хотя мужчина точно знал, чувствовал, что еще совсем недавно она был здесь и хрупкий нечеткий след уходил куда-то вдаль. Прежде чем сломя голову нестись вперед, он все же решил хоть как-то прояснить ситуацию. Теран был ранен и еле переставлял ноги, но уверил, что с Падме все в порядке, было. Где-то за его спиной пряталась Иргис и парочка каких-то детей. - Она вышла на улицу, и почти сразу я услышал выстрелы, но когда вышел, ее уже не было. Ее величество приказала не отходить от леди Иргис, - даже сейчас он был сдержан, достаточно краток и конкретен. Он ничего не сказал о своей вине, впрочем, именно это подразумевал. - Вас проводят, - Энакин махнул рукой и пошел вперед по едва уловимому следу, теперь хотя бы он знал, куда нужно двигаться, со всем остальным можно будет разобраться позже. И что только стукнуло ей в голову? Почему эта женщина не могла просто спокойно сидеть на месте? Ее заботу о беспомощной девушке и потерявшем боеспособность охраннике еще можно было понять, но сама-то она зачем полезла? Глубоко внутри раздражение смешивалось со страхом. И заставить себя мыслить здраво становилось все сложнее, если бы это была не она, все было бы куда проще. Внутри что-то екнуло, как будто отзываясь на чужую боль, и странное четкое осознание, что он не успеет, пронзило разум. А через несколько минут с ним связался Оби-Ван. Энакин знал, чувствовал. Что джедай ближе к точке назначения, но и он не успевал на какие-то доли секунды. Падме отшатнулась в сторону, тут же зашипев от боли. Сбежать не удастся, она даже пытаться не будет, гордость не позволит уползать на коленях и получить удар в спину. - Я ведь говорила, не выходить из дома, - знакомый голос заставил вздрогнуть. Пусть и медленно, но способность четко различать окружающие предметы возвращалась к ней. Это была Арани, но Падме не спешила расслабляться, хоть и понимала, что это бесполезно. Если эта женщина пожелает от нее избавиться, сейчас это сделать будет проще всего, с другой стороны, она могла это сделать уже давно. - Сможешь идти? – Арани наклонилась вперед, протягивая руку и отводя меч в сторону. - Наверное, - хрипло выдохнула женщина. От резкого рывка вверх левое плечо пронзила адская боль, а наступать на поврежденную ногу стало почти невыносимо. Падме вскрикнула и, тяжело дыша, повисла на своей спасительнице. - Силы Империи уже здесь, нужно пройти совсем немного. - Все в порядке, - сквозь зубы выдохнула Падме, в конце концов, бывало и хуже, хотя она не могла вспомнить, как и когда. Но она все еще в сознании и может стоять на ногах и даже идти, пусть и с посторонней помощью. Они медленно двинулись вперед. Каждый шаг, каждое движение отдавалось болью, но, как ни странно, это совсем не мешало думать, видимо, порция выброшенного в кровь адреналина все еще гуляла по организму. - Твои дети… - выдохнула Императрица начало вопроса, впрочем, продолжать не пришлось, ее поняли и так. А в данный момент ее заботили именно чужие дети. - С ними все в порядке, и ничего бы не случилось, как и с тобой, если бы осталась на месте. - Уж прости, - Падме попыталась улыбнуться, но вышло криво и неискренне, да и бесполезно. Арани сейчас смотрела не на нее, а вокруг, готовая в любой момент отразить атаку, благодаря чему и успела среагировать вовремя, правда, если бы на ее второй руке не висла Императрица, то получилось бы не так неуклюже. Хотя выстоять против столь сильного и опытного противника ей в любом случае вряд ли бы удалось, но можно было изыскать возможность скрыться. Алый клинок столкнулся с синим, разбрасывая в стороны искры. Падме вновь шатнуло в сторону, когда Арани отвела ее как можно дальше от удара, тело отозвалось болью, голова закружилась, зрение на миг потеряло четкость, а потом, разглядев противника своей временной опоры она, не задумываясь, ринулась вперед. Глупо, безрассудно… - Оби-Ван, стой, - вместо крика получилось сдавленное сипение, но, тем не менее, она была услышана. - Сумасшедшая, ты что творишь!? – выдохнул мужчина, в последний момент успевший остановить и отвести свой меч в сторону. - Это ты, - тяжело дыша, выдохнула она в ответ, упрямо глядя на него. – Она меня спасла, не первый раз, хватит, просто хватит. - Ты, - джедай опустил меч, но не спешил его деактивировать. - Я помню вас, магистр Кеноби, - насмешливо произнесла женщина, чуть обозначая поклон. - Оби-Ван… - голос Падме звучал уже почти жалобно, почти, но взгляд был уверенный и твердый. - Ей нужна помощь, сейчас, я так понимаю, опасаться нечего, - Арани была полностью в себе уверена. – Я могу ей помочь, но нужно время. Джедай кивнул и тут же начал что-то бубнить в комлинк. Падме усадили на землю, и Арани тут же присела рядом, ее руки замерла над раненым плечом и постепенно боль стала сходить на нет, и покрасневшие глаза расслабленно закрылись. Сейчас можно все отпустить… Получив сообщение от бывшего учителя Энакин, наконец, мог с облегчением выдохнуть и дальше двигаться, не оглядываясь по сторонам. Падме в порядке, ранена, но жива, ей окажут первую помощь, больше здесь нет ничего, что бы сдержало его. Никакой пощады или сострадания, темная сторона его души взяла верх, но иногда, в таких ситуациях, ей стоило давать волю, чтобы она, насытившись и успокоившись, не тревожила его. Да, за всем этим стояли именно бывшие ученики Палпатина, чего они добивались столь глупой и бездарной выходкой, выяснить так и не удалось, они казались еще более безумными, чем их учитель. Сидиус хотя бы каждый свой шаг продумывал и подобных глупостей наверняка даже в молодости не делал. Каждое действие должно быть продумано и иметь впоследствии по возможности наиболее благоприятный исход. То же, что творилось здесь, было больше похоже на последний отчаянный шаг, который к тому же не отличался ни продуманностью, ни последовательностью. Никого из противников он не оставил в живых, постаравшись вычистить эту планету, хоть и понимал, что это не последние и рано или поздно где-нибудь вылезут очередные возомнившие себя следующими правителями галактики. Несмотря на то, что чистка заняла немало времени, к челноку они подошли вместе. Точнее, Теран и Иргис как раз после плотной работы с местными жителями готовы были подняться на борт, но отчего-то замешкались и именно в это время Оби-Ван и смутно знакомая одаренная привели Падме. Императрица тяжело шла вперед, еле переставляя ноги, но ничью помощь так и не приняла. Когда их глаза встретились, казалось, на миг ее взгляд будто озарился светом, а потом вдруг скользнул куда-то в сторону и остекленел, на губах так и замерла нераскрывшаяся улыбка. Падме, не останавливаясь, просто похромала мимо, даже не взглянув на него. Губы сжаты в тонкую побелевшую полоску, как обычно полное безразличие, к которому он уже привык, но хотя бы сейчас она могла бы сказать хоть слово. А теперь возникало чувство, будто и прилетать не следовало, как будто она не хотела, чтобы ее спасали. Опять, как всегда всем недовольна, даже сейчас холодная и безразличная, бесчувственная стерва. Если бы могла, она бы бежала вперед, еще издалека заметив его. Она была не просто готова забыть все свои глупые обиды и претензии, сейчас ей жизненно необходимо не только увидеть его, но просто приблизиться, коснуться, даже если он не примет, даже если оттолкнет. В конце концов, сколько раз она сама все портила? Но сейчас все будет иначе, все должно быть иначе. Даже если он не примет, если отвернется, она не отступит. В этот раз Падме видела и чувствовала, как должно быть. И мысли эти будто вытеснили из сознания и памяти все, что произошло совсем недавно. Падме медленно шла вперед, просто потому что физически не могла бежать. Хоть Арани и помогла, за столь короткое время даже самый одаренный Силой целитель не смог бы совершить чудо. Наступать на поврежденную ногу все еще было больно, а плечо то и дело будто тонкими острыми иглами пронзала боль, но она все шла вперед, пока вдруг краем глаза не наткнулась на тех, кто стоял далеко за спиной Императора. Теран исполнил ее просьбу, облеченную в приказ и все еще оставался рядом с до сих пор растерянной Иргис. И лишь одного взгляда на эту растерянную испуганную девушку хватило, чтобы на миг замереть, а потом застыть, будто сердце вдруг покрылось корочкой льда, распространяя морозный колючий холод по венам. Горло сдавило колким комком. Она хотела бы остановиться рядом, обнять его, сказать не только насколько благодарна, но что чувствует на самом деле, и не могла, потому что знала: стоит только открыть рот и тут же устроит очередную глупую истерику, потому и прошла мимо. Это было лучшее, что она могла сделать, не говоря ни слова, удерживая в себе всю боль, просто медленно идти вперед, с силой сжав губы, лишь бы они не разомкнулись и не сказали лишнего. Для нее это была самая большая благодарность, которую вряд ли кто-то оценит. Главное пройти вперед, уйти, скрыться, но даже этого ей не позволяют сделать. Всего лишь несколько минут полета с планеты на орбиту, в течении которых она все еще смотрит перед собой пустым взглядом, а когда кто-то пытается к ней обратиться, никак не реагирует, не потому что не хочет, просто закрывшись глубоко в себе. И когда ее осматривают врачи, все так же безразлично смотрит перед собой. Подобное странное состояние может не заметить лишь слепой и в каюте ее уже ждет доктор Рийхар, которая сама за все это время пережила немало испытаний и, наверное, ей самой нужен тот, кто просто будет рядом. Падме сидит в кресле напротив огромного окна, в котором видно звезды и, сжав руки в кулаки, глотает слезы. Почему она поступила именно так? Почему сейчас? Ведь могла и хотела сделать все иначе, но стоило только увидеть и все чувства будто отрезало. Трясущимися руками Императрица наливает в бокал темно-янтарную жидкость и, приподняв его на уровень глаз, смотрит на просвет. - Вы действительно хотите что-то спросить или просто помолчим? – хриплым надтреснутым голосом спрашивает Императрица. Доктор сначала просто кивает, а потом, понимая, что женщина не может ее видеть, начинает говорить. С выдержкой у нее явно лучше, чем у Падме - Сейчас помолчим, но потом вы все равно мне все расскажете. Она почти неслышно подходит ближе, а Падме понимает, что именно об этом ничего говорить не хочет, не сейчас, и, наверное, никогда. Сейчас у нее есть ответ на давний вопрос. Что хуже, что больнее ранит? Боль физическая пройдет, ее нога уже почти зажила и лишь изредка будет отдаваться тянущими неприятными ощущениями, плечо будет заживать дольше, но и там рана скоро затянется, а вот сердце… эта боль, кажется, останется с ней навсегда. Рана, которую не излечить ничем, рана, которую, если подумать, она нанесла себе сама. Она вертит в руках сверкающий гранями бокал, а потом с размаху запускает его в стену, вцепляется пальцами в волосы и утыкается лбом в колени. Снова глотая слезы. Доктор кладет ей руку на плечо, ничего не говоря, и именно за это Падме ей сейчас невообразимо благодарна.