Осколки

Следующий день начинался спокойно и размеренно. Сегодня Падме должна была встретиться с Бейлом уже вполне официально. Не сказать, чтобы этой встречи она ждала с нетерпением, скорее, ситуация обязывала, но до обеда она была совершенно свободна. И эта самая свобода казалась абсолютно неуместной, поскольку разум терзало множество вопросов, на которые нет и не могло быть ответа. Пытаясь отвлечься, женщина посетила детскую. Присутствие Люка всегда ее успокаивало и отвлекало, и долгое время казалось единственным светлым моментом ее жизни. Правда, надолго ей там остаться не удалось. Стоило только начать слушать что-то увлеченно рассказывающего ребенка, как в комнату торопливо вошел Теран и сообщил о неких важных новостях, которые она должна услышать немедленно, и непременно наедине. Погладив по головке мальчика и пообещав скоро вернуться, Падме покинула комнату. Пришлось вернуться в свои покои, чтобы точно быть уверенной, что их действительно никто не слышит. - Что случилось? – спросила женщина, стоило только двери закрыться за их спинами. - Леди Иргис пытались отравить. Как обычно, по тону его голоса сложно было понять хоть что-то. Задавать вопросов Падме не стала, потому что знала, он и сам скажет все, что она хочет узнать. - Она не пострадала, и ребенок тоже. Того, кто это сделал, еще не нашли. И не найдут, про себя закончила за него Императрица. А даже если найдут, это ничего не даст. Если исполнитель еще жив, то это, скорее всего, ненадолго. Конечно, когда правда о положении девчонки всплыла, тут же появились как те, кто жаждал этим положением воспользоваться, так и те, кто желал от нее избавиться, причем искать среди последних бесполезно. Те, кто больше всего кричит, меньше всех стремятся что-то делать, к тому же так подставляться невероятно глупо. Впрочем, расследование непременно будет и до чего-то служба безопасности в любом случае докопается, это лишь вопрос времени. Вспомнились заверения Бейла о том, что он решит ее проблему, а проблемой он считал наличие Иргис и ее ребенка, точнее, одной из проблем. Раз уж Падме согласилась помочь подставить Энакина и развалить Империю, дабы в галактике не было более узурпаторов и жители могли рассчитывать на справедливое правительство… проговаривая про себя эти слова, женщина усмехнулась. Справедливое правительство? Как же забавно, что в галактике есть те, кто до сих пор в это верят. Итогом должно было стать полное падение Империи и Императора, а значит, его интрижки вроде бы и волновать не должны, но дабы усмирить озлобленное обиженное сердце… Иногда женщина поражалась тому, насколько же слепы окружающие, те, кто вроде бы давно и хорошо ее знают, на самом деле совсем не понимают, чего она на самом деле хочет. Впрочем, Падме и сама долгое время этого не понимала. Но нет, Бейл не стал бы действовать столь грубо, прямолинейно и откровенно глупо. Или стал бы? Дабы однозначно отвести от себя подозрения… но в таком случае все должно было завершиться успешно. Императрица сама не заметила, как начала расхаживать по комнате, прокручивая в голове все возможные варианты. Да, вычислить того, кто это сделал и почему ей не удастся, но хотя бы попытаться понять, к каким последствиям это происшествие может привести, определенно стоит. Теран стоял молча, не мешая ей думать, и, дабы не сбивать с мысли, даже не пытался уйти, чтобы оставить ее одну. А Императрица нервно кусала губы и то сжимала руки в кулаки, то перебирала пальцами воздух, как будто пытаясь ухватить нечто незримое. Самым неприятным был тот факт, что главным ненавистником девчонки, жаждущим от нее избавиться, в глазах окружающих была именно Падме. Следовательно, и первые подозрения падали на нее, конечно, вслух и в лицо ей об этом никто не скажет, но вот думать будут много, и сплетничать по углам. Ей, конечно, не привыкать, но вот в убийцы ее еще ни разу не записывали. Никому не было известно о том, что, пожелай она этого, то все сделала бы уже давно. И мало того, что ее бы никто не заподозрил, но и об интересном положении Иргис никто бы так и не узнал. Вот только столь тонкие нюансы мало кому известны, если точнее, то никому… почти. Падме вдруг остановилась, прищурила глаза и торжествующе улыбнулась. Похоже, все складывается очень даже удачно. Если этим глупым покушением и пытались подставить именно ее, как показалось в самом начале, то вместо этого наоборот помогли, теперь оставалось только провернуть маленький спектакль, не для широкой публики, лишь для избранных зрителей. - Хорошо, - она, наконец, подала голос. – Держи меня в курсе. Мужчина поклонился и посмотрел ей вслед. Иногда сложно было понять, что творится в голове у этой женщины и какой фокус она выкинет на этот раз, и главное, какие это принесет за собой последствия. Одно он знал точно, в ближайшее время во дворце будет очень «весело». К встрече с делегацией от Новой Республики Императрица готовилась долго и тщательно. Следовало произвести нужное впечатление, а для этого необходимо проработать свой образ вплоть до мельчайших деталей. Кажется, так тщательно она не собиралась даже на свою коронацию, когда впервые должна была взойти на престол Набу. В помещении, представлявшем из себя нечто среднее между очень просторной комнатой и маленьким залом, сидящие в центре представители делегации казались лишними и какими-то мелковатыми. Возможно, им следовало выбрать другое место, но представители Республики были не чужды некой помпезности, хотя чаще всего обвиняли в ней Империю. Велеречивые приветствия и приторные улыбки, казалось бы, никакого различия с тем, что происходило вчера, все пустое, бессмысленное, лишь прикрытое ширмой некой значимости, и все же в потоке тщательно выверенных фраз нет-нет да всплывали важные нюансы, на которые следовало бы обратить внимание. Говорила в основном Мон Мотма. Падме помнила восторженную девицу, которая, как и она когда-то, превозносила и защищала идеалы, в которые верила или, скорее, в которые хотела верить, причем делала это столь активно и навязчиво, что немного даже пугала. Прошло не так уж много времени, и Мон все еще любила порассуждать, но, кажется, сейчас все же больше задумывалась над тем, что и когда сказать. Бейл молчал и кивал головой. Он как будто вовсе не слушал, лишь создавал видимость присутствия. Впрочем, все они здесь просто создавали видимость. Разговаривать о чем-то серьезном во дворце было настолько глупым, что даже дети бы этого делать не стали. Впрочем, им и обсуждать-то особо нечего. Все необходимые действия с обеих сторон были уже оговорены, теперь оставалось лишь ждать подходящего момента и отмашки к действию. Падме поймала себя на мысли, что находиться здесь, рядом с этими людьми ей не хочется и дело вовсе не в том, что они ей неприятны, скорее, просто безразличны, и время это можно было потратить на что-нибудь другое… - И все же вы всегда были моим кумиром, - смена в тоне и направлении беседы заставила Падме обратить на слова рыжеволосой чандриланки чуть больше внимания, а следующие ее слова и вовсе удивили. – Никогда бы не подумала, что именно вы окажетесь по другую сторону. По какую именно другую, Императрица уточнять не стала. Интересно, она действительно так думает или пытается вывести ее на обсуждение несколько скользкой темы? Хотя Мон и была когда-то идеалистична, но ведь не дура же. - Так сложились обстоятельства, - Падме улыбнулась. – Никто из нас не знал к чему все это приведет, и где мы в итоге окажемся. В конце концов, все могло оказаться гораздо хуже. Зато сейчас мы можем мирно беседовать и даже договариваться вместо того, чтобы воевать. Боги, какой бред она несет, как-то отвыкла женщина от всего этого, но хотя бы способностей не растеряла, так что можно и не такую чушь произнести с серьезным и даже одухотворенным лицом, тут она и Мон, и даже Бейлу может дать фору. - Мы во многом расходимся. В своих взглядах на то, как должно выглядеть благополучие галактики, в том, как правильнее ей управлять, ведь монархия ущемляет многие из свобод, которые может дать Республика. У Падме сложилось впечатление, что их разговор не просто записывают, а в прямом эфире транслируют на всю галактику, иначе к чему все это? Вот она бы многое могла сказать и по поводу свобод, и по поводу благополучия, правда, в этом случае ее бы заклеймили не иначе как предательницей идеалов демократии и Республики. Впрочем, Империя ничуть не лучше. В конце концов, все зависит не от политического строя, а от того, кто держит в своих руках власть, все остальное мишура. Красивые речи для народа, не более. - У всего в мире есть темная и светлая сторона, и все же лучше во всем искать и находить положительное, кажется, так говорят джедаи. – Все же от небольшого, совсем незаметного укола она не удержалась. – И то, что мы можем увидеть свет, не поддаваясь тьме, прекрасно. - Главное позитивный настрой и желание сотрудничать, - Органа засмеялся, прервав наконец их пустую беседу. – Я слышал о том, что вы делаете и в какой ситуации оказались, стремясь помочь народу. Ну вот, опять ей придется рассказывать эту порядком надоевшую уже историю. Все и так уже знают подробности и вынесли для себя необходимую информацию, но нужно же сделать вид, что никаких шпионов нет, подобная категория в галактике отсутствует как факт. Единственным полезным обстоятельством, вынесенным из беседы, была информация о новой тайной встрече, ну и еще тот факт, что Мон об их маленьком сговоре осведомлена, то ли Бейл ее просветил, то ли все те же априори несуществующие шпионы постарались. Падме чувствовала отвращение, и направлено оно было вовсе не на представителей Республики, а на саму себя. Она бы даже не смогла точно сказать, в чем именно дело, просто женщина сама себе была противна. Все, что она делала до этого и еще собирается сделать… Отвратно было до такой степени, что кружилась голова. Хотя нет, кажется, ее снова подводит больное тело. Сколько еще она сможет прожить? Доктор говорит, что долго, если принимать лекарства, соблюдать диету и поменьше волноваться. Неукоснительно соблюдать ей удавалось лишь первый пункт, так что никаких иллюзий относительно собственной старости женщина не питала, но и умирать не торопилась. План был откровенно дурацким, но другого на скорую руку придумать не удалось. К тому же зачастую именно такие идиотские идеи срабатывают, во всяком случае, ее супруг всегда был мастером по части ненормальных импровизаций, впрочем, Энакин еще и очень везучий, так что это не показатель. С другой стороны, зачастую даже самый продуманный на первый взгляд план может попросту не сработать, а тут хоть не так обидно будет. А голова все еще кружится, картинка перед глазами периодически теряет четкость. Собственное тело решило подыграть? Нет, это уж точно из области фантастики, скорее следует навестить доктора и узнать, что же на этот раз с ней не так. Наверное, сейчас и стоит это сделать, потом может вовсе не оказаться времени. Как же все не вовремя, у нее еще столько дел. Энакин ждет ее в гостиной, стоит, скрестив руки на груди и нахмурив брови. Император имеет грозный вид, и немногочисленная прислуга старается слиться с окружающей обстановкой, вовсе покинуть помещение они пока что не могут и, кажется, очень жалеют, что не сделали этого раньше. - По-твоему это оригинально? – спрашивает он. Падме недоуменно хлопает глазами, очень достоверно изображая недоумение. - Что ты имеешь в виду? - Это уже не игра, - он делает шаг вперед. – Я надеялся, что ты, наконец, взялась за ум, но ты продолжаешь творить глупости. И на этот раз перешла границы. Зачем? - Я все еще не понимаю, - она касается кончиками пальцев висков, как будто пытаясь унять тупую ноющую боль. Кажется, она слишком устала от всего. - Это я не понимаю, чего ты хотела добиться, пытаясь ее отравить?! – он подходит почти вплотную, смотрит в глаза. Падме неосознанно делает шаг назад и смотрит на своего мужа уже не только с недоумением, но еще и с ужасом, правда, ей тут же удается взять себя в руки. - С чего ты взял, что это я? – она передернула плечами и обошла его, явно не желая продолжать этот разговор и стремясь уйти. - Потому что я знаю, что это ты, - он хватает ее за руку и вновь разворачивает лицом к себе. Все эти годы Императрица выводила из себя и действовала на нервы всем окружающим, в том числе и Императору, и вот, кажется, настал тот момент, когда он все же не выдержал и сорвался. - Отпусти меня и перестань нести чушь, - фыркнула женщина, пытаясь высвободить руку. – Зачем мне это делать? - Ты мне скажи, зачем? Ты ведь любишь устраивать спектакли без причин, но в этот раз превзошла саму себя. Не смей даже думать о том, чтобы вытворить что-то еще, - он говорил спокойно, но всем было понятно, что мужчина еле сдерживается. Если Падме как обычно начнет лезть под кожу, он не выдержит, и что тогда будет представить страшно, ведь в таком состоянии Скайуокера кажется, никогда никто не видел. Падме не собиралась его доводить, как и терпеть необоснованные обвинения. - Сколько еще раз мне повторить, - пусть и с трудом, но ей удалось вырваться из его хватки, скорее просто потому, что он ее ослабил. – Я здесь ни при чем! – ей выдержка явно изменила. Женщина сделала шаг в сторону, намереваясь как можно скорее уйти, но пошатнулась, и, тяжело дыша, прижала ладонь ко лбу. Самочувствие ухудшилось слишком резко. - Из тебя бы вышла отличная актриса, – сквозь зубы выплюнул Император. – Еще упади на потеху публике, чтобы вновь показать, какая ты несчастная и какой я подонок. - Не беспокойся, не упаду, - вздохнула Падме. Она и не собиралась. - Еще одна ошибка и ты так легко не отделаешься, - напоследок бросил Энакин и, резко развернувшись, ушел. Как только за Императором закрылась дверь, женщина медленно выдохнула, сжав руки в кулаки, прикрыла глаза и все же упала. Теран тут же подскочил к Императрице, склонился над ней. Женщина едва приоткрыла глаза и еле слышно прошептала, правда, услышали все равно все: - Отвези меня к доктору. Энакину ни слова. Доктор Крат имел много сложных пациентов, сложных в том, что касалось как положения в обществе, так и характера, но ни один из них не мог сравниться с ней. Плановые осмотры Императрицы всегда проходили в напряжении, женщина упорно гробила и без того шаткое здоровье, а отвечать за все это в итоге придется именно ему, но мужчина пока что держался. Все же столь вредная работа и оплачивалась соответствующе. Чего мужчина никак не мог ожидать, так это того, что однажды она сама явится к нему, ведь все это время она на пороге клиники не появлялась ни разу. Выглядела Императрица неважно, впрочем, какой он ее только не видел. Сегодня, да и в ближайшее время он ее видеть не ожидал и, что греха таить, не желал. Но ведь не скажешь же ей об этом напрямую, более того, нельзя даже косвенно дать ей это понять. Так что пришлось доктору, растягивая губы в совершенно неискренней приветственной улыбке, спрашивать, что же так неожиданно привело сюда Императрицу. А привело ее откровенно паршивое самочувствие, что было ничуть не удивительно при том образе жизни, что ведет эта женщина. Об этом он тоже упоминать не стал. Казалось бы, все как обычно, она просто перенапряглась сама и загнала свой и без того потрепанный организм, так что лучшим выходом будет посоветовать отправиться куда-нибудь на отдых, причем действительно отдых, не обремененный никакой работой. Вот только сидя за столом и просматривая результаты, доктор Крат понял, что чего-то в этой жизни точно не понимает, а еще, что столь противоречивая до недавнего времени удача окончательно определилась и развернулась к нему задом. Напротив сидела Императрица, буравя его нетерпеливым требовательным взглядом в ожидании того, что доктор ей скажет, а у него, кажется, отнялся язык. И ведь надо что-то сказать, а не получается. Он пытался начать издалека, как-то подготовить, но женщина напротив терпеть и разгадывать загадки не желала, хлопнула ладонью по столу и, выхватив из его рук деку, стала внимательно изучать данные. Конечно, она мало что понимала во всех этих схемах и терминах, но кое-что было ясно и ей. Правда, реакция на случившееся была мягко говоря странной, отстраненно-спокойной, как будто все нормально и ничего не случилось. - Полгода, - решил уточнить доктор, как будто пытаясь разъяснить ей то, что она и сама должна была понять. - И никаких вариантов? - вздохнула женщина, глядя куда-то в пустоту перед собой. - Операция, - развел руками доктор. Для него все было очевидно, для нее же… - Нет, - Императрица махнула рукой, сразу же отметая этот вариант, а других просто не было. - Это не разумно, - кажется, происходящее доктора пугало куда больше, чем эту безумную, обреченную женщину. Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Да, ее это совершенно не пугало, но что на все это скажет Император? Он не стал спрашивать, он даже не знал, как об этом сообщить. - Вы ничего не скажете Энакину, - Падме как будто прочитала его мысли. - Но постойте, как же… - Вам ведь еще хочется жить? – она снова его перебила. Да, ему очень сильно хотелось жить, в отличие от нее. Вот только Император все равно обо всем узнает, и с кого спросит за молчание? Но спорить и что-то доказывать бесполезно, куда проще просто сбежать и затеряться где-нибудь во Внешнем кольце, а еще лучше на территории Республики. Падме была в состоянии некой прострации, окружающий мир воспринимался как пусть и трехмерная, но все же картинка, нереальная, не настоящая. Это происходит не с ней, такого просто не может быть… или может? Теран сидел рядом и внимательно следил за каждым ее движением, он не был в кабинете доктора, все, что там произошло, знают лишь двое и желательно, чтобы так было и дальше. Но он не может не подозревать, что что-то не так, поскольку Падме далеко не сразу удалось взять себя в руки. Пусть она и сказала, что все в порядке, но он же не слепой. Она даже предположить не могла, что все могло зайти так далеко. Нет, доктор Крат не прав, она не умирает, она наконец-то действительно может жить, пусть и совсем не долго, а там кто знает, может быть, все не так страшно, может быть, что-то изменится… Хотя это и похоже больше на пустую надежду. - Когда вернемся, сможешь доложить ему обо всем. Со мной все в порядке, просто переутомилась и перенервничала, - голос у Падме был спокойный, но какой-то отстраненный. Да, еще недавно она просила, чтобы он молчал, но дело было лишь в том, чтобы супруг ничего не узнал именно сейчас, а новость о том, что его жена все же упала в обморок, настоящий или нет - не суть важно, выглядело очень даже реалистично. Император все равно узнает. И не только Император. Так что хранить сию тайну смысла нет. Вот что касается причин… Падме нужно было о многом подумать. Но сейчас в голове царил полнейший сумбур и выстроить мысли связно не получалось, они скакали с одного на другое, не позволяя зацепиться и сосредоточиться. Теран внимательно смотрел вслед женщине, медлценно, как-то слишком осторожно идущей впереди. По поводу того, что все в порядке, она солгала, в этом сомнений не было, и ему тоже придется лгать. Оказавшись в своей комнате, Падме тут же заперлась, ее не волновали запланированные на сегодня встречи и мероприятия, она о них даже не помнила. Усевшись на край кровати, она вцепилась пальцами в волосы, опустив голову. Женщина не знала, как лучше поступить, какое решение будет правильным. В какой-то момент показалось вдруг, что о том, что с ней творится, не должен знать никто, даже доктор, но он уже знает, а наилучший способ заткнуть кому-то рот это вовсе не угрозы. Но нет, ведь кто-то должен следить за ее самочувствием, так что пусть уж лучше это будет тот, кто знает ее уже достаточно долго. Еще она то и дело думала об Энакине. Как сказать ему, и стоит ли вообще говорить? Скрывать глупо, мелочно и низко, но при одной мысли о том, что ей придется произнести это вслух, пересыхало во рту. Можно было бы скопировать у доктора данные и просто передать их мужу, молча… И это заставит его вновь сойти с ума и наделать глупости. Подскочив на ноги, женщина начала нервно расхаживать по комнате. Нет, нужно взять себя в руки, успокоиться. Но разве в такой ситуации она может быть спокойна. Ее и без того хрупкий мир теряет последние опоры. Пути назад нет, его просто не может быть. И она не знает что делать, как поступить, лишь бы вновь не натворить глупостей. А если… и все по новому кругу, страх, печаль и какая-то безумная, истеричная радость. Мысли вновь путаются, она не осознает, что делает. В себя ее привел полный беспокойства голос сестры: - Падме, что произошло? Только тут женщина поняла, что отчего-то решила связаться с сестрой. Видимо, ей все же хотелось поделиться хоть с кем-то, не держать все в себе, но одновременно с этим снова стало страшно. Должна ли она все рассказать сестре? В кои-то веки быть честной. И правильно ли сказать ей и скрыть все от Энакина? Нет, неправильно. И зачем она вообще это сделала? Сейчас все только усложнится, но прерывать связь, так ничего и не сказав, будет еще глупее. - Падме, не молчи, что с тобой случилось? – Сола нервничала, хотя и старалась выглядеть спокойно. Падме тоже не помешало бы взять себя в руки, чтобы не волновать сестру, но было уже слишком поздно, она догадывалась, как выглядит, еще и эти непрошенные слезы, которые женщина заметила слишком поздно. - Если я скажу, что ничего страшного не случилось, ты мне не поверишь, - вздохнула Императрица. - Видя тебя в таком состоянии, даже Люк бы не поверил, - Сола явно сдерживалась, дабы не высказать вслух все, что думает, опасаясь спугнуть сестру и одновременно с этим не на шутку озаботившись. Что могло довести Падме до подобного состояния, Сола даже предположить не могла. - Прости, мне не следовало тебя беспокоить. Как ни странно, но именно этот на первый взгляд наиглупейший поступок наконец привел ее в норму, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации. - Но ты побеспокоила, значит, причина есть, и своим молчанием заставляешь волноваться еще сильнее. Глубоко вздохнув, Падме сложила руки перед собой и наклонилась вперед. - Я только сейчас осознала, как это глупо, - женщина усмехнулась. – Я ведь не могу сказать, потому что об этом узнаешь не только ты, а мне это не нужно. - Я немедленно вылетаю, - казалось, Сола действительно сорвется сию же секунду. - Нет, не надо, в этом нет необходимости, я сама скоро прилечу. Кажется, последние слова удивили их обеих. Падме слишком давно не появлялась на своей родине и, казалось, вовсе не желает туда возвращаться. Но сейчас она вдруг осознала, что это действительно правильное решение, в кои-то веки она хоть что-то сделает правильно, хотя бы отчасти. - Скажи мне только одну вещь, я правильно поступаю? - Нет, - коротко ответила Сола и вздохнула. – Во-первых, я не знаю, что ты опять задумала, а судя по твоему состоянию ничего хорошего, во-вторых, позволь мне быть откровенной, последние годы ты вообще все делала не правильно. - Спасибо, - Падме искренне улыбнулась. Сола удивленно вздернула брови. - Я знаю, что была не права, не скажу, что с самого начала, но уже довольно давно. И сейчас ты лишь подтвердила мои собственные мысли. Примерно месяц, - Падме задумчиво посмотрела куда-то в сторону. – Да, через месяц я прилечу. – Она сделала небольшую паузу, внимательно глядя на сестру, как будто вновь хотела попросить ее не прилетать. – Но знаешь, если тебе от этого будет легче, можешь прибыть сюда, хотя это, конечно, ничего не изменит. От удивления старшая сестра явно потеряла дар речи, сегодня ее сестра была чересчур странной. Правда, задавать явно просившийся вопрос об адекватности состояния сестры не стала, видимо, и без того видела, что та немного не в себе. Падме уже собиралась прервать связь, потому как они сказали друг другу все и даже больше, а Сола наверняка не усидит дома, но та ее остановила. - Это ведь из-за него? Из-за Энакина? - Отчасти, - большего Императрица сказать не могла, не имела права. Да, разговор с сестрой помог ей успокоиться и принять несколько важных решений, верные они или нет, покажет лишь время. Да, она все расскажет Энакину, но не сейчас, чуть позже, когда сама во всем этом разберется, когда поймет, что все останется как есть. Доктор говорил, что все может измениться в любую минуту из-за сущей мелочи. Она и сама это понимала и боялась… как никогда боялась все испортить. Доктор Рийхар появилась совершенно неожиданно, точнее, еще с утра Падме о ее плановом приходе отлично помнила и была готова, но все, что произошло затем, попросту выбило ее из колеи. Желание не видеться с доктором было сильным как никогда, эта женщина наверняка заметит, что с ее пациенткой явно что-то не так, тут и несведущий человек догадается. Правда, сегодня на удивление доктор была какой-то не такой, хотя усиленно пыталась это скрыть. - Похоже, сегодня выговориться нужно вам, а не мне, - с плохо скрываемым удовлетворением произнесла Императрица, усаживаясь в кресло. Женщина, похоже, была абсолютно уверена, что полностью себя контролирует и потому данное заявление ее удивило, заставив на миг выпустить наружу то, что она тщательно скрывала. В конце концов, это ее проблемы, и ни к чему вываливать их на кого-то постороннего, тем более на Императрицу. Вот только Падме сегодня не настроена была делиться своими внутренними демонами, потому решила перевести разговор на саму доктора, которую явно что-то беспокоило, в конце концов, она ведь тоже живая и у нее могут быть свои проблемы, и наверняка они есть. До недавнего времени Падме особо жизнью доктора Рийхар не интересовалась, конечно, Энакин наверняка организовал ей какую-нибудь проверку, но ее это мало касалось, и в таких вопросах она полностью доверяла мужу. Нарола, конечно, говорить отказывалась, она приходила сюда слушать, а не говорить. Само собой, кое-какие советы она Императрице давала, но не более. Изливать душу женщина явно не привыкла. - Мне все же кажется, что вам есть, что сказать. Конечно же ей было что сказать, но это вовсе не означало, что Падме будет об этом говорить. - О том, как бездарно прошел мой день? Или вам уже сообщили о некоем происшествии? Сейчас вы, конечно же, скажете что нет, дабы выслушать мою версию произошедшего, - Падме говорила медленно, насмешливо. – Да, мы с Энакином повздорили, и да, я упала в обморок, ничего страшного или необычного, все как всегда, - она развела руками. Доктор смотрела на нее укоризненно, но ничего более Падме говорить ей не собиралась. Она набрала короткое сообщение, потребовав, чтобы принесли напитки. Предлагать доктору выпить из той же бутылки, что стояла перед ней Падме и не думала, все равно она не согласится, так что женщина лишь блаженно зажмурилась, пригубив терпкую жидкость. Доктор пила свой чай, не сводя с Падме уже вполне привычного укоризненного взгляда. - Вы вновь пытаетесь безуспешно забыться. - Отнюдь, - качнула головой Императрица. Именно сейчас она как никогда была бы рада это сделать, но нельзя. Похоже, сегодня был день глупых идей, но ничего лучше Падме опять же придумать на скорую руку не смогла, похоже, импровизация ей хоть и давалась, но с очень большим трудом и явно без особой фантазии. Она не желала доктору зла, в конце концов, эта женщина помогла ей, хотя иногда, как например сегодня, Падме не желала обсуждать произошедшее, но, казалось, Нароле это и не нужно, она и так все видит. Сидели молча и ждали, Нарола - когда Падме, наконец, хоть что-нибудь скажет, а Императрица - когда заговорит доктор. Никто из них не сомневался, что своего дождется, поскольку алкоголь развязывает язык. Вот только сегодня Падме пила обычный сок, в то время как попросила подлить доктору что-нибудь покрепче и сделать это как можно незаметнее. - Я же вижу, что вам плохо, - доктор налила себе в кружку еще чая. О да, конечно же ей плохо, до такой степени, что хочется истерически расхохотаться… или все же разрыдаться? Как-то плохо у нее с определением собственных желаний, сегодня уж точно. Вот только доктор подразумевает явно не реальные причины, так что… - Мне всегда плохо, - нахмурилась Падме. - Вовсе нет, последние несколько месяцев вы перестали винить себя и окружающих во всех бедах и, наконец, вновь начали жить. Чтобы в ближайшее время умереть, с досадой подумала женщина, впрочем, она не жалела, ни о чем. - Мы разводимся, возможно поэтому, - Падме произнесла это достаточно безразличным тоном, в конце концов, данный факт никаких эмоций у нее не вызывал, уже. Доктор при этих словах на миг вновь потеряла свое самообладание, вздрогнула и поджала губы, что Падме, конечно же, подметила. - Похоже, вас данная проблема тоже не миновала. - Сейчас мы говорим о вас, - ей довольно быстро удалось взять себя в руки. - Мы все время говорим обо мне, иногда даже кажется, что вы обо мне знаете куда больше меня самой, - усмехнулась Императрица. – Вы всегда предоставляете мне возможность выбирать тему для беседы, и сегодня я хочу поговорить о вас. Доктор Рийхар говорить о себе явно не хотела. И как так вышло, что сегодня они поменялись ролями? Впрочем, не смотря на свою примитивность, план Падме действовал, доктор расслабилась, правда, до сих пор их довольно уклончивая беседа не затрагивала ничего особенного. - Почему вы решили развестись? – Нарола вновь перешла к важным вещам, как-то очень резко и без переходов. - Потому что так будет лучше, наверное, - Падме пожала плечами. – Я не знаю, он, наверное, тоже. На самом деле она не могла не заметить, как им обоим вдруг стало легче, ей так уж точно. Женщина как будто сбросила с себя тяжелые оковы и могла быть совершенно спокойна. Хотя Падме понимала, что обычно реакция на развод у супругов совершенно противоположная и ведет к ссорам, упрекам и взаимному непониманию, у них с Энакином почему-то все было не как у людей. - Но наша ситуация с самого начала была какой-то ненормальной, вы и сами это знаете, так что не стоит сравнивать. В итоге ей все же удалось развязать язык Нароле. Не то чтобы Падме чувствовала себя лучше, понимая, что кому-то так же, а быть может даже более плохо, чем ей. Наоборот, в данный момент ей хотелось, чтобы все в ее окружении были счастливы. Это заставляло в который раз задуматься о здравости своего рассудка. В коем она сама сомневалась очень давно, да и не только она. Доктор Рийхар покинула ее очень поздно, все же ей тоже нужно кому-то выговориться, а не только слушать про чужие проблемы. Падме лишь тяжело вздохнула. Наверное, не стоило заставлять эту женщину столько пить, с другой стороны, она смогла расслабиться, а это ей явно было необходимо, как и поговорить. Падме не имела соответствующих знаний, зато была хорошим слушателем. Императрица вздохнула, прижав ладони к лицу. Ей тоже было нелегко, когда кто-то был рядом, то не одолевали мысли, от которых хотелось сбежать. Впрочем, сегодня ее ждет еще одна встреча, правда, как бы после нее не стало хуже. Она обернулась, собираясь отправиться к себе и увидела Энакина, который стоял в проходе и сверлил ее хмурым, далеким от дружелюбия взглядом. Он не стал вновь бросаться в нее обвинениями, он вообще ничего не сказал, она тоже молчала, оскорблено поджав губы. - Продолжаешь радовать публику спектаклями? – он подал голос, когда она уже готова была шагнуть за порог своей комнаты. - Для актера нет лучшей награды, чем благодарность зрителей, - язвительно заметила она, оборачиваясь. - Я уже говорил, что ты заигралась, - он был серьезен, даже зол. – И предупреждал. - Так выполни свою угрозу, - она все же шагнула за порог, и дверь за ее спиной закрылась. Женщина резко выдохнула, прижимая ладонь к груди и закрывая глаза. Под ладонью бешено колотилось сердце, и вновь начинала кружиться голова. И почему это происходит именно сейчас? В комнате было темно, ровно настолько, чтобы хоть и с трудом, но различать очертания мебели, просто чтобы не споткнуться. Она сидела перед зеркалом и не видела ничего, казалось, это правильно, потому что ничего видеть не хотелось. Он скоро должен был придти, и она ждала и одновременно с этим не хотела его видеть, впрочем, увидеть вряд ли получится. Он пришел через потайную дверь, что была в шкафу. В тишине комнаты едва слышный шорох открывшейся двери был слышен отчетливо. Она не шелохнулась, даже не обернулась. Смысла не было, все равно ничего, кроме смутной тени, она не увидит, да и зачем? Женщина стиснула руки, лежащие на столе, прислушиваясь к каждому шагу за спиной, пока он не остановился. Но она не расслабилась, кажется, напряглась еще больше. Это была плохая идея, сейчас она понимала, потому что ситуация изменилась. - Как ты? – он говорил тихо, и как-то боязливо-осторожно. - Со мной все в порядке, - у нее даже голос не дрогнул. Именно сейчас она оценила прелесть темноты, в которой было незаметно, как она впилась в кожу сжатых рук ногтями и как широко распахнуты ее глаза. Он положил руки ей на плечи, и женщина не смогла сдержать дрожь. - Я так не думаю. Если ты боишься и хочешь отступить, в этом нет ничего плохого. Она молчала, не знала, что ответить, и да, действительно боялась, того, что есть, того, что может случиться, и собственных слов тоже боялась, как и возможных последствий. - То, что случилось сегодня… Женщина не дала ему договорить, положив ледяную дрожащую ладонь на его руку. - Пожалуйста, остановись, - она все еще контролировала свой голос, правда, только его. Аккуратно сжав плечи, он развернул ее лицом к себе, как будто мог что-то разглядеть в этой темноте. Она вот нет, и уже не могла понять, радоваться этому или нет. - Ты же знаешь, что я не желаю тебе зла, - он наклонился вперед, так, чтобы их лица были на одном уровне, она поняла это по все тем же едва различимым очертаниям и теплому дыханию на своем лице. Все, чем она сумела ответить, это слабый кивок. - Тогда не мучай себя, - одна из его ладоней оторвалась от плеча и коснулась головы, невесомо проводя по распущенным перед сном волосам. – Ты сделала все, что могла, дальше мы справимся сами. Она хотела бы сказать, что вовсе себя не мучает, но это было неправдой, и она вновь промолчала, потому что боялась сказать лишнее. - Тебе нужно отдохнуть, - он развернулся, собираясь уйти. И это было хорошо, она должна остаться одна, снова. Что она для себя решила еще недавно, каких-то пару часов назад? Женщина не могла вспомнить, но ощущение, что все не так, не отпускало. - Я умираю, - это вновь прозвучало слишком спокойно и совершенно неожиданно даже для нее. Голос казался чужим, как будто в комнате есть кто-то еще и это его слова, не ее. Она ведь не этого хотела, не так, точнее, если уж говорить, то совсем не это и не сейчас. Его силуэт уже невозможно было разглядеть, и на какой-то миг ей показалось, что он уже ушел и ничего не слышал, и так, конечно, было бы лучше всего, но в следующий миг раздался резкий в воцарившейся тишине звук чего-то упавшего на пол и разлетевшегося осколками. Опять.