Осколки

Именно здесь, на побережье кристально чистого озера, она всегда мечтала жить. В таком вот уютном светлом домике. С одной стороны плотный зеленый лес, поющий на ветру свою песню, а с другой бескрайнее поле, с весны и до самой осени пестрящее разноцветными пятнами цветов. А прямо перед домом озеро, глубокое, синее, полное разноцветных маленьких рыбок… Так хорошо и уютно сидеть на террасе со старинной печатной книгой в руках и вдыхать пряный аромат трав… - Мама! - справа подлетает девочка и обнимает ее за талию. - А можно нам на прогулку? Женщина откладывает книгу в сторону и ласково гладит девочку по волосам. - Конечно, милая, а папа согласен взять вас с собой? - Люк пошел спрашивать у него, - девочка смущенно улыбнулась. - Ах вы хитрецы, только недолго и следите, чтобы папа опять не устраивал заплывы. Тут из-за угла выбегает счастливо улыбающийся мальчишка, запинается, но все же каким-то чудом удерживается на ногах и уже спокойнее подходит к матери с другой стороны. - Ну что, заговорщики? - Падме обнимает одной рукой сына, а другой дочь. - Разрешил, - коротко ответил мальчик, продолжая счастливо улыбаться. - Пойдемте, я соберу вам что-нибудь с собой, - женщина встала с кресла и пошла в сторону кухни. Внезапно окружающий светлый мир подернулся темной дымкой. Прозрачное синее озеро превратилось в ярко-алую, пышущую жаром реку лавы. Поле, еще недавно пестревшее красками, оказалось серым каменным плато, лес преобразился в темные металлические шпили. Женщина замерла на месте, схватив детей за руки. Из темного провала, в который превратилась деревянная дверь, на них надвигалась темная тень, сжимавшая в руке световой клинок. Дети рыдают в голос, а она пятится назад, пытаясь закрыть их собой. Но ноги почему-то отказываются идти, руки слабеют и не могут как следует сжать маленькие пальчики. Тень подходит все ближе. - Нет, - едва слышно шепчет она, задвигая детей за спину. Нет, она не отдаст своих детей… Но ее желание не имеет совершенно никакого значения. Неведомая сила удавкой обхватывает горло, приподнимая над землей и отшвыривая в сторону. Падме лежит на земле, все тело саднит от боли, но она пытается подняться на ноги, дотянуться до детей, хотя понимает, что не успеет. Сияющий светом клинок описывает изящную дугу, и детский плач прекращается, два безжизненных тела падают на землю. Дикий, животный крик слетает с губ, и она открывает глаза, глядя на высокий, теряющийся в темноте потолок. Резко сев в постели, женщина откидывает в сторону одеяло и с яростью стирает мокрые дорожки со щек. Сколько можно? Когда это прекратится? Даже столько лет спустя она все еще видит этот кошмар, правда, всегда в разных вариациях. Видит просто так, вне зависимости от дневных переживаний. Хотя, возможно причина в том, что этот день уже близко… или в том, что супруг прилетает сегодня? Как же ей все это надоело. Прошло уже много времени, достаточно, чтобы не реагировать так остро. В конце концов, любая рана рано или поздно заживает. Жизнь не стоит на месте и с каждым днем находится все больше каких-то дел, затягивающих с головой, отвлекающих от мрачных мыслей. Поначалу она специально старалась занять себя хоть чем-то, а сейчас все выходит само собой. Время многое сглаживает. Но почему раз за разом она вынуждена просыпаться от этих кошмаров? Быть может потому, что сознание и подсознание никак не могу найти общий язык и договориться? И это грозит очередным срывом… Нет, не думать о плохом, главное не думать, желательно вообще ни о чем. Бросив взгляд на часы, Падме тяжко вздохнула. Уже рассвет, нет смысла вновь пытаться заснуть. Поднявшись с постели, женщина поморщилась сначала от головной боли, а потом от холода. Босым ступням было неуютно на камне. Схватив комлинк, лежавший на тумбочке рядом с кроватью, она нажала пару кнопок. Панель, закрывавшая окно, отъехала вниз, по глазам ударил режущий после темноты свет. Недовольно поджав губы, Падме двинулась в ванную. Нужно умыться. Из зеркала на нее смотрело нечто неприятное: опухшее лицо, потрескавшиеся губы, синяки под глазами. - А вы красавица, ваше императорское величество, - отражение ехидно усмехнулось. Контрастный душ помог окончательно проснуться, даже цвет лица стал немного лучше, правда, общую печальную картину это не изменило. В комнате ее уже ожидали служанки и поднос с легким завтраком. Блюдцем с сухими хлебцами и большой кружкой, над которой поднимался сводящий с ума аромат. Каф она не очень-то жаловала, и так со здоровьем проблемы. А вот такие вот травяные настои обожала до безумия. К тому же конкретно этот очень хорошо помогал от похмелья. Но с завтраком стоило подождать, для начала нужно одеться. Огромный шкаф во всю стену просто ломился от роскошных одежд, большинство из которых она даже ни разу не надевала. Махнув рукой, она позволила служанкам самим выбирать, во что ее сегодня облачить. Впрочем, она редко когда сама выбирала платья. Темно-синее платье с бронзовыми вставками и синими камнями по вороту. Волосы зачесаны назад и заплетены в несколько кос, уложенных на голове. То, что в итоге отразило зеркало, все равно восторга не вызвало. Завтрак хоть и немного, но поднял настроение. И это было важно, потому что сегодня ей его ох как подпортят. - Теран, ты подготовил отчеты? - спросила женщина, отставляя в сторону пустую кружку. Мужчина тут же протянул ей деку. Бегло просмотрев первый десяток страниц и обнаружив, что их там еще пара сотен, Падме решила, что до начала не успеет подробно просмотреть все. Значит, нужно будет заняться этим после. - Все готово, можем отправляться, - коротко доложил Теран. Женщина поднялась из-за стола и направилась к выходу. Заседания комитета проходили в здании сената, благо огромные площади позволяли выделить под это дело небольшой кусок пространства. Небольшой зал, рассчитанный на несколько сотен персон, не был занят и наполовину. За большим овальным столом уже сидело несколько дамочек разного возраста. Все разодеты как на прием. Для них подобные собрания лишний повод прихвастнуть друг перед другом. А чем тут хвастаться? Тряпками да побрякушками? Лучше бы делом занимались. С другой стороны, то, что эти кумушки состоят в комитете и контролируются ей напрямую уже не так плохо. А то в последнее время пошла странная мода. Супруги влиятельных лиц Империи считали, что без них тут ну никак не обойтись и лезли везде, где только можно. А поскольку мужья у них были богатые и влиятельные, то пролезть удавалось почти всегда. Пока с этим сбродом не сталкивался Император и не устраивал перестановки кадров. Правда, у него и других дел было полно, а все это веселье оказалось повешенным на плечи Падме. Скорее всего, сделано это было с целью занять Императрицу делами, чтобы у нее не было времени на самокопание. Все присутствующие тут же встали и поприветствовали женщину глубоким реверансом. Причем сделали это так синхронно, что Падме залюбовалась. Вот бы всю остальную работу выполняли столь же четко и быстро… Подойдя к своему месту во главе стола, Падме опустилась в кресло, после чего свои места заняли все остальные. - Объявляю очередное заседание комитета открытым. Вот теперь нужно было быть предельно внимательной, вылавливая нужную информацию из огромного потока, что на нее выплескивали. Впрочем, этому она научилась еще будучи сенатором. Все стремились подсунуть ей отчеты о проделанной работе. И каждая утверждала как плотно она потрудилась, сколько денег истратила на благо общества… Хотелось плеваться. Теперь еще все эти произведения художественного жанра нужно будет сравнивать с отчетом Терана, вот уж там точно никаких подлогов нет. Падме не раз уже ловила кумушек на лжи, те лишь картинно ахали, досадовали на свою невнимательность и в срочном порядке все переделывали. Правда, она понимала, что найти все дыры невозможно. Благотворительность вроде бы и хорошее и нужное дело. Помогать тем, кто нуждается, правильно, вот только помочь всем невозможно. Так что всегда приходится выбирать. Они и так располагают не такими уж большими средствами, а кое-кто еще и к себе в карман положить умудряется. По традиции заседание комитета оканчивалось дружеским чаепитием. Падме чувствовала, как медленно начинает сдавливать виски. Хотелось поскорее вернуться домой, выпить успокоительного и хотя бы пять минут просто посидеть на месте, ни о чем не думая. Вновь на столе перед ней стоит кружка, источающая приятный аромат. Что ж, может быть станет легче, хотя она бы предпочла что-нибудь покрепче. Здесь опять же появляется повод щегольнуть друг перед другом, на этот раз не только ценой, но еще и вкусом. Правда, кто-то ограничивается обычным кафом, просто потому что любит. У Падме в кружке всегда особый сбор трав с нескольких разных планет. Все наверняка думают, что это она так демонстрирует свой статус. Но на что оно ей? Просто для здоровья полезно. А вот о том, что Императрица нездорова, не знает никто, да и не должны они знать. Разговоры ни о чем пролетают мимо сознания. Но она отлично умеет вести себя в подобных ситуациях. Легкая улыбка на губах и ничего не значащие фразы, иногда вставляемые в разговор, просто чтобы показать, что она слушает. Хотя действительно слушает, женщины те еще сплетницы и могут упомянуть нечто действительно стоящее внимания, правда выделить это среди потока остальной бесполезной информации не так-то просто. Но ничего, это ее работа. Уже покинув зал и следуя по коридорам, женщина почувствовала, как к горлу подкатывает противный липкий комок. Она ведь ничего такого не ела. Еще через пару шагов начинает кружиться голова. - Теран, - едва слышно шепчет женщина, обращаясь к бесстрастной фигуре, что следует на шаг позади. - Срочно возвращаемся во дворец, подготовь медицинский сканер. До транспорта еще удается дойти самостоятельно, ни разу не покачнувшись, и вообще никоим образом не показывая свое плохое самочувствие. Она даже по дороге умудрилась кому-то улыбнуться и перекинуться парой простых слов. Но на пути к дому слабость берет свое, голову будто сдавливает тяжелый обруч, внутренности выворачивает наизнанку и дыхание сбивается, воздуха не хватает. В пределах дворца помощнику приходится взять женщину на руки, потому что самостоятельно идти она не может. Но здесь лишних глаз нет. Медицинский дроид уже стоит возле постели, готовый приступить к исследованию. Ощущение было такое, будто она плывет в вязком сером тумане, залепившем глаза и нос, из-за чего каждый вдох отдается режущей болью в груди. Резь в животе все усиливается. Хочется кричать, но почему-то не получается, прямо как в кошмаре… кошмаре наяву… как тогда… Нет, тогда все было совсем не так. Через пару минут под кожу женщине делают несколько инъекций. Бледные, еще недавно отливающие синевой щеки покрываются румянцем, дыхание выравнивается, как и сердцебиение. Теран просматривает отчет дроида и хмурит светлые брови. Туман медленно отступает, как и боль и неуместные сейчас воспоминания. Картинка окружающего мира становится четкой и ясной. Тело все еще противно ноет, но по сравнению с тем, что творилось недавно, это такие мелочи. Женщина поднимает правую руку, сжимает в кулак и разжимает, шевелит пальцами. Все это проделывается с явным трудом. Но она и так сомневалась, что сразу же сможет встать с постели бодрая и здоровая. В голове нет ни одной четкой мысли, лишь рваные разрозненные куски. Что произошло? Почему? Неужели начались осложнения? Слишком много вопросов, на которые она не может ответить сама, нужно просто подождать. Так плохо ей не было уже давно, если быть точной, то лет пять. И к чему она об этом вспомнила? При помощи служанок удается присесть, опираясь на подушки, и выпить очередную кружку, теперь уже не отвара, а вязкой горькой жижи, которую хочется выплюнуть, но приходится глотать через силу. Ослабевшие руки падают на покрывало. А так хотелось запустить этой самой кружкой в стену. Служанки удаляются, в комнате остается только помощник. - Что это было? - голос слабый, сиплый, еле слышный. - Сок исола в сочетании с цветами радула и семенами вирма является ядом замедленного действия, очень замедленного. Действует только на людей. Человек в течение месяца не замечает никаких изменений, а потом просто останавливается сердце. Его редко используют, потому что противоядием может служить почти любое лекарство, не буду вдаваться в медицинские подробности. Но у вас аллергия на сок исола, потому и получилась такая реакция. - Цветы радула и семена вирма входят в состав отваров, которые я пью, - медленно произносит женщина, карие глаза прищуриваются. - Есть возможность выяснить, кто в этом замешан? - Как раз сейчас этим занимаюсь. Как только получу информацию, тут же передам вам. Сейчас можно было бы попытаться расслабиться и отдохнуть. Отчеты подождут до завтра, не с такой головой над ними сидеть. Только ошибок наделает. Вот только на расслабление не было времени. - Как много народу знает о моем состоянии? - Только несколько слуг, они будут молчать. - Хорошо. Сколько осталось до прибытия моего супруга? - Госпожа, прошу прощения за вольность, но вы уверены, что сможете пойти? - Я должна это сделать, а уж смогу или нет, это вопрос второй. Выпью стимуляторов, на завтра у нас ведь нет никаких планов? - Падме была несколько удивлена. Это был первый раз, когда Теран решил высказать свое мнение. - Нет, - коротко ответил мужчина. - Ориентировочное время прибытия Императора через девять часов. - Отлично, значит, у нас есть целых девять часов, чтобы привести меня в порядок и поставить на ноги. На самом деле этого времени было катастрофически мало. Ноги все еще были слабыми и норовили подкоситься при каждом шаге. Руки дрожали так, что это можно было скрыть только под длинными широкими рукавами платья. Стимулятор должен был ненадолго помочь, но принимать его лучше перед самым выходом. Никто, ни одна живая душа не должна не то что узнать, даже догадаться о ее состоянии. А если она вдруг не явится встречать Императора, поползут слухи. О ней, правда, и так много чего говорят, но одно дело когда это простые россказни, не имеющие под собой основания, и совсем другое правда… Она должна быть сильной и стойкой, просто потому что иначе нельзя. Иначе бы она умерла уже давно, просто сгорела. Вечером, собрав все душевные и физические силы, она сидит в кресле, рядом стоит дроид, вводя в кровь стимуляторы. Боль окончательно отступает, в голове проясняется. Но она знает, что это временно, а потом станет еще хуже… - Госпожа, - рядом появляется Теран, который пропал куда-то еще час назад. Помощник протягивает ей деку, не желая говорить вслух. В помещении находятся слуги. Конечно, они не станут трепать языками, но лучше, чтобы об этом никто не услышал. Взгляд скользит по строчкам, губы сжимаются в тонкую полоску, хочется с размаху кинуть деку в стену, а еще лучше в кое-чью голову. Вот ведь дрянь! Да как у нее только духу хватило? Как оказалось, отравить кого-то не так уж сложно, особенно если подобрать такой яд, который не выявят анализаторы. И ведь умудрилась где-то все это вызнать. Ей ведь даже не нужно было скрываться, чтобы проникнуть в здание, а потом изловчиться и вылить из бутылки немного жидкости в нужную кружку. Подробности Падме не интересовали, важен был сам факт, со всем остальным разберется служба безопасности. - Вам пора, - напомнил помощник, возвращая ее к реальности. Злость придала еще немного сил, потому по коридорам она двигалась уверенно и быстро. Ни следа недавнего недомогания. Даже сам Теран не поверил бы, если бы ему сказали, что пару часов назад эта женщина с трудом поднималась с постели. Вот уже два года он был личным помощником Императрицы и еще ни разу об этом не пожалел. Ему часто задавали вопросы о том, как он ее терпит. Но Теран умел держать язык за зубами. Да и чем всем вокруг не угодила эта женщина? Да, характер у нее не подарок, но Императрица не дура и не истеричка. Ведет себя иногда чересчур вызывающе, но ведь ясно, что делает это специально. Эта женщина, кажется, ненавидит весь мир и отыгрывается как может. Причин он не знал, да и не интересовался, излишнее любопытство до добра не доводит. А вот в такие моменты она даже вызывала восхищение. Переступая через себя, несмотря на состояние, все равно идет и делает то, что нужно. Другая на ее месте лежала бы и страдала или же побежала бы выяснять отношения с зарвавшейся девчонкой, а состояние Падме выдают лишь поджатые уголки губ да прищуренные глаза. Женщина сдерживает огонь внутри, чтобы потом обратить его лишь против своих врагов, не расплескивая понапрасну… Падме казалось, что внутри у нее действительно разгорается пламя, давно она уже не испытывала столь ярких, разъедающих душу эмоций. Но сейчас она может, должна держать себя в руках. Потом, все потом, нужно сосредоточиться. Никто ничего не должен заметить. Один коридор сменялся другим, все встреченные на пути почтительно склоняли голову и отступали назад. Вот и ангар, куда должен прибыть челнок. По обеим сторонам уже выстроились офицеры охраны и прочие встречающие. И лишь она замерла посреди прохода у края алой ковровой дорожки. Тут же показался челнок, медленно заходя на посадку. Сразу видно, что управляет не он… с какой-то странной тоской по тому, чего уже не вернешь, подумала женщина. Трап опустился, и по нему тут же стремительным шагом слетела фигура в черном плаще. Падме знала, что он не любит всех этих церемоний, да она и сама бы с радостью опустила большую их часть, как например личная встреча супруга… Но что поделаешь, нужно держать марку. Опять в эти тряпки, это была первая мысль, когда он только ее увидел. Остальные могли этого не заметить, но она всегда наряжалась в траурные платья, когда нужно было где-то появиться рядом. Но несомненно прекрасна, как и всегда, словно изящная статуэтка… Стоявшие по обеим сторонам прохода тут же низко склонили головы, а сама Падме медленно двинулась навстречу. Сила окружила маленькую фигурку, закручиваясь в тугую спираль. Он видел, как внутри плотного кокона плещется серо-бурый водоворот. Многие не знали об этом, но Падме до сих пор могла отлично держать себя в руках, ведь даже на лице обычная маска спокойного безразличия. Даже ему пришлось этому научиться, потому он и продолжил двигаться вперед, хотя поначалу чуть не сбился с шага. Ее состояние было необычным. Да, они друг друга недолюбливают, но обычно Падме холодна и безразлична, сейчас же готова взорваться, хотя и держится изо всех сил. Это поначалу было неприятие и даже злость, но прошло уже слишком много времени, пламя ненависти погасло, оставив после себя лишь серое безжизненное пепелище. Все остальное как обычно, Сила молчит, ничего необычного не происходит, так что же на этот раз вывело его жену из себя? В паре шагов от замершего Императора чуть присела, не опуская головы и тут же развернувшись, взяла его под руку. После чего они уже вместе пошли прочь. Почти образцовая семья… Шли, как обычно, молча, он решил не давать повода ей сорваться, окружающим не следовало этого слышать. Он почти физически ощущал ее напряжение, и это беспокоило. Да, не смотря на их натянутые и вообще странные для постороннего наблюдателя отношения, он беспокоился о ней. Все эти годы, особенно после того, что случилось. Он не снимал с себя вины и потому терпел все ее выкрутасы. Куда проще было бы разойтись, совсем. Ведь рядом их ничего не держало, но поначалу он не мог просто взять и выкинуть ее, а потом все ждал, когда она сама попросит отпустить. Но она не просила, а он не предлагал. Ныне им нечего было делить. Два совершенно чужих человека, связанных чем-то незримым, что вроде бы так легко разорвать, но ни тот, ни другой не пытались сделать последний шаг. Так вот и жили. В том, что касалось дел, из Падме вышла очень даже неплохая Императрица, пусть и со своими странностями. Во всем же остальном… он утверждал, что не станет ревновать, хотя и сомневался в этом, но она, как ни странно, так и не завела себе ни одного любовника. А вот он… Все из-за него. Уже в который раз. Падме тщательно старалась сдерживать себя, единственное, в чем выразилось ее эмоциональное состояние, это чуть сильнее чем обычно сжатая на его локте рука. Хотя как же хочется впиться в нее ногтями, чтобы на коже выступила кровь. Вот только у нее недостаточно острые ногти, а у него слишком плотная одежда. Как же она устала, тело тяжелеет с каждым шагом, ноги почти не слушаются. Но ничего, вот сейчас они дойдут до комнат, и она наконец-то будет свободна и сможет прилечь. Потому что голова что-то опять начинает кружиться и в ногах появляется слабость. Как только двери за спиной закрылись, женщина тут же резко вырвала свою руку и, даже не взглянув на супруга, отправилась к себе в спальню. Она бы, конечно, была не прочь с ним поговорить, обсудить некоторые действительно важные темы, никоим образом не касающиеся семейной жизни, но не в таком состоянии. Хотя кое-что она еще успеет, и это нужно сделать сейчас. Подобное поведение со стороны жены не являлось чем-то необычным еще пару лет назад, но сейчас он недоуменно замер на месте, тряхнул головой и уселся в кресло, намереваясь подождать. Наверняка она сейчас выйдет чтобы высказать все то, что сдерживала внутри или же сломает что-нибудь в комнате и успокоится. В любом случае пока можно изучить последние отчеты. Тревожить Падме в таком состоянии не следовало. Пусть успокоится, в крайнем случае, можно будет завтра поговорить. Через пару минут после того, как скрылась в своих комнатах, она вновь вышла, сжимая в руке деку. Походка у нее была твердая, но какая-то странная. Все же что-то случилось. Падме уселась напротив него, положив деку на колени и прожигая негодующим взглядом. Пусть это и позорно, недостойно и так далее, но следовало сразу же уйти, может быть, она бы успокоилась, а то сейчас ведь скандал устроит. Но он слишком устал, и, как бы странно это ни звучало, только в этих комнатах он мог расслабиться. Здесь был его дом. А ее присутствие ни капли не мешало, даже наоборот, подтверждало, что да, это дом, уж какой есть, иного, видимо, не заслужил. Тишина становилась все более тяжелой и мрачной. Падме как будто чего-то ждала… Раз уж она молчит, то придется ему начинать разговор. - Ты что-то хотела? - спросил Император, откладывая в сторону свою деку и внимательно глядя на недовольную супругу. - Наведи, пожалуйста, порядок в своей личной жизни, - она явно хотела сказать нечто иное. То есть мысль выразила по сути верно, но на язык просились совсем другие, более грубые слова. - Мы уже не раз это обсуждали. Да уж и не два. Она его не ревновала, нет, тут дело было в другом. - Да, и эти девки по-прежнему рвутся обрадовать меня новостью о появлении наследника. Он сморщился. Вот с этим дела обстояли сложнее. Он-то за всем следил, пока что детей Императору не нужно было, возможно когда-нибудь, но не сейчас, и уж точно не от очередной постельной грелки. Но почему-то почти каждая стремилась именно что завести ребенка… - Ты раньше не обращала на это внимания, даже когда это случилось впервые. Оставь их, рано или поздно всем надоедает, и они просто уходят. - Да, но раньше твои шлюхи не пытались меня убить! - голос все же сорвался, она с размаху запустила в него декой. Знала, что не попадет. Еще на лету он подхватил устройство Силой, взял в руки и вчитался. Да уж, его подобное тоже не могло обрадовать. - Постарайся как-то решить эту проблему. Моя жизнь мне может и не очень дорога, но умирать от руки подобной твари даже противно, - Падме поднялась на ноги и вновь направилась в свою комнату. - Прости, - почти неслышный шепот догнал ее на самом пороге. Очередное прости, сколько раз он уже говорил ей это слово? Она сбилась со счета. Для нее это слово перестало значить хоть что-то, пустой бессмысленный набор букв. Она не стала оборачиваться, потому что силы ее уже оставили, и на ногах женщина держалась на чистом упрямстве. И отвечать ничего не стала. Эта выходка мелочь, но прощения он просил вовсе не за нее. Она могла бы сказать, что давно его простила, но есть вещи, которые простить нельзя, никогда и никому. Наверное, нужно было уйти. Сейчас она это понимала, но уже поздно. Это будет выглядеть как позорное бегство. А Падме давно уже решила, что со своего места уйдет только по причине смерти, или если он выгонит… Перед глазами снова все плывет, ноги заплетаются, такое чувство, что доползти до кровати ей не удастся. Но нет, волевое усилие, последний рывок и женщина падает на покрывало поперек постели. Шевелиться не хочется, но надо… надо хотя бы расплести волосы и снять платье… да, нужно позвать служанок. Только бы Император не решил заглянуть к ней и поинтересоваться причинами такого поведения. Она не в том состоянии, чтобы объяснять. Хотя он может спросить у Терана… вот и пусть спрашивает. Служанки суетились вокруг, рядом стоял медицинский дроид, проводя диагностику. Она не могла дождаться, когда же все они исчезнут и можно будет спокойно уснуть. - Госпожа, как вы себя чувствуете? - бесстрастный голос над головой вытаскивает из тяжелой полудремы. - Просто прекрасно, - хрипло выдыхает Падме. Будто так не видно… - Ты решил проблему? - Да, - коротко, ясно и без лишних слов. - В таком случае все остальное завтра. Усталость давила неимоверным грузом, веки потяжелели так, что глаза не открывались, да и зачем их открывать, если собираешься спать? Но почему-то сон не шел. Зато мыслей в голове крутилось множество. Прошло уже достаточно времени, и она смирилась. Ненависть ушла, оставив после себя пустоту. Женщина часто терзала себя размышлениями «а если бы…». Если бы она тогда поступила иначе? Если бы он пошел по другому пути… Так много этих если бы. Но случилось то, что случилось. Быть может где-то в другом месте, в другом мире их ждет иная судьба? Менее печальная… На Набу верят, что любое живое существо живет в нескольких мирах и где-то там, куда нельзя дотянуться, твоя судьба может быть совсем иной. Принято считать, что все же лучше и стремиться к идеалу. Вот только каков он, этот идеал? Быть может, ничего лучшего и нет, а те другие их воплощения живут еще хуже. Кто знает? Но отчего-то хочется, что бы хоть где-нибудь они были счастливы, не зная всей этой боли.